Лекция 9 "современная геополитика европы"

 

1. Основные направления в современной геополитике

Факторы влияния на современную европейскую геополитику

   Во второй половине XX в. в развитии западной геополитики под влия­нием разнородных факторов (последствий Второй мировой войны и формирования нового миропорядка, противостояния двух блоков, крушения коммунизма и распада СССР) сложились две тенденции:

  = стремление создать новую «гуманизированную» геополитику, ко­торая пытается преодолеть географический детерминизм классиче­ской геополитики и указать на важность изучения «пространствен­ного окружения человека» в виде схемы: «географическая среда — человек — внешняя политика».

  = гуманизация геополитики не приве­ла на практике к утверждению партнерских равноправных отноше­ний между странами, а стала полем разработки новых форм глобального контроля и гегемонии в борьбе за ресурсы с уче­том меняющейся реальности.

   В этот период внимание геополитики обращается на анализ глобальной политики, в центре которой находится меняющаяся конфигурация геополитического пространства в контексте новых вызовов и угроз:

  ♦ в условиях глобализации и информационной революции ос­новной тенденцией развития геополитики и международных отношений является растущая взаимосвязь и взаимозависимость государств и народов.

   Существенно изменилась конфигурация геополитического пространства. Период холодной войны (1947—1991) завершился рас­падом коммунистического блока. Наступил период конструирования модели однополярного мира во главе с США. Однако попытки реализации панамериканской идеи на практике столкнулись с новыми вызова­ми и угрозами, у нее появились противники в лице динамично раз­вивающихся стран, которые мечтают о лаврах «новых лидеров» (Ин­дия, Китай, Бразилия).

  ♦ взаимозависимость государств и глобализация приводят к тому, что в геополитике внимание обращается не только на различия и конфликты между территориальны­ми системами (государствами, их коалициями, регионами и т.д.), но и на взаимодействие между ними в отражении глобальных угроз (международный терроризм, наркотрафик, техногенные и экологи­ческие катастрофы). В период «холодной войны» количество локальных и регио­нальных конфликтов было ниже, чем после падения биполярной системы между­народных отношений (СССР-США).

  ♦ в геополитическом анализе появляются новые субъекты глобальной политики: интеграционных образований, трансна­циональных корпораций, правительственных и неправительственных международных организаций, националистических, сепаратистских движений, а также политических движений народов, не имеющих государственности и расселенных по территории нескольких стран, влиятельных диаспор, партизанских и подпольных движений, тер­рористических организаций.

  ♦ возрастает значение культурных, цивилизационных, информацион­ных основ, связывающих человека с пространством, обеспечиваю­щих его политико-культурную идентификацию.

   Например, европейская геополитика эволюционирует от геопо­литики пространства к геополитике человека. В 60—70-е годы XX в. в основу геополитических теорий был положен уже не географиче­ский фактор, а пространственная реальность человека и общества. Для завоевания нового геополитического пространства для Запада акцент был сделан на особую роль гуманитарной концепции «прав человека». На понимании общности европейских ценностей строил­ся процесс европейской интеграции и формирования нового «конти­нентального блока» — Европейского Союза. Современная геополитика США акцентирует внимание на собственной мессиан­ской роли в установлении нового геополитического порядка («геге­монии нового типа»). Для его обоснования используется «концеп­ция демократии», выступающая лакмусовой бумажкой, по которой ранжируются страны «подлинной» демократии и «страны-изгои».

   В усло­виях глобализации изменились методы и формы борьбы за ресурсы, механизмы контроля за пространством: наряду с военной экспансией, широко используются гуманитарные интервенции и информационные войны.

   Новая геополитическая структура мира, сформировавшаяся в начале XXI в., актуализировала ряд тем для анализа.

   » Современная фаза геополитического развития связана с по­иском целым рядом стран, которые пережили заметные социальные трансформации, новой геополитической ниши. Начало века вывело на арену новых региональных лидеров — экономически продвину­тых, но с явно заниженной политической ролью (Россия, Китай, Индия, Бразилия, страны Юго-Восточной Азии). Многие из них стремятся позиционировать себя через членство в интеграционных образованиях (МЕРКОСУР, АТЭС, Шанхайская организация со­трудничества и др.). В их рамках происходит поиск оптимальных пространственных уровней и рамок для реализации собственных политических решений, конструирование нового геополитического статуса и выстраивание отношений с традиционными центрами си­лы — США, ЕС, Япония.

   » Конструирование нового глобального геополитического поряд­ка в немалой степени зависит от выстраивания отношений разви­тых стран и «периферии», включая «освоение» мировыми лидерами вновь образовавшихся государств на постсоветском пространстве и бывших соцстран в Центральной и Восточной Европе, активно вступающих в НАТО. Немаловажное значение в условиях глобали­зации приобретает поведение государств, находящихся на «перифе­рии» в странах Африки, Латинской Америки, Южной Азии и т.д., которые не могут самостоятельно интегрироваться в мирохозяйст­венные связи, что усугубляет их экономическую и технологическую отсталость.

   Часто для решения своих актуальных проблем (например, снабжение населения продуктами питания в КНДР или отстаива­ние своего права на развитие мирной ядерной программы Ираном) эти страны могут шантажировать экономически развитые страны, угрожая нанесением ядерных ударов малой мощности.

   » Актуальной темой современной геополитики стала проблема территориально-государственного размежевания, в частности, в связи с распадом многонациональных государств и ограничением аквато­рий Мирового океана и Антарктиды. Это новая тема для геополи­тики — в центре ее участившиеся сецессионные конфликты, связан­ные с желанием части территории государства выйти из его состава. В качестве примера, непризнанные республики на территории быв­шего СССР — Абхазия, Южная Осетия, Преднестровская Респуб­лика, или Косово и Метохи — в Сербии.

Основные направления европейской геополитики

   Из-за связи не­мецких геополитиков с нацизмом в 30—40-е годы XX в. до 60-х годов XX в. в Европе геополитика в ее германском варианте оказалась дискредитированной и была под запретом.

   Начиная с 1960-х годов Европейские геополитические исследования возрож­даются в виде нескольких направлений. Основная тенденция развития европейской геополитики в течение XX в.: геополитика стала фокусировать свое внимание не на пространстве, а на человеке, владеющем этим пространством. Если в начале XX в. в построении про­странственных моделей миропорядка учитывались естесственно-научные факторы (климат, рельеф, почва, месторас­положение), то современная геополитика в Европе стала гумани­тарной наукой, исследующей иные основы связи человека с про­странством — культуру, идеологию, смыслы, религию.

   Разнообразие современных геополитических доктрин в Европе сконцентрированы на двух ос­новных направлениях:

  ≈ континентальные концепции - доминируют в науке и утверждают геополитическую самостоятельность Европы перед наступлением атлантизма (США);

  ≈ мондиалистские концепции - идея союза Европы с США.

   Несмотря на финансовую поддержку из-за океана, мондиализм и атлантизм в Европе так и не стали господствующими направлениями.

 

2. Континентальные концепции — «новые правые»

   Эти концепции находят свое выражение в поисках оптимальной мо­дели европейской интеграции, позволяющей самостоятельно фор­мулировать единый геополитический курс, без которого Европа не сможет противостоять американскому влиянию и останется поли­тическим карликом. В свете глобальных угроз перед европейцами стоит задача превратить до недавнего времени расколотый конти­нент в единое целое. Основная идея архитекторов новой Европы — усилить роль Евро­союза в мировой политике до того уровня, которую играет ЕС в мировой экономике. Од­нако конфликт во­круг Ирака показал не­способность двадцати семи членов Европейского Союза проводить единую внешнюю политику. Они не смогли сформулировать об­щую позицию. Не­смотря на это, традиция антиатлантизма и континентальной специ­фики Европы приобретала разные версии.

Школа новых консервативных революционеров

   Данная геополитическая школа ориенти­рована на обоснование геополитической специфики Европы и имеет антиатлантическую на­правленность.

   Ис­токи этого течения берут начало в XX в. в довоенной Европе (в Германии) - «старые правые» и идея «кон­сервативной революции» или «третий путь». Впервые понятие «консервативная революция» применил немецкий публицист Артур Меллер ван ден Брук (1876—1925).

   В 20-е годы XX в. немецкая консервативная мысль обретает политически радикальные формы. Ван ден Брук считал инструментом такой революции национальную идею, а главным врагом — господ­ствующее мировоззрение того времени — либерализм. После поражения в  Первой мировой войне (1914—1918) борьба за «восстановление Германии» стала для «старых правых» религией. По Шмитту, на основе пангерманской идеи должно быть создано Немецкое Большое пространство (рейх). Самой радикаль­ной версией «третьего пути» в Германии был национал-большевизм как сочетание антикипитализма с крайним национализмом. В рабо­те «Пруссачество и социализм» Освальд Шпенглер противопоставлял английский национальный дух, основанный на индивидуализме, прусскому, подчиняющему личность общест­ву и требующему исполнения долга перед государством.

   Геополитическая концепция «новых правых» основана на утвер­ждении, что государство-нация уступает место в качестве основного субъекта геополитики «большим пространствам» — интеграционным группировкам, которым принадлежит будущее на геополитической карте мира.

   Политическое кредо но­вых правых выражает лозунг: «Прежде всего - Европа, и лучше даже с Востоком, чем с Западом».Их радикальная антиатлантическая геополитическая ориентация обнаруживается в поисках союзников на Востоке, в кон­струировании стратегических «восточных» альянсов Европы, не скрывая своего интереса к Китаю и Индии.

   «Новые правые» европейские геополи­тики сохранили преемственность идей «старых правых», дополнив их новыми подходами и проектами консервативной революции и национал-большевизма. Сегодня «третий путь» в интерпретации «но­вых правых» выступает как синтез идей органической демократии и социалистических лозунгов.

   Базовые принципы школы новых консервативных революционеров:

  - противопоставление Европы (включая Россию) океаническому (атлантистскому) Западу и прежде всего США;

  - следование основополагающим идеям немецких геополитиков-континенталистов;

  - германофильство и русофильство.

Модели объединенной Европы

   С 60-х годов XX в. общепризнанным лидером «новых правых» был французский философ Ален де Бенуа. Одним из первых он выдви­нул проект «Федеральная империя». Она представляла собой этниче­ски дифференцированный конгломерат разнородных государств, стратегически интегрированных в единый геополитический блок. Модель объединенной Европы была им выражена в формуле: «Еди­ная Европа ста флагов».

   В начале 60-х годов XX в. другой проект «юной Европы» — «Европа от Владивостока до Дублина» выдвинул один из самых активных «новых правых» — бельгийский консерва­тивный революционер Жан Тириар (1922—1992).

    Долгое время Тириар возглав­лял общеевропейское движение «Новая Европа», которое стре­милось к созданию «Европей­ской империи». Он полагал, что основой глобального евра­зийского проекта XX в. должна стать ось Дублин — Владиво­сток, включающая Урал, Си­бирь, Дальний Восток, которые станут продолжением «большо­го пространства Европы», про­тивостоящего США. При этом россиянам в случае образования такой оси Тириар обещал европейское гражданство, политическую и финансовую стабильность и реванш над США. В строительстве «Европейской империи», которая бы объединяла независимые этнические группы, он видел спасение от мондиализма США.

   В отличие от проекта А. де Бенуа, этот импер­ский проект был более радикальным: он предпо­лагал унификацию геополитического простран­ства, его автаркию и центризацию власти. При этом Тириар считал по-прежнему актуальным континентальный блок Хаусхофера Берлин — Москва — Токио. Он объявлял СССР наследни­ком Третьего рейха, которому ничего не остает­ся, как, двигаясь с востока на запад, выполнить то, что Третий рейх не сумел проделать, двигаясь с запада на восток. Известно, что он делал лич­ные попытки к сближению с Москвой, преду­преждал СССР о геополитической катастрофе (за 15 лет до крушения советской империи), ес­ли не будут предприняты решительные шаги по сближению с Европой против США. Но его планы в СССР были отвергнуты.

   «Новые правые» неустанно подчеркивают континентальность своего геополитического проекта, противопоставляя Европу атланти­ческому Западу. При этом они поощряли регионалистские тенден­ции внутри объединенной Европы, поскольку регионы сохранили европейскую традицию, а мегаполисы «заражены духом америка­низма». В рамках этой геополитической модели решающим евро­пейским альянсом должен стать союз Франции и Германии, вокруг которых объединится «Срединная Европа».

   Видный французский философ Дени de Ружмон пришел к идее «Европы регионов» от персонализма, в центре внимания которого — «выживание человека» в условиях деградации человеческих отноше­ний в больших городах и «технической агрессии против природы». Выступая против «урбанистической деградации» и «деградации земли», де Ружмон видит выход в создании «мягкой» технологии, которая связана, прежде всего, с сельским хозяйством, а не с тяжелой промышлен­ностью, с чувствами, а не с абстракция­ми. Нынешний кризис он рассматривает как результат реализации индустриаль­ной утопии, за которую ответственны национальные государства. Именно на­циональные государства стимулировали развитие индустрии и в первую очередь военной техники. После двух мировых войн, спровоцированных «игрой европейских национализмов», стало ясно, как рассуждает далее де Ружмон, что нацио­нальное государство существует для войны — как по своему проис­хождению, так и на каждом этапе своего развития, последним из которых будет «тоталитарное государство». Выход — в регионализации Европы.

   Под регионализацией автор подразумевает, в первую очередь, «новую модель объединения людей», «переделать общество на основе личностных, коммунитарных и региональных отношений». Необходимо воссоздать «небольшие единства личностей, в которых возможно их соучастие». Семья является примером и первичной формой сосуществования и воспроизводства. На этом естественном основании вырастают все прочие, основанные на общности ассоциации (коммуны). Так же как личность требует коммуны, коммуна требует региона, а регион — континентальной федерации. «Европа государств» является противоречием в терминах. Федерация европейских народов — такова альтернатива национального государства.

   Излагая свое понимание региона, де Ружмон подчеркивает, что география как таковая не играет большой роли в образовании регионов. Более важны этнические различия, связанные не с расовыми признаками, а с единством культуры, нравов, стереотипов и привычек, социальных структур, языка. Главную роль играет язык, но деление Европы на регионы по этому принципу привело бы к возникновению множества мини-государств. Экономические проблемы для деления на регионы не имеют значения, так как они, за исключением глобальных, могут быть решены на уровне ре­гиона. Главный фактор — это участие в гражданской жизни, автоно­мия и самоуправление общин.

   Д. де Ружмон формулирует несколько вариантов будущей «федерации регионов» и «нисхождения государства».

  › Государства станут еще более тоталитарными и границы между ними — более закрытыми. Европейские страны превратятся во множество сателлитов двух сверхдержав (тогда еще СССР и США).

  › Реакцией на укрепление национального государства станет уси­ление сепаратизма, что приведет к расколу крупнейших нацио­нальных государств. Автономисты и сепаратисты во всей Европе будут требовать независимости, подкладывать бомбы, совершать покушения, захватывать заложников и т.п.

  › На месте Европы государств возникнет Европа регионов. Фран­ция, Германия, Швейцария останутся, не потеряв того мораль­ного единства, которое обрели за много веков, но государства исчезнут.

   Концепция видного французского регионалиста де Ружмона, основанная на принципе важности малых единиц, была дополнена культурными аспектами федерации.

   Европейская культура не является суммой национальных культур, ибо она существовала ранее государственных образований. Культура всех европейских народов — одна, сформировавшаяся под воздействием общего для всех индоевропейского, грека латинского, кельтского и германского влияния, воспринятого в разных пропорциях.

   Идеи Д. де Ружмона направлены на замену нацио­нального государства малыми автономными органическими комму­нами, федерированными в более широких рамках, гарантирующих культурный партикуляризм и ничем не скованное экономическое взаимодействие.

 

3. Мондиалистские концепции — однополярное мировое постранство

Мир без границ

   Проекту объединенной Европы противостоит мондиализм — учение о мире без границ под эгидой мирового правительства. Это направление развивается при активной финансовой поддержке США, стремящих­ся ограничивать политическую самостоятельность объединенной Европы. В 1982 г. в Париже, Милане и Вашингтоне был основан Международный институт геополитики, в штат которого вошли в основном специалисты НАТО, а возглавил его М.-Ф. Гаро. Институт издает журнал «Géopolitique».

   Во многом всплеску мондиализма способствуют новые угрозы, возникшие в результате изменений в конфигурации европейского континента, которые связаны с распадом социалистической систе­мы и СССР. Сдвиги в Центральной и Восточной Европе породили новые факторы опасности и неуверенности в развитии процесса европейского строительства. В нем заметно обозначилось противо­борство центростремительных федералистских и центробежных се­паратистских тенденций. Демократизация Восточной Европы не сопровождалась адекватным социально-экономическим развитием, а достижения Западной Европы в политической и социально-эконо­мической областях отнюдь не ликвидировали ее «старых демонов» — экстремизм, терроризм, национализм и расизм.

3.1. Однополярное мировое пространство И. Галтунга

Конфронтация трех суперсил

   В работе «Геополитика после холод­ной войны: к теории вопроса» мондиалистский проект представил скандинавский политолог Йоган Галтунг. Система международных отношений, по Галтунгу, после окончания «холодной войны» стала менее предсказуемой и более нестабильной. «Холодная война», су­ществовавшая на протяжении 40 лет (с образования НАТО в 1949 г. и Организации Варшавского договора в 1955 г. до падения Берлин­ской стены в 1989 г.), сконструировала мировой порядок, основан­ный на конфронтации трех суперсил, составляющих три блока. Они проводили три глобальные политики, которые перекрывали все другие политики мира.

   Западный блок управлялся суперсилой — США. Его политика направлена на борьбу с коммунизмом. Западная политика подразуме­вала военное превосходство на всех театрах действий, основывалась на демократии и рыноч­ной экономической системе.

   Восточный блок возглавлял СССР. Он проти­востоит и борется с империализмом. Восточная политика подразумевала военный паритет в са­мом широком смысле, основывалась на однопар­тийности, лежащей в основе управления систе­мой, а в экономике опиралась на планирование.

   Необъединенный Третий мир — блок разви­вающихся стран, которые не входили ни в какой блок и не были «клиентами» никакой суперсилы. Страны Третьего мира нередко настраивали две мировые суперсилы друг против друга. Политика стран Третьего мира была направлена на строительство националь­ных государств с различной «примесью» демократии.

   В 1989 г. с падением социалистического блока в мире образо­вался геополитический вакуум. Если будущее развитие событий бу­дет продолжением неоконченной политики прошлого, т.е. имита­цией прошлого, то это будет политика войны и подготовки к ней. Однако это достаточно общая формула предлагает более глубокий по смыслу сценарий. Поведение геополитических сил в современ­ном мире, по Галтунгу, зависит от понимания динамики угроз и вызовов, которые по-разному осознаются на Западе, Востоке и в Третьем мире.

   Ситуация глобальной неопределенности делает актуальной для всех трех «миров» проблему обеспечения более высокого уровня синхронизации геополитики.

Анализ западной политикипо И. Галтунгу

   По мнению Галтунга, реальная политика Запа­да будет основана на западной культуре, но прежде всего на эконо­мическом проникновении, включая использование неоклассиче­ской экономической теории как парадигмы, а также политическое управление посредством мировых организаций, контролируемых Западом, таких, как Мировой валютный фонд, Мировой банк, Все­мирная торговая организация. В крайнем случае эта политика будет поддерживаться военными действиями, основывающимися прежде всего на военном потенциале США.

   В анализе Галтунга Запад за последние 50 лет отличался доста­точно ясной геополитикой. Она была направлена на то, чтобы «ос­тавить западный отпечаток на мировой культуре, включая религию, использовать мир экономически, управлять им политически и, по­следний довод, — держать мир под военным контролем в том слу­чае, если все предьщущие цели провалятся».

   Вторая мировая война была очень важной для Запада с позиции разрешения противоречия с воинственной и достаточно закрытой Японией, которая находилась в одном лагере с нацистской Герма­нией, фашистскими Италией, Испанией и Португалией. Напротив, «холодная война» представляла конфронтацию Запада с огромным вызовом социалистического блока.

   Вся геополитика Запада после Второй мировой войны завершилась успешно, однако это не означа­ет исключения новых претендентов на конфронтацию с Западом в будущем. По мнению Галтунга, существует два таких претендента. На смену Второму миру (социалистическому лагерю) пришел Третий мир, развивающийся — Латинская Америка, Арабский мир, Западная Азия, Южная Азия, а также второй претендент — Четвертый мир — Юго-Восточная и Восточная Азия. Галтунг включает сюда наряду с другими такие огромные силы, как Китай, обе Кореи, Вьетнам и Японию (буддистско-конфуцианские страны). Подчеркнем, что в этом подходе Япония потенциально противопоставляется Западу. Этот Четвертый мир, по Галтунгу, по своему экономическому росту и в настоящее время соревнуется с Западом — Первым миром.

   В рамках западной политики он выделяет позицию Европейского Союза, ставящего перед собой задачу создания федеративного супер­государства. Очевидно, уменьшение зависимости ЕС от США может привести к изменению геополитики объединенной Европы, которая рано или поздно может привести к конфликту между ЕС и США, выражением чего может стать борьба за мировую гегемонию.

   Другая тема западной геополитики поведение Японии как части Запада. По мнению Галтунга, ошибочно относить ее к западной геополитической модели. На самом деле, на протяжении всей исто­рии существуют два аспекта японской геополитики: (1) обеспечение превосходства над своими ближайшими соседями, (2) осуществле­ние своих проектов в Азии. Последний аспект привел к двум вой­нам: против России в 1904—1905 гг. и против стран-метрополий — Великобритании, Франции, Нидерландов, Португалии, а также США в 1941—1945 гг. Япония, считает автор, достигла целей в отноше­нии всех указанных стран, кроме США, которые не были основной колониальной силой в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

   На геопространстве бывшего СССР, по Галтунгу, происходят процессы национального самоопределения, сходные с политическим размежеванием в период развала Австро-Венгерской империи. Со­гласно Галтунгу, современная Россия потеряла статус сверхдержавы и является «самой обыкновенной страной», в будущем ее геополи­тика может базироваться на славянской культуре и православной церкви. Он не исключает попыток построить новый Советский Союз, включающий Россию, Белоруссию, восточную Украину и северный Казахстан.

Геополитика стран Третьего мира

   Геополитика стран Третьего мира уже перестала быть политикой игры на противоречиях между двумя суперсилами. Становление современной геополитики этой зоны мира обусловливает эндогенные политические элементы, оп­ределяющим из них выступает национальная либерализация эконо­мики и политики. Галтунг выделяет три основных геополитических центра в пределах Третьего мира: Западную Азию, Индию и Китай. В Западной Азии он выделяет две зоны:

  • не арабская — Турция; шесть бывших советских мусульманских республик (во всех из них говорят на языках, сходных с турец­ким, за исключением Таджикистана, где говорят на фарси); Иран, Пакистан и Афганистан заполняют политический вакуум после «холодной войны» исламом, который Запад интерпретирует как фундаментализм. Правда, Турция проводит и вторую геопо­литику — стремится стать мусульманским членом Европейского Союза. Если же это ей не удастся, то Турция может попытаться создать собственный союз на базе прежней Османской империи, располагавшейся вне арабского мира, но включавшей Балканы.

  • арабский мир — 22 страны (включая Палестину), некоторые из них проводят двойную геополитику — исламистскую и панарабскую. Галтунг при этом делает такое замечание: «чем больше од­ной политике не удается, тем другая все больше активизируется».

   Трудные времена переживает Индия. В этой стране остается еще много западных влияний и элита, формирующая политику по­строения общества, основанного на свободном рынке. Неудачи на этом пути могут привести к лавине протестов населения. Но тогда может осуществляться другая и более сильная политика, уходящая корнями в индуизм. Но и эта политика натолкнется на противо­стояние с религиозными меньшинствами, особенно такими, как мусульмане и сикхи.

   По мнению Галтунга, геополитику Китая будет определять «скрытый капитализм», который там создается. Следовательно, «как все капиталистические страны, Китай должен охранять свои эко­номические циклы, и если надо, то привлечь для этого и военную силу». Ведь капиталистическая страна должна расширяться, охра­няя свою сырьевую базу и свои рынки, особенно те из них, кото­рые находятся вне границ страны.

Складывание однополярного мира

   По мнению Галтунга, геополити­ческая ситуация после «холодной войны» характеризуется склады­ванием однополярного мира. Однако в нем существуют семь центров, претендующих на глобальную или региональную гегемонию. При этом шесть из семи центров «в некотором смысле координируются гегемоном из гегемонов — США».

  » США стремятся быть гегемоном гегемонов в Западном полуша­рии и на Среднем Востоке (Израиль прежде всего). Однако совер­шенно очевидно, что США в современных условиях не в состоянии в одиночку определять правила и нормы мирового поведения.

  » Не исключено, что Европейский Союз, стремящийся стать супергосударством, начнет проводить единую международную по­литику, умело использовать прошлые противоречия между Россий­ской и Османской империями. Безусловно, Франция и Великобри­тания, обладающие ядерным оружием, будут защищать не только свои национальные и региональные, но и мировые интересы. Гер­мания представляет мощную экономическую державу и ее полити­ческое влияние все время будет возрастать.

  » К повышению своего геополитического статуса стремятся Россия и другие страны СНГ, а также, возможно в будущем, та часть Центрально-Восточной Европы, которая имеет православные и сла­вянские корни.

  » Турция и примерно 10 стран, объединяемых под небольшим давлением ислама. Турция своей политикой содействует дроблению СНГ и, возможно, России.

  » Индия, объединяющая ряд стран на основе индуизма, будет закреплять свое влияние в Южной Азии.

  » Китай как буддистско-конфуцианское государство со стре­мительно развивающимися производительными силами и растущим военным потенциалом будет стремиться к распространению своего геополитического влияния.

  » Япония как синто-будцистско-конфуцианская страна, оче­видно, не ограничится одним экономическим мировым влиянием. Причем, из семи гегемонов четыре уже признаны — США, Япония, Индия и Китай, а три — еще нет, в том числе Россия. Все семь ге­гемонов имеют или могут иметь большие проблемы с их собствен­ными перифериями. Примером тому могут служить события на Се­верном Кавказе, на окраинах Китая (Тибет, Синцзянь).

   В этом противостоянии Галтунг прогнозирует как возможные геополитические коалиции (например, потенциальная коалиция США, Европейский Союз, страны Центральной и Восточной Европы про­тив объединенных Китая, Японии, Кореи, Вьетнама), так и кон­фликты низкой интенсивности за рынки и сырье.

3.2. Концепция «торгового строя» Ж. Аттали

   Геополитиком мондиалистского направления в Европе считается известный французский уче­ный и политический деятель Жак Аттали — бывший советник президента Франции Ф. Мит­терана, а также глава Европейского банка ре­конструкции и развития (с 1991 г.).

   В работе «На пороге нового тысячелетия» Аттали прогнозирует:

   Европе, вероятно, грозят большие беды. Сама логика континентальной интеграции сталки­вается с давнишней, часто кровавой традицией этнических и национальных распрей, с исто­рией проявлений шовинизма и ксенофобии. Массовая миграция из Африки вкупе с потоками переживающих большие трудности восточноевропейцев в западные и другие более процветающие государства приведет к идее возникновения новой Берлинской стены, стены, которая предотвратит поток беженцев с периферии, стремящихся найти прибежище в центрах процветаю­щего Севера.

   Он приводит два аргумента в пользу геополитического единства мира и мирового правительства.

   Первый аргумент в рассуждениях Ж. Аттали о грядущем мире основан на необходимости покончить с возможным риском в бу­дущем. Аттали предвидит грядущие катаклизмы, связанные с демо­графическим взрывом и увеличением веса периферийных народов, расположенных вокруг доминирующих богатых и высоко организо­ванных пространств. Новые опасности возникнут в связи с торгов­лей оружием, наркотиками и экологическими катастрофами, такими, как увеличение твердых отходов, дефицит питьевой воды, выбросы вредных газов, уничтожение лесов. Для предотвращения грядущих опасностей Аттали предлагает установить жесткий политический контроль на мировом, «мондиальном» уровне, чтобы «решать про­блемы «мондиально», в «мировом масштабе». Для этого нужна мон-диалистская власть и создание мирового правительства.

   Второй аргумент — логика развития информационных техноло­гий и процесса глобализации, по мнению Аттали, неизбежно при­ведет мир к единству, а геополитические разногласия прошлого при этом отступят на задний план.

   Несмотря на то, что геополитический проект будущего мира Ат­тали признан экспертами «оптимистической версией атлантизма», в действительности он утопичен, опровергает все гуманистические ценности человечества, утверждая культ денег и нарциссизма, что делает его деструктивным и разрушительным.

   Будущий миропорядок он определяет как «строй денег». Он яв­ляется высшей формой эволюции общества. Картина будущего ми­ра нарисована достаточно абстрактно. Логика его развития задана базовыми принципами: демократия — это наилучшая политическая система, «торговый строй» — это двигатель прогресса, всемогущест­во денег — это самый справедливый порядок правления, а мондиализм — единственно разумный ответ на проблемы завтрашнего дня. По мнению Аттали, в основе нового миропорядка лежат свободный рынок и политическая демократия как универсальные общечелове­ческие ценности, которые в итоге должны неизбежно привести че­ловечество к размыванию национально-государственных суверени­тетов и формированию «единого человечества» — одной всемирной культуры.

   В этом «прекрасном новом мире» будут действовать «новые ко­чевники», полностью лишенные культурной идентичности, устрем­ленные в погоню за «Его Величеством Долларом». В этом обществе «универсального рынка» человек, как и предмет, будет находиться в постоянном передвижении, без адреса или стабильной семьи. Осо­бую роль он отводит в новом обществе средствам коммуникации, которые станут одновременно и средствами войны и контроля за пространством, а высшим истоком желания человека в новом мире будет нарциссизм.

  Аттали выделил три важнейших региона, которые в будущем мире станут центрами новых геоэкономических пространств:

  = американское пространство, объединяющее обе Америки в еди­ную финансово-промышленную зону;

  = европейское пространство, возникшее после экономического объединения Европы;

  = Тихоокеанский регион, имеющий несколько конкурирующих центров — Токио, Тайвань, Сингапур.

   Вокруг этих центров бу­дут структурироваться менее развитые регионы, между которы­ми происходит конкурентная борьба.

   Центром «торгового строя», по мнению Аттали, предположи­тельно станет Япония, хотя он не исключает возможности наложе­ния двух доминирующих пространств — тихоокеанского (США и Япония) и европейского. Он прогнозирует в скором времени утрату США своего лидерство в рамках «торгового строя». Аттали предвидит обострение экономической конкуренции, пересечения зон эконо­мической экспансии, и как следствие, распад блоков, рост регио­нальных антагонизмов.

3.3. Теория глобального хаоса К. Санторо

   Другой мондиалистический проект, крайне пессимистический, пред­ставил руководитель Миланского института международных полити­ческих исследований, профессор К. Санторо. В противоположность утверждениям американского мондиалиста Ф. Фукуямы Санторо считает, что после «холодной войны» мир ожидает не торжество либерализма, а период цивилизационных катастроф. Пессимистиче­ский мондиалистский сценарий Санторо прогнозирует наступление глобального хаоса, который связан с действием следующих факторов:

  ◆ ослаблением роли ООН, иных международных центров и меж­дународного права в результате дестабилизации геополитической ситуации;

  ◆ усилением геополитической разбалансированности мира, кото­рый приводит к бурному развитию национализма и фундамента­лизма в странах Востока;

  ◆ распространением во всем мире конфликтов и войн низкой ин­тенсивности, непрерывным переделом пространства;

  ◆ прогрессирующим распадом военных блоков и небольших госу­дарств на Востоке при одновременном укреплении НАТО.

   Таким образом, угроза всеобщего планетарного хаоса заставляет все страны признать роль мирового правительства.

   Следует заметить, что европейская геополитика в XXI в. сталки­вается с множеством проблем, решение которых связано с политикой интеграции, ее эффективностью. Ассиметричность стран-участников объединенной Европы приводит к нарастающему количеству кон­фликтов, мешающих адекватному геополитическому позиционирова­нию ЕС. Существует слишком большой разброс в моделях европей­ского будущего, механизмов управления процессами интеграции. Например, французский проект укрепления ЕС связан с повыше­нием политической роли ведущих институтов объединенной Евро­пы и направлен на сочетание национальных приоритетов в воен­ной, оборонной и внешней политике с коммунитарной политикой Брюсселя. Напротив, лидеры Германии акцентируют внимание на усиление исполнительной власти (Совет министров ЕС, Евроко-миссии) и ориентированы на более полную политическую интегра­цию стран-членов ЕС. Как признает Ж. Сантер, «Европа — этот экономический гигант остается пока в некотором роде политиче­ским карликом». Одной из причин подобного положения являются традиционные противоречия между Францией и Германией, ориен­тированных на более самостоятельную роль в ЕС, с одной стороны, и Великобританией, для которой приоритетны отношения с США, — с другой. Новая Конституция ЕС (2004) была призвана снять все недоразумения и являлась результатом компромисса сторон. Однако процесс ее ратификации прерван и потому она не может быть ин­струментом в разрешении противоречий.

Лекция 10 "СОВРЕМЕННАЯ ФРАНЦУЗСКАЯ ГЕОПОЛИТИКА"