Глава III

Становление гражданского общества в России с точки зрения гражданского самосознания.

Построение эффективного гражданского общества невозможно без желания и содействия самих граждан. Однако семьдесят лет советизации сыграли с Россией злую шутку. Эти годы похоронили те зачатки гражданственности, которые только начали зарождаться в имперской России к началу XX века. Вместо этого советская власть построила абсолютно патерналистское государство, создав особого индивида – советского человека, не видящего для себя жизни вне государства. Тем самым советское руководство избаловало человека, позволив ему считать, что всё за него должно делать государство, а значит и виновником различных бед и неудач также выступает государство. Я готов признать, что при советской власти такое поведение было отчасти оправданным, так как государство действительно контролировало все сферы общества. Однако с 90-ых гг. XX века государство сильно изменилось, но вот изменились ли люди?

К довольно печальным выводам пришли российские исследователи Магун В.С. и Руднёв М.Г., выяснив, что «для среднего россиянина, в сравнении с жителями других стран, характерна высокая осторожность (или даже страх) и потребность в защите со стороны сильного государства, у него слабо выражены потребности в новизне, творчестве, свободе и самостоятельности, он не склонен к риску»¹⁷. Похожие результаты показывает и опрос Левада-Центра, сделанный в сентябре 2011 года, исходя из которого 83% россиян желали бы, чтобы государство проявляло большую заботу о людях¹⁸. Неутешительные данные подтверждаются и в докладах о состоянии гражданского общества в Российской Федерации. В первой главе уже упоминалось о недоверии граждан России общественным организациям, однако доклад 2010 года приводит и ещё более удивительные цифры: лишь чуть более половины россиян готовы объединиться с людьми, обладающими теми же целями и интересами (причём, их количество ещё и уменьшилось по отношению к 2007, 2008 и 2009 годам), а ¾ опрошенных и вовсе считают, что большинсву людей нельзя доверять¹⁹.

Исходя из всех этих фактов сам по себе напрашивается вывод, о том, что российское общество не так уж и отличается от того, которое существовало двадцать лет назад, следственно оно ещё не готово к формированию гражданского общества. Тем не менее в стране наблюдается рост гражданской активности и те же Магун и Руднёв отмечают, что 21% опрошенных граждан Российской Федерации разделяет «нетипичные для них европейские ценности»²⁰. Это означает, что в России, всё же есть люди, которые могут стать и, безусловно, уже становятся ядром появляющегося гражанского общества.

Однако, по моему мнению, чтобы процесс становления гражданского общества шёл более интенсивно, нужна не столько даже поддержка, сколько активные усилия государства, направленные на построение гражданского общества. Тем не менее, в ходе проведённого мною анализа посланий президента России Федеральному Собранию за 2008-2012 годы выяснилось, что высшие руководители страны вспоминают о гражданском обществе не так уж и часто²¹. Для сравнения Борис Николаевич Ельцин в первом своём послании Федеральному Собранию посвятил этому вопросу львиную долю своего времени. Эта тенденция никак не может быть признана положительной и если высшее руководство страны действительно желает видеть в России эффективное гражданское общество, то ему, несомненно, необходимо уделять больше внимания данной проблеме.