Глава пятая

Марксова типология социальных связей и ее значение для критики субстанциализма и

анти-субстанциализма

Производственное отношение (социальное отношение общения…) фактически выступает

как еще более важный результат процесса, чем его материальные результаты.

Общественные отношения между людьми возможны лишь в той мере, в какой люди

мыслят.

§ 1. Непериодизирующий характер типологии социальных связей. Ее становление

Широко известно данное К. Марксом расчленение истории на сменяющие

друг друга хронологические периоды, большие и малые, соподчиненные друг другу.

Правда, у него и эта периодизация далеко не однолинейна. Но кроме того, есть у него и

совершенно иное, нехронологическое, непериодизирующее расчленение, хотя, конечно, имеющее значение также и для осмысления хода исторического процесса во времени.

Такова типология социальных связей, которые могут противоречиво совмещаться или

весьма парадоксально соприсутствовать в жизни одного и того же человека, в одном и том

же «мире человека», делая его самого внутренне неоднородным, сложным, исполненным

напряжений и таящим внутри себя принципиально новые тенденции – к преображению

всего образа жизни. Вникая в эту неоднородность, мы можем надеяться подойти ближе к

раскрытию уникальных субъектно-личност-ных миров каждого человека и к уразумению

многообразия этих миров – гораздо большего, нежели позволяет уловить принятый ныне

аппарат понятий. Однако внешне выявляющееся многообразие, данное через различия

между индивидами, социальными группами и т. п., само по себе не столь для нас сейчас

важно, как внутренняя гетерогенность, включающая в себя сосуществование внутри

одного и того же человека и противостояние различных, даже, казалось бы,

несовместимых друг с другом типов культуры, или разных общекультурных парадигм.

Было бы неверно думать, будто подлежащая здесь специальному анализу типология и

вовсе не имеет соприкосновения с временными измерениями истории. Первоначально она

была у К. Маркса не отделена от прослеживания временных перспективных и

ретроспективных линий, от сопоставления разных эпох. Вот характерное его наблюдение:

«Чем дальше назад мы уходим вглубь истории, тем в большей степени индивид, а

следовательно и производящий индивид, выступает несамостоятельным, принадлежащим

к более обширному целому» [Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.46. Ч.1 С. 18]. Если же

продвигаться все ближе к новейшим временам, то нарастает не только самостоятельность,

а и обособленность индивидов, не только индивидуальное богатство развития, но и

самозамкнутость лиц-«атомов», так что становятся заметно преобладающими «связи…

чисто атомистические» [Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 103]. «Человек обособляется

лишь в результате исторического процесса» [Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.47. Ч.1. С.486].

Однако постепенно выделяется то главное, логическое содержание типологии, которое

лежит вовсе не во временном, не в хронологическом измерении, а вне его. Прежде всего

существенна та антиномичность, которая сразу же проступает в противостоянии связей

со-принадлежности индивидов «более обширному целому», с одной стороны, и связей

атомистических, с другой. Те и другие резко отрицают и вытесняют друг друга, но

одновременно с необходимостью порождают своих антиподов, воспроизводят их в новых

модификациях, пронизанных своим взаимным влиянием, опосредствованных узами

негативной зависимости друг от друга. Тем самым они подготавливают возможное снятие

их крайних форм и утверждение некоторого третьего типа связей. Последний открывается

не просто как могущий прийти им на смену во времени, но, что весьма существенно, как

постоянно остававшийся скрытым как бы под ними, в качестве их глубинной

предпосылки и условия их возможности. Более того, он именно благодаря тому и может

действительно прийти им на смену на широкой общественно-исторической арене

массовых событий – в будущем, за пределами «предыстории» [См.: Маркс К., Энгельс Ф.

Соч. Т. 13. С.8] человечества, – что он никогда не был чужд всеобщей сущности человека

и в латентной форме всегда таился в ней, как неотъемлемо присущий ей, несмотря ни на

что.

Однако у К. Маркса эта типология не сразу сложилась как трехчленная (которая в свою

очередь превращается здесь – при дальнейшем анализе и расчленении типов связей на

подтипы – в пятичленную). При первом подходе его к этой проблеме, в «Немецкой

идеологии», он вводит лишь двучленную типологию, которая касается скорее еще не

внутренней структуры «мира человека», а интегральных характеристик социальных

общностей. Такая двучленная типология построена на противопоставлении общности

социал-органической (Gemeinschaft), характеризующейся слитной цельностью и

теснейшим внутренним единением всех индивидов, способных в нее войти, с одной стороны, и общности социал-атомистической (Gesellschaft), где индивиды внутренне

разъединены, притязают каждый быть внутри себя самодовлеющими и вступают лишь во

внешние для них связи, – с другой. Первая из этих двух общностей в то время заслуживает

в глазах К. Маркса безоговорочного признания и утверждения в качестве подлинной,

«действительной» [Маркс К., Энгельс Ф. Фейербах. Противоположность

материалистического и идеалистического воззрений. Новая публикация первой главы

«Немецкой идеологии». М., 1966. С. 83], так что именно она составляет надежду всей

исторической драмы и полное торжество которой призвана принести с собой грядущая

коммунистическая революция. Вторая же, напротив, видится К. Марксу как

средоточившая в себе всю превратность и испорченность, «всю старую мерзость»,

которую надо «сбросить с себя» [Маркс К., Энгельс Ф. Фейербах. Противоположность

материалистического и идеалистического воззрений. Новая публикация первой главы

«Немецкой идеологии». М., 1966. С. 50; ср.: Там же. С. 45], и получает квалификацию

неподлинной, «суррогата», даже «мнимой», или «иллюзорной» [См.: Маркс К., Энгельс Ф.

Фейербах. Противоположность материалистического и идеалистического воззрений.

Новая публикация первой главы «Немецкой идеологии». М., 1966. С. 83, 89]; против нее и

должна быть направлена вся сила революционного отрицания.

К сожалению, по текстам русских переводов Марксовых сочинений очень трудно не

только познакомиться с содержанием этой двучленной и более поздней трехчленной

типологии, но даже хотя бы догадаться о наличии у К. Маркса такой проблематики, ибо

имеющиеся переводы –дезориентирующие [Достаточно указать на то, что переводчики не

только не дали концептуального эквивалента термину «gemeinschaftlich», хотя даже и

неудачного, но, что хуже, замаскировали самое его существование множеством

поставленных на его место вариантов: «социальный», «общественный», «коллективный»,

«совместный», «общий», «общинный». Это делает необходимым цитирование по

немецкому оригиналу. Ср. Термином «овеществление» (который и сам по себе неудачен),

в русском переводе «Капитала» называются совершенно разные понятия: опредмечивание

(Vergegenslandlichung) и овещнение (Verdinglichung, Versachlich-ung). См.: Марксистская

философия в XIX веке. Т. 1. М., 1979. С. 392 и далее.]. Так, в «Немецкой идеологии» есть

весьма категорично сформулированный и важный тезис, который в русском переводе

звучит явно неправдоподобно. Речь идет о том, что в буржуазном обществе для рабочих

их же собственный труд выступает как сила, отнюдь не находящаяся под их контролем, и

они не могут рассчитывать обрести его внутри этого строя отношений. «Да и никакая

общественная организация им этого контроля дать не может» [Маркс К., Энгельс Ф.

Фейербах... С. 84 (то же самое см.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 78)]. Мог ли сам К.

Маркс утверждать нечто подобное?! Ведь пафос марксизма вообще и в особенности

цитируемой работы его основоположников состоит как раз в утверждении не только

возможности такого социального контроля, но и в призыве к его установлению

посредством революционного созидания общности, способной дать его всем ее членам, не

так ли?! Однако эта вопиющая нелепость тотчас же исчезает, если принять концептуально

уточненный перевод: «Никакая атомистически-общественная организация им этого

контроля дать не может» [MEGA. Abt. 1. Bd 5. S. 66]. Зато в противовес такому типу

общности альтернативная ему общность социал-органическая, согласно проводимой через

весь контекст мысли К. Маркса, – и может, и должна дать! Внутри атомистической

общности индивиды находятся в отношениях друг к другу «не как индивиды, а как члены

класса. Нечто совершенно обратное имеет место при органической общности

революционных пролетариев, ставящих под свой контроль как условия своего

собственного существования, так и условия существования всех… в этой общности

индивиды участвуют как индивиды» [MEGA. Abt. 1. Bd 5. S. 64]. Здесь же К. Маркс

говорит именно об этом специфическом типе общности как о преодолевающем овещнение

и расщепление деятельности на частичные роли – уже для всех индивидов: «Это не осуществимо без органической общности. Только в органической общности обретает

каждый индивид средства всестороннего развития своих задатков и продвижения

[hin],только в органической общности, следовательно, возможна личная свобода» [MEGA.

Abt. 1. Bd 5. S. 63-64. – В имеющихся русских переводах цитированных мест, там, где

речь идет об органической общности, фигурирует «коллективность» (см. Маркс К.,

Энгельс Ф. Фейербах... С. 85, 82-83).]. Именно благодаря тому, что коммунистический

строй замещает атомистические связи органическими, он, как новый действительный

базис, «делает невозможным все то, что существует независимо от индивидов» [Маркс К.,

Энгельс Ф. Фейербах... С. 86], т. е. независимо не от их сознания, а от их практически-

реальной жизни: формы овещнения и отчуждения.

В последующий, классический период, обнимающий конец 1850-х и 1860-е годы, К.

Маркс существенно пересматривает этот свой набросок типологии. Главное изменение

заключается в том, что понятие о социал-органических связях разводится с понятием о

грядущих коммунистических отношениях, отграничивается от них и выступает как

характеризующее собою один из двух противоположных полюсов, присущих всей

истории, но подлежащих снятию в грядущем обществе. Социал-органические связи тем

самым получают исторический статус, уравненный со статусом связей социал-

атомистических: они одинаково необходимы на протяжении всей «предыстории»

человечества. Что же касается сменяющего «предысторию» будущего состояния, то в него

они входят лишь как диалектический синтез, опосредствованный их отрицанием, – как

некий принципиально третий тип связей, который, однако, в латентной форме всегда

таился в недрах «дремлющих» человеческих потенций… Так типология превращается в

трехчленную, и одновременно в ней выходит на первый план та структурная логика,

которая внутренне присуща субъектному миру – «миру человека». Торжество третьего

типа связей приносит с собою «…свободная индивидуальность, основанная на

универсальном развитии индивидов…» [Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. 1. С. 101],

причем их «производительность» наделяется атрибутами одновременно и связей

органических, и связей атомистических. «Третья ступень» вбирает в себя от первой

ступени, т. е. от отношений личной зависимости – единение, от второй ступени, т. е.

отношений личной независимости, сопряженных с овещнением, – самостоятельность. Она

выступает как их синтез. Последний равносилен установлению «истинного царства

свободы», которое, однако, «начинается в действительности лишь там, где прекращается

работа, диктуемая нуждой и внешней целесообразностью», т. е. – повторяет К. Маркс со

всей категоричностью – «по ту сторону собственно материального производства» [Маркс

К., Энгельс Ф. Соч. Т. 25. Ч. 2. С: 386-387]. Способность же человека явиться учредителем

«истинного царства свободы» глубоко коренится в его всеобщей сущности как

способность к связям универсального общения – преемству и со-творчеству, – ак-

туализуемым универсальной деятельностью.