Министерство образования и науки Украины

Харьковская национальная академия

городского хозяйства

В. В. БУДКО

ФИЛОСОФИЯ НАУКИ

Учебное пособие

Харьков – ХНАГХ – 2007

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ УКРАИНЫ

ХарЬкОвскаЯ нацИональнаЯ академИя

ГОРОДСКОГО ХОЗЯЙСТВА

В. В. Будко

ФИЛОСОФИЯ НАУКИ

Учебное пособие

Рекомендовано

Министерством образования и науки Украины

в качестве учебного пособия для студентов

высших учебных заведений

Харьков – ХНАГХ – 2007

ББК 72

УДК 001.167/168

Гриф «Рекомендовано Міністерством освіти і науки України як навчальний посібник для студентів вищих навчальних закладів» надано листом Міністерства освіти і науки України № 1/12-2402 від 12.06.03.

Рецензенты:

В.В. Шкода, доктор философских наук, профессор;

Н.В. Дьяченко, доктор философских наук, профессор.

Будко В. В. Философия науки: Учебное пособие. – Харьков: ХНАГХ, 2007. – 193 с.

ISBN № 966-7920-91-7

Пособие содержит основные идеи философии науки в области методологии, гносеологии и онтологии. Их усвоение обеспечивает мировоззренческую уверенность и разборчивость в выборе духовных ориентиров и методологии профессиональной деятельности, практической и исследовательской.

Пособие рассчитано на студентов, магистрантов и аспирантов.

Посібник|посібник| містить|утримувати| основні ідеї філософії науки в галузі методології, гносеології та онтології. Їх засвоєння забезпечує світоглядну впевненість і розбірливість у виборі духовних орієнтирів і методології професійної діяльності, практичної і дослідницької.

Посібник|посібник| розрахований на студентів, магістрантів і аспірантів.

Введение

Обширность тематики философии науки позволяет удовлетворить запросы магистрантов, аспирантов и соискателей любых направлений научных исследований. Из возможных путей отбора тем – по прямой отнесённости к разделам науки или по принадлежности к гносеологии и методологии науки в целом – выбран второй путь. Предпочтение отдано не уточнению и углублению фрагментов научной картины мира в рамках соответствующих философий (философии биологии, философии медицины, философии химии и т.д.), а общенаучным средствам познания. Преследуемая цель – укрепить исследовательский дух, внеся в него познавательный оптимизм и конструктивный скептицизм.

Если невозможно беспредпосылочное изложение чего угодно, то приходится прямо заявлять о соотношении пристрастного и беспристрастного в нем. Пристрастной является моя оценка традиционной европейской науки в качестве эталона науки. Я не скрываю симпатии к неопозитивизму с его аналитизмом, наибольшей точностью в оценке силы и слабости шагов в научном познании и самокритичностью, не свойственной иным течениям философии науки. По-своему симпатичен и диалектический материализм. Но эти пристрастия не произвольны, они основаны на сравнении достоинств и недостатков соответствующих альтернативных представлений науки, исходя из концепции многоаспектной адекватности альтернатив. Пристрастия оказываются простым следствием объективных достоинств альтернатив по вполне определенным критериям.

Поскольку философия науки имеет уже полуторавековую историю, начавшуюся с позитивизма и диалектического материализма позапрошлого века, слишком поверхностным был бы охват всех её разделов. Полагая, что устоявшиеся либо имеющие историческое значение понятия и принципы философии науки широко представлены в книгах, статьях и справочной литературе, основное внимание уделено менее устоявшемуся, но кажущемуся более современным.

Существенные ограничения на перечень тем и общий объем курса по философии науки наложил опыт преподавания аспирантам и соискателям нефилософских специальностей. Тра­диция подготовки к сдаче кандидатского минимума по философии за один учебный год, при необходимости знакомства с основными философскими учениями истории философии, не по­зволяет отводить философии науки более чем половину времени изучения философии. Ограни­ченность отводимого времени возлагает на преподавателя ответственность за выбор тем фило­софии науки. В такой ситуации неизбежны предпочтения, обусловленные исследовательским интересом преподавателя. Особой беды в этом нет, так как индивидуальное исследование тянет­ся к общезначимому и в итоге преподает урок общезначимого.

1. Особенности научного знания

1.1. Наука – часть европейской рациональности

1.2. Понятие научного знания

1.3. Этапы развития науки

1.4. Идеалы и критерии научности

1.5. Мировоззренческая роль научной картины мира

1.1. Наука – часть европейской рациональности

Наиболее широкие и многосторонние оценки общественных явлений принадлежит культурологии. В ней сложилось два мнения о европейской рациональности (разумности). Одно, европоцентристское, признает европейскую рациональность вершиной и эталоном рациональности, другое, плюралистское, считает равноценными европейскую, африканскую, азиатскую и прочие действительные или возможные рациональности.

Плюралистское представление рациональности опирается на разнообразные доводы. Среди них – гипотеза К. Леви-Стросса о логической равноценности первобытного и современного мышления, структуралистская гипотеза лингвистической относительности (в рамках которой рациональности предопределены типами языков), гипотезы цикличности истории, уникальности культур О. Шпенглера и другие. Все они призваны убедить в неправомерности претензий на особый статус любой рациональности и оценок с её позиций других рациональностей. Если различные рациональности оказываются сосуществующими, то отношения между ними принимают вид не субординации, а переклички равноправных и независимых современников. Более определенный вид отношений исключается допущением уникальности, несоизмеримости, замкнутости рациональностей, ибо всякая определенность предполагает преимущество определяющего по отношению к определяемому. Поскольку какое-либо сопоставление рациональностей все же происходит (субъекты рациональностей, по крайней мере, соизмеримы в способности чувственного восприятия), оно осуществляется в рамках избранной рациональности.

Оценка европейской рациональности с позиций иных рациональностей достигается сопостав­лением однородных характеристик средств и предмета оценки, в первую очередь, чувственно воспринимаемых значений рациональностей, а затем – их знаковых представлений. Эти оценки отмечают не просто чужую, несоизмеримую рациональность, а непривычные масштабы знако­мого (видов и результатов человеческой деятельности). Восприятие таких масштабов вызывает чувства изумления, восхищения или ужаса которые невольно предопределяют отнесение евро­пейской рациональности к уровню, отличному от уровня рациональности воспринимающего. Сравнение однородных характеристик показывает приобретения и потери каждой рациональ­ности, а также присутствие незнакомого, требующего постижения. В европейской рационально­сти непостижимыми для иных рациональностей выглядят естествознание, логика, философия, гуманитарные науки. Потребность в их постижении субъектами иных рациональностей возни­кает из желания овладеть масштабами знакомого, обеспечиваемыми такими знаниями. О нали­чии названных потребностей и желаний свидетельствует современное развитие неевропейского мира. Не столь важно при этом, есть ли в словарях неевропейских рациональностей термины, относящие европейскую рациональность к более высокому уровню.

Европейской рациональности, опирающейся на европоцентризм (кстати, плюрализм и европоцентризм рациональностей сосуществуют только в европейской культуре), не чуждо признание уникальности культур с их рациональностями, а в смене культур – сопутствия прогресса и регресса. Но в уникальности усматривается своеобразие, не требующее подражания, а в сопутствии прогресса и регресса приобретение не считается равноценным потере, т.е. регресс считается ценой, меньшей стоимости прогресса. Отдавая должное своеобразию иных рациональностей, сторонники европоцентризма не отождествляют его с равноценностью рациональностей и, постигая их научными и философскими (герменевтическими, феноменологическими, диалектическими и др.) методами, устанавливают их место в эволюции рациональности по определенным критериям. Основными критериями европоцентристской рациональности служат: глубина постижения мира, полнота объяснения явлений, точность предсказаний и масштабы преобразования мира на основе знаний. По этим гносеологическим критериям, не говоря уже о логических, неевропейские рациональности относятся к низшим типам рациональностей, уступая европейской рациональности. По прочим, прагматическим критериям (политическим, правовым, этическим, эстетическим, религиозным) можно приписать не только равноценность, но и превосходство над европейской других видов рациональности.

Превосходство европейской рациональности явилось результатом не только само­развития, но и усвоения частей иных рациональностей (египетско-вавилонской, древнеиндийской, древнегрече­ской и древнекитайской). Именно включенность таких частей в рациональность, превосходя­щую их по познавательным возможностям, позволяет считать рациональность преемственно раз­вивающейся, а ее европейский тип – современной вершиной развития рациональности по гно­сеологическим критериям.

Познавательные возможности рациональности наиболее ярко представлены наукой. При плюралистическом подходе к рациональности многие представления мира, наряду с общепри­знанными (физикой, химией и т.п.), должны считаться научными, или науками (хиромантия, астроло­гия, магия, парапсихология). При европоцентристском подходе множество наук попадает в ранг псевдонаук, оккультных наук и бессмысленностей. Их положительное содержание оценивается лишь по месту и роли в возникновении наук, признаваемых европоцентризмом, отвечающих его понятию науки.