
- •Оглавление
- •Раздел iпредпосылки и условия развития социологии в россии 6
- •Раздел iiнаправления русской социологической мысли 25
- •Раздел III социологи россии 55
- •Введение
- •Раздел iпредпосылки и условия развития социологии в россии
- •Институционализация социологии
- •Социологическое образование
- •Высшая русская школа общественных наукв париже
- •Раздел iiнаправления русской социологической мысли позитивизм
- •Неопозитивизм
- •Субъективная школа
- •Марксистская социология
- •Неокантианство
- •Религиозная философия
- •Раздел III социологи россии николай иванович зибер (1844—1888)
- •Николай иванович кареев (1850-1931)
- •Максим максимович ковалевский (1851 — 1916)
- •Петр лаврович лавров5 (1823—1900)
- •Николай константинович михайловский(1842—1904)
- •Георгий валентинович плеханов (1856-1918)
- •Евгений валентинович де роберти7 (1843-1915)
- •Питирим александрович сорокин (1889—1968)
- •Заключение
- •Приложение
- •Литература
Николай константинович михайловский(1842—1904)
Выдающийся ученый-социолог, общественный деятель, идеолог народнического движения, популярный писатель и публицист, один из основателей субъективного метода, Михайловский оставил свой след в истории науки как глубокий и разносторонний исследователь фундаментальных проблем социологического знания.. Популярности Михайловского в российском обществе во многом способствовала его деятельность публициста, сотрудничество в крупных журналах. Он редактировал «Отечественные записки», в которых опубликовал многие свои работы по социологии, начиная с программной статьи «Что такое прогресс?», редактировал журнал «Русское богатство», известный орган либерального народничества, сотрудничал в «Северном вестнике».
Место Михайловского в истории общественной мысли, политической и культурной жизни России наиболее точно определил его главный идейный противник — В. И. Ленин, по словам которого это был один из «лучших представителей и выразителей взглядов русской буржуазной демократии в последней трети прошлого века» [333]. Лидер целого поколения народников, он по праву считался одним из столпов критической мысли 70-х годов, посвятившим всю свою жизнь утверждению веры в интеллигенцию, в необходимость укрепления русских национальных традиций, в особый исторический путь своей страны. На раннем этапе был связан с революционным народническим подпольем. Впоследствии перешел к умеренным политическим взглядам.
Современники отмечали исключительное благородство социологии Михайловского, ориентированной на интересы развития личности и целиком посвященной исследованию живых личностей, остававшихся незамеченными при использовании сравнительно-исторического подхода. Высоко оценивалась новизна метода, разработке которого он уделял много внимания.
Свое жизненное кредо Михайловский сформулировал следующим образом: «Безбоязненно смотреть в глаза действительности и ее отражению — Правде-Истине, правде объективной, и в то же время охранять Правду-Справедливость, правду субъективную — такова задача всей моей жизни» [92, 1, 164]. Задачу социологии Михайловский видел в исследовании личности во всех ее проявлениях: биологических, психологических, социальных — и на этом основании — установлении факторов, слово всех ее проявлениях: биологических, психологических, социального идеала. Все это он обозначил термином «борьба за индивидуальность». Благодаря глубокой и всесторонней разработке темы личности Михайловский пришел к психологическому обоснованию социологии, в котором ему по праву принадлежит ведущее место в мировой науке.
Творчество Михайловского было хорошо известно в России, но оставалось закрытым для западной науки. Да и в самой России больше были известны другие стороны его деятельности, что было отмечено, в частности, Кареевым, который с сожалением писал: сделано было Михайловским для социологии немало, что было поздно признано ученым миром [54, 140—141].
На формирование взглядов Михайловского оказали влияние демократические идеи русских мыслителей — революционных демократов 60-х годов. В начале своего пути он проявлял сочувствие к идеям Маркса, пропагандировал их, считал себя отчасти учеником этого европейского ученого. Однако, завершив полемику с правым народническим течением и перейдя на позиции либерального народничества, отверг марксистскую трактовку общества. Он разделял идею социализма, но вкладывал в нее особый смысл: социализм есть «торжество личного начала при посредстве начала общественного» [93, 4, 701]. Идеал социального устройства для него — община, на основе которой с помощью достижений научной и технической мысли в России должен быть построен социализм. Из основателей позитивизма Михайловскому был особенно близок Спенсер с его концепцией личности и учением об эволюции. Идеи Спенсера оказали заметное влияние на разработку Михайловским психологических основ социологии.
Для историка социологии представляют интерес тс стороны его теории, в которых отразились социальные характеристики эпохи, известной своими усиленными поисками того типа социального строя, который отвечал бы чаяниям русского человека. В этом отношении глубокий смысл имели его представления об истине, выраженные в понятиях Правды-Истины и Правды- Справедливости. С торжеством этих двух составляющих единого целого он связывал будущее общество свободного труда. Свободный труд и свободная личность — главные пункты народнической программы — были определяющими социального прогресса, а реализация их была делом образованного меньшинства — выдающихся личностей. Правда-Истина, как ее понимали Михайловский и Лавров, — это знание, достигаемое с помощью беспристрастного объективного изучения событий. Правда-Справедливость — другой вид знания, зависящий от нравственных установок социолога по отношению к изучаемым явлениям. Таким образом, в теориях этих социологов получил развитие оценочный момент как обязательный в структуре социального познания.
Михайловского и Лаврова как основоположников субъективного направления в социологии объединяли общие принципиальные установки, которыми определялось все содержание их научного творчества: понимание задач социологии, ее метода, отношение к научному и культурному наследию прошлого, ориентация на всестороннее изучение личности и использование для этого данных разных наук. С Лавровым Михайловского сближало отношение к нравственному идеалу и идее его свободного выбора, использованной для обоснования возможности изменения общественного развития в направлении, определяемом целями передовой интеллигенции. При всем этом работы каждого представителя этого направления существенно различаются теми особыми акцентами, которые вносятся в рассмотрение этой общей проблематики, а также постановкой и оригинальной разработкой конкретных тем. Михайловский больше других сделал в области психологического обоснования социологии, критики дарвинизма, со всей убедительностью доказав, что понятие социального идеала не может рассматриваться в контексте естественного отбора и приспособительного поведения, что здесь требуется иной подход, учитывающий действие исторических законов. У каждого представителя субъективной школы были свой аспект рассмотрения исторического процесса и свои особенные черты во взгляде на личность.
Проблема социального идеала была самым тесным образом связана с пониманием метода социологии всеми представителями субъективной школы. Михайловский больше других занимался его обоснованием. Он разграничивал методы науки в соответствии со сферами их применения: объективный — используемый при изучении природных процессов и явлений, и субъективный, с помощью которого изучается общество.
Обосновывая необходимость применения субъективного метода путем логического противопоставления его методу объективному, Михайловский и другие теоретики субъективной школы делали существенную оговорку: противопоставление носит условный характер, поскольку субъективный метод не исключает требования опираться на данные объективного знания. Субъективный метод в теории Михайловского связывают с понятием субъективизма, как более широким по объему. Е. Е. Колосов разъясняет в связи с этим, что субъективизм предполагает изучение «чужих мыслей в форме собственных» [69, 280]. «Но с другой стороны оценка действительности с точки зрения своих собственных, личных, субъективных идеалов есть тоже субъективизм, и от этого субъективизма ведет свое начало право нравственного суда над действительностью» [69, 292]. Михайловский не отрицал, что в общественном развитии действуют свои законы, но в то же время считал недопустимым для человека подчиняться им, проявляя тем самым неуверенность в своих силах. Личность должна свободно выбирать идеал и в соответствии с ним вмешиваться в естественный ход вещей, направлять движение в желаемом направлении и таким образом обеспечивать социальный прогресс. Именно в этом смысле личность является носителем социального прогресса.
Начало систематического исследования личности в русской социологии некоторые рассматривают как реакцию на духовную атмосферу, установившуюся в обществе с 60-х годов под воздействием писаревщины и нигилизма. К. Д. Кавелин назвал это время нравственно-растленной эпохой по той причине, что прежние акценты в изучении человека стали перемещаться с индивидуальности на общественность. Крайности увлечения теорией Дарвина имели то негативное следствие, что началось оскудение философской мысли. Естественной реакцией на все эти явления стало усиление интереса к проблеме взаимоотношения личности и людских масс и ее связи с теорией прогресса. Д. И. Писарев и его последователи понимали социальный процесс как убывание удельного веса личностного начала и нарастание значимости масс. Михайловский же, напротив, пытался утвердить торжество личности и вывести тем самым общественную мысль из трудностей, вставших на ее пути.
В центре социологии Михайловского находится критерий блага реальной личности. Он развивал свою теорию личности через критику органической теории общества и социал-дарвинизма. Обратившись к скрупулезному и точному анализу принципов географической и биологической школ в позитивистской социологии, он показал их односторонность. Человечество, утверждал он, намного сложнее, чем это вытекало из органицист-ских и социал-дарвинистских представлений. Кареев отмечал, что Михайловский в серии статей 90-х годов дал блистательные образцы критики спенсеровского органицизма, в том числе книги Дюркгейма «О разделении общественного труда», сочинения Кидда «Социальная эволюция», теории экономического материализма. Основой его критических оценок было понимание человеческой индивидуальности как фактора психологического, уважение к личности как принципу этики. Человек не является простой клеточкой общественного организма; он и не простой продукт среды, некая величина, которой можно пренебречь [54]. В теории личности Михайловского герой — главная историческая фигура, он увлекает своим примером толпу, помогая ей преодолеть физическую и духовную скудость жизни, на которую человеческая масса обрекается в современном мире.
Все научное творчество Михайловского пронизано глубоким интересом к теме взаимоотношения личности и общества, которая была конкретизирована в аспекте взаимоотношений героев и толпы (чему посвящено специальное исследование ученого) [90]. Эта .направленность мысли целиком определялась событиями в России того времени, когда шло быстрое развитие массовых процессов, вызывавших горячие споры в среде русской интеллигенции. Изучение механизмов массовых движений, их влияния на поведение индивидов, причин появления личностей» лидеров представлялось социологу задачей большой практической значимости. Его работа «Борьба за индивидуальность» посвящена подробному анализу становления личности в истории общества с использованием большого количества исторических, антропологических, этнографических и социально-психологических материалов.
Михайловский своими исследованиями в этой облает много опередил западную науку, где первый крупный труд о массовых явлениях в обществе, принесший славу ее автору, появился лишь через восемь лет после книги Михайловского «Герои и толпа» [171].
Говоря об этом прекрасном трактате Михайловского, оставшемся, к сожалению, не законченным, Кареев отмечал: некоторые считают, что русский социолог заимствовал свои идеи у Тарда. Однако хронологическая справка не подтверждает этого предположения: «Герои и толпа» датированы 1882 г., книга Тарда «Теория подражания» вышла в свет в 1890 г. Более того, со временем стало известно, что Михайловский, ознакомившись с книгой Тарда, отметил то, чего недостает французскому социологу. Однако Тарду стало известно об этой работе Михайловского и об обращении его к теме подражания задолго до его (Тарда) исследования, лишь после смерти Михайловского (о чем сообщает в одной из своих работ Ковалевский) [54].
Для толпы как особого социального образования, считал Михайловский, характерно особое поведение составляющих ее индивидов. Специфика, отличающая толпу, заключается в том, что индивидуальные свойства человека в ней как бы приглушаются, отступают на задний план, «стираются», а на переднем плане оказываются объединяющие всех людей качества — сходные способы реагирования на воздействие внешних событий. Это делает такое собрание людей податливым по отношению к влияниям извне. Будучи скреплена единым эмоционально-психическим настроем, толпа легко увлекаема отдельными индивидами, пожелавшими вести ее за собой. В теории Михайловского толпе противостоит «герой» — инициативная фигура, увлекающая и провоцирующая большое число людей на любые желательные для него поступки — хорошие или дурные. Такой способ воздействия на толпу Михайловский квалифицирует как массовый гипноз, а состояние толпы — как психоз. Психологическую основу этих явлений он видит в процессе подражания. Множество приводимых в книге Михайловского примеров из истории человечества иллюстрируют его суждения о механизме подражания, устойчивое действие которого и способность вызывать «нравственные эпидемии» он обнаруживает в разных типах обществ на протяжении веков. Подвергая анализу эти явления, Михайловский пользуется понятиями психической заразы, социального гипнотизма.
Можно ли изменить положение и добиться того, чтобы индивиды в массе своей не подвергались подавлению со стороны отдельных личностей? Михайловский видит выход из этого положения один: изменить сам тип развития общества, повернув его с пути «органического» развития, и таким образом создать условия для развития самосознания личности.
Тесно связанная с темой личности и социального прогресса проблема разделения труда также постоянно занимала Михайловского. Он обратился к ее изучению задолго до появления известного труда Дюркгейма. Взгляды Дюркгейма он подверг критике за их абстрактный характер, за невнимание к дифференциации труда на физиологические его виды и общественные, к влиянию последних на личность. Исследование именно этих сторон труда Михайловский считал чрезвычайно важным для предотвращения тех последствий разделения труда, которые ведут к деградации личности. Анти индивидуалистическим теориям общества он противопоставил концепцию, в центре которой — многосторонняя личность. На этой мировоззренческой основе сложилась его формула прогресса: постепенное приближение к целостности неделимых, к возможно более полному и всестороннему разделению труда между органами и возможно меньшему разделению труда между людьми. В его теории понятия эволюции и прогресса четко разграничены, так же как и понятия борьбы за индивидуальность и борьбы за существование. С последней он связывал процесс приспособления индивида к среде любой ценой, даже регресса. В борьбе за индивидуальность он видел стремление каждого индивида к цельности (единству) со всеми условиями среды (но путем не приспособления к среде, а приспособления среды). Статья Михайловского «Что такое прогресс?», появившаяся в конце 60-х годов, была воспринята в обществе как программная, как своего рода «символ веры» народнического движения. «Можно сказать, без всякого преувеличения, — писал один из исследователей его творчества, — что статья о прогрессе была настоящим манифестом социально-революционного народничества 1870-х годов, во многих отношениях не устаревшим до сих пор» [69, 265].
Народническая идеология в пору расцвета либерализма имела огромное влияние на общественное сознание. В это время позиции Михайловского и его единомышленников были, казалось бы, незыблемы. Но постепенно, по мере роста революционных настроений нарастало противостояние идеологий, обнаруживалось несоответствие народнических идеалов наметившимся новым тенденциям исторического развития общества, зрело разочарование в них среди широких слоев населения. Представители нового поколения народников в поисках теоретических основ своей общественной деятельности пытаются уже в начале XX в. придать соответствующее духу времени звучание старым положениям. Идеологи партии эсеров прибегают даже к подмене терминов, заменяя слово «народ» сочетанием «рабочий класс» и искажая тем самым самую суть народнической идеи. Вспыхнувшая с новой силой идейная борьба вновь выдвинула в центр полемики крупную фигуру Михайловского. Его теоретическое наследие становится предметом острых дискуссий, теория прогресса, концепция «борьбы за индивидуальность», «героя и толпы» подвергаются политически пристрастной переоценке, получают искаженное и неправомерно преувеличенное значение. И все это делается с одной целью — подвести теоретический фундамент под новые течения народнического толка. Поздние последователи Михайловского (В. М. Чернов и др.) дают расширительное толкование субъективного метода, а идеалы Правды-Истины и Правды-Справедливости выдают за одно из открытий, которое вывело якобы русскую социологию на передовые рубежи мировой научной мысли [1]. Всем этим наносился ущерб оригинальному учению, выполнившему свою историческую миссию, имевшему бесспорные заслуги в разработке ряда фундаментальных социологических проблем. Так подчинение науки политическим целям незаслуженно дискредитирует серьезные теории, негативно сказывается на развитии общественных наук, затрудняя объективную оценку их подлинных заслуг.
Главный и непримиримый идейный противник Михайловского Ленин считал великой исторической заслугой Михайловского его «искреннюю и талантливую борьбу с крепостничеством» за освобождение России, его глубокое сочувствие крестьянам и уважительное отношение к «подполью» разночинцев и демократов, более того — помощь им. Но этими признаниями достоинств Михайловского не снималась непримиримость идейных разногласий. С точки зрения марксистской теории «формула прогресса» и теория «борьбы за индивидуальность» — всего лишь «социалистическая фраза» [78, 24, 334336].
Михайловскому и его единомышленникам пришлось вынести многолетнюю жестокую борьбу со своими оппонентами. И даже те, кто не сомневался в благородстве целей идеологов народничества, были беспощадны в своей оценке бесперспективности их поисков. Бердяев, считавший Михайловского самым талантливым сторонником субъективного метода, был не удовлетворен отсутствием в его трудах сколько-нибудь строгого определения этого метода и анализа субъективного и объективного. Это послужило основанием признать всю теорию Михайловского крайне наивной, а субъективный метод — плодом гносеологической путаницы и грубого смещения логического и психологического [6, 15].
О содержании марксистской критики народничества, в которой значительное место было отведено идеям и личности Михайловского, уже говорилось в разделе, посвященном субъективной школе. Следует к этому добавить, что и Плеханов, и Ленин, главные оппоненты этого направления, признавая влиятельность народнического движения, не дали всесторонней оценки теоретической деятельности его идеологов. В концепции героев и толпы Михайловского Ленин усмотрел лишь средство теоретического обоснования тактики мелкобуржуазных революционеров, тогда как содержание и значение этой теории несравненно шире, и ее анализ мог бы способствовать уяснению важнейших общечеловеческих моментов в развитии общества.
Представляют интерес высказанные Биллингтоном соображения о двойственном характере влияния Михайловского на историческое развитие России. С одной стороны, его прямое воздействие испытывали на себе новые движения демократического толка, расцветшие в стране в период между 1905 и 1917 гг. С другой, очевидно его влияние (хотя и косвенное) на силы противоположные, которые Биллингтон характеризует как марксистских экстремистов, пришедших к власти в стране в ноябре 1917 г. [156, 185].
Влияние Михайловского испытали на себе «легальные марксисты» — Струве, Филиппов, Кускова — и такие ученые, как Бердяев, симпатизировавший марксизму на раннем этапе своего творчества. Среди членов партии кадетов, победившей и господствовавшей в I Думе в мае 1906 г. и остававшейся влиятельной силой вплоть до октября 1917 г., было много тех, кого связывали с Михайловским дружеские отношения (Петрункевич, Чупров, Милюков). Программа этой партии несет на себе влияние идей Михайловского. Появление партии эсеров, совпавшее с работой II Думы (1907), усилило авторитет Михайловского; влияние его идей шло через его поклонников и последователей, среди которых были люди, связанные с ним идейно с 80-х годов. Биллингтон обратил внимание на такой любопытный факт, что даже Ленин в начале своей карьеры дополнял свой марксистский словарь традиционной терминологией народников. Обращение к теме личности Биллингтон считает главным вкладом Михайловского в науку. Он был первым социалистом России и одним из первых социологов Европы, кто обратился к созданию теории личности. Подобно тому как для Гегеля основу его учения составляли превращения мирового духа, а для Маркса — классовая борьба, для Михайловского в центре его социологической работы стояла универсальная борьба за человеческую личность. Это заданное трудами Михайловского направление оказало большое влияние на развитие русской социологии в период между 1905 и 1917 гг.
При всей разноречивости оценок, которые получила субъективная школа в истории социологии, уже сам факт обращения к теории личности во всем многообразии аспектов нельзя не признать как большую ее заслугу. Конкретная разработка этой проблематики в трудах Михайловского обогатила отечественную и мировую науку новыми цепными открытиями в познании социальных законов, обогатила ее понятийный аппарат, расширила исследовательское поле уже самой постановкой таких вопросов, к которым еще предстояло обратиться социологам следующих поколений: функционирование социальных групп в обществе, отношение личности и окружающей среды, сознательное и бессознательное в поведении людей и др. Вот почему богатое научное наследие Михайловского ждет сегодня своих исследователей.