Совместное действие

Я использую термин «совместное действие» вместо употребленного Мидом термина «социальный акт». Это касается больших по объему коллективных форм действия в том, как они соотносятся друг с другом в линиях поведения отдельных участников. Примерами совместного действия являются: торговая сделка, семейный обед, свадебная церемония, хождение по магазинам, азартная игра, праздничная вечеринка, спор, судебное разбирательство, война. Мы отмечаем в каждом случае сходную и отличную формы совместного действия, выраженные четко сформулированными актами участников. Совместные действия могут быть от простого сотрудничества двух лиц до сложной совокупности актов в огромных организациях или учреждениях. Что бы мы не рассматривали в человеческом обществе, мы видим людей, вовлеченных в совместное действие. Тем не менее, общим для этих примеров является то, что при всем их многообразии, различных сочетаниях и сложном переплетении, они — суть жизни общества. Легко понять, исходя из этих замечаний, почему Мид видел совместное действие или социальный акт как отличительную особенность общества. Для него социальный акт был основополагающей единицей измерения общества, анализ которого позволял обнажить совокупную природу общества.

Начнем с того, что совместное действие не может быть сведено к общепринятому или иному типу поведения со стороны участников. Каждый участник обязательно обладает определенной точкой зрения и, сообразуясь с ней, вовлечен в отдельно взятый акт. Именно эта обусловленность актов, а не их совокупность составляет совместное действие. Каким образом отдельные акты сосуществуют друг с другом в человеческом обществе? Их сосуществование не является результатом явного механического манипулирования, как при встряхивании банки с грецкими орехами или посредством непроизвольной адаптации в экологическом симбиозе растительного мира. Вместо этого участники подгоняют свои акты друг к другу, во-первых, идентифицируя социальный акт, в который они готовы быть вовлечены, и, во-вторых, интерпретируя и определяя акты друг друга при формировании совместного акта. Идентифицируя социальный акт или совместное действие, участник способен сориентировать самого себя; он в состоянии проинтерпретировать акты других для того, чтобы направить свое действие в соответствии с ними. Таким образом, действовать так — это значит идентифицировать свадебную церемонию как свадебную церемонию, ограбление как ограбление, спор как спор, войну как войну и т.д. Но даже если эта идентификация произведена, участникам, формирующим совместное действие, необходимо выделить се для того, чтобы проинтерпретировать и определить слаженность актов друг друга. Они должны выяснить, что делают другие и собираются делать, создав индикации друг для друга в том, что делать дальше. Этот краткий анализ совместного действия дает нам право выделить несколько особо важных проблем. Привлекает внимание такой факт: первое — что сущность общества заключена в слаженном процессе действия, а не в установленной структуре отношений. Вне действия любая структура отношений между людьми лишена смысла. Яснее выражаясь, общество должно рассматриваться и пониматься в терминах, выражающих действие. Второе — такое действие должно быть рассмотрено и изучено, не ограничиваясь отдельными линиями поведения действия участников, а в терминах совместного действия, в которых отдельные линии действия взаимообуславливаются и сливаются воедино — будь участник отдельной личностью, коллективом или организациями. Некоторые ученые именно так и считают или хотя бы подразумевают это. Третье — совместное действие необходимо рассматривать как имеющее свой путь развития и свою историю вследствие того, что обладает протяженностью во времени, взаимообусловленным совместными актами. Имея этот путь развития и судьбу, действие зависит от обстоятельств, происходящих в течение этой формации. Четвертое — этот путь развития в основном носит упорядоченный, фиксированный и повторяемый характер посредством общей идентификации и определения совместного действия, создаваемого его участниками. Общее определение позволяет каждому участнику решительно проводить свой собственный акт так, как это соотносится с актами других. Такие общие определения рассматривают все что угодно, объясняя регулярный, стабильный и повторяющийся характер совместного действия в широких сферах жизни группы; они являются типом установленного и закрепленного социального поведения, просматриваемого в концепции культуры. Пятое — как бы то ни было, путь совместных действий, так же должен быть рассмотрен как неопределенность, открытая для множества возможностей. Позволю себе точнее определить наиболее существенные из этих возможностей: 1) совместные действия могут быть основоположенными, а могут и не быть; 2) однажды начавшись, совместное действие может быть прервано, приостановлено или изменено; 3) участники могут не создавать общее определение совместного действия, от которого они отказались и, следовательно, могут переориентировать свои акты различными добавлениями; 4) общее определение все еще может допускать широкие различия в направлении отдельных линий действия и, следовательно, в случае совместного действия, война — хороший пример; 5) новые ситуации могут возникать, вызывая не существующие до сих пор типы совместного действия, ведущие к смешению исследовательских попыток разработать обусловленность совместных актов; 6) даже в контексте общего определения совместного действия участники могут опираться на другие допущения в интерпретации и определении линий действия друг друга. Время не позволяет мне отметить и проиллюстрировать значимость этих возможностей. Однако, достаточно упомянуть, что неопределенность, случайность и трансформация являются частью и предпосылкой процесса совместного действия. Предположить, что разнообразие совместных действий, составляющих человеческое общество, является непоколебимым последующей фиксацией и установленными раз и навсегда источниками, по сути, безосновательно.

Предшествующее описание самости, действия, социального взаимодействия, о6ъектов и совместного действия позволяет нам охватить картину человеческого общества, которая состоит из терминов действия. Общество рассматривается с точки зрения того, как люди соприкасаются в различных ситуациях, подталкиваемые их условиями жизни. Эти ситуации соотносятся в выработанных совместных действиях для того, чтобы выровнять акты участников по отношению друг к другу. Любой участник поступает так, интерпретируя акты других, изменяя созданием индикаций для других то, как им следовало бы действовать. В процессе выстраивания совместного действия отличительной особенностью интерпретации и определения является успех. Как правило, причина совместного действия преимущественно определяется тем, что участники заранее создают ее общепринятую идентификацию, что придаст совместному действию регулярный, стабильный и повторяющийся характер.

Однако существует масса неожиданных препятствий в совместном действии, не имеющих установленных заранее предпосылок, которые должны быть сконструированы в новых линиях. Мид видел человеческое общество в этой связи как многообразный социальный процесс, в который вовлечены формирующие совместные действия люди для того, чтобы разрешать противостоящие им ситуации.

Этот взгляд на общество является главным отличием его понимания социальной и психологической наук хотя бы в том, что представляет общество как действие. Указать на главные отличия в их сопоставлении — лучший способ раскрыть социологическую концепцию Мида в его схеме. Основное отличие заключается в том, что главные направления в социологии и психологии одинаково заблуждаются, не рассматривая людей как организмы, обладающие самостью. Вместо этого они рассматривают людей только как реагирующие организмы и, в соответствии с этим, изучают действие как естественную реакцию, обыгрываемую людьми. Это представлено в попытках объяснить человеческое поведение такими факторами, как мотивы, требования это, отношения, ролевые потребности, цели, статусные ожидания, стрессы от структуры. В этих подходах человек рассматривается как простой набор для оперирования вышеперечисленными факторами для того, чтобы производить заданные действия. В отличие от взглядов Мида такая концепция вульгарно извращает природу человека и человеческого действия. В схеме Мида процесс самовзаимодействия располагается между общепринятыми факторами и следующим за ним действием. В следствие самовзаимодействия человек становится действующим организмом, естественно реагирующим на многообразие факторов, соотносимых с конкретными жизненными ситуациями. Его действия конструируются и направляются для того, чтобы соотноситься с ситуациями в результате вызванных из них реакций. Вводя понятие самость, Мид обратил внимание па то, как люди в процессе жизни управляют и изменяют свой мир, не руководствуясь факторами, несущими основную смысловую нагрузку.

Если люди на самом деле организмы, обладающие самостью, и их действие проявляется в процессе самовзаимодействия, то схемы, задуманные для изучения и объяснения социального действия должны удовлетворять и соответствовать этим признакам. Если это так, то расхожие схемы в социологии и психологии должны быть кардинально пересмотрены. Они должны отталкиваться от до-занятости с общепринятым фактором и конечным результатом к до-занятости с процессом формирования. Они должны рассматривать действие как что-то, сконструированное актером, а не как исходящее из него самого; описывать социальную среду действия в терминах того, как эта среда предстает перед актером, а не так, как она видится ученому. Они должны зафиксировать интерпретационный процесс, к которому они только-только подступились на сегодняшний день; признать, что любой заданный акт имеет успех в том, как этот акт может быть как сконструирован, так и отменен, прерван или принять новую форму.

С методологической и исследовательской точек зрения, изучение действия должно рассматриваться с позиции актера. Так как действие выстраивается актером из того, что он ощущает, интерпретирует, судит, действие необходимо рассматривать в управляемой ситуацией так, как ее видит актер, устанавливать значениями терминов в том, что они означают для актера, следовать линии поведения актера так, как он организует ее, короче говоря, действие должно использоваться в качестве роли для актера и воспринимать мир с его точки зрения. Этот методологический подход диаметрально противоположен так называемому, объективному подходу, широко распространившемуся сегодня, рассматривающего актера и его действия с позиции внешнего беспристрастного наблюдателя. Этот «объективный» подход чреват опасностью для наблюдателя подменой его видения поля деятельности на видение поля деятельности актером. И тут необходимо добавить, что актер действует по отношению к своему миру на основе того, как он видит его, а не так, как мир является внешнему наблюдателю.

Продолжая дискуссию на эту тему, я хочу подчеркнуть, что мы можем выявить структурную концепцию общества. Эта концепция рассматривает общество как определившуюся организацию, знакомую нам по терминам «социальная структура, социальная система, статусная позиция, социальная роль, социальная стратификация, институциональная структура, культурные ценности, мораль, нормы и цели». Эта концепция предполагает, что человеческое общество структурировано вследствие того, что социальные позиции заняты людьми; моделями поведения, в которых они существуют. Далее мы утверждаем, что эта взаимосвязанная структура социальных позиций и моделей поведения является всеобъемлющей детерминантой социального действия, проявляясь в таких. структурных образованиях, как ролевые потребности, статусные запросы, стратификация, культурные предписания, цели и нормы. Социальное действие распадается на две основные категории: конформность (соответствие), отмеченную приверженностью к структуре, и девиантность (отклонение), характеризующуюся отходом от этого. Так как это положение видится нам основным и детерминирующим, структура становится объектом социологического изучения и анализа, очерчивая почти универсальное утверждение, что человеческая группа общества есть «социальная система». Хотя, возможно, это неважно для того, чтобы представлять концепцию общества как структуру или организацию, прочно укоренившуюся в ныне существующей современной социологии.

Схема Мида определенно противоречит этой концепции. В ней общество рассматривается не как определившаяся (установленная) структура, но то, как люди приспосабливаются к условиям жизни; она рассматривает социальное действие не как следствие социальной структуры, а как формацию, созданную людьми-актерами; она рассматривает формацию действия не как социетальные факторы, приводимые в движение набором человеческих организмов, а как конструкции, созданные актерами независимо от того, что они берутся объяснять; рассматривает жизнь группы не как проявление или высвобождение определившейся структуры, а как процесс построения совместных действий; она включает действия как имеющие различные пути развития, не ограничиваясь альтернативами конформности или девиантности под давлением определившейся структуры; она рассматривает так называемое взаимодействие между частями общества не как прямое влияние одной части на другую, а как промежуточный фактор интерпретаций, создаваемых людьми; следовательно, она рассматривает общество не как систему, будь она статичной, подвижной или какой-либо другой формой равновесия, а как огромное число встречающихся совместных действий, тесно связанных или вовсе не связанных друг с другом, во многом заранее подготовленных и проверенных или распространяемых в новых сферах, но всегда отвечающих намерениям участников, а не потребностям системы. Я сказал достаточно, думаю, теперь необходимо показать определяющие различия между концепцией Мида и широко распространенными социологическими концепциями общества как структуры. Эти различия не означают, между прочим, что позиция Мида отвергает существование общества как структуры. Такая позиция была бы нелепой. Существуют такие понятия, как социальные роли, статусные позиции, категории порядка, бюрократические организации, отношения между институтами, различные властные соглашения, социальные коды, нормы, цели и т. д. Они очень важны. Но важность их не определяется вышеуказанным определением действия и голословным утверждением существования как частей самооперирования системы. Они важны только тогда, когда они открывают значимый процесс интерпретации и определения, формирующий совместные действия. Их способ действия и протяженность, в которых они широко развиваются от ситуации к ситуации, зависит от того, что люди берутся объяснять и как они оценивают то, что они выбрали для объяснения. Позвольте мне проиллюстрировать это одним кратким примером. Нелепо, например, утверждение определенного числа выдающихся социологов, что социальное взаимодействие — это взаимодействие между социальными ролями. Очевидно, что социальное взаимодействие — это взаимодействие между людьми, а не между ролями. Необходимость участников взаимодействия интерпретировать и контролировать противоречивые ситуации, например, определяя тему для разговора, обсуждения проблем, не требует придания выразительности своим ролям. Это явно проявляется в строгих ритуальных обычаях тем, что направленное и содержательное действие может быть объяснено ролями. Как правило, направление и содержание исходят из того, с чем люди имеют дело при взаимодействии, когда роли оказывают влияние на направление и смысл действия.

Еще один важный результат схемы Мида относится к вопросу о том, что объединяет человеческое общество. Как мы знаем, этот вопрос рассматривается социологами как проблема единства, стабильности и подчинения законам. Как нам известно, типичный ответ, даваемый социологами, состоит в том, что единство, стабильность и упорядоченность исходят из признания некоторых основных понятий, таких как: мораль, нормы и особенно ценности. Таким образом, это позволяет считать общие ценности чем-то вроде связующего звена всего общества, вроде контролирующего регулятора, создающего и поддерживающего деятельность в обществе упорядоченными отношениями, и как силы, сохраняющей стабильность в обществе. С другой стороны, конфликт между ценностями или их дезинтеграция приводят к распаду, дезорганизации и нестабильности. Если мы рассматриваем общество как комплекс определенных взаимодействий, то такая концепция человеческого общества приводит предмет исследования к большому количеству его модификаций. Такой подход возможен по множеству причин, зависящих от ситуации, вызванной совместным действием или отсутствием необходимости признания общих ценностей. Участники приспосабливаются друг к другу, упорядочивают социальные действия, руководствуясь компромиссом или принуждением, для того, чтобы использовать один другого для достижения собственных целей или в целях общей необходимости. Это почти что верно для наших современных обществ с их большим различием в структуре, интересах и различным пониманием действительности. В самом широком смысле общество становится формацией действенных отношений. Если мы будем пытаться выделить, проанализировать и понять жизнь общества, предполагая, что существование самого общества обязательно зависит от разделения ценностей, то это может привести к деформированному толкованию, крупному искажению и неправильным линиям интерпретации. Я полагаю, что Мидовская перспектива постановки вопроса того, как люди стремятся выровнять свои действия в различных ситуациях, а не исходя из требований общих ценностей, есть наиболее приемлемый и реалистический подход.

Существует много других важных социологических обобщений в теории Мида, которые из-за ограниченности объема статьи я лишь упоминаю. Социализация меняет этот процесс от состояния эффективной интернализации норм и ценностей в сторону культивирования способностей эффективно принимать роли других. Социальный контроль становится существенным и необходимым предметом самоконтроля. Социальные изменения становятся протяженным во времени процессом в жизни человеческих групп вместо эпизодических внешних факторов, играющих важную роль в установлении структуры. Жизнь человеческой группы — это всегда незавершенный и сложный процесс развития, а не перескакивание от одного завершенного состояния к другому.