73. Правопонимание советского времени (м.А. Рейснер, е.Б. Пашуканис, а.Я. Вышинский).

Приход к власти большевиков, необходимость создания ново­го социалистического государства и права стали мощным стиму­лом для дальнейшей разработки марксистской правовой теории в России. Советские правоведы попытались по-своему взглянуть на известные положения Маркса и Энгельса, открыть новые сторо­ны правовой теории марксизма.

1. Михаил Андреевич Рейснер (1868—1928). Психологическая концепция классового права.

Труды: «Теория Л. И. Петра-жицкого, марксизм и социальная идеология», «Государство. Пособие к лекциям по общему учению о государстве».

Рейснер поставил перед собой задачу развить ППИ марксизма на основе психологической теории Петражицкого.

Марксистские представления о классовости права Рейснер толковал в том смысле, что каждый общественный класс – не только класс господствующий, но и угнетенные классы – в соответствии с положением данного класса в обществе и его психикой творит свое реально существующее и действующее интуитивное классовое право. Уже при капитализме, по Рейснеру, имеется не только буржуазное право, но также пролетарское право и крестьянское право. Так что не «все право» запятнано «эксплуататорской целью».

В целом, согласно Рейснеру, «право, как идеологическая форма, построенная при помощи борьбы за равенство и связанную с ним справедливость, заключает в себе два основных момента,– а именно, во-первых, волевую сторону или одностороннее «субъективное право» и, во-вторых, нахождение общей правовой почвы и создание при помощи соглашения двустороннего «объективного права». Лишь там возможна правовая борьба, где имеется возможность нахождения такой почвы».

Рейснер характеризует так называемое общее право (общий правопорядок) – как компромисс и объединение наличных в данном обществе субъективных классовых прав.

При капитализме господствующее положение в общем правопорядке занимает право буржуазии, а в советском правопорядке – пролетарское право.

Именно в условиях военного коммунизма так называемое социалистическое право рабочего класса, по верной оценке Рейснера, «делает попытку своего наиболее яркого воплощения».

При нэпе же, с сожалением отмечал Рейснер, пришлось «усилить примесь буржуазного права и буржуазной государственности, которые и без того естественно входили в состав социалистического правопорядка ».

Вся история права – это, по Рейснеру, «история его угасания». При коммунизме оно угаснет навсегда.

Его классовое перетолкование интуитивного права фактически отвергает основание и суть психологического правопонимания вообще – индивида с его правовой психикой, правовыми притязаниями, эмоциями и т.д.

Классовость убивает право.

Рейснер считает «буржуазным предрассудком» утверждение советских юристов о том, что право возникает исключительно как результат классовой борьбы, является волей государства и поддерживается его принудительной силой. С его точки зрения, право и власть имеют различные корни и независимы. Принцип власти — свобода, принцип права — договор. Власть проявляет себя в приказе, право — в связанности чужим правом.

В основе права, по Рейснеру, лежит справедливость, понимае­мая в духе Аристотеля (уравнивающая и распределяющая). Фак­тическое неравенство людей и есть условие рождения и функци­онирования права. Право имеет идеологический характер (отно­сится к сфере сознания) и слабо связано с материальными отношениями. Поэтому форма права может иметь любое содер­жание (в том числе феодальное, буржуазное, пролетарское и т. п.). Право — это всегда компромисс как между отдельными людьми, так и между классами. Отсюда следует вывод, что ника­кая правовая система не обладает классовым единством, всякое право есть «лоскутное» право. В частности, советское право со­стоит из пролетарского, крестьянского и буржуазного права. А поскольку буржуазное право, делает вывод Рейснер, наиболее ярко воплощает в себе принципы фактического неравенства и формального равенства, компромисса, советское право, постро­енное на тех же принципах, является буржуазным.

2. Евгений Брониславович Пашуканис (1891 — 1937) оказал замет­ное влияние на процесс становления советской юридической мысли. Он был директором Института советского строительства и права Коммунистической академии (с 1931 г.) и заместителем наркома юстиции СССР (с 1936 г.). В 1937 г. его объявили врагом народа и расстреляли.

Правовая теория Пашуканиса базировалась на марксистском положении о том, что буржуазное право является наиболее разви­тым и исторически последним типом права.

В книге «Общая теория права и марксизм» Пашуканис утверждает, что подлинно марксистское понимание природы права предполагает выведение последнего из производственных отношений, а если еще более конкретно — из «товарного обме­на», Именно в процессе товарообмена «юридический субъект... находит себе вполне адекватное воплощение в конкретной лич­ности эгоистически хозяйствующего субъекта, собственника, носителя частных интересов». Право возникает там и тогда, где и когда появляются обособленные и противоположные частные интересы. Столкновение интересов, спор являются тем основ­ным фактором, который приводит к рождению юридического от­ношения из экономического. Благодаря судебному процессу «юридическое абстрагируется от экономического», выделяясь в относительно самостоятельную правовую надстройку. Такая ме­таморфоза, согласно теории Пашуканиса, становится возможной потому, что товарные отношения изначально имели двойствен­ный экономико-юридический характер.

Т.о., согласно Пашуканису, право возникает, раз­вивается и существует только на базе товарного обмена и поэтому изначально является буржуазным институтом. А поскольку при капитализме товарные отношения достигают своего полного раз­вития, то соответственно буржуазное право есть своего рода иде­ал, высшая форма организации юридической материи. Совет­ские юристы, по мнению Пашуканиса, рассматривая право внеисторически и отрывая его от объективных условий суще­ствования (от товарных отношений), поставили себе ложную за­дачу найти некое универсальное понятие права, чтобы затем на­полнить его социалистическим содержанием. Отмирание буржу­азного права, полагает он, приведет к отмиранию права как социального института, а не к замене его пролетарским правом.

Пра­во (в виде правоотношения) не является результатом деятельнос­ти государства. Право возникает помимо государства и независи­мо от него, правовая надстройка как минимум равноправна с надстройкой политической. Исходящее от государства правотворчество не влечет за co6of|, автоматического возникновения правоотношений, а следовательно, не ведет к изменению обще­ ственных отношений в целом. Иными словами, Пашуканис обо­сновывает тезис о том, что возможности государственной власти, воли класса при проведении социальных преобразований жестко ограничены.

Взгляды Пашуканиса на государство противоречивы. С одной стороны, он, стараясь выдерживать классовые позиции, утверж­дает, что государственная власть есть организованное насилие одного класса над другим, государство как орган классового гос­подства руководствуется целесообразностью и не нуждается в праве. Однако с точки зрения его правовой теории роль государ­ства выглядит иначе. Как он полагает, в основе установления со­циального порядка лежит переход общества к регулярному това­рообмену. Вырастающее из производственных отношений право требует охраны новой экономической системы. Данный импера­тив права реализуется в виде власти, которая с момента образова­ния рынка становится публичной, преследует безличный интерес порядка и имеет ярко выраженный правовой характер. Субъек­тивное частное право товаровладельца перерастает в субъектив­ное публичное право. В условиях буржуазного общества, где про­летарий и капиталист выступают как равноправные товаровла­дельцы (пролетарий продает рабочую силу, капиталист -покупает), государство представляет собой не столько машину классового угнетения, сколько «власть права». Поскольку советское государство также обслужи­вает рыночные отношения, постольку оно правовое и буржуаз­ное.

3. Относительно широкая палитра мнений в области понимания права, существовавшая в первые годы советской власти, уже к се­редине 1930-х гг. постепенно сменяется жестким унифицирован­ным подходом. Такая метаморфоза стала следствием завершения крайне острой внутрипартийной борьбы и развития культа лич­ности Сталина.

Итогом процесса формирования официальной теории права стало первое Совещание по вопросам науки советского государ­ства и права (16—19 июля 1938 г.), непосредственным организа­тором которого выступил Андрей Януарьевич Вышинский (1883— 1954) (был Генеральным прокурором СССР, директором Ин­ститута права).

Ведущей темой Совещания стало «разоблачение врагов наро­да», «банды от теории права», «провокаторов и предателей», к числу которых Вышинский причислил Пашуканиса, Крыленко («главари банды»), Рейснера и др. Всем им предъявили ряд обвинений. Во-первых, названные юристы, по мнению Вышинского, утверждали, что с построением социализма классовая борьба не обостряется, а затухает, что капитализм мирно врастет в социа­лизм и что, соответственно, аппарат принуждения постепенно будет утрачивать свое значение. Во-вторых, им ставилось в вину, что они отрицали возможность создания социалистического пра­ва, видели в праве исключительно буржуазный институт. В-третьих, Вышинский увидел у названных правоведов попытку свести право либо к экономике, либо к по­литике, что искажало суть марксистского понимания права.

В центре внимания Совещания стоял вопрос о соотношении буржуазного и социалистического права.

С точки зрения Вышинского, буржуазное право соответствует капиталистической формации и обречено вместе с ней на гибель. Возникающая вслед за капита­лизмом социалистическая формация рождает новое социалисти­ческое право — право переходного периода от капитализма к «высшим ступеням коммунизма», когда государство и право ото­мрут. Социалистическое право имеет черты права буржуазного в той мере, в какой труд является мерилом ценностей при капита­лизме и социализме. Однако по мере укрепления социалистичес­ких отношений право всее более будет наполняться социалисти­ческим содержанием.

Вывод: социалистическое право есть наиболее совершенный, высший тип права, поскольку отражает самый прогрессивный тип обще­ственных отношений.

Вышинский обосновывает идею Сталина о том, что по мере продвижения совтского общества к коммунизму государство и право будут все более укрепляться и накану­не своего отмирания достигнут наибольшего расцвета.

Буржуазная юридическая мысль крайне абстрактна, пытается познать правовые явления из них самих, вне связи с экономикой и клас­совой борьбой, а потому представляет собой «путаницу и хаос».

Единственно верная формулировка права: «Право — совокупность правил поведения, выражающих волю господствующего класса, уста­новленных в законодательном порядке, а также обычаев и пра­вил общения, санкционированных государственной властью, применение которых обеспечивается принудительной силой го­сударства в целях охраны, закрепления и развития общественных отношений и порядков, выгодных и угодных господствующему классу».

А также: «Советское право есть совокупность правил по­ведения, установленных в законодательном порядке властью трудящихся, выражающих их волю и применение которых обес­печивается всей принудительной силой социалистического госу­дарства в целях защиты, закрепления и развития отношений и порядков, выгодных и угодных трудящимся, полного и оконча­тельного уничтожения капитализма и его пережитков в эконо­мике, быту и сознании людей, построения коммунистического общества».

Новое правопонимание основывалось на 2 принципах: классовом и нормативном.

Право, по Вышинскому, есть форма политики, форма деятельности государства.

На Совещании была поставлена задача завершить на основе идей Маркса—Энгельса—Ленина—Сталина построение науки советского социалистического права, сделать ее действенным средством укрепления советского государства.

Советская теория права, по Вышинскому, должна создаваться на базе производ­ственных отношений и практики социалистического строитель­ства. В этом смысле теория права есть юридико-понятийное оформление основных принципов и ценностей «социализма, со­циалистической революции, социалистического государствен­ного и общественного строя».

Если Пашуканис или Рейснер еще позволяли себе по-своему интерпретировать Маркса и Ле­нина и даже критиковать их, то Совещание провозгласило курс на абсолютизацию отдельных, часто произвольно взятых поло­жений марксизма, огрубленных и упрощенных Сталиным. Сове­щание открывало дорогу примитивной апологетике, делало опасным творческий и критический научный поиск.