Человек Этический: Цель или средство?

Вопрос о том, кто же он такой человек этический, в XXI веке является одним из вопросов, которые определяют положение человека. Этика всегда относилась к тем наукам, которые, для того что бы измышлять о практически любом этическом вопросе, постоянно нуждается в возвращении к вопросу о сути человека. В свою очередь вопрос о сути человека с неизбежностью приводит к понятию цели и назначения последнего. О назначении здесь следует понимать назначение человека как существа этического. Каким может быть вообще этическое назначение человека и существует ли оно вообще? Понятие о цели этики мы решили обозначить категорией счастье. Аристотель в своем труде «Никомахова этика» именно так называл цель этики, настаивая на том что в хоть в природе и жизни человека существует много благ, последние все же являются всего лишь условием существования более высшего блага. Арістотель одним з перших поставив питання про те, що в усіх благ має бути одне єдине начало. Тобто, мислитель, відокремлюючи блага, які існують лише тому, що роблять можливими більш вищі блага, тобто є умовою втілення в життя останніх, ставить проблему розмежування вищого блага та тих благ, які є умовою втілення найвищого блага, тобто блага самого по собі. Це благо, яке є незалежним від інших умов, яке є благом самим по собі і є щастя. Следует отметить что такая постановка проблемы наталкивает на мысль о том, что же это за высшее счастье о котором периодически задумывается человек и каково происхождение такой идеи? В действительности, почему человеку недостаточно обычных обыденных удовольствий что бы чувствовать себя счастливым? Стремление человека к духовному усовершенствованию и вообще к чему-то более высшему нежели он сам, необъяснимо и загадочно.

Мы исходим из позиции, которую предложил еще в XVIII веке И. Кант, о том что человек всегда должен оставаться целью самого себя, и не в коем случае средством[5; с.436]. Философ считал, что в философии главным вопросом всегда есть вопрошание: «Что такое человек?». Однако И.Кант отмечал, что сам же человек никогда не может найти окончательный ответ на это вопрошание, все что ей по силам – это стать целью самого себя, возвеличивать своими поступками и способом мышления свою человеческую природу: познавать в пределах возможного («что я могу знать?»), совершать в пределах разрешенного («что я должен делать?») и верить («на что я могу надеяться?»). Под человеческой природой здесь понимается те качества, что присущи лишь человеку, который выделяется между других существ наличием способности мыслить и осмысливать, верить и надеяться, совершать с усмотрением. Аристотель в «Метафизике» отмечает о том, что мудрость, а следовательно идея наивысшего безотносительного блага (счастья) появляется в жизни человека в результате достижения определенного уровня, иметься ввиду прежде всего экономического уровня (когда человек остро не нуждается в еде, защищенности и так далее). «То что состоялось в действительности подтверждает это: когда стало доступным почти все необходимое, также и то, которое служит для облегчения жизни и проведения времени, тогда только стало предметом поиском такого рода умное мышление»[1; с.10]. Становление человека целью для самой себя происходят в результате порыва с тем его положением, в котором он находился когда был средством. И тогда когда для самого себя человек становится целью, он становится достойным счастья, поскольку прежде всего достойными становятся его вера, мысли, потом действия, а это уже и есть для человека его счастья, цель его жизнь. Тогда же когда своей целью человек провозглашает радость – стаановится служанкой последней. Благосклонность и служение радости делает человека средством и тогда он уже не суть самого себя. Для человека основным заданием его жизни есть стремление стать сутью самого себя, то есть он должен возвеличивать не свою зависимость от удовлетворений, временных благ, а те свои свойства, которые и делают его человеком в высоком значении этого слова. Конечно же, мы не стоим на позиции сурового аскетизма. Наличие радости в жизни человека настолько же нормально как и наличие еды и одежды. Отказ от всяких наслаждений не указывает на то, что такой человек более духовный или более умный. Ф.Ницше в «Человеческое слишком человечное» отмечает, что полное воздержание от наслаждений – это отсечение их. Человек начинает вести аскетический образ жизни тогда, когда не может контролировать свою страсть к наслаждениям, ему более легко отказаться от всех наслаждений сразу, чем жить чувствуя тонкий предел между наслаждением и своей моральной обязанностью и придерживаться последней. Моральная обязанность (воплощение человеческого ума) направляет человека в получении наслаждений, определяя всегда приоритетность того или иного наслаждения. Если радость не является чем-то недопустимым по отношению к счастью, если в ее наличии не имеет ни одного противоречия, тогда это не значит, что человек является средством, он может продолжать быть целью самого себя, хотя и позволяет себе радоваться привычным будничным вещам.

Если определять счастье как цель жизни человека, тогда оно не должно приобретать субъективных признаков радости, оно не должно мыслиться по отношению к конкретной ситуации или обстоятельствам, не должно мыслиться как умение, которому легко научиться используя те или другие приемы. И очень много других «не должно» мы и должны беспрерывно пытаться преодолевать, размышляя о счастье человека как становлении самого себя.

Человек, сделавши себя своей целью, пытается постоянно понять, что же значит для него счастье, каким он должно быть, чтобы стать достойным счастья? В нашей работе мы не ставим за цель дать определение счастью и навсегда отделить его от радости. Вряд ли существование такого метода является возможным для человека, существа, екзистенциально ограниченного, но существа, которое должно мыслить себя безграничным, открытым для поисков счастья, как поисков своей сущности. Нашу цель мы видим в другом – в указании ему на его истинные цели как возможность счастья. Ведь именно тогда когда человек становиться целью самого себя, он стремиться к истинному счастью, а значит к проникновению в суть самого себя.

Литература:

1. Аристотель С. Метфизика / Пер. с греческого А.В. Кубицкого. – М.: Эксмо, 2008. – 608 с. – (Антология мысли).

2. Арістотель. Нікомахова етика / Αριστοτελους. Ηθικα Νικομαχεια. - К.: Аквілон-Плюс, 2002. 480 с. (білінгва).

3. Гильти К. Счастье / Пер. с 5-го нем. Издания и предисл. А. Острогорского. – С. – Петербург: Типо-литография А.А. Лейферта, Большая Морская 65. – 1902.

4. Кант И. Основы метафизики нравственности / Сочинения в шести томах. Том 6. — М., 1966, 743 с (Философское наследие, Т. 17). – с. 188-349.

5. Кант И. Антропология с прагматической точки зрения / Сочинения в шести томах. М., «Мысль», 1966.-(Философ. наследие). Т. 6.- 1966. 743 с.- С.349-587.

6. Кирхнер Ф. Путь к счастью / Пер. с нем. С – Пб.: изд. Ф. Павленкова – 1898.

7. Леббок Дж. Радости жизни / Пер. с англ. М. Ловцовой, с предисл. А. Михайлова – СПб. Изд. В.И. Губинского. – 1892.

8. Татаркевич В. О счастье и совершенство человека / Сост. и пер. с польского Л.В. Коноваловой. Москва: «Прогресс» 1981.

9. Хайдеггер М. Основные понятия метафизики / Перевод и примечания А. В. Ахутина и В. В. Бибихина // Вопросы философии. — 1989. — № 9. — С. 116—163.