Двойники в пространстве виртуальности

Феномен двойничества интересует людей уже не одно столетие – осмысление иного как все–равно–чужого, не тождественного мне, появляется ещё в древнейших «великих культурах». Вопросы о том, «какой я?», «каким я хочу быть?», «каким видят меня другие» всегда волновал умы. Однако философски этот собирательный концепт – Двойник был осмыслен не столь давно – в XIX веке, с появлением Романтизма как течения, но там он характеризовался только с позиций негативизма. И лишь XX век полноценно открывает поле для синтеза Двойника как феномена культуры и как объекта философского исследования.

Двойники в XX веке многогранны, их классификация требует тщательного анализа. Однако один из аспектов двойничества в эпоху (пост)современности может быть представлен широкой аудитории, так как является, с одной стороны, достаточно самоочевидным, а с другой – весьма актуальным для исследования. Этот аспект – Двойники в виртуальном пространстве, чей генезис и характерные черты требуют пояснения. На подступах к проблеме Двойника, ещё вне контекста виртуальности, заслуживает внимания З. Фрейд с его работой «Жуткое», работа М. Фуко «Слова и вещи», Ж. Бодрийяр с «Символическим обменом и смертью». Однако эти работы, хоть и наглядно демонстрируют предпосылки к осмыслению феномена двойничества, обнаруживают, что целостная концепция с учётом всех возможных аспектов именно двойничества пока ещё не сформирована. Двойники в виртуальности также чётко не проработаны, однако сама виртуальность, как инвариант социокультурной реальности стала тематикой для множества исследований. Виртуальность стала специфическим контекстом массовой коммуникации. Таковая чаще всего возможна на просторах интернета, в форме различных блогов, чатов и общений на форумах. Двойники создаются в СМИ по принципу соединения идеализированных черт – реклама и различные шоу выдают массовые стандарты, где один герой становится агентом основных ожиданий «потребителя» и его идеализированных представлений о себе. К концу ХХ века человеческое сознание постепенно становится медиативным, и у него появляется ирреальный виртуальный двойник. Коммуникация «отрывается» от телесности и такое положение дел может стать точкой опоры для проблематизации.

Виртуальная реальность предлагает мыслящему субъекту шанс для самовыражения, для попытки сохранить своё внутреннее «Я» хотя бы на уровне виртуальности, поскольку именно в ХХ веке диагностируется кризис идентичности (субъект теряется в вариантах самоотождествления и отстраняется от них). Это происходит и из–за кризиса модерна, и из–за того, что проект просвещения привёл к множеству метафизических «смертей», таких как «смерть автора», «смерть субъекта», и пр. Попытки же сформировать идентичность в кризисной ситуации приводят к тому, что, окружённый обилием знаков и смыслов, человек теряется в огромном количестве мнений о нём, а в виртуальном мире, кажется человеку, все может быть иначе. Но проблема–то заключается в том, что попытки виртуального самовыражения оказываются не демонстрацией своей исключительности, а просто ещё одной вехой к потоку идентичностей. В том случае, когда виртуальная проекция личности оказывается полной и самодостаточной, она будто бы отделяется от реального индивида и становится его Двойником. Человек начинает ассоциировать и сравнивать себя со своими виртуальными двойниками, каждый из которых при всей своей полноте и всеохватности призван продемонстрировать либо ту или иную грань личности, либо её идеализированное представление о себе. Каждый такой Двойник, несмотря на то, что является творением своего носителя, пользуется определённой автономией. Он «живёт» в сети и его основные характеристики могут радикально не соответствовать основным психофизическим характеристикам реальной личности (и этот факт уже успел войти в культуру). Реальный субъект уже не «заброшен» в мир, как это мыслил М. Хайдеггер, он «при–сутствует» будто бы в двух мирах одновременно, чередуя периоды активности в реальном и виртуальном мире, «при–сутствуя» и, соответственно, «от–сутствуя» то там, то здесь. Стоит заметить, что виртуальный мир – не единственное «место», в которое может сбегать от реальности запутавшийся индивид, потерявшийся в бесконечности ценностей в попытке обрести подлинную свободу. Потеря пути, цели, смысла приводит слабую духом и волей личность к необременительному, вне–мирному существованию, в котором реальность подчас оказывается «за скобками». Двойник часто вытесняет реальность подобным образом и в такой ситуации сам субъект начинает двигаться в обратном направлении, уходя от своих Двойников в поисках «утраченной реальности». Однако стоит заметить, что виртуальность не случайна выбрана контекстом здесь, так как она является наиболее ярким примером подобного метафизического «ухода». В самых патологических случаях реальная личность просто поглощается или подменяется виртуальным Двойником. Двойник самовыражается, дискутирует, даёт советы, принимает деятельное участие в общественной жизни. А реальная личность, опять же, в крайней ситуации, начинает игнорировать жизненные связи, идентификацию себя в качестве члена семьи, друга, студента, коллеги. Конечно, не следует упускать из виду зависимость такого положения вещей от тех пережитков модерна, о которых говорит в своих работах Ю. Хабермас. Это и идеалы либерализма, такие как равноправие, свобода выбора и самовыражения. Это и реализация гражданского общества, сферы публичных дискуссий. Существуют даже попытки внедрения экономически независимых обитателей в медиа–пространство. Виртуальность представляет вполне благоприятные условия для подобных способов самореализации. Основная проблема, связанная с вышеназванным «типом» Двойников заключается в том, что утопия гражданского общества разрушается в самой сфере виртуальности. Тысячи людей, которые никак не повлияли на изменение подчас неудовлетворительной жизненной ситуации у себя и своих близких в реальности, плодят в неограниченном количестве виртуальных двойников, которые активно коммуницируют, но на самом деле никоим образом не могут повлиять ни на общественные изменения, ни на экономическую независимость, ни на мировоззрение своих виртуальных собеседников. Чем сильнее размыта социальная определённость, чем шире и противоречивее система ценностей, тем сильнее углубляется личность в виртуальное пространство, «убегая» от обыденности в мир, где его Двойника все поймут и оценят, так как он предстанет перед своими виртуальными собеседниками в лучшем свете, и явит себя только в тех качествах и чертах, которые считает своей сильной стороной. Но всё же, вопрос о том, каким должен быть баланс между реальностью и виртуальностью, открыт. Хотя само его наличие уже говорит об определённом заострении внимания философов на подобных проблемах. Раньше Двойник воспринимался как нечто «отличное–от–меня», но отделение Двойника от телоса индивидуальности воспринималось со страхом и непониманием. Теперь он существует автономно и это почему–то никого не настораживает. И если человек нуждается в своих виртуальных Двойниках, то Двойники совершенно спокойно существуют практически без реального человека.

Савинська Інна

Київський національний університет імені Тараса Шевченка