Еще раз к вопросу о том, стали ли мы просвещенными. (или от и. Канта и к. Маркса к современности)

В данном сообщении предлагается обратиться к вопросу, поставленному еще Кантом, к вопросу о том, «что такое просвещение?», или скорее – что значит «быть просвещенным». Такая постановка вопроса требует, в свою очередь, выяснения возможности и условий этого самого просвещения.

Для И. Канта быть просвещенным, значит быть способным свободно пользоваться своим разумом [27]. Эту свободу – по его мнению, - можно реализовать в публичной сфере, однако, при этом, институциональное деление общественных отношений требует повиновения авторитету и выступает повсеместным ее ограничителем [см. 4; 5]. Тем самым, таковое свободомыслие мало чем отличается от свободного мышления в искусстве, - как это видит М. Фуко [10, 4-й пункт о Ш. Бодлере], или, скажем, Ф. Ницше, - что довольно часто сопровождается безответственностью за свои идеи в публичном пространстве различных праксисов.

Если Кант все еще мыслит абстрактного субъекта, абстрактное общество и метафизику истории, то уже К. Маркс сумел «поставить на ноги» материализма и реализма эти предметы мышления, конкретизируя и выводя реальные основания их существования через их же становление. Так, разоблачая немецкую идеологию, он показал, что общество разделено на классы, интересы которых взаимоисключающи и определяются характером общественных и производственных отношений. Благодаря классовому антагонизму и революционизации конкретного исторического момента в виду перерастания производительными силами существующих производственных отношений, возможен и прогресс, а значит – перспектива возможности «подлинной» истории. Переход к подлинной истории – это коммунизм. «Коммунизм – это освобождение» [7, c. 77]. Таким образом, просвещение здесь – это освобождение, реальное, подлинное и всеобщее. Ведь только избавившись от классово-идеологической ангажированности, от отношений угнетения, рабства и отчуждения, только установив действительную возможность свободы всех и каждого, всеобщий доступ ко всем достижениям культуры и такие социальные, политические и экономические отношения, при которых человек будет способен реализовать себя и свой творческий потенциал, единственно в котором и заключается высшая его ценность, - только тогда и при таких условиях наступит «подлинная история» человечества.

После смерти Маркса были осуществлены радикальные попытки выхода из состояния «несовершеннолетия», или несвободы. Великая социалистическая революция в России победила, и повлекла за собой различные освободительные движения фактически во всем мире (и даже если это были не революции, но неорганизованные и стихийные бунты, то по крайней мере буржуазия была вынуждена пойти на серьезные уступки, ибо ей было жизненно необходимо сгладить различные и непрестанно возникающие конфликты с рабочим классом (который уже не желал мириться с существующим положением дел), чтобы сохранить свое господствующее положение)¹*. В СССР уже в 20-е годы развернулась колоссальная просветительская деятельность, масштабы и историческая значимость которой просто неоценимы! Не зря впоследствии советская система образования считалось наилучшей в мире.

Однако в результате краха социалистического лагеря, мир был полностью и окончательно захвачен капитализмом, главными характеристиками которого являются денежная и рыночная системы. Финансиализация всех сфер жизни, фетишизация и коммодификация отношений, фрагментация и шизофренизация сознания, перенос ценностей рынка в сферу этики и т.д. – все это в определенном смысле упраздняет достижения освободительных

____________________

1*) Речь со стороны буржуазной идеологии шла на самом деле вообще об упразднении рабочего класса (что также отмечено К. Марксом в «Манифесте»), в смысле либо переименования его в так называемый «средний класс» (напоминает современную ситуацию с переименованием милиции в полицию в России: сущность от переименования не меняется), либо вообще в обозначении рабочего класса философско-теоретической фикцией, выдумкой или абстрактным понятием К.Маркса, указывая на то, что такая фигура, как рабочий, может принадлежать к различным социальным группам, в которых он имеет возможность занимать различное положение, в том числе и положение «господина», и т.д. На это, собственно, и была направлена вся идеологическая сила либерализма, которая перенесла принципы, обуславливающие господское положение обладателей крупного капитала, в сферу воспитания и образования через социальные институты семьи, школы и пр., через науку, искусство и различные средства массовой информации, а сама буржуазная наука занялась разработкой представлений и положений об обществе как о состоящем из различных социальных групп, интересы которых не взаимоисключающи, и о рынке как о непреходящей форме социально-экономических отношений. Так, закреплялось господствующее положение буржуазии, а рабочий класс перенимал ее идеалы, отныне считая их своими, и тем самым легитимировал не только ее властные полномочия, но и укоренял рабское свое положение.

движений прошлого века. Либерально-тоталитарная идеология с такой культурной логикой поздней стадии капитализма как постмодерн позволяет скрыто управлять сознанием субъекта, и в этом смысле субъект еще более мертв, чем в середине века, когда и была обозначена его смерть Р. Бартом, М. Фуко²* и прочими, поскольку теперь он и не догадывается о своей несвободе, непросвещенности, эксплуатируемости. Более того – он даже считает себя счастливым... Похоже, именно в такой «заботе» о человеке и проявляется цинизм «великих инквизиторов»; заставь человека думать, что он счастлив – и он будет счастливым [см. напр. 3].

Такая утрата реальности чревата печальными последствиями (одним из которых уже давно является экологический кризис). Поэтому, как говорил А. Бадью, чтобы прорвать такую ситуацию, необходимо определенное событие, нужна революция, которая требует радикальных методов и способов преобразования действительности. Однако как пробудить людей к бытию и призвать их к самоорганизации во имя освободительной деятельности от какой бы то ни было зависимости (имеется в виду прежде всего экономическая и идеологическая зависимость) одних людей от других, основанной на циничной и целенаправленной эксплуатации, на принуждении и угнетении (если эти самые эксплуатация, принуждение и угнетение неявны, скрыты)? Как в данных условия можно устроить просветительскую деятельность и как противостоять либеральной идеологии рынка и денег? Ведь в их власти вся система образования и воспитания, все средства производства (к тому же еще и умы большей части «производительных сил», т.е. рабочих). При этом логика постмодерна как культуры поздней стадии капитализма такова, что все для нее – спектакль [1], и какие-то сколь-нибудь серьезные выступления воспринимаются лишь в шутку, превращаются в товар и радостно потребляются.

Итак, кажется справедливым сделать следующие выводы относительно данных рассуждений. Быть просвещенным – значит свободно пользоваться своим разумом (отсюда и различные «критики», или критика как основополагающий метод обнаружения современности). Но осознать пределы и условия такого свободного разума – значит знать действительность, или современность, то есть быть современным³*. В свою очередь, чтобы быть современным и свободно мыслящим – необходимо

___________________

2*) Приводим известное высказывание М. Фуко о сущности человеческого существования: «человек исчезнет, как исчезает лицо, начертанное на прибрежном песке» [10, c. 398].

освободиться в первую очередь от социально-экономической и идеологической зависимости (в различных формах ее проявления во всех сферах жизни) для полноценной реализации своего творческого, разумного, истинно человеческого потенциала. И именно поэтому 1. необходимо быть просвещенным и знать настоящее во имя свободы, возможной только лишь при условии свободы каждого, 2. что с необходимостью должно повлечь за собой: а. массовые выступления с применением революционных методов борьбы против господства определенного меньшинства, которое позволяет себе вершить суд над судьбами и жизнями подавляющего большинства; б. тотальные и радикальные, положительные и системные изменения общественных, и каких бы то ни было других, отношений (или, если хотите, «социально-экономической формации»).

____________________

3*) Позволим себе в данном случае высказывания от первого лица обозначить как высказывания от имени всех, то есть придать им всеобщий смысл.

Литература:

1. Дебор Ги Эрнст. Общество спектакля. - М.: Логос, 2000.

2. Джеймисон Ф. Сингулярный модерн // Jameson F. Singular modernity. – L.; N.-Y.: Verso Books. – 2002.

3. Жижек С. Что может сказать нам Ленин о свободе сегодня? – 2002. – режим доступа: http://www.ruthenia.ru/logos/kofr/2002/2002_09.htm

4. Кант И. Сочинения в 6-ти т. // Ответ на вопрос: что такое просвещение? - М.: «Мысль». – 1966. – 743 с. – Т. 6. – С. 25-36.

5. Кант И. Сочинения в 6-ти т. // Спор факультетов. - М.: «Мысль». – 1966. – 743 с. – Т. 6. – С. 311-350.

6. Маркс К., Энгельс Ф. Избранные произведения. В 3-х т. // Немецкая идеология. – М.: Политиздат, 1986. – Т. 1. – С. 4-76.

7. Маркс К., Энгельс Ф. Избранные произведения. В 3-х т. // Принципы коммунизма. – М.: Политиздат, 1986. – Т. 1. – С. 77-94.

8. Слотердайк П. Критика цинического разума.— Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та. – 2001.— 584 с.

9. Фуко М. Что такое просвещение? // Перевод выполнен по изданию: Michel Foucault. Dits et ecrits. 1954-1988. Paris, Gallimard, 1994, v. IV, pp. 562-578. Переводчик Егор Городецкий. - режим доступа: http://filosof.historic.ru/books/item/f00/s00/z0000554/

10. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. Пер. с фр. В. П. Визгина и Н. С. Автономовой. СПб. А-cad. 1994 г. 408 с.

11. Langley Paul. Financialization and the Consumer Credit Boom// Competition & Change. – June 2008. – Vol. 12. – No. 2. – 133-147.

12. Foster John Bellamy. The Financialization of Accumulation// Monthly Review. – Oct 2010. – Vol. 62. – No. 5.