La mer dont le sanglot faisait mon roulis doux

En remplaçant «une femme à genoux» par «une femme aimée (любимая)» Brodsky tranforme un motif religieux au celui d'amour.

En remplaçant «les fleurs d'ombre» par «les herbes enflammées » Il rend partiellement l’image de délire, caractère pour Rimbaud.

Il y a une rime intérieure inclassique «Саргассы – каркасов». Regarde aussi 1, Brodsky.

18

И всегда безутешные, — кто их поймет, —

Острова под зевающими небесами, (presque île)

{И раздоры, парламентские, и помет} (= «ballottant sur mes bords les querelles/ Et les fientes »),

{Глупышей-болтунов с голубыми глазами}. (= «d'oiseaux clabaudeurs aux yeux blonds»)

=17 Rimbaud, Et je voguais, lorsqu'à travers mes liens frêles

Des noyés descendaient dormir à reculons!

Pour ses emotions la strophe contredit celle originale: par example, en disant «кто их поймёт» («“qui peut les comprendre», le Bateau se tient à l'écart de ce que se passe autour de lui, et il ne sent pas de désolation.

La ligne «Острова под зевающим небесами» («Les îles sous les cieux bâillants») contient une image d’ennui.

La phrase «глупышей-болтунов с голубыми глазами» («gros bêtas-bavardeurs aux yeux bleus») est le contraire émotionnel de la celle “oiseaux clabaudeurs aux yeux blonds». En plus, c’est difficile de comprendre que dans le texte de Brodsky il s’agit des oiseaux.

19

Так я плавал. И разве не стоило свеч (Or moi, bateau perdu sous les cheveux des anses)

Это пьяное (= «ivre d'eau») бегство, (= «dérades» 15, Rimbaud) поспеть за которым, (Jeté par l'ouragan dans l'éther sans oiseau)

Я готов на пари, если ветер чуть свеж,

Не под силу ни каперам (= «les voiliers des Hanses»), ни мониторам.

=18, Rimbaud.

Cette strophe contredit l’original même plus que celle précédente: l’attitude du Bateau à son voyage est positive: ici il n'est pas perdu, il juste propose aux monitors et les voiliers des Hanses de prendre un parie. Regarde aussi 10, 14, Brodsky.

19 (II)

Так я плавал. И разве не стоил он свеч, Этот пьяный, безумный мой бег (= «dérades» 15, Rimbaud), за которым Не поспеть – я клянусь! – если ветер чуть свеж, Ни ганзейцам трехпарусным, ни мониторам.

Dans la 2ème rédaction on ajoute un motif de folie et on remplace les «каперы» par «les monitors» («мониторы») du texte original.

20

Пусть хоть (пламенеющее) небо расскажет о дикой игре (Libre, fumant, monté des brumes violettes)

Как с налету я в нем пробивал амбразуры, (= «trouais… comme un mur»)

Что для добрых поэтов хранят винегрет (= «confiture exquise»)

Из фурункулов (= «lichens») солнца и сопель лазури,

=19, Rimbaud

Les lignes 3-4 sont rendues pas tout fid fidèlement: en original ce sont pas les embrasures («амбразуры») faits en ciel par le Bateau qui portent les lichens et les morves, c’est le ciel lui- même.

Une idée de «jeu» («игра») est ajoutée selon la interprétation du poème par Brodsky.

21

Как летел (= «бежавший») мой двойник, сумасшедший эстамп (= « planche»),

Отпечатанный сполохами (= «taché de lunules électriques»), как за бортом, —

По уставу морей, — занимали места (Quand les juillets faisaient crouler à coups de triques)

   Стаи черных коньков неизменным эскортом. (Les cieux ultramarins aux ardents entonnoirs)

=20, Rimbaud

Ici Brodsky ajoute un «double» («двойник») du Bateau pour le éloigner de la action. Regarde aussi 18, Brodsky.

21 (II)

Как со свитою (=«planche folle, escorté») черных коньков я вперед Мчал (запятнанный электрическими луночками ногтей) тем временем, как под дубиной июлей В огневые воронки стремглав небосвод Рушил ультрамарин в грозном блеске и гуле.

En general, la 2ème rédaction est plus fidèle au Rimbaud, mais les images de «planche folle» et des «lunules électriques» sont perdues.

Le mot «свита» allége la 1ère strophe.

D’un autre côté, on a réussi à rendre les «coups de triques» et souligner la dynamique de l’action.

22

Почему ж я скучаю? {Иль берег мне мил?

Парапетов Европы фамильная дрема} (= «Je regrette l'Europe aux anciens parapets»)

Я, что мог лишь томиться, за тысячу миль («à cinquante lieues») (Fileur éternel des immobilités bleues)

Чуя (как стонут) течку слоновью (= «le rut des Béhémots») и тягу (= «épais») Мальстрема.

=21, Rimbaud

Le remplacement du “rut des Béhémots» par «течка слоновья» («le rut des elephants») n'est pas heureux: «Béhémot» est en plus le nom d’un demon.

Le mot «тоскую» utilisé dans la 2ème redaction au lieu de «скучаю» exprime plus fidèlement les emotions du original.

23

Забываю созвездия (= «archipels sidéraux») и острова,

Умоляющие: оставайся, поведав: (Dont les cieux délirants sont ouverts au voyageur)

Здесь причалы для тех, чьи бесправны права,

Эти звезды сдаются в наем для поэтов.

=22, Rimbaud, Est-ce en ces nuits sans fond que tu dors et t'exiles,/ Millions d'oiseaux d'or, ô future Vigueur?

«Эти звёзды сдаются внаём для поэтов» — un développement de la phase «Что для добрых поэтов хранят винегрет».

23 (II)

Да, я видел созвездия (= «les archipels sidéraux et les îles»), чей (горячечный) небосклон

Для скитальцев распахнут, людей обойденных.

Мощь грядущего (= «future»), птиц золотых миллион,

Здесь ли спишь ты (и удаляешься), в ночах ли вот этих бездонных?

Dans tous les deux variants il y a une idée romantique que les voyageurs sont misérables.

Les cieux sont pas dérillants ici et le motif de dérille manque.

Cela serait plus précis de dire pas «мощь грядущего», mais «грядущая»

La 2ème redaction en general correspond plus à l’original.

24

Впрочем, будет! (=«Mais, vrai, j'ai trop pleuré!») По-прежнему солнца горьки,

Исступленны (=«navarantes») рассветы и луны свирепы (= «Toute lune est atroce»), —

{Пусть же бури мой кузов дробят на куски, (L'âcre amour m'a gonflé de torpeurs enivrantes)

Распадаются с треском усталые скрепы.}(= «Ô que ma quille éclate ! Ô que j'aille à la mer!»)

=23, Rimbaud

La première ligne est allégée un peu: le Bateau ne pleure pas.

D’un autre côté, la strophe en general est plus tendue que celle originale.

Le motif d’amour est perdu.

La phrase «распадаются с треском усталые скрепы» correspond à l'original, mais contredit 5 Brodsky, où l’eau «корму отделила от скреповищ дряблых» déjà.

25

Если в воды Европы я все же войду,

Ведь они мне покажутся лужей простою, –

Я – бумажный кораблик, – со мной не в ладу (= «Un bateau frêle comme un papillon de mai»).

   Мальчик, полный печали, на корточках стоя.

=24, Rimbaud, Si je désire une eau d'Europe, c'est la flache/ Noire et froide où, vers le crépuscule embaumé

On ne peut pas dire en Russe “стоять на корточках”, seulement «сидеть».

Les deux premières lignes contredisent l’original: ici le Bateau dit que toute eau d’Europe est une flache pour lui, et c’est pourquoi il ne veut pas rentrer.

Ici le Bateau devient égal au «bateau frêle comme un papillon de mai».

26

Заступитесь, о волны! Мне, в стольких морях

Побывавшему (= «baigné de vos langueurs»), мне ли под грузом (= «Enlever leur sillage aux porteurs de cotons» пристало (= «je ne puis plus»)

Пробиваться сквозь флаги любительских яхт (= «traverser l'orgueil des drapeaux et des flames»)

И клейменых баркасов на пристани малой? (= «Ni nager sous les yeux horribles des pontons»)

=25, Rimbaud.