§ 2. Гражданско-правовые аспекты правового регулирования

инновационной деятельности

Как это уже отмечалось ранее, вопросы инновационного развития теснейшим образом связаны с вопросами законодательного регулирования промышленного производства. Содержание действующего гражданского законодательства связывает понятие "инновационный продукт" в основном с понятием "интеллектуальная собственность". Существенные изменения, происшедшие в Гражданском кодексе РФ (далее - ГК РФ) в связи с вступлением в силу Федерального закона от 18.12.2006 N 231-ФЗ "О введении в действие части четвертой ГК РФ", в значительной степени повлияли на сложившиеся представления о сущности такого, напрямую связанного с инновационной деятельностью понятия, как "интеллектуальная собственность". Ранее в соответствии с положениями отмененной ст. 138 ГК РФ данное понятие определялось как исключительное право (надо полагать, на объект интеллектуальной собственности). С этим толкованием ст. 138, впрочем, не все безоговорочно соглашались. Так, по мнению известного ученого в сфере интеллектуальной собственности А.П. Сергеева, понятие "интеллектуальная собственность" является собирательным применительно к различным интеллектуальным продуктам и должно пониматься как "обобщающее по отношению к таким используемым в законодательстве и в юридической литературе понятиям, как "литературная художественная собственность" и "промышленная собственность" <1>.

--------------------------------

<1> Сергеев А.П. Право интеллектуальной собственности в РФ: Учебник. М.: Проспект, 2001. С. 19.

В настоящее время в соответствии с текстом п. 1 ст. 1225 ГК РФ понятие "интеллектуальная собственность" фактически отождествляется с результатами интеллектуальной деятельности, что признается не вполне правильным и требующим корректировки <1>.

--------------------------------

<1> Скворцов А.А. Договоры о передаче прав на результаты интеллектуальной деятельности. Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008. С. 9.

В связи с данной проблемой прекращение действия ст. 138 ГК РФ "Интеллектуальная собственность" представляется недостаточно обоснованным, так как первый абзац данной статьи однозначно указывал на основания, по которым объект гражданских прав мог быть отнесен к ОИС. Эта часть ст. 138 ГК РФ содержала более полное определение сущности интеллектуальной собственности (в отличие от ст. 128 ГК РФ), что имело очень важное значение для правоприменительной практики.

Как это уже отмечалось ранее, большой практический интерес представляет собой такая разновидность ИП, вне всякого сомнения, имеющая важное значение для инновационного развития, как нематериальные активы (далее - НМА) предприятий. Именно этот вид ИП является основной движущей силой инновационного развития экономики. Как это уже отмечалось ранее, определение сущности НМА на уровне законодательства сформулировано только в п. 3 ст. 257 Налогового кодекса РФ (далее - НК РФ). В целях налогообложения прибыли НМА признаются приобретенные и (или) созданные налогоплательщиком РИД и иные ОИС (исключительные права на них), используемые в производстве продукции (выполнении работ, оказании услуг) или для управленческих нужд организации в течение длительного времени (продолжительностью свыше 12 месяцев). Кроме того, допускается, что НМА может возникнуть и из факта "владения ноу-хау, секретной формулой или процессом, информацией в отношении промышленного, коммерческого или научного опыта".

Перечень НМА, указанный в п. 3 ст. 257 НК РФ, является открытым и может быть дополнен иными объектами. Такой вывод можно сделать на основе пунктов 4 - 5 Положения по бухгалтерскому учету ПБУ 14/2007 "Учет нематериальных активов". В частности, из содержания ПБУ 14/2007 следует, что в составе НМА могут быть учтены "деловая репутация, возникшая в связи с приобретением предприятия как имущественного комплекса (в целом или его части)". Представляется очевидным, что деловая репутация, которую глава 8 ГК РФ относит к нематериальным благам, едва ли может быть отнесена к категории ИП.

По мнению специалистов Минфина РФ, выраженному в письме от 22.06.2006 <1>, именно законодательное определение НМА, приведенное в п. 3 ст. 257 НК РФ (в главе 25 НК РФ "Налог на прибыль организаций"), имеет приоритет в сравнении с иными нормативными актами, определяющими это понятие (например, в сравнении с ПБУ 14/2007).

--------------------------------

<1> Письмо Минфина РФ от 22.06.2006 N 07-05-06/155 "О признании интеллектуальной собственности нематериальным активом".

Результаты многочисленных исследований показывают, что получение конкурентных преимуществ фирмы решающим образом зависит сегодня от опережающего воспроизводства НМА, осуществляемого за счет финансирования новых разработок, а также от приобретения новых РИД, созданных специализированными научными организациями на основе договоров о научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работах (НИОКТР). Кроме того, в условиях жесткой конкурентной борьбы более оправданным иногда является приобретение исключительного права на готовый интеллектуальный продукт, который уже учтен в иной организации в качестве инвентарного объекта НМА.

Таким образом, в абсолютном большинстве случаев НМА изначально возникает как охраноспособный РИД, представляющий собой разработку, например изобретение, на которую есть возможность (которая обусловлена наличием признаков охраноспособности) оформить заявку для получения патента. Существует достаточно обоснованная точка зрения, что основным признаком НМА является возможность осуществления им конкретной функции в производстве продукции, выполнении работ или оказании услуг либо использовании исключительных прав на ОИС для решения управленческих задач организации <1>.

--------------------------------

<1> Парушина Н.В. Аудит внеоборотных активов // Аудиторские ведомости. 2005. N 9.

Кроме того, в качестве инвентарного объекта НМА (еще одна новация ГК РФ, указание на которую содержится в ст. 1240 ГК РФ) может признаваться и сложный объект, имеющий в своем составе несколько охраняемых РИД (кинофильм, иное аудиовизуальное произведение, театрально-зрелищное представление, мультимедийный продукт, единая технология).

На основе содержания вышеперечисленных нормативных актов можно сделать вывод, что различные виды активов организаций, подпадающих под правовой режим НМА, по своему составу весьма неоднородны. Наряду с исключительными правами на ОИС, к учетной единице НМА могут быть отнесены нематериальные блага, а также и объекты, представляющие собой информацию в ее различных правовых режимах. Возможна идентификация в качестве НМА и определенного сочетания исключительных прав на несколько видов объектов гражданских прав. Это может быть, например, и сочетание РИД (охраняемых и неохраняемых) в составе сложного объекта.

Таким образом, абсолютное большинство НМА, учтенных в составе активов организаций, представляют собой ИП, полностью задействованные, в отличие от большинства ОИС, для решения задач производства или управления. Однако если исходить из содержания норм гражданского законодательства, то следует констатировать, что ГК РФ, к сожалению, не только не определяет понятия "НМА", но даже о нем не упоминает.

Анализируя сущность понятия "НМА", следует учитывать, что абсолютное большинство разновидностей НМА, составляющих основу практически всех инновационных продуктов, непосредственно связаны с таким правовым понятием, как исключительное право на охраняемые РИД. По своей сути исключительное право на РИД или средство индивидуализации как правовая категория и юридическая конструкция представляет собой наиболее важную категорию сферы инновационных продуктов. Исключительное право отнесено законодателем к основному виду интеллектуальных прав (в том смысле, который следует из содержания ст. 1226 ГК РФ), гарантирующих его обладателю возможность использовать объект этого права по своему усмотрению любым не противоречащим закону способом. Это "внутренняя" составляющая исключительного права, обращенная на самого правообладателя, к его собственным возможностям использования объекта исключительного права. Тем не менее, как отмечают исследователи данного правового института, в отношении понятия "исключительное право" есть еще достаточно много вопросов, требующих совершенствования правовой базы <1>.

--------------------------------

<1> Например, Корнихин С.В. Преемство в исключительных правах по российскому гражданскому законодательству: Автореферат дис. ... канд. юрид. наук. М., 2007. С. 3.

Исключительное право принято считать всеобъемлющим. Его объектами выступают все разновидности интеллектуальной собственности, а содержание и объем этого права от объекта к объекту меняются с учетом особенностей использования конкретного объекта в гражданском обороте.

Исключительное право может быть охарактеризовано и как право универсальное. Его обладателями могут быть как граждане, так и юридические лица, а также публичные образования. При этом содержание исключительного права не меняется и обычно не зависит от того, кто является правообладателем (автор или его правопреемник), за исключением прав и гарантий, предоставляемых законом авторам интеллектуальных продуктов. Исключительное право абсолютно. Его обладателю гарантируется возможность требовать от всех других лиц прекращения действий, нарушающих исключительное право, и возмещения убытков, вызванных такого рода действиями. Исключительное право является правом имущественным, а значит, способным к переходу от одного лица к другому как в результате гражданско-правовых сделок, так и по другим основаниям. Обладатель исключительного права может поэтому по своему усмотрению распоряжаться исключительным правом на РИД или на средство индивидуализации, в том числе передавать его по договору отчуждения другим лицам, отдавать в залог, передавать в порядке оплаты доли участия в хозяйственных товариществах и обществах, передавать другим лицам отдельные полномочия по использованию ИП по лицензионному договору.

Положения части 4-й ГК РФ о разновидностях исключительных прав, то есть исключительных правах на различные виды интеллектуальной собственности, в том числе о его содержании, основаниях возникновения и прекращения, о сроке и сфере действия, способах распоряжения им и об основаниях перехода к другим лицам, занимают значительный объем в составе правовых норм раздела VII ГК РФ.

При этом ст. 1229 ГК РФ "Исключительное право" является нормой общего характера, содержащей указания об основных правилах, о понятии и содержании системообразующих признаков исключительного права. В специальных нормах части 4-й ГК РФ определены и особенности исключительных прав на различные виды ОИС, в частности:

- на произведения науки, литературы и искусства (ст. 1270);

- на изготовителя базы данных (ст. 1334);

- на изобретение, промышленный образец и полезную модель (ст. 1358);

- на селекционное достижение (ст. 1421);

- на топологию интегральной микросхемы (ст. 1454);

- на секрет производства (ст. 1466).

Данные виды ОИС находятся в непосредственной связи с инновационными продуктами (ИП), однако следует учитывать, что существует еще целый ряд особенностей правовых режимов исключительных прав, связанных с объектами смежных прав, объектами архитектуры, секретов производства (ноу-хау) и т.п. Кроме того, ряд норм ГК РФ касается также вопросов определения сферы действия исключительных прав на различные виды ОИС по времени и в пространстве.

В нормах ГК РФ, однако, нет единого общего определения понятия исключительного права (а равно и частных определений) и нет указаний о сущности отличий его от субъективных гражданских прав других типов. Тем не менее принято считать (на основе п. 1 ст. 1229 ГК РФ), что правообладатель вправе "по своему усмотрению... запрещать другим лицам использование" охраняемого РИД или средства индивидуализации. Таким образом, данная норма адресует неограниченному кругу других лиц запрет использовать конкретный ОИС. Другим полномочием правообладателя является возможность использовать данный ОИС в полном объеме любым разрешенным законом способом. Исключительное право на ОИС позволяет его обладателю получать доход или извлекать прибыль от использования исключительного права на ОИС, в том числе посредством распоряжения имущественными правами, следующими из существования данного ОИС. Эта цель может быть достигнута посредством введения соответствующего объекта исключительного права в гражданский оборот на основе различных видов сделок (преимущественно возмездных). В то же время сужение законодателем понятия исключительного права до границ имущественного права вызывает ряд вполне обоснованных, по нашему мнению, возражений.

Применительно к задачам инновационного развития промышленного производства особое значение в части 4-й ГК РФ имеет содержание исключительного права на такой вид ОИС, как секрет производства (ноу-хау). В соответствии с п. 1 ст. 1466 ГК РФ обладателю секрета производства (далее - СП) принадлежит исключительное право использования его любым не противоречащим закону способом, в том числе при изготовлении продукции или реализации экономических и организационных решений. Однако это право не дает правообладателю возможность установить полную монополию на определенную информацию. Дело в том, что в соответствии с п. 2 ст. 1466 ГК РФ важнейшей особенностью права на СП является возможность одновременной принадлежности права на СП разным лицам. Основанием такой множественности правообладателей является допущение законодателем возможности добросовестного и независимого от других лиц (правообладателей) приобретения сведений, составляющих содержание СП. Лицо, создавшее такой "параллельный" охраняемому РИД, приобретает самостоятельное исключительное право на СП.

Таким образом, исключительное право на секрет производства (ноу-хау) представляется не вполне исключительным, так как в нем допускается существование равноправных "параллельных" правообладателей. Уместно заметить, что на эту особенность ИП данного вида указывалось и ранее, до признания секрета производства (ноу-хау) одним из видов ОИС <1>.

--------------------------------

<1> В частности, И.А. Зенин (Гражданское право / Под ред. Е.А. Суханова. Т. 2. Полутом 1. М., 2000. С. 571).

Как отмечают ряд видных российских ученых <1>, составители части 4-й ГК РФ не вполне оправданно усилили в праве интеллектуальной собственности акцент на исключительные (имущественные) права на ОИС, одновременно недопустимо принизив роль и значение личных неимущественных прав на них. В действующей редакции главы 69 ГК РФ "Общие положения" практически не содержится сегодня норм, касающихся сущности, юридической природы, видов и механизмов осуществления личных неимущественных прав на ОИС различных видов <2>.

--------------------------------

<1> Мозолин В.П., Баренбойм П.Д. Гражданский кодекс как "экономическая конституция страны"? // Законодательство и экономика. 2009. N 4; Толстой Ю.К. О части 4-й ГК РФ // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2009. N 3. С. 16 - 17; Гражданское право: Учебник. В 3 т. / А.П. Сергеев. М.: ТК "Велби", 2009. С. 105 - 109.

<2> Фалалеев А. Исключительное право в проекте концепции совершенствования гражданского законодательства // ИС. Авторское право и смежные права. 2009. N 9. С. 13 - 18.

Для исправления сложившегося перекоса А. Фалалеев <1> предлагает внести в главу 69 ГК РФ ряд изменений и дополнений. В частности, предлагается исключить из части 4-й ГК РФ упоминание об интеллектуальных правах, а также дополнить главу 69 новой статьей: "Личные неимущественные права". В данную статью необходимо включить и статью, раскрывающую понятие личного неимущественного права создателя ОИС как полноценную часть исключительного права. С тем, чтобы применительно к ОИС в равной степени понималось не только имущественное, но и личное неимущественное право.

--------------------------------

<1> Фалалеев А. Указ. соч. С. 17.

В главе 75 "Право на секрет производства (ноу-хау)" вступившей в действие части 4-й ГК РФ такие понятия, как "секрет производства" и "ноу-хау" <1>, подразумеваются как синонимы, хотя с данной точкой зрения не все специалисты согласны. Так, по мнению К.Е. Амелиной <2>, содержание информации, подпадающее под понятие "ноу-хау", носит преимущественно технический, технологический, организационный, экономический характер, и по этой причине ноу-хау должно быть отнесено к результатам интеллектуальной деятельности <3>. При этом часть сведений, относящихся к ноу-хау, может (и даже должна) подпадать под правовой режим коммерческой тайны. Можно предположить, что такое понятие, как "секреты производства", полагается более узким относительно охвата, предусмотренного такими объектами, как ноу-хау и коммерческая тайна. При этом создание и существование СП обусловлено обязательным введением в отношении способов производства режимных мероприятий (режима конфиденциальности информации) <4>.

--------------------------------

<1> Синонимичность данных понятий подразумевается и в Федеральном законе 2004 года N 98-ФЗ "О коммерческой тайне".

<2> Амелина К.Е. Ноу-хау и патентная форма охраны: Автореферат дис. ... канд. юрид. наук. М., 2007. С. 11.

<3> Понятие "ноу-хау" предлагается определить в части 4-й ГК РФ следующим образом: ноу-хау - это информация, являющаяся результатом интеллектуальной деятельности и сохраняемая в тайне ее обладателем (Амелина К.Е. Там же. С. 11).

<4> Штенников В.Н. О терминологии части 4-й ГК РФ // Биржа интеллектуальной собственности. 2009. N 9. С. 8.

Приобретение самостоятельного исключительного права на СП возможно и в случае, когда эти сведения получены вследствие разглашения их лицом, недобросовестно завладевшим такой информацией. Тем самым возникновение исключительного права на СП не означает введения исключительного права на использование информации, составляющей содержание СП.

В отношении СП законом не предусмотрено существования каких-либо личных неимущественных прав на данный объект, так как возникновение таких прав всегда связано с общественным признанием определенного лица в качестве автора данного РИД. А в случае, когда объект сохраняется вне свободного доступа (в режиме тайны), такое признание считается невозможным. Однако, если на соответствующий СП подается заявка для оформления прав на данное техническое решение в качестве изобретения (способа производства), появляется возможность возникновения на данный РИД и личных неимущественных прав.

Эти выводы общего характера о природе и характере исключительного права на охраняемые РИД и средства индивидуализации требуют целого ряда уточнений и разъяснений применительно к отдельным видам этих объектов. Но в целом только они объясняют особое место различных видов исключительных прав в системе гражданских прав.

В соответствии с названием раздела VII Гражданского кодекса РФ "Права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации", содержание которого образует часть 4-ю ГК РФ, данный раздел обеспечивает нормативное регулирование прав на результаты интеллектуальной деятельности (РИД) и средства индивидуализации. В то же время нормы части 4-й ГК РФ обеспечивают правовое регулирование не РИД в целом, что предполагает название раздела ГК РФ, а практически только охраняемых РИД. Как обоснованно отмечает О. Рузакова <1>, в части 4-й ГК РФ так и остался нерешенным вопрос о разграничении таких понятий, как охраняемые РИД, неохраняемые РИД, результаты деятельности, приравненной к интеллектуальной, и т.п. Уместно заметить, что такой вывод подтверждается и содержанием новой редакции ст. 128 ГК РФ. По нашему мнению, имеющая место неопределенность недопустимо упрощает сущность процессов создания, последующего вовлечения в гражданский оборот и возможности передачи иным владельцам информационных ресурсов и имущественных прав на интеллектуальные продукты различных видов.

--------------------------------

<1> Рузакова О. Юридическая природа прав на результаты интеллектуальной деятельности с учетом нового законодательства // ИС. Авторское право и смежные права. 2007. N 12. С. 15 - 17.

Создание и использование таких объектов гражданских прав, как РИД (которые достаточно часто именуют результатами научно-технической деятельности) в хозяйственном обороте, рассматривается на всех уровнях власти как одно из ключевых направлений подъема российской экономики, обеспечивающее реализацию национальных интересов России. Установление режима приоритетного финансирования процессов создания РИД и создание для этого стимулов в сфере налогообложения принято считать во всех странах одним из основных направлений развития инновационной экономики. Так, например, в США начиная с 2007 года устанавливаются дополнительные налоговые льготы для компаний, занимающихся научными исследованиями и опытно-конструкторскими разработками (стоимость данной льготы для госбюджета США оценивается равной 86 млрд. долл. в год). А в целом объем государственных расходов США на создание наукоемких продуктов предполагается увеличить до 2010 года втрое <1>.

--------------------------------

<1> Амосов Ю. США готовятся к научному рывку // Эксперт. 2006. N 5. С. 57.

Правовое регулирование отношений, связанных с созданием новых РИД, осуществляется преимущественно на основе главы 38 ГК РФ. В п. 1 ст. 769 ГК РФ дается определение используемых для этого видов гражданско-правовых договоров. По договору на выполнение научно-исследовательских работ исполнитель обязуется провести обусловленные техническим заданием заказчика научные исследования, а по договору на выполнение опытно-конструкторских и технологических работ - разработать образец нового изделия, конструкторскую документацию на него или новую технологию. Заказчик, в свою очередь, обязуется принять работу и оплатить ее. Эти виды договоров могут охватывать как весь цикл выполняемых работ, включающий проведение исследований, позволяющих дать ответ об объективной возможности получения новых материалов, устройств, технологий, так и обеспечивать отдельные этапы выполнения этих работ.

Отношения в сфере заключения и исполнения различными организациями договоров о выполнении научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ (далее - НИОКТР) отработаны на уровне гражданского законодательства достаточно давно и практика их использования не вызывает особых затруднений. При этом, однако, следует учитывать, что законодательство в данной сфере характеризуется большинством специалистов как недостаточно совершенное, в частности отмечается целый ряд проблемных вопросов, связанных с получением в процессе выполнения НИОКТР различных видов научных результатов и их дальнейшей правовой охраной <1>. В частности, положения ГК РФ не содержат четкого определения такого понятия, как объект НИОКТР, а часть 4-я Кодекса - не раскрывает сущности механизмов правовой защиты результатов выполненных работ (представляющих собой, вне всякого сомнения, разновидность интеллектуального продукта).

--------------------------------

<1> Ландин А.В. Правовое регулирование научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ и охрана их результатов: Автореферат дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008. С. 3.

Полученные исполнителями результаты НИОКТР могут представлять собой различные объекты гражданских прав. Ими могут быть не только информационные ресурсы, но и объекты промышленной собственности (например, запатентованные изобретения, промышленные образцы и полезные модели), объекты авторского права (например, программы для ЭВМ), опытные образцы созданных исполнителем технических устройств (представляющие собой объекты вещных прав), а также информация, которую заказчик предполагает охранять режимом коммерческой тайны. Достаточно часто в практике встречаются и различного рода сочетания перечисленных выше объектов.

Во всех случаях результаты научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ представляют собой созданные в целевом порядке ИП и имеющие широкое распространение в гражданском обороте в качестве потенциально охраноспособной информации. Чаще всего результаты НИОКТР представляют собой сочетание информационных объектов различного назначения. Вне всякого сомнения, выполнение НИОКТР является одним из основных способов создания инновационных продуктов. Эти объекты гражданских прав (результаты НИОКТР) на этапе своего создания обычно относятся к категории неохраняемых РИД, то есть к неохраняемым информационным ресурсам, представляющим собой первичные результаты проведенных научных исследований. Однако в соответствии с главой 38 ГК РФ результатом опытно-конструкторских разработок исполнителя НИОКТР может быть и опытный образец техники (объект вещных прав), а также промышленная технология, представляющая собой информационный продукт особой структуры.

В соответствии со ст. 769 - 778 ГК РФ исполнитель НИОКТР вправе в соответствии с условиями договора передавать заказчику не только права на созданные ОИС, но также - неохраноспособные и прочие РИД, представляющие собой иную информацию (подразумевая информацию, являющуюся коммерческой тайной, и различные иные виды информационных ресурсов, включая обычную общедоступную информацию). В случае, если результаты НИОКТР соответствуют законодательно установленным признакам объектов авторского или патентного права, данные ИП могут приобретать правовой режим ОИС.

Несмотря на то, что действующая редакция части 1-й ГК РФ не относит к объектам гражданских прав неохраняемые РИД и прочие информационные объекты, есть основания утверждать, что практическое значение могут иметь не только охраняемые РИД (под которыми следует понимать ОИС и в какой-то степени информацию, охраняемую режимом коммерческой тайны), но и иные РИД. Под такими объектами могут подразумеваться, к примеру, объекты патентных прав, не соответствующие признакам патентоспособности или уже утратившие правовую охрану по истечению срока действия патента.

К группе неохраняемых информационных ресурсов могут быть отнесены также и ряд РИД, относящихся к сфере авторского права. Хотя действующие нормы ГК РФ не содержат признаков охраноспособности авторских произведений, отечественная судебная практика последних десятилетий выработала некоторые критерии, позволяющие отграничивать охраняемые произведения от неохраняемых. Так, из норм гражданского законодательства следует, что для того, чтобы объект был обеспечен правовой охраной, произведение должно обладать определенными признаками: быть созданным в результате творческого труда (ст. 1257 ГК РФ) и быть выражено в объективной форме (п. 3 ст. 1259 ГК РФ) <1>. Существующая правоприменительная практика указывает еще на один критерий охраноспособности: оригинальность творческого результата <2>. Под оригинальностью понимается уникальность и неповторимость конкретного РИД. В одном из судебных постановлений отмечается, что произведение как результат творческой деятельности должно отвечать также признакам новизны и оригинальности <3>.

--------------------------------

<1> Минасова Д. Правообразующие факты в делах о защите авторских прав // ИС. Авторское право и смежные права. 2008. N 10. С. 47.

<2> Пункты 1 - 2 информационного письма ВАС РФ от 28.09.1999 N 47 "Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением Закона РФ "Об авторском праве и смежных правах".

<3> Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 17.09.2007 N Ф08-5998/2007 // СПС "Гарант".

Очевидно, что перечисленные выше критерии не позволяют относить к объектам авторских прав любой авторский текст, дизайнерскую или графическую работу, а также любые результаты программирования. Тем не менее такого рода материалы достаточно часто востребованы в практике производственной и управленческой деятельности, они могут быть оценены и передаваться иным владельцам. Кроме того, существует обширный рынок (в том числе и мировой) технологических продуктов, представляющих собой информационные ресурсы, в подавляющем большинстве случаев вообще не содержащие таких элементов, как охраняемые РИД. К таковым могут быть отнесены технологии сертификации сложных видов аппаратуры (например, диагностической, измерительной, калибровочной), транспортных средств, фармакологических препаратов и т.п. То же самое относится к ремонтным и пусконаладочным технологиям наукоемких технических устройств. Причем передача таких технологий невозможна без переучивания персонала приобретателя такой технологии. Все эти продукты, относимость которых к ИП не вызывает сомнений, фактически находятся сегодня вне сферы правового регулирования ГК РФ и иных правовых актов.

Одна из функций правового регулирования в сфере гражданско-правовых отношений предусматривает возможность установления режима использования конфиденциальной информации, которую принято именовать коммерческой тайной (далее - КТ). В соответствии со ст. 3 действующей редакции ФЗ N 98-ФЗ "О коммерческой тайне" (от 29.07.2004) КТ представляет собой режим конфиденциальности информации, позволяющий ее обладателю при существующих или возможных обстоятельствах увеличить доходы, избежать неоправданных расходов, сохранить положение на рынке товаров, работ, услуг или получить иную коммерческую выгоду.

Вступление в силу части 4-й Гражданского кодекса РФ, а также серьезные преобразования в структуре объектов гражданских прав (реализованные в измененной редакции ст. 128 ГК РФ), дополнения к ст. 129 ГК РФ, регулирующей оборот объектов гражданских прав и признание недействующей ст. 139 ГК РФ ("Служебная и коммерческая тайна"), существенно изменили представления о правовом режиме КТ. На этот счет в юридической периодике уже имеется целый ряд публикаций, касающихся в основном толкований смысла, признаков и критериев разграничения основных понятий в сфере продуктов интеллектуальной деятельности. Кроме того, предметом обсуждения являются и возможные последствия новаций гражданского законодательства.

Как это уже отмечалось ранее, коммерческая тайна как режим конфиденциальности информации может быть учтена в организации и как инвентарная единица НМА. Такой вывод косвенно следует из содержания открытого перечня п. 4 ПБУ 14/2007 и Инструкции по бюджетному учету <1>. В п. 23 Инструкции указано, что на счете N 010201000 "НМА" могут быть учтены "права учреждения на результаты научно-технической деятельности, охраняемые в режиме КТ, включая потенциально патентоспособные технические решения и секреты производства (ноу-хау)" <2>. В то же время надлежащий учет в качестве единицы НМА такого объекта, как КТ, нормативно не обеспечен: в соответствии с п. 3 Приказа МЭРТ РФ от 20.07.2007 N 256 "Об утверждении Федерального стандарта оценки "Общие понятия оценки, подходы к оценке и требования к проведению оценки (ФСО-1)" объектами оценки могут быть только "...объекты гражданских прав". По этой причине произвести оценку КТ в составе активов организации на основе заключения независимого оценщика (и основываясь на положениях федеральных стандартов) не представляется возможным. Тем не менее КТ имеет достаточно широкое распространение в качестве производственного или управленческого актива в организациях различных форм собственности.

--------------------------------

<1> Инструкция по бюджетному учету. Утверждена Приказом Минфина РФ от 10.02.2006 N 25н // СПС "КонсультантПлюс".

<2> Очевидно, что в п. 23 Инструкции должно быть внесено изменение: с 01.01.2008 такие объекты, как секреты производства и ноу-хау, отнесены, в отличие от коммерческой тайны, к объектам интеллектуальной собственности.

В отношении идентификации такого объекта, как КТ, в составе объектов гражданских прав, перечисленных в ст. 128 ГК РФ, следует отметить, что определить ее место, по нашему мнению, весьма затруднительно. Действительно, если точно следовать содержанию ст. 128 ГК РФ, относить КТ к имущественным правам или охраняемым РИД нет оснований. Нет места в структуре действующей редакции ст. 128 ГК РФ и для обычной информации, которая, вне всякого сомнения, является сущностной основой КТ. Предполагать, что данный РИД может быть отнесен к иным объектам гражданских прав, также едва ли возможно.

Единственная попытка объяснить не вполне понятную ситуацию, возникшую в связи с необходимостью идентификации КТ (в составе иных активов организаций), была предпринята в одном из Комментариев ГК РФ <1>. По данной тематике было отмечено следующее: "Информация как объект гражданских прав исключена из ст. 128 ГК РФ, так как объектом гражданских прав может быть лишь такая информация, которая подпадает под признаки секрета производства (ноу-хау), относящегося к РИД". Как представляется, данная цитата относится и к такому информационному объекту, как КТ (хотя процитированный фрагмент Комментария, по нашему мнению, ничего не объясняет и не добавляет по исследуемому вопросу).

--------------------------------

<1> Постатейный комментарий к главам 6, 7, 8 ГК РФ / Под ред. П.В. Крашенинникова. М., 2009 // СПС "КонсультантПлюс".

Происшедшие изменения в перечисленных выше нормативных актах существенным образом усложнили понимание сущности интеллектуальных активов организаций и частных предпринимателей, в том числе и в отношении такого распространенного их вида, как коммерческая тайна. Новации законодательства создают впечатление не до конца продуманных и порождают целый ряд вопросов принципиального характера.

Поправки, внесенные в п. 1 ст. 3 Закона N 98-ФЗ, таковы, что понятие "коммерческая тайна", наверное, еще в большей степени отдалилось от своей базовой основы, то есть от информации, охраняемой режимными мероприятиями. Достаточно трудно, к примеру, понять, какой смысл заложен законодателем в замене словосочетания "конфиденциальность информации" на "режим конфиденциальности информации". Еще одно дополнение внесено в п. 2 ст. 3 Закона, в котором устанавливается, что сущностной основой таких объектов, как КТ и секрет производства (ноу-хау), правовой режим которого установлен в главе 75 ГК РФ, являются сведения любого характера (информация). С точки зрения формальной логики из сравнения дефиниций исправленного Закона N 98-ФЗ и норм ГК РФ фактически следует, что такие понятия, как режим конфиденциальности и секрет производства, должны считаться тождественными (!). Такой вывод, однако, представляется очевидным, так как определение, данное в ст. 1465 ГК РФ "Секрет производства (ноу-хау)", практически дословно совпадает с основной составляющей понятия КТ (п. 2 ст. 3 Закона N 98-ФЗ). В продолжение грамматического анализа ст. 3 Закона, наверное, можно утверждать, что такие объекты, как коммерческая тайна и информация, составляющая коммерческую тайну, соотносятся как целое и частное.

Сближение до степени смешения таких объектов, как секрет производства (ноу-хау), который статья 1225 ГК РФ относит к объектам интеллектуальной собственности, и КТ предполагает серьезные изменения подходов в правоприменительной практике, а также неизбежные последующие затруднения и путаницу переходного периода. Следует отметить, что на необходимость разграничить и уточнить сущность близких по своим признакам объектов уже указывали эксперты <1>.

--------------------------------

<1> Предложив, в частности, дополнить содержание ГК РФ положениями, увязывающими нормы гражданского законодательства с содержанием Федерального закона "О коммерческой тайне" (Заключение РНИИИС на проект Концепции совершенствования раздела VII ГК РФ "Права на РИД и средства индивидуализации" // Право интеллектуальной собственности. 2009. N 3. С. 7).

По нашему мнению, близость вышеперечисленных интеллектуальных продуктов, основанная на сходстве рассмотренных выше определений, отнюдь не предполагает равные возможности их хозяйственного оборота, а также одинаковых последствий (например, налоговых) при передаче коммерчески ценной информации или секретов производства (ноу-хау) иному субъекту хозяйственной деятельности. В то же время следует учитывать и наличие целого ряда спорных вопросов, возникающих при идентификации и использовании на практике правового режима коммерческой тайны <1>. Главным образом имеется в виду неопределенность соотношения таких понятий, как "коммерческая тайна" и "интеллектуальная собственность".

--------------------------------

<1> По мнению В.М. Каневского, в настоящее время отечественная цивилистика не выработала единой концепции в отношении правового режима коммерческой тайны (Каневский В.М. Гражданско-правовая охрана информации в режиме коммерческой тайны в России и США: Автореферат дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008. С. 13).

Как представляется, однозначное представление о сущности понятия "коммерческая тайна" имеет значение в контексте следующих проблем:

1) определение места такого вида интеллектуального продукта, как КТ, в составе объектов гражданских прав, виды которых перечислены в ст. 128 ГК РФ;

2) определение места и значения КТ в составе активов субъектов хозяйственной деятельности;

3) установление признаков, позволяющих отграничить КТ от иных видов ИП;

4) правовые возможности приобретения и передачи КТ иным владельцам;

5) налоговые последствия передачи коммерчески ценной информации, в том числе охраняемой режимом КТ, иным субъектам хозяйственной деятельности.

Применительно к первому из поставленных вопросов следует сразу же отметить, что правовое регулирование КТ осуществляется сегодня исключительно на основе ФЗ 2004 года "О коммерческой тайне" и в отрыве от содержания части 4-й ГК РФ. Несмотря на то, что коммерчески ценная информация возникает преимущественно как РИД, нет никаких оснований приравнивать ее к ОИС, то есть к охраняемым РИД (в том смысле, который следует из содержания ст. 1225 - 1226 ГК РФ). Следует также учитывать, что сегодня во всех четырех частях ГК РФ практически отсутствует словосочетание "коммерческая тайна". Единственным исключением можно считать, пожалуй, только ст. 1465 ГК РФ, в ней, однако, речь идет о несамостоятельном режиме коммерческой тайны, использованном в качестве одного из условий существования такого ОИС, как секрет производства (ноу-хау).

В то же время, как это уже было отмечено ранее, КТ может быть учтена в составе активов организации как единица бухгалтерского и налогового учета в составе НМА. Однако данное суждение едва ли можно признать бесспорным. В разъяснение данного вопроса Министерство финансов недавно опубликовало, в письме от 09.06.2009 N 03-03-06/1/381, достаточно уклончивый ответ. Из содержания письма следует, что информационный ресурс, в отношении которого в организации установлен режим КТ, может быть в общем случае признан учетной единицей НМА (для целей налогообложения). Однако, по мнению специалистов Минфина, только в том случае, когда он соответствует признакам секрета производства (ноу-хау), определяемым в соответствии с главой 75 ГК РФ.

Тем самым фактически ставится под сомнение возможность учитывать КТ в качестве учетной единицы НМА. Кроме того, в письме Минфина высказывается явное предпочтение режиму исключительного права как более надежному способу правовой охраны коммерчески ценной информации.

Следует учитывать, что в новой редакции ст. 128 ГК РФ "Объекты гражданских прав", имеющей прямое отношение к идентификации РИД, ОИС и НМА, с 1 января 2008 года вообще не содержится упоминаний о таких объектах гражданских прав, потенциально способных быть инвентарными объектами НМА (или входить в НМА в качестве элементов), как информация и неохраняемые РИД. Данное решение законодателя представляется странным. Дело в том, что такое словосочетание в п. 3 ст. 257 НК РФ, как "владение секретной формулой, информацией или процессом", подразумевает, что основой инвентарного объекта НМА могут быть не только исключительные права на ОИС, но и не охраняемый режимом исключительных прав информационный объект.

Следует согласиться, что в настоящее время в правовой науке практически отсутствуют исследования, посвященные непосредственно гражданскому обороту информации, а те из них, которые в той или иной степени все же касаются вопросов оборота информации, довольно противоречивы и не вполне убедительны <1>. Некоторыми специалистами, в частности В.В. Раком <2>, отмечается, что в науке и практике не существует сегодня понятия более распространенного и в то же время вызывающего такое количество незатухающих споров (в том числе правовых), как информация. Данный объект относится к категории гражданско-правовых, в связи с чем есть попытки дать ему определение. Так, например: "Информация признается объектом гражданских прав в случаях, при которых сведения о лицах, предметах, фактах, событиях находят свое отображение на материальных объектах в виде символов, образов, сигналов и технических решений" <3>. Однако многочисленные попытки формализации сущности информации, пока что едва ли могут быть признаны успешными <4>. Причем нет даже единого мнения, к какой группе гражданских прав должна быть отнесена информация. В некоторых комментариях ГК РФ ее относят даже к категории оборотоспособных неимущественных благ <5>.

--------------------------------

<1> Шаповалова Е.В. Гражданско-правовые формы оборота информации: Автореферат дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008. С. 3.

<2> Рак В.В. Понятие информации в гражданском праве: теоретический аспект // Гражданское право. 2005. N 3. С. 10.

<3> Насонова Е.Н. Информация как объект гражданского права: Автореферат дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002. С. 24 - 25 (цит. по Гордеевой И. Соотношение информации и интеллектуальной собственности // ИС. Авторское право и смежные права. 2009. N 6. С. 38).

<4> Как отмечает К. Штейнбух, "мы не можем дать исчерпывающего и достаточного определения таким понятиям, как материя, энергия и информация" (цит. по: Городов О.А. Информационное право: Учебник. М.: ТК "Велби"; Изд-во "Проспект", 2007. С. 6).

<5> Петровичев Ю.В. Научно-практический комментарий к ГК РФ, часть 1-я / Под ред. В.П. Мозолина и М.Н. Малеиной // СПС "КонсультантПлюс".

Достаточно содержательную систему взглядов на структуру различных видов информационных объектов излагает в своей диссертации Е.А. Зверева <1>. По мнению автора, весь существующий массив информации различных видов следует разделять на три группы: 1) секреты производства и ноу-хау (являющиеся охраняемыми РИД); 2) информация - продукт деятельности человека (ее диссертант относит к разновидности имущества); 3) прочая информация, к которой предполагается относить информацию (сведения), существующую объективно и вне связи с деятельностью человека.

--------------------------------

<1> Зверева Е.А. Правовое регулирование информационного обеспечения предпринимательской деятельности в РФ: Автореферат дис. ... докт. юрид. наук. М., 2007. С. 11 - 35.

По нашему мнению, такие представления о содержании, структурных связях и соотношении между разными видами информации являются несколько упрощенными и мало что прибавляют к сложившейся (и достаточно противоречивой) системе представлений о сущности информационных объектов различных правовых режимов.

Принято считать, что информационные объекты находятся в определенной близости с ОИС, так как создаваемая в процессе творчества информация может стать либо предметом интеллектуальной собственности, либо отражать определенные сведения об ОИС <1>. А С.И. Семилетов приходит к выводу о том, что интеллектуальную собственность можно определить как особый вид информации, состоящей из собственно интеллектуальной собственности и информации о ней <2>.

--------------------------------

<1> Гордеева И. Соотношение информации и интеллектуальной собственности // ИС. Авторское право и смежные права. 2009. N 6. С. 40.

<2> Семилетов С.И. Информация как особый нематериальный объект права // Государство и право. 2000. N 5. С. 68.

Что касается проблемы прав на неохраняемые исключительным правом информационные ресурсы (в том числе, на объекты, представляющие собой коммерческую тайну), то наиболее убедительной представляется точка зрения профессора В.А. Дозорцева <1>. В кратком изложении его аргументация сводится к следующим выводам.

--------------------------------

<1> Высказанная им несколько лет тому назад в журнале "Юридический мир" (2000. N 3. С. 4 - 11, N 6. С. 25 - 35).

По своей сути обладание информацией является не правом, а состоянием. Можно лишить лицо возможности использовать приобретенное знание, но его нельзя лишить этого знания. Прав на открытую (неохраняемую) информацию как таковую (общедоступные сведения) не существует, не только абсолютных, но и исключительных. Возможность ознакомления с такой информацией имеет всякий, кто ею фактически располагает, и круг этих лиц никак юридически не ограничен.

Однако изменение структуры информации (обработка) может порождать возникновение такого объекта, как подготовленная для передачи потребителям информация, которую можно назвать информационным продуктом. Информационный продукт - представляет собой сведения, подготовленные для потребителя. Обязательство по передаче какого-либо объекта всегда обособляет и индивидуализирует этот объект. К нему в данном случае могут быть отнесены сведения, уже переданные конкретному потребителю.

Информация при определенных условиях имеет свойства объекта гражданского права. Это вытекает, в частности, из содержания ст. 495, 498, 732, 804, 840 ГК РФ (и других), которые устанавливают обязанность одной стороны договора специально предоставлять своему контрагенту некоторые сведения, несмотря на их общедоступность; эти свойства могут базироваться на удобстве получения информации в такой форме, хотя в принципе она могла быть получена и из иных открытых источников.

Существование исключительного права на переданный информационный продукт, не являющийся объектом авторских прав, возможно, однако допущение такого рода существует в ГК РФ только для частного случая. Так, ст. 727 ГК РФ предусматривает для стороны подрядных отношений обязанность не разглашать без взаимного согласия контрагентов информацию о созданных новых решениях, в том числе не защищаемых законом. К информации такого рода могут быть отнесены и сведения, представляющие собой коммерческую тайну.

Таким образом, как отмечал В.А. Дозорцев, потребность в существовании права на информационный продукт (но не на общедоступную информацию) представляется очевидной, однако сущность прав такого рода не конкретизирована в гражданском законодательстве.

К сожалению, как справедливо отмечает Е.В. Шаповалова <1>, введение в действие Федерального закона от 27.07.2006 N 149-ФЗ "Об информации, информационных технологиях и о защите информации", а также положений части 4-й ГК РФ не прояснило должным образом правовой режим неохраняемой информации (скорее породило целый ряд непростых вопросов). Более того, степень неопределенности правового режима, регулирования и гражданского оборота информационных объектов существенно возросла. Нерешенным в законодательстве и в науке остался также и вопрос о признании информации в качестве самостоятельного объекта гражданских прав.

--------------------------------

<1> Шаповалова Е.В. Там же.

Как представляется, существующая неопределенность правового режима неохраняемой информации во многом обусловлена содержанием ст. 128 ГК РФ "Объекты гражданских прав", которое, по нашему мнению, вызывает сегодня достаточно обоснованные претензии. Так, в соответствии с первичной редакцией ст. 128, данной в Общей части Гражданского кодекса РФ (принятой 30.11.1994, N 51-ФЗ), "к объектам гражданских прав относятся вещи, включая деньги и ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права; работы и услуги; информация; РИД, в том числе исключительные права на них (интеллектуальная собственность); нематериальные блага". Сформулированный в данной статье ГК РФ перечень объектов гражданских прав (ее первой версии) не вызывал особых нареканий, за исключением, пожалуй, отсутствия в нем указания на такую группу объектов, как приравненные к охраняемым РИД средства индивидуализации.

Однако вступивший в действие с 1 января 2008 года Федеральный закон N 231-ФЗ (от 18.11.2006) внес в содержание ст. 128 ГК РФ целый ряд серьезных и труднообъяснимых изменений. В новой редакции ст. 128 ГК РФ к объектам гражданских прав добавились средства индивидуализации, но странным образом оказались "потерянными" не только такой объект, как информация, но и такие объекты, имеющие огромное значение для инновационного развития, как неохраняемые РИД <1>. Кроме того, из текста новой редакции ст. 128 ГК РФ теперь следует, что под понятием интеллектуальной собственности теперь должны пониматься не права, а результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации.

--------------------------------

<1> Исключение из ст. 128 такого объекта гражданских прав, как информация, некоторые ученые назвали ошибкой (например, Еременко В.И. Понятие и содержание прав на единую технологию в части 4-й ГК РФ // Биржа интеллектуальной собственности. 2008. N 7. С. 13; Лопатин В.Н. Тенденции развития законодательства в инновационной сфере // Право интеллектуальной собственности. 2009. N 1. С. 11).

Такое понимание сущности интеллектуальной собственности разительно отличается от того, что следовало из содержания прежней редакции ст. 128 ГК РФ: "...исключительные права на РИД". Тем самым понятию интеллектуальной собственности был придан совершенно иной смысл, идущий вразрез с подходами, выраженными в Конвенции ВОИС (Всемирной организации интеллектуальной собственности), которая определяет сущность интеллектуальной собственности именно через права. С подобной интерпретацией интеллектуальной собственности согласны сегодня далеко не все специалисты, работающие в данной сфере науки, так как она расходится не только с общепринятыми научными взглядами, но и с общемировой трактовкой данного понятия <1>.

--------------------------------

<1> Например, Гражданское право: Учеб. В 3-х томах. Т. 3 / Под ред. А.П. Сергеева. М., 2009. С. 108; Городов О.А. О проекте части 4-й ГК РФ // Правоведение. 2006. N 6. С. 36 - 51; Городов О.А. К теории интеллектуальных прав и ее применении в законодательстве РФ об интеллектуальной собственности // ИС. Промышленная собственность. 2009. N 10. С. 35 - 37; Гаврилов Э.П., Еременко В.И. Комментарий к части четвертой ГК РФ // СПС "КонсультантПлюс".

В настоящее время на уровне научных публикаций высказываются предложения по внесению изменений в действующую редакцию ст. 128 ГК РФ, которые по замыслу их авторов могли бы в какой-то степени устранить очевидные ошибки законодательства. Так, например, М.А. Астахова указывает на необходимость включения в состав объектов гражданских прав перечня ст. 128 ГК РФ, прав на охраняемые РИД и средства индивидуализации <1>. По нашему мнению, это вполне оправданно, хотя бы исходя из того факта, что во всех редакциях ст. 128 ГК РФ есть указание на такой объект, как имущественные права, следующие из права собственности на имущество.

--------------------------------

<1> Астахова М.А. Оборот прав на результаты интеллектуальной деятельности: Автореферат дис. ... канд. юрид. наук. Тюмень, 2007. С. 9.

Кроме того, предлагается вернуть в перечень объектов гражданских прав понятие "информация" и убрать из текста ст. 128 ГК РФ слово "охраняемые" <1>. По нашему мнению, данное предложение также представляется вполне обоснованным, но в то же время половинчатым, так как предлагаемые изменения никак не решают проблемы сущности интеллектуальной собственности. И не устраняют серьезных противоречий между содержанием действующих редакций ст. 128 и ст. 129 ГК РФ, имеющих место применительно к обороту различных видов интеллектуальных продуктов (прав на них). В отношении такого объекта, как информация, И.А. Тихонов высказывает мнение, что такая ее разновидность, как "сведения о лицах, предметах, фактах, событиях, явлениях", независимо от формы их представления не может быть отнесена к объектам гражданских прав <2>.

--------------------------------

<1> Гордеева И. Соотношение информации и интеллектуальной собственности // ИС. Авторское право и смежные права. 2009. N 6. С. 42.

<2> Тихонов И.А. Осуществление Российской Федерацией прав на РИД: Автореферат дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008. С. 18.

По нашему мнению, столь повышенное внимание к содержанию ст. 128 ГК РФ не только законодателя, но также диссертантов и авторов учебников по гражданскому праву свидетельствует как минимум о высокой значимости ее положений среди иных норм гражданского законодательства, а также о существующей необходимости исправления в ней очевидных и скрытых противоречий. Причем скорее всего не только в аспектах регулирования правовых режимов ИП.

В сфере практического использования информационных объектов эти объекты чаще всего идентифицируются в составе активов организации в качестве промышленной технологии или экономически ценной информации (коммерческой тайны). Как отмечают специалисты в сфере использования инноваций, такой способ правовой охраны коммерчески ценной информации на промышленном предприятии (с помощью режимных мероприятий) имеет сегодня наибольшее распространение <1>. Это связано главным образом с тем, что режим коммерческой тайны является наиболее подходящим способом для охраны промышленных технологий.

--------------------------------

<1> Лифсон М.И. Роль изобретений в инвестиционных процессах и мотивация их использования // Патенты и лицензии. 2008. N 11. С. 58.

При этом, однако, нет ясности, каким образом конфиденциальная информация, охраняемая в организации в качестве самостоятельного объекта КТ, может быть передана иному владельцу. На этот счет есть недопустимо краткое упоминание в п. 6 ст. 3 Федерального закона "О коммерческой тайне", из которого, однако, не вполне понятно, что же может быть предметом такого договора: собственно информация или право на эту информацию. Очевидно, что для этой цели не могут быть использованы договор об отчуждении имущественного права и лицензионный договор <1> (хотя бы по той причине, что право на КТ не может быть отождествлено с исключительным или связанным с исключительным ограниченным имущественным правом). Встречающиеся в юридической литературе словосочетания "право на коммерческую тайну" <2>, "исключительные права на объекты коммерческой тайны" также представляются трудными для понимания. Возможность использования для передачи КТ таких правовых конструкций, как, например, договор коммерческой концессии <3>, представляется сомнительной, так как действующая редакция ст. 1027 ГК РФ <4> предусматривает, что предметом такого договора могут быть только имущественные права на ОИС.

--------------------------------

<1> Такую возможность, однако, допускают некоторые авторы (Калятин О.В. Интеллектуальная собственность (Исключительные права): Учебник для вузов. М., 2000. С. 416; Аблезгова О.В. Коммерческое использование интеллектуальной собственности в России и зарубежных странах. М., 2005. С. 242).

<2> Головацкий Р., Карнаков Я. Коммерческая тайна: новеллы правового регулирования // Корпоративный юрист. 2007. N 6.

<3> Пресняков М.В., Чаннов С.Е. Комментарий к Федеральному закону от 29 июля 2004 г. N 98-ФЗ "О коммерческой тайне" // СПС "КонсультантПлюс"; Пронин К.В. Защита коммерческой тайны // СПС "КонсультантПлюс".

<4> Введенная в действие Федеральным законом от 18.12.2006 N 231-ФЗ "О введении в действие части четвертой ГК РФ".

По этой причине вызывают удивление высказывания многочисленных авторов о возможных способах передачи КТ иным владельцам. При этом называются такие виды договорных конструкций, как договор отчуждения имущественного права (со ссылкой на ст. 1234, 1468 ГК РФ), лицензионный договор (ст. 1235, 1469 ГК РФ) и иные виды договоров, забывая, что предметом таких договоров является передача исключительных или ограниченных имущественных прав. Ведь все перечисленные выше виды договоров прямо связаны с оборотом имущественных прав, следующих из ОИС (к которым КТ не относится).

Представляется сомнительным и использование для этих целей других договорных конструкций, таких, к примеру, как договор о передаче КТ, договор о защите КТ, договор о передаче информации, договор о переработке информации и т.п. Дело в том, что после исключения с 1 января 2008 года из перечня объектов гражданских прав (ст. 128 ГК РФ) такого объекта, как информация, из всех этих договоров "выпадает" предмет (а нет предмета нет и договора).

Часть 4-я Гражданского кодекса РФ, уделяя основное внимание вопросам правового режима ОИС, дает сегодня и понятие такого относительно нового объекта инновационной деятельности, как результат интеллектуальной деятельности в составе сложного объекта. Правовая сущность данного РИД, представляющего собой, вне всякого сомнения, ИП (который далее для краткости будем называть сложным объектом), раскрыта в ст. 1240 ГК РФ "Использование результата интеллектуальной деятельности в составе сложного объекта". Как следует из смысла ст. 1240 Кодекса, данный составной ИП объединен в единое целое для более успешного решения задач производства и управления и представляет собой сочетание нескольких ОИС в составе некоторых самостоятельных составных объектов гражданского оборота (кинофильмов, иных аудиовизуальных произведений, театрально-зрелищных представлений, мультимедийных продуктов, единых технологий). Такого рода объединенному сочетанию различных видов ИП, имеющих самостоятельную правовую охрану в качестве объекта, близкого по своим признакам к объектам исключительных прав, в 4-й части ГК РФ фактически придается некое условное самостоятельное значение.

Правовая охрана большинства из перечисленных в п. 1 ст. 1240 ГК РФ сложных объектов обеспечивается преимущественно нормами авторского права, и правоприменительная практика, связанная с их оборотом, представляется вполне сложившейся. Однако в принятой редакции части 4-й ГК РФ в качестве результата интеллектуальной деятельности (РИД) в составе сложного объекта законодатель фактически выделил и объект, близкий по своим признакам к группе ОИС, относящихся к промышленной собственности, обозначив его понятием "единая технология" (далее - ЕТ). Как представляется, выделение ЕТ в самостоятельный объект правового регулирования обусловлено необходимостью повышения уровня охраноспособности создаваемых в России технологий и стимулирования возможности их последующего использования.

Необходимость объединения нескольких РИД в унитарный объект правовой охраны обусловлена также и тем, что, как справедливо отмечают специалисты в сфере патентно-лицензионной деятельности <1>, такие виды объектов правовой охраны, как ОИС, востребованы не сами по себе (за редким исключением), а преимущественно в случаях, когда они являются составной частью технологического процесса или действующего технического устройства (прибора, телевизора, автомобиля и т.п.). При этом возникает проблема идентификации передаваемого объекта, что очень важно, в том числе и для квалификации (применительно к нормам ГК РФ) совершаемой сделки и установления по ней режима налогообложения. По мнению А.В. Ландина <2>, понятие ЕТ характеризуется двумя основными признаками: 1) это объект, состоящий из совокупности научно-технических решений (охраняемых и неохраняемых РИД); 2) создание единой технологии происходит при необходимости обособления различных РИД в целях более эффективного последующего использования.

--------------------------------

<1> Соколов С.А. Из чего складывается стоимость лицензии? // Патенты и лицензии. 2008. N 1. С. 42.

<2> Ландин А.В. Указ. соч. С. 21.

Следует отметить, что ЕТ как сравнительно новый объект правовой охраны существенно отличается от уже существующих ОИС и их сочетаний, образующих сложные по структуре объекты. При этом из содержания глав 75, 77 части 4-й ГК РФ все же не вполне ясно, какие именно цели преследует законодатель введением нового, самостоятельного объекта правовой охраны. Однако можно предположить, что во главу угла поставлена охрана прав разработчиков наукоемкого продукта, в частности передовых технологий.

Такая важнейшая составляющая инновационного развития, как создание новой техники, немыслима сегодня без широкого использования передовых технологий и новых образцов техники. Создаваемые автомобили, самолеты, энергоустановки и прочие наукоемкие объекты содержат в своей конструкции десятки, а иногда и сотни технических решений, как потенциально охраноспособных, так и уже имеющих правовую охрану. Тем не менее разработчики образцов современной техники и передовых технологий, то есть авторские коллективы конструкторских бюро, отраслевых и научно-исследовательских институтов, не имеют на создаваемые ими сложные наукоемкие объекты фактически никаких прав. Практика инновационной деятельности такова, что почти все удачные изобретения (то есть разработки, перспективные для коммерческого использования) обычно являются лишь элементом функционального технического устройства или уникальной технологии и не имеют (за редким исключением) самостоятельного коммерческого значения.

Как отмечают видные специалисты в сфере использования РИД, единая технология - это то, что длительное время в отечественном законодательстве, доктрине и практике именовалось новой техникой или новой технологией и в отношении которых предпринимались неоднократные попытки установления прямой правовой охраны, в том числе в рамках таких институтов, как "научная интеллектуальная собственность" или "право на научный результат" <1>. Примечательно, что в публикуемых в 2005 - 2007 годах проектах части 4-й ГК РФ, вплоть до ее последнего варианта, в ст. 1240 ГК РФ "Использование РИД в составе сложного объекта" вместо понятия "единая технология" было словосочетание "законченный технический агрегат" <2>. Однако в окончательной редакции части 4-й ГК РФ законодатель все же отдал предпочтение именно единой технологии.

--------------------------------

<1> Еременко В.И. Единая технология и принадлежность прав на нее в соответствии с частью четвертой ГК РФ // Адвокат. 2008. N 8.

<2> Законопроект части 4-й ГК РФ N 323423-4, принятый Государственной Думой РФ в 1-м чтении 20.09.2006.

Таким образом, возникла неотложная потребность внести ясность в правоотношения правообладателей и иных лиц, РИД которых используются в различных объектах техники и способах промышленного производства. И все же содержание ст. 1240 и глав 75, 77 части 4-й ГК РФ в части, касающейся разъяснения сущности единой технологии, является, по нашему мнению, не слишком удачной реализацией этого намерения.

Внимательное прочтение содержания глав 69, 75 и 77 ГК РФ, вступивших в силу с 1 января 2008 года, порождает целый ряд трудноразрешимых вопросов. Прежде всего, это касается единой технологии, сущность которой как особого вида РИД представляется не вполне определенной.

Во-первых, из содержания ст. 1240 ГК РФ следует, что единая технология (ЕТ) представляет собой сложный объект, состоящий из нескольких элементов. Причем если данные элементы являются РИД, то в соответствии с п. 3 ст. 1240 ГК РФ "за автором такого результата сохраняются... личные неимущественные права на такой результат". Далее, из п. 4 данной статьи следует, что у лица, организовавшего создание сложного объекта, возникают личные неимущественные права на сочетание этих РИД. Тем самым законодатель не относит ЕТ к ОИС, но, допуская существование на нее личных неимущественных прав, фактически считает возможным существование некоего условно-промежуточного объекта гражданских прав: как нечто среднее между ОИС и неохраняемым РИД (информацией определенной структуры). При всем этом текст ст. 1240 ГК РФ не содержит даже элементарно достаточных признаков, необходимых для идентификации сложного объекта, в частности таких, как сущность исключительных прав на ЕТ (если существование таковых возможно), момент их возникновения и основания прекращения; действие исключительных прав на сложный объект по времени и территории.

Во-вторых, следует учитывать, что после вступления в силу части 4-й ГК РФ промышленная технология, используемая на предприятии в режиме ноу-хау, превращается в ОИС, независимо от охраноспособности ее элементов (при том, что она практически полностью подпадает под признаки единой технологии, указанные в тексте ст. 1240 и п. 1 ст. 1542 ГК РФ). На основе секрета производства (ноу-хау) возникает новый ОИС, в составе которого могут находиться в качестве элементов РИД, информация, а также иные ОИС, имеющие самостоятельную правовую охрану. Возникает достаточно очевидный вопрос: в чем же состоит принципиальная разница между "сложным объектом" (ЕТ, некоторые признаки которой указаны в ст. 1240 ГК РФ) и практически полностью идентичной ей по признакам промышленной технологией, охраняемой в качестве секрета производства (ноу-хау), правовой режим которой указан в главе 75 ГК РФ (ст. 1465)? Именно такой вопрос просматривается по тексту п. 1 ст. 1240 ГК РФ и второго абзаца п. 1 ст. 1542, в соответствии с положениями которых владелец охраняемой режимными мероприятиями промышленной технологии фактически вправе теперь сам устанавливать, относить свой секрет производства (ноу-хау) к ОИС или нет.

Как представляется, обилие новых терминов, характеризующих не вполне определенные имущественные права (а быть может, только некоторые их признаки), не прибавляет ясности по части правового режима и оснований возникновения новых видов прав. А выражаясь точнее, не содержат даже обоснованных предположений, имеют ли все эти новации отношение к содержанию п. 4 ст. 129 ГК РФ. Данная проблема, однако, требует своего разрешения, так как, в соответствии с п. 4 ПБУ-14/2007 "Учет нематериальных активов" <1>, при выполнении ряда условий к нематериальным активам "могут быть отнесены... права на... сложный объект, имеющий в своем составе несколько охраняемых РИД".

--------------------------------

<1> Положение о бухгалтерском учете, введенное в действие Приказом Минфина РФ N 153н от 27.12.2007.

Что касается такого понятия, как "сложный объект", а также предположения о возможности существования прав на него, то следует признать, что по своей сути понятие сложного, а точнее, составного объекта права интеллектуальной собственности не является чем-то принципиально новым в сфере интеллектуальной собственности. Составные ОИС, представляющие собой сочетание нескольких обычных ОИС, существовали и до принятия части 4-й ГК РФ, и на то было указание в законодательстве, регулировавшем данные правоотношения.

В частности, из содержания Закона РФ от 23.09.1992 N 3523-1 "О правовой охране программ для ЭВМ и баз данных" следовало, что такой ОИС, как база данных, представляет собой совокупность систематизированных статей, расчетов (п. 1 ст. 1). При этом ст. 5 Закона N 3523-1 устанавливал, что составитель базы данных может включать в ее состав и охраняемые объекты авторского права с сохранением имущественных и неимущественных прав авторов охраняемых элементов базы данных. Однако сегодня § 5 главы 71 ГК РФ "Право изготовителя базы данных" не требует от составителя базы данных заключения авторских договоров с правообладателями используемых произведений. Таким образом, составитель достаточно легко приобретает комплекс имущественных и неимущественных прав на созданный им новый ОИС (базу данных), в состав которого могут входить и охраняемые РИД, принадлежащие иным правообладателям. По своей сути база данных представляет собой сложный ОИС "матрешечного" типа, где новый, созданный правообладателем ОИС содержит в качестве элементов как отдельные ОИС, так и объекты, не имеющие правовой охраны.

Следует заметить, что из указанного в ст. 1303 ГК РФ перечня объектов авторского права, использование которых может порождать возникновение объектов смежных прав, база данных несколько выпадает в силу недостаточной определенности ее правового режима. Пункт 2 ст. 1260 ГК РФ определяет базу данных как представленную в объективной форме совокупность самостоятельных материалов, систематизированных таким образом, чтобы эти материалы могли быть найдены и обработаны с помощью ЭВМ. Под содержанием базы данных ГК РФ подразумевает результат деятельности по сбору и обработке составляющих ее материалов (пп. 2 п. 2 ст. 1259 ГК РФ). Исключительное право на содержание базы данных возникает в момент завершения ее изготовления и действует в течение 15 лет, считая с 1 января года, следующего за годом ее изготовления (п. 1 ст. 1335 ГК РФ). Кроме того, в ст. 1225 ГК РФ есть прямое указание на то, что база данных является самостоятельным ОИС. В п. 3 ст. 1334 ГК РФ права изготовителя базы данных названы правами авторскими. В п. 4 ст. 1259 ГК РФ упоминается о возможности регистрации базы данных как объекта авторских прав. А в рамках института авторского права база данных фактически приравнена к составным произведениям (сборникам) <1>.

--------------------------------

<1> Погуляев В.В. Базы данных и их правовая защита // Регламентация банковских операций. Документы и комментарии. 2007. N 3.

Правовой статус изготовителя (составителя) базы данных также необычен: п. 1 ст. 1333 ГК РФ допускает признание правообладателем лица, "организовавшего" создание базы данных и работу по сбору, обработке и расположению составляющих ее материалов. Однако, если исходить из содержания ст. 1260 ГК РФ, то в нем содержится прямое указание на возникновение авторского права на базу данных как результат творчества. Но далее, в ст. 1334 - 1336 ГК РФ, допускается приобретение исключительных прав на базу данных и при отсутствии элементов творчества. Как справедливо замечает И. Тулубьева <1>, одним из бесспорных постулатов авторского права, который, кстати, нашел отражение в п. 2 ст. 1259 ГК РФ, является то, что объекты авторских прав (в том числе и составные) являются результатом творческого труда. Таким образом, можно сделать вывод, что в установлении признаков возникновения такого объекта авторских прав, как база данных (а равно и правообладателя), являющегося основой для возникновения объектов смежных прав, в содержании части 4-й ГК РФ имеется немало противоречий.

--------------------------------

<1> Тулубьева И. Россию ждет новая беда - извлекаторы... // ИС. Авторское право и смежные права. 2008. N 2. С. 24.

Кроме того, ФЗ от 17.11.1995 N 169-ФЗ "Об архитектурной деятельности в РФ", содержание которого претерпело значительные изменения, внесенные в него Законом от 18.12.2007 N 231-ФЗ "О введении в действие части четвертой ГК РФ", относит к ОИС и произведения архитектуры. Пункт 1 ст. 1259 ГК РФ однозначно определяет, что произведения архитектуры являются объектами авторского права. В соответствии с п. 2 ст. 16 Закона N 169-ФЗ произведение архитектуры в аспекте возможности его правовой охраны также признается составным, представляющим собой как минимум два самостоятельных охраноспособных элемента. Из ст. 2 Закона N 169-ФЗ следует, что в процессе создания физическим лицом или авторским коллективом проектной организации произведения архитектуры, представляющего собой охраноспособный объект (ОИС), возникает два самостоятельных объекта: архитектурный проект в виде комплекта технической документации, а также архитектурный объект, то есть сооружение, которое подрядчику еще предстоит построить в соответствии с существующим проектом.

Специфика такого сложного (составного) ОИС, как произведения архитектуры, состоит в том, что входящие в него объекты неразрывно связаны друг с другом и не вполне равноценны. По смыслу Закона архитектурный проект признается основным ОИС и его автор приобретает на него исключительные (имущественные) права, а также и личные неимущественные права. Объем прав на такой ОИС, как архитектурный объект, сформулирован в п. 2 ст. 18 Закона об архитектурной деятельности недостаточно конкретно, и, наверное, у автора могут быть только личные неимущественные права на построенное по его проекту сооружение. Тем не менее произведение архитектуры считается состоящим из двух ОИС, гражданский оборот которых регулируется на основе глав 70 - 71 части 4-й ГК РФ и положений Закона от 17.11.1995 "Об архитектурной деятельности в РФ".

Кроме того, наряду с описанными выше двумя видами сложных объектов, фактически существует и как минимум третья разновидность сложного объекта, правовой режим которого также претерпел существенные изменения. Речь идет о промышленной технологии (ноу-хау), охраняемой ее владельцем режимными мероприятиями, на основе положений Закона "О коммерческой тайне". В состав такой технологии могут быть включены в качестве самостоятельных элементов различные способы производства, в том числе и способы, защищенные действующими патентами, а также - программное обеспечение для ЭВМ. В соответствии с содержанием главы 75 (ст. 1465) части 4-й ГК РФ секрет производства (ноу-хау) признается с 1 января 2008 года объектом исключительных прав и, соответственно, его владелец приобретает статус правообладателя.

Единая технология (ЕТ) представляет собой еще одну из форм сложного (и составного) интеллектуального продукта, но имеет существенные отличия от других РИД в составе сложного объекта, уже по той причине, что упомянутые в ст. 1240 ГК РФ иные виды сложных объектов охраняются нормами авторского права. Не вызывает сомнения, что определение сущности, а также содержания прав на ЕТ является достаточно сложной задачей. Если исходить из норм части 4-й ГК РФ (п. 1 ст. 1542 ГК РФ), ЕТ по своей структуре должна состоять из сочетания не менее чем двух охраняемых РИД (исключительных прав на них) и неопределенного количества неохраняемых РИД, а также из объектов, представляющих собой неохраняемую информацию. Иное сочетание элементов, в соответствии с положениями главы 77 ГК РФ, не образует унитарного объекта и под понятие ЕТ не подпадает <1>. Следует с сожалением согласиться, что в ГК РФ отсутствует достаточное количество признаков данного объекта гражданских прав <2>. На этот счет высказываются только осторожные предположения общего характера, что ЕТ имеет некоторое сходство с объектами промышленной собственности <3>.

--------------------------------

<1> Можно предположить, что в состав единой технологии могут входить ограниченные (неисключительные) и иные права на охраняемые РИД, а также и информация, охраняемая в режиме коммерческой тайны. Часть 4-я ГК РФ не содержит запрета на использование таких элементов в сложном объекте.

<2> Гаврилов Э.П. Общие положения права интеллектуальной собственности: краткий комментарий к главе 69 ГК РФ // Хозяйство и право. 2007. N 9. С. 34.

<3> Погуляев В.В. Часть четвертая ГК РФ - пробелы и новеллы // Бухгалтерский учет в издательстве и полиграфии. 2007. N 9.

Применительно к обороту РИД в составе сложных объектов есть точка зрения, что действующее законодательство обеспечивает защиту только охраноспособных элементов ЕТ, но не сложного объекта в целом <1>. По этой причине под сущностью передачи ЕТ новому владельцу должна подразумеваться передача только имущественных прав на охраняемые РИД <2>. По нашему мнению, такой подход противоречит содержанию действующей редакции части 4-й ГК РФ, в частности ст. 1550 ГК РФ "Общие условия передачи права на технологию". В соответствии с данной нормой "...право на технологию передается одновременно в отношении всех РИД, входящих в состав единой технологии как единое целое".

--------------------------------

<1> Еременко В.И. Единая технология и принадлежность прав на нее в соответствии с частью четвертой ГК РФ // Адвокат. 2008. N 8.

<2> Мозолин В., Белова Д. Право использования результатов интеллектуальной деятельности в составе единой технологии // Право и экономика. 2008. N 9. С. 7 - 8.

При этом, как отмечается в совместном Постановлении Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ <1>, "личные неимущественные права, указанные в ст. 1226 ГК РФ, охраняются только в том случае, если соответствующими положениями части 4-й ГК РФ о конкретном РИД или приравненными к РИД средствами индивидуализации установлена охрана специально поименованных личных неимущественных и иных прав".

--------------------------------

<1> Постановление Пленума ВС РФ, Пленума ВАС РФ N 5/29 от 26.03.2009 "О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой ГК РФ".

К пробелам существующей правовой базы, то есть части 4-й ГК РФ, следует отнести и отсутствие, применительно к ЕТ, элементарно внятного определения такого понятия, как "правообладатель". На этот счет в ст. 1240 ГК РФ имеется только не вполне конкретное упоминание о субъекте прав на этот РИД: это "лицо, организовавшее создание сложного объекта". Причем этому лицу, несомненно, принадлежит широкий спектр имущественных прав на сложный объект (по содержанию главы 77 ГК РФ), так как оно, в соответствии с п. 1 ст. 1240 ГК РФ, может быть стороной в договоре "об отчуждении исключительного права" (хотя не вполне понятно, о чьем исключительном праве здесь идет речь). А пункты 3, 4 ст. 1240 ГК РФ фактически предполагают наличие у данного лица и некоего подобия личных неимущественных прав на ЕТ. Но в пункте 2 ст. 3 "Субъекты отношений..." Закона N 284-ФЗ "О передаче прав на единые технологии" <1> лицо, организовавшее создание ЕТ, называется уже исполнителем, подразумевая, что эти названия являются синонимами. Данное допущение, однако, принципиально ошибочно, так как в соответствии с п. 1 ст. 1228 ГК РФ исполнителем и автором РИД может быть признано только физическое лицо, творческим трудом которого он создан.

--------------------------------

<1> Федеральный закон от 25.12.2008 N 284-ФЗ "О передаче прав на единые технологии".

Можно добавить, что, поскольку ЕТ представляет собой сложное сочетание различного рода имущественных прав и информации, данный многокомпонентный объект не может обладать достаточной стабильностью. Так, например, по прошествии какого-то времени входящие в ЕТ исключительные права на ОИС могут быть прекращены из-за истечения срока правовой охраны; информационная составляющая ЕТ, существующая в режиме коммерческой тайны, - стать общедоступной и т.п. Из норм части 4-й ГК РФ, однако, неясно, возникнет ли при этом новая ЕТ и следует ли "первичную" ЕТ считать прекращенной.

Кроме того, необычный правовой режим ЕТ наверняка повлечет серьезные затруднения при ее оценке, а также - при передаче ЕТ по договорам отчуждения права (ст. 1547 ГК РФ) или по лицензионным договорам. По этой причине в часть 4-ю ГК РФ включена глава 77 "Право использования РИД в составе единой технологии", а в ст. 1546 ГК РФ содержится отсыл, в соответствии с которым "особенности распоряжения правом на технологию... определяются Законом о передаче федеральных технологий". Такой Закон (N 284-ФЗ) был принят в конце 2008 года, и он имеет по своему предмету даже более широкий охват, так как в нем идет речь не только о технологиях, права на которые принадлежат Российской Федерации или ее субъектам, но и о ЕТ, имеющих иную принадлежность.

Применительно к ЕТ в ст. 1547 ГК РФ сказано, что в указанных в законе случаях право на технологию может быть (и даже должно) отчуждено лицом, обладающим правом на нее. Кроме того, это лицо может по своему усмотрению распорядиться принадлежащим ему правом полностью или частично, в том числе и на основе договора отчуждения права или по лицензионному договору (ст. 1550 ГК РФ). Таким образом, глава 77 ГК РФ фактически допускает возможность использования правовых конструкций договора отчуждения исключительного права и лицензионного договора в отношении объекта, не являющегося охраняемым РИД (ОИС).

При том, что в тексте вступившей в силу части 4-й ГК РФ в значительной степени в сравнении с ранее действовавшим законодательством усилен акцент на правила оборота имущественных прав на различные виды ОИС и близких к ним по признакам объектов. Это следует, прежде всего, из содержания п. 3 ст. 1228 ГК РФ, в соответствии с которым первичным владельцем исключительных имущественных прав на все виды РИД является автор интеллектуального продукта. Эти первичные имущественные права автора могут быть в дальнейшем переданы другим лицам на основе договора или перейти к ним по иным основаниям, установленным законом. В частности, высказывается достаточно обоснованная точка зрения, что даже в тех случаях, когда интеллектуальный продукт создан автором исключительно в рамках его трудовых обязанностей, передача работодателю прав на этот РИД должна оформляться специальным договором (договором об отчуждении исключительного права) <1>. Хотя совершенно ясно, что в этих условиях разработка чаще всего еще не является объектом исключительных прав (охраняемым РИД).

--------------------------------

<1> Дозорцев В.А. Интеллектуальные права: Понятие. Система. Задачи кодификации. Сб. статей. М., 2005. С. 277 - 336; Мамаджанов Х. Особенности признания и учета НМА // ИС. Промышленная собственность. 2008. N 10. С. 43.

Как представляется, не все гладко, применительно к понятию "единая технология", и с изменениями, происшедшими в ст. 128 (глава 5 ГК РФ). В частности, п. 8 ст. 17 Закона N 231-ФЗ устанавливает, что такие объекты гражданских прав, как информация и неохраняемые РИД, с 1 января 2008 года утрачивают значение объектов гражданских прав. Данное решение законодателя вызывает недоумение <1> и массу различных вопросов, поскольку принято считать, что объекты, указанные в ст. 128 ГК РФ, одновременно являются и объектами гражданских правоотношений. Действительно, о каком обороте информации и РИД можно говорить, если по содержанию ст. 129 ГК РФ понятие "оборотоспособность" применимо только к объектам гражданских прав? Причем применительно ко всем видам интеллектуальных продуктов понятие "оборот" применимо только в отношении прав на них. И как следует понимать содержание п. 4 ст. 1240, ст. 1465 и второго абзаца п. 1 ст. 1542 ГК РФ, в которых говорится об элементах ЕТ?

--------------------------------

<1> Именно так высказался по данному поводу А.П. Сергеев (Гражданское право. Учебник / Под ред. А.П. Сергеева. М.: Велби, 2009. С. 386).

Представляют интерес высказывания специалистов по поводу сущности имущественных прав на ЕТ. Нет сомнений, что данные права должны считаться именно имущественными, так как личные неимущественные права на ЕТ не признаются. Так, например, в комментарии к главе 77 ГК РФ А.Л. Маковского <1> говорится, что "само право на ЕТ... является одной из разновидностей их более широкой категории... и особое право на сложный объект установлено не в главе 77 ГК РФ, а в ст. 1240" (!). Еще один известный автор, Л.А. Трахтенгерц <2>, также считает, что "в отношении сложного объекта... возникает некоторое особое право, которое не является исключительным правом на этот объект, но позволяет осуществлять необходимые действия по его использованию".

--------------------------------

<1> Комментарий к части четвертой ГК РФ / Под ред. докт. юрид. наук, проф. А.Л. Маковского. Совместный проект изд-ва "Статут" и компании "КонсультантПлюс", 2008.

<2> Комментарий к ГК РФ части четвертой / Ответственный ред. Л.А. Трахтенгерц. М.: ИНФРА-М-Контракт, 2009. С. 775 - 778.

Уместно заметить, что сущность вышеупомянутого "особого права" представляется не вполне понятной и это уже замечено не только на уровне научных публикаций. Так, в Концепции совершенствования раздела VII ГК РФ "Права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации" (рекомендованной Советом при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства, протокол от 13.05.2009) <1>, в частности, указано на недостаточность законодательных признаков единой технологии и на необходимость более четкой регламентации прав на РИД в составе сложного объекта.

--------------------------------

<1> Право интеллектуальной собственности. 2009. N 3. С. 6 - 7.

В соответствии с п. 1 ст. 1542 ГК РФ у лица, организовавшего создание ЕТ, возникают имущественные права не только на ОИС, безусловно составляющие основу ЕТ, но и имущественные права на иные ее составляющие. Можно предположить, что помимо исключительных и ограниченных имущественных прав на различные виды ОИС законодателем допускается существование и других не вполне определенных по своей природе прав на неохраняемые режимом исключительных прав РИД различных видов.

Такое допущение, однако, входит в противоречие со сложившимся пониманием сущности происхождения имущественных прав. Дело в том, что возникновение имущественных прав (исключительных и ограниченных), как принято считать, может быть связано с правом собственности на имущество <1>, обязательственными отношениями субъектов гражданских прав, а также следовать из факта создания ОИС, то есть охраняемых РИД и приравненных к ним средств индивидуализации. Предполагать наличие иных источников возникновения имущественных прав нет достаточных оснований.

--------------------------------

<1> К сожалению, данная проблема связана в первую очередь с недостаточно проработанным в теоретическом плане понятием "имущественное право". В большинстве комментариев и учебников по гражданскому праву под этим понятием подразумеваются "права требования" (например, Гришаев С.П., Эрделевский А.М. Комментарий к ГК РФ, части второй). Конституционный Суд РФ также определяет имущественные права как "права требования кредитора к должнику" (Постановление КС РФ N 14-П от 28.10.1994).

Что касается имущественных прав на неохраняемые РИД и информацию, которые также являются элементами ЕТ, а также имущественных прав на сложный объект в целом, то представить себе существование такого рода прав, не связанных с исключительными правами на охраняемые РИД (ОИС), весьма затруднительно. На этот счет существует мнение одного из авторов <1> Комментариев к части 4-й ГК РФ, в соответствии с которым право использования РИД в составе ЕТ и право на созданную ЕТ являются производными от исключительных или личных неимущественных прав на ОИС и их можно определить, в соответствии со ст. 1226 ГК РФ, как "иные интеллектуальные права" (право следования, право преждепользования, право доступа и др.). С данной точкой зрения, однако, едва ли можно согласиться, так как признаки иных прав недостаточно подробно определены в законодательстве. Кроме того, по мнению С.С. Алексеева <2>, иные права - это интеллектуальные права, занимающие промежуточное положение между имущественными и неимущественными правами. Поэтому, право на ЕТ вряд ли совпадает с понятием "иные права" (при всей неопределенности их правового режима).

--------------------------------

<1> Дмитриев Ю.А. Научно-практический (постатейный) комментарий к части четвертой ГК РФ // СПС "Гарант".

<2> Гражданское право. В вопросах и ответах: Учебное пособие. 2-е издание / Под общей ред. С.С. Алексеева. М., 2009. С. 315.

Следует отметить, что данная тема - сущность имущественных прав на ЕТ либо вообще не освещается многочисленными авторами комментариев к части 4-й ГК РФ и учебников гражданского права, либо такие комментарии представляют собой предельно краткий и поверхностный пересказ статей ГК РФ, касающихся данного правового института. Каких-либо оценок и предположений по существу данного вопроса обычно не приводится.

Есть основания утверждать, что отдельные положения действующей части 4-й ГК РФ, касающиеся установления признаков различных видов сложных ОИС и РИД, а равно и единой технологии, нуждаются в серьезной дополнительной проработке. Именно эти статьи части 4-й ГК РФ, касающиеся перечисленных выше видов ИП, выглядят неубедительно и содержат ряд трудных для понимания положений, которые, кроме того, входят в противоречие с Общей частью ГК РФ.

В отношении новаций гражданского законодательства, введенных в действие частью 4-й ГК РФ, имеются весьма жесткие оценки, в которых высказываются достаточно обоснованные предложения о приостановлении действия или даже отмене ряда статей части 4-й ГК РФ. Это относится главным образом к содержанию главы 77 ГК РФ "Право использования РИД в составе единой технологии" и связано с неопределенностью сущности трех основных категорий, используемых в ней: объектом (ЕТ), правом на ЕТ и субъектом права (который назван организатором создания ЕТ). В одной из публикаций известный специалист по вопросам оборота имущественных прав на объекты промышленной собственности, В. Смирнов, характеризует содержание главы 77 ГК РФ как совершенно неприемлемое <1>. А профессор Э.П. Гаврилов считает судьбу главы 77 ГК РФ (в ее нынешней редакции) - предрешенной, в том смысле что она будет исключена из части 4-й ГК РФ <2>. По нашему мнению, внесение необходимых изменений и дополнений в ряд проблемных норм ГК РФ могло бы положительно отразиться на правоприменительной практике и уменьшить количество непредсказуемых судебных решений.

--------------------------------

<1> Смирнов В.И. Инновационная экономика и часть 4-я ГК РФ // Патенты и лицензии. 2008. N 2. С. 6.

<2> Гаврилов Э.П. Там же.

Изучение последних изменений, внесенных в часть 1-ю ГК РФ, позволяет сделать вывод, что такое ключевое для инновационной деятельности понятие, как "оборотоспособность", применительно к обороту имущественных прав на все виды охраняемых РИД (ОИС) и неохраняемых РИД, с 1 января 2008 года существенно усложнилось. Это обстоятельство имеет важное значение, в том числе для РИД в составе сложного объекта в целом и для ЕТ в частности. Об этом говорит уже и сам факт того, что ст. 1240 ГК РФ находится в блоке статей части 4-й Кодекса, устанавливающих правовые основания оборота охраняемых и неохраняемых РИД (ст. 1233 - 1241 ГК РФ).

Как это уже отмечалось ранее, главной новацией, определившей новые (и достаточно спорные) правила оборота интеллектуальных продуктов, стало дополнение ст. 129 ГК РФ ("Оборотоспособность объектов гражданских прав") пунктом 4-м, вступившим в действие с 01.01.2008. В соответствии с ним РИД различных видов "не могут отчуждаться... однако права на них... могут отчуждаться или иными способами переходить от одного лица к другому в случаях и в порядке, которые установлены настоящим Кодексом".

На первый взгляд добавленная в ст. 129 ГК РФ норма повторяет содержание совместного Постановления <1> Пленумов Верховного Суда и ВАС РФ N 6/8. В п. 17 данного документа говорится о том, что "в качестве вклада в имущество... могут вноситься имущественные или иные права, имеющие денежную оценку... Вкладом не может быть ОИС (патент, объект авторских прав, программа для ЭВМ и т.п.) или ноу-хау. Однако в качестве вклада может быть признано право пользования ОИС...". По неизвестной причине в Постановлении N 6/8 (редакции 1996 года) говорится только об обороте ограниченных имущественных прав на ОИС, хотя нет сомнений, что гораздо большее значение в качестве вклада в уставные капиталы имеют исключительные права на ОИС, которые могут быть затем учтены в организации как нематериальные активы (НМА). Тем не менее, если не обращать внимания на некоторую некорректность использованных в Постановлении словосочетаний, можно сделать вывод, что речь идет, хотя и о близких, но все же различных по содержанию понятиях.

--------------------------------

<1> Постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 01.07.1996 N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой ГК РФ".

Что касается формулировки нового п. 4 ст. 129 ГК РФ, то она, по нашему мнению, представляется небрежной, а ее содержание, устанавливающее правила оборота интеллектуального продукта, может иметь неоднозначные последствия для правоприменительной практики. Так, в ст. 1225 ГК РФ законодатель прямо указывает на сущность объекта интеллектуальной собственности: это "охраняемые РИД и средства индивидуализации". То же самое, хотя и косвенно, следует из перечня действующей редакции ст. 128 ГК РФ. Такого рода уточнение имеет принципиально важное значение для отграничения ОИС от иных, близких к ним по признакам интеллектуальных продуктов (ИП) и объектов гражданских прав. Так, например, ценное для производства изобретение, не отвечающее признакам патентоспособности, не может иметь правовой охраны, хотя, безусловно, представляет собой РИД. Продолжает оставаться РИД и изобретение (а равно программа для ЭВМ, промышленный образец и т.п.), срок правовой охраны которого истек.

Даже поверхностный сравнительный анализ содержания двух вышеупомянутых статей ГК РФ наводит на мысль о возникновении правового ребуса. Действительно, в соответствии с п. 4 ст. 129 ГК РФ оборотоспособные имущественные права на ОИС не являются объектами гражданских прав, а относящиеся к объектам гражданских прав охраняемые РИД, указанные в ст. 128 ГК РФ, не могут отчуждаться (!).

Возникшее несоответствие уже замечено рядом ученых, которые указывают на спорный характер внесенных в ст. 128 ГК РФ изменений <1>.

--------------------------------

<1> Например, Гражданское право. Учебник / Под ред. А.П. Сергеева. М.: Велби, 2009. С. 386; Еременко В.И. Понятие и содержание прав на единую технологию в части 4-й ГК РФ // Биржа интеллектуальной собственности. 2008. N 7. С. 13; Лопатин В.Н. Тенденции развития законодательства в инновационной сфере // Право интеллектуальной собственности. 2009. N 1. С. 11.

То, что в п. 4 ст. 129 ГК РФ речь идет обо всех видах РИД (в том числе неохраняемых) и средств индивидуализации, едва ли можно считать несущественным, так как из данной правовой нормы следует, что разные правовые режимы различных объектов прямо связаны с возможностями оборота этих объектов. По тексту п. 4 ст. 129 ГК РФ отчуждаться могут только права на РИД, причем только имущественные права (исключительные и ограниченные имущественные права), а также материальные носители, в которых выражены соответствующие РИД.

Основное противоречие, по нашему мнению, заключается в том, что во всех статьях части 4-й ГК РФ, определяющих сущность договора об отчуждении исключительного права, речь идет о правовом режиме и возможностях оборота исключительных и неисключительных прав только в отношении ОИС (в соответствии со ст. 1234, 1235 ГК РФ). Хотя, если исходить из буквального содержания названия части 4-й ГК РФ ("Права на РИД и средства индивидуализации"), наличие имущественных прав вне связи с исключительными правами на ОИС, наверное, возможно. Однако если все же допустить, что на сложные объекты, признаки которых указаны в ст. 1240 ГК РФ, и на информационные продукты (которые в большинстве своем являются неохраняемыми РИД) могут существовать иные самостоятельные виды имущественных прав, не связанные с исключительными правами на данные объекты, то ситуация окончательно запутывается.

Возвращаясь к содержанию п. 4 ст. 129 ГК РФ, следует отметить, что введенный законодателем запрет оборота собственно на РИД (с допущением оборота прав на них и материальных носителей) и указание в части 4-й ГК РФ на возможность существования иных видов прав, в том числе не связанных с исключительными правами на ОИС, создают непреодолимые препятствия для идентификации объектов гражданских прав и разграничения различных видов прав на них. Так, например, если точно следовать нормам части 4-й ГК РФ (а иначе нельзя), то передача ЕТ как сочетания прав на различные виды РИД и "другую информацию" (п. 1 ст. 1542 ГК РФ) невозможна. Тем не менее в ст. 1550 ГК РФ допускается не только передача прав на ЕТ в целом, но и некоторой ее части. Причем очевидно, что в этой выделенной части РИД в составе сложного объекта (передаваемой или "оставшейся") может и не быть объектов исключительных прав. Но в соответствии с ГК РФ считается возможным использование для этих целей таких правовых конструкций, как договоры отчуждения исключительных прав на ОИС (ст. 1234 ГК РФ) и лицензионные договоры (ст. 1235 ГК РФ).

До вступления в силу части 4-й ГК РФ не подлежало сомнению, что предметами указанных выше договоров могут быть, соответственно, только исключительные или ограниченные имущественные права на ОИС. Считалось, что использование таких правовых конструкций возможно только в том случае, если передающая сторона является правообладателем, то есть обладателем исключительного права на ОИС (ст. 1234 ГК РФ) или ограниченного имущественного права (п. 1 ст. 1234 ГК РФ). Однако в ст. 1550 ГК РФ фактически допускается, что предметом договора отчуждения и лицензионного договора могут быть и иные объекты гражданских прав (а также их сочетания) и передавать их могут лица, не являющиеся правообладателями. По нашему мнению, в части 4-й ГК РФ имеет место очевидное противоречие между ст. 1550 и ст. 1234, 1235 ГК РФ.

Можно предположить, что в гражданско-правовых аспектах определения правового режима и возможности передачи ЕТ (а быть может, прав на нее) существует три основных проблемы: 1) идентификация ЕТ как РИД в составе сложного объекта; 2) отграничение ЕТ от иных, близких к ней по признакам интеллектуальных продуктов (таких, как секрет производства, коммерческая тайна организации, охраняемый патентом способ производства); 3) правовые основания возникновения имущественных прав на ЕТ и возможности их передачи иным лицам.

По нашему мнению, четкие и однозначные представления о правовом режиме различных, хотя и близких по признакам интеллектуальных продуктов, представляющих собой промышленные технологии, необходимы для идентификации их в составе активов организаций в качестве единиц бухгалтерского и налогового учета. Ясность и однозначность законодательных формулировок имеет исключительно важное значение и для установления правил оборота охраняемых и неохраняемых РИД, а также их различных сочетаний.

Недавние изменения и дополнения, внесенные в часть 1-ю Гражданского кодекса РФ и касающиеся, в частности, содержания ст. 128, 129 ГК РФ, имеют прямое отношение к части 4-й ГК РФ, именуемой "Права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации". По нашему мнению, формулировка п. 4 ст. 129 ГК РФ и по букве, и по заложенному в формулировке смыслу подразумевает именно правила оборота имущественных прав на ОИС. Что касается оборота неохраняемых РИД (или имущественных прав на них), то возможность применения данной нормы ГК РФ требует выяснения ответов на целый ряд непростых вопросов.

В частности, следует уточнить, какие именно объекты гражданских прав должны быть отнесены к неохраняемым РИД. Скорее всего, речь может идти преимущественно о таком изъятом из перечня ст. 128 ГК РФ объекте гражданских прав, как информация и созданные на ее основе неохраняемые исключительным правом информационные продукты. Если вести речь о неохраняемой информации, то данный объект распадается, в свою очередь, как минимум на две части: информацию, являющуюся продуктом деятельности человека, и прочую информацию, которая существует объективно и вне связи с такой деятельностью.

Едва ли можно усомниться, что объективно существующая информация, не связанная с деятельностью человека, является, если исходить из буквы п. 4 ст. 129 ГК РФ, однозначно необоротоспособной. Этот вывод представляется очевидным на том основании, что у объективно существующей информации не может быть правообладателя, а значит, нет смысла говорить о возможности иметь права на информацию такого рода, передавать ее иным лицам и т.п.

Таким образом, проблема оборотоспособности неохраняемых РИД существует применительно к неохраняемой общеизвестной информации, являющейся продуктом деятельности человека. Наибольшую ценность в перечне такого рода объектов представляет, наверное, информация, именуемая коммерчески ценной (коммерческой тайной).

Как это уже было отмечено ранее, коммерческая тайна (КТ) представляет собой режим конфиденциальности информации. При этом сущностной основой КТ являются сведения любого характера. В соответствии с содержанием части 4-й ГК РФ на такой объект, как КТ, не распространяется режим исключительных прав. При этом, однако, можно предположить, что отнесение КТ к РИД некоторым образом приближает ее к интеллектуальной собственности <1>. Тем не менее все же нет, по нашему мнению, оснований считать КТ охраняемым объектом, так как охрана КТ от разглашения обеспечена, в соответствии с положениями Закона N 98-ФЗ, только режимными мероприятиями ее владельца. И этот вид охраны не предполагает специальных (исключительных) правомочий правообладателя.

--------------------------------

<1> По содержанию новой редакции ст. 128 ГК РФ понятие "интеллектуальная собственность" объединяет теперь не права на определенные объекты, а результаты.

Не вполне ясным представляется и вопрос о правах на охраняемую режимными мероприятиями КТ (конфиденциальную информацию). В ст. 4 Закона N 98-ФЗ содержится указание о праве на КТ: "Право на отнесение информации к информации, составляющей коммерческую тайну, и способы получения такой информации". Причем это касается не только информации, для которой установлен правовой режим КТ, но и всех прочих ее видов. Таким образом, есть основания полагать, что такой объект, как КТ, не имеет отличий, существенным образом выделяющих ее в ряду общедоступных информационных ресурсов. Единственное отличие заключается, пожалуй, только в том, что в п. 1 ст. 7 "Права обладателя информации, составляющей коммерческую тайну" есть указание на момент возникновения и прекращения правового режима информации, представляющей собой КТ.

Нет сомнений, что возможности передачи КТ, а равно иных видов информационных ресурсов иным владельцам прямо зависят от ответа на следующий вопрос: "Существует ли вообще такое внятное правовое понятие, как "право на неохраняемую информацию?" Данный вопрос, по нашему мнению, является отнюдь не праздным, так как из содержания п. 4 ст. 129 ГК РФ прямо следует, что отсутствие имущественных прав на неохраняемые РИД данного вида (информацию) исключают возможность передачи их иным владельцам.

Необходимо заметить, что правовой режим неохраняемых информационных ресурсов регулируется также и положениями Федерального закона от 27.07.2006 N 149-ФЗ "Об информации, информационных технологиях и о защите информации". Однако в этом нормативном акте ничего не сказано об имущественных и иных видах прав на информационные объекты, а также на возможные способы их передачи. Тем не менее указание в п. 4 ст. 129 ГК РФ на запрет отчуждения или передачи иным владельцам всех видов РИД, в том числе неохраняемой информации, предполагает возможность существования таких прав.

Исследуемая правовая норма ГК РФ (п. 4 ст. 129) фактически подразумевает, что помимо исключительных и ограниченных имущественных прав на различные виды ОИС законодателем допускается существование и иных не вполне определенных по своей правовой природе прав на неохраняемые РИД различной структуры, а также и на информационные ресурсы. Упоминания о таких правах (к сожалению, недопустимо краткие) есть в некоторых законодательных актах. Не исключено, что первоисточником возникновения таких правовых конструкций является следующее словосочетание (примененное законодателем в п. 6 ст. 66 ГК РФ): "вкладом в имущество хозяйственного товарищества или общества могут быть... имущественные права либо иные права, имеющие денежную оценку". Уместно заметить, что никто из авторов многочисленных комментариев ГК РФ пока что не решается (или не считает необходимым) дать исчерпывающее разъяснение, что подразумевается под этим видом прав.

В другом нормативном акте - в особенной части Налогового кодекса РФ законодатель указывает еще на одну группу прав, оборот которых имеет правовое значение как объект налога на прибыль: "...неимущественные права, имеющие денежную оценку" (пп. 3 и пп. 5 п. 1 ст. 251 Кодекса).

Следует оговориться, что имеются в виду не те иные права, открытый перечень которых указан в ст. 1226 ГК РФ и которые являются производными от исключительных или личных неимущественных прав на ОИС (право следования, право преждепользования, право доступа и другие).

Необходимо отметить, что сама по себе проблема иных прав на различные виды объектов гражданских прав не является новой. Упоминания о ней имели место и до принятия п. 4 ст. 129 ГК РФ (и до вступления в силу части 4-й ГК РФ). Многие ученые высказывали ранее вполне обоснованные сомнения относительно сущности различных по происхождению прав <1>. Результатом этих дискуссий стало появление различных новых терминов. К примеру, "фактическая монополия" (В.И. Еременко, И.А. Зенин, О.А. Степанова), "квазиабсолютные права" (В.А. Дозорцев), "исключительные права де-факто" (П.А. Розенберг), "особое право на информацию" (В.О. Калятин), "самостоятельное интеллектуальное право" (В.М. Каневский). Как отмечает В.А. Бобрышев, в последние годы в сфере интеллектуальной собственности возникли такие новые понятия, как "псевдообъект интеллектуальной собственности", "результаты научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ военного, специального и двойного назначения", а также "результаты интеллектуальной деятельности" <2>. Причем все эти объекты и результаты не имеют правового обоснования <3>, хотя в их существовании едва ли можно усомниться. Иногда даже в названиях научных публикаций подразумевается возможность существования различных прав не вполне определенного правового режима <4>.

--------------------------------

<1> Лабзин М.В. Принадлежность исключительного права на один и тот же объект разным лицам // Патенты и лицензии. 2008. N 1. С. 38.

<2> Бобрышев В.А. Права государства на объекты интеллектуальной деятельности // Право интеллектуальной деятельности. 2008. N 1. С. 41.

<3> Следует заметить, что в статьях части 4-й ГК РФ совершенно бессистемно употребляются словосочетания "охраняемые РИД" и "неохраняемые РИД", при том что это объекты различных правовых режимов.

<4> Например, Башатарьян М.К. Информация как объект права и содержание права на информацию // Современное право. 2006. N 12. С. 42.

Нет единства мнений и среди авторов диссертационных исследований, посвященных вопросам определения правового режима имущественных и неимущественных прав, следующих из различных оснований. Так, например, такой автор, как С.В. Никольский <1>, разделяет имущественные права на три группы: 1) вещные права; 2) обязательственные права (возникающие из договоров и из недоговорных оснований); 3) имущественные права, возникающие в правоотношениях смешанной формы <2>. Нетрудно заметить, что в этой классификации даже не упомянута в явной форме такая группа прав, как интеллектуальные имущественные права, следующие из ОИС.

--------------------------------

<1> Никольский С.В. Гражданско-правовая защита имущественных прав: Автореферат дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2003. С. 7.

<2> Очевидно, что среди этих групп установить в явном виде местонахождение имущественных прав, следующих из ОИС, весьма непросто.

Несколько ранее другой исследователь <1> разделяла права, следующие из ОИС, на следующие их виды: 1) исключительные права на ОИС; 2) права на ОИС, производные от прав первой группы (ограниченные имущественные права); 3) права на РИД, не являющиеся ОИС.

--------------------------------

<1> Усольцева С.В. Результаты интеллектуальной деятельности как правовая категория: Автореферат дис. ... канд. юрид. наук. Томск, 1997. С. 5.

Можно сделать вывод, что правовое регулирование такого необычного объекта гражданских прав, как имущественные права различных видов, представлено в законодательстве неполно и противоречиво. По нашему мнению, такая ситуация ненормальна, тем более в условиях, когда количество сделок, предметом которых являются имущественные права, представляет собой стремительно развивающуюся сферу гражданского оборота <1>.

--------------------------------

<1> Порошков В. Специфика имущественных прав // Российская юстиция. 2000. N 5. С. 15.

Наверняка представляют интерес и налоговые аспекты оборота неохраняемых РИД или имущественных прав на эти РИД (в том числе и на неохраняемую исключительным правом информацию). К сожалению, подходы, использованные законодателем в нормах Налогового кодекса РФ (речь о которых пойдет в следующем разделе), еще в большей степени противоречивы и порождают массу вопросов.

Как представляется, преодоление многочисленных неувязок законодательства представляет исключительно сложную задачу и требует серьезной работы на уровне соответствующих комитетов Федерального Собрания РФ. В то же время устранение совершенно явной ошибки в п. 4 ст. 129 ГК РФ может быть осуществлено посредством внесения совсем небольшой поправки в ее текст, направленной на некоторое сужение предмета правового регулирования применительно к обороту РИД. По нашему мнению, пункт 4 ст. 129 ГК РФ мог бы начинаться словами: "Охраняемые результаты интеллектуальной деятельности..." Такого рода поправка в общей части ГК РФ позволит, как представляется, исключить всякие предположения о возможностях гражданского оборота и самого существования достаточно спорных по своему характеру прав на сложные объекты и различные виды неохраняемых режимом исключительных прав информации. Как следствие, отпадет и проблема определения сопутствующих им признаков (наличие правообладателя, момент возникновения и прекращения таких прав и т.п.).

Имеющая место неоднозначность подходов к вопросам правового режима имущественных прав на неохраняемую информацию и иные виды неохраняемых РИД совершенно нетерпима и настоятельно требует разрешения очевидных противоречий, следующих из несовершенства правовой базы (в том числе вступивших в силу новых норм ГК РФ).

Как представляется, основные принципиальные положения, определяющие правовые режимы различных видов ИП от момента их создания в первичном виде и до введения в производство или управление в качестве учетных единиц НМА (производственных активов) для последующего эффективного использования в инновационном производстве, должны быть четко формализованы в нормах ГК РФ. То, что сегодня сфера интеллектуальной собственности и вопросы развития инноваций связаны с огромным количеством проблем гражданско-правового характера, представляется нетерпимым. По нашему мнению, наличие пробелов и противоречий в отношении правовых режимов ОИС, их сочетаний и сложных видов интеллектуальных продуктов существенным образом сдерживает инновационный потенциал российской науки и производства.