6.2 «Снег, и луна, и цветы...»3

«Снег», «луна», «цветы». Кавабата не случайно упомянул именно эти природные явления. «По японской традиции они олицетворяют красоту вообще». Это так, но и каждый в отдельности из этих образов очень значим и для японской литературы, и для японцев в целом.

6.2.1 Луна

В этом плане не являются исключением и «Записки у изголовья». Несчетное количество раз Сэй Сёнагон говорит нам о луне: и называя дату⁴ события, о котором шла речь, и наслаждаясь красотой ее свечения. Через этот образ раскрывается красота незавершенности («По дороге дайнагон чудесно скандировал китайские стихи:

Путник идет вдаль при свете ущербной луны.

Я ...была до глубины души взволнована» [291]), а также такая эстетическая категория, как моно-но аварэ («Луна. Всего лучше предрассветный месяц, когда его тонкий серп выплывает из-за восточных гор, прекрасный и печальный» [245]).

Любоваться луной принято 15 сентября (осеннее полнолуние – восьмой и девятый месяц по лунному календарю), когда она особенно прекрасна. Этот праздник называется Цукими мацури. «Издревле любование луной было одним из главных событий осеннего сезона, когда заканчивалась уборка урожая и люди, по обычаю, устраивали трапезу при лунном свете и возносили богу благодарность за хороший урожай. Считалось, что луна приносит людям счастье. По древним поверьям, на луне растет лавр, и когда осенью его листья становятся багряными, свет луны особенно ярок. Живущий так лунный заяц толчет в ступе листья лавра и готовит из них лекарство, которое продлевает жизнь, поэтому неплохо умыться росой»⁵ во время празднества.

Луна вечна и неизменна, независимо от того, есть она на небе или нет, убывает она или прибывает; она связана со всеми сезонами. Она – символ истины.

6.2.2 Снег

То же можно сказать и о снеге. Хоть зима в Японии и не так ярка, как, скажем, в России, тем не менее, снег стал объектом любования и поклонения. Сэй Сёнагон он нравится в любом виде: и летящий с неба («В холодных небесах//Вишневым цветом притворился//Порхающий снежок...» [106]), и лежащий на земле – но не сугробами, а «тонким слоем» («Как это прекрасно, когда снег не ляжет за ночь высокими буграми, но лишь припорошит землю тонким слоем» [174]), и в виде горки на подносе («В царствование императора Мураками однажды выпало много снега. По приказу государя насыпали снег горкой на поднос, а сверху воткнули ветку цветущей сливы» [175]). В этих отрывках мы также можем уловить красоту незавершенности, стремление к минимизации, укрупнению плана, – в этом выражается особенность японского взгляда на мир.

Кроме того, снег имеет и символическую трактовку. Олицетворяя зиму и холод, он выступает воплощением темноты и смерти, а поскольку все в мире взаимосвязано и находится в круговороте, снег является и предвестником возрождения жизни.

Праздник, во время которого принято любоваться снегом, называется юкими.

6.2.3 Цветы

Цветы также широко представлены в «Записках у изголовья». С каким восторгом Сэй Сёнагон размышляет о них! «Из луговых цветов первой назову гвоздику. Китайская, бесспорно, хороша, но и простая японская гвоздика тоже прекрасна. Оминаэси¹ “женская краса”. Колокольчик с крупными цветами. Вьюнок “утренний лик”» [67]. И еще много цветов упомянуто Сэй Сёнагон. Перечислены ей и просто «Цветы» [67], и «Цветы на ветках деревьев» [37]. «Цветы глицинии. Осыпанный снегом сливовый цвет», – это «то, что утонченно красиво» [42], «цветы глицинии чудесной окраски, ниспадающие длинными гроздьями с веток сосны» – «то, что великолепно»

Прекраснейшей же порой расцвета Сэй Сёнагон называет время, «когда цветок лишь ожидает, что выпадет роса...» [35]. Здесь выражена прелесть ожидания, недосказанности.

Е. М. Ермакова и А. Н. Мещеряков называют Японию «страной цветочной культуры»², так как «цветочные мотивы, без сомнения, самые распространенные в искусстве этой страны»³.

Как известно, национальным символом Японии является сакура – цвет декоративной вишни. Она стала символом быстротечности жизни, в созерцании ее цветения находили и находят эстетическое наслаждение. Также цветы сакуры – олицетворение красоты японских женщин.

Древние японцы, говоря «цветы», как утверждает А. Мещеряков, имели в виду сакуру. И сейчас, говоря ханами, что буквально переводится «смотрение на цветы», японцы имеют в виду «любование сакурой». Ханами, как поясняет японский толковый словарь, значит смотреть на цветы и наслаждаться, испытывать при этом радость и восторг. Ханами называется праздник, посвященный созерцанию цветов сакуры. Он имеет ритуальную основу, о которой уже говорилось в первой главе данной работы.