Классификация политических партий

Взаимодействующие друг с другом партии и принципы отношений между ними определяются понятием «партийная система». Партийные системы структурируют социальные интересы, дают им возможность выразиться на местном и национальном уровнях, в частности через механизм выборов. Они являются составной частью политической системы, важным механизмом осуществления власти.

Развитая, устоявшаяся партийная система, выработавшая эффективные нормы регуляции отношений с государственной властью,– гарантия стабильности общества, его способности решать возникающие проблемы и преодолевать кризисы.

Партийные системы принято классифицировать по качественным характеристикам и по количественному составу.

В зависимости от характера режима можно говорить о демократических, авторитарных и тоталитарных партийных системах. В соответствии с господствующими в государстве социальными ценностями выделяют социалистические и буржуазные партийные системы, С учетом характера отношений между партиями и государством различают конкурентные и неконкурентные партийные системы.

Среди критериев типологизации партийных систем наиболее распространенным является количественный критерий. В капитальном труде «Партии и партийные системы» итальянский политолог Дж.Сартори предлагает семиступенчатую классификацию: система с одной партией, система с партией-гегемоном, система с доминирующей партией, двухпартийная система, система ограниченного плюрализма, система крайнего плюрализма и атомизированная система. По существу, речь идет о разных типах однопартийности и многопартийности.

Однопартийная система характеризуется монополией на власть со стороны одной партии. Создание других партий запрещено законом. В такой системе партия срастается с государством. Основные политические решения принимаются высшими партийными руководителями, роль государственных деятелей в основном исполнительская.

Опыт функционирования однопартийных систем в XX веке показал их неэффективность и антидемократичность. Монополизация властных функций одной партией неизбежно ведет к волюнтаризму и преобладанию командных методов управления, в конечном счете – к отчуждению граждан от политики.

Однопартийные системы существовали при тоталитарном режиме в СССР и нацистской Германии, в Албании, Румынии. В настоящее время они существуют в КНДР и на Кубе.

Система с партией, осуществляющей гегемонию по отношению к другим партиям, существует в настоящее время в Китае, до недавнего времени была в большинстве стран Восточной Европы.

«Квазимногопартийность» также порождает тенденцию к сращиванию партийного и государственного аппарата, хотя и не в такой степени, как при однопартийности. Являясь вариантом однопартийности, такая система не предоставляет достаточных возможностей для выражения различных идей и интересов, что приводит к ее кризису.

Система с доминирующей партией характеризуется длительным пребыванием у власти одной партии при наличии малоэффективной оппозиции. До начала девяностых годов такими были Либерально-демократическая партия Японии и Индийский национальный конгресс. В Швеции доминирующей партией является социал-демократическая. Система доминации позволяет сформировать стабильное однопартийное правительство, но несет опасность косности и застоя для правящей партии.

Двухпартийная система (бипартизм) предполагает наличие в стране двух сильных партий, каждая из которых способна к самостоятельному принятию власти и ее осуществлению в результате выборов. Эти партии периодически сменяют друг друга у власти.

Бипартизм не исключает существования в стране и других, менее влиятельных партий. Они также участвуют в политическом процессе, но не в состоянии реально претендовать на власть.

Классическая модель двухпартийной системы сложилась в США, где периодически сменяют друг друга у кормила государственной власти Демократическая и Республиканская партии. В Великобритании борьбу за власть ведут консерваторы и лейбористы.

Классификацию Дж.Сартори целесообразно дополнить системой «двух партий с половиной». Для нее также характерна конкуренция двух крупных партий, но ни одна из них не может получить абсолютное большинство на выборах в парламент и для формирования правительства должна войти в коалицию с третьей партией. Эта партия играет роль баланса для обеспечения перевеса одной из ведущих партий. Такая система существует в Германии, где ведущие партии ХДС/ХСС и Социал-демократическая партия Германии (СДПГ) могли сформировать правительство, только вступив в блок со Свободными демократами. Подобная система существует также в Канаде, Австралии, где «третьи» партии располагают возможностью выступать в качестве регулятора власти.

Бипартизм позволяет обеспечить относительную стабильность власти, так как создает однопартийное правительство, свободное от неустойчивости коалиционных соглашений. Оппозиционные партии действуют здесь в русле одних и тех же базовых ценностей.

Двухпартийная система упрощает процесс артикуляции и агрегации интересов, поскольку каждая из соперничающих партий стремится обобщить требования различных социальных групп с целью максимального расширения своей электоральной базы. Вместе с тем двухпартийность подвергается критике за то, что отстраняет от участия в принятии решений мелкие партии, выражающие требования меньшинства.

Главным признаком ограниченного, или умеренного, плюрализма является конкуренция нескольких, политических партий, каждая из которых не в состояний завоевать большинство мест в парламенте и самостоятельно осуществлять политическую власть. Как правило, при таких системах остро стоит проблема поиска союзников и партнеров с целью создания коалиций. В условиях умеренного плюрализма идеологические различия между партиями невелики. Система умеренного плюрализма существует в таких странах, как Австрия, Бельгия, Нидерланды, где конкурируют три-четыре партии.

Система крайнего (поляризованного) плюрализма существует в таких странах, как Франция и Италия. Она имеет ряд признаков.

Во-первых, она включает партии, выступающие против существующей системы. Эти партии придерживаются полярно противоположных идеологий – троцкизма, анархизма, фашизма и прочих.

Во-вторых, функционирует несколько политических партий, объединенных в два или более крупных блока. Эти блоки способствуют консолидации политических сил, преодолению дробности политического процесса. Так, например, во Франции противостоят друг другу блок левых сил, возглавляемых социалистической партией, и бл ок правых сил во главе с Объединением в поддержку Республики (ОПР).

В-третьих, доступ к формированию правительства возможен только для партий центра – правого и левого. Крайние же партии, выступающие против существующей системы, не могут принять участие в правительстве.

Наконец, для атомизированной партийной системы характерно существование десятков и даже сотен партий (Малайзия, Боливия).

Опыт показывает, что оптимальной формой и одновременно условием демократического развития выступает многопартийность. Она имеет объективную основу в виде социально-экономической неоднородности общества, позволяет проявлять альтернативность мышления и действия.

Ученые и практики расходятся в оценках предпочтительности вариантов многопартийности. Упоминавшийся Дж.Сартори считает, что появление пяти и более партий создает «крайнюю многопартийность», опасную для самого существования государства.

Единого стандарта в оценках эффективности партийных систем, видимо, быть не может. Важнейшими основаниями для сопоставления их деятельности являются восприимчивость к социальным запросам и нуждам населения, способность трансформировать их во властно значимые решения, возможность обеспечить демократический контроль населения за деятельностью элит.

Характер и особенности партийных систем обусловлены множеством факторов – социальной структурой, расстановкой социально-классовых сил, уровнем политического сознания и культуры, национальным составом, религиозной ситуацией, действующим законодательством.

Чаще всего наибольшую роль в формировании партийных систем играют характер социальной структуры общества, действующее законодательство (прежде всего избирательные законы), социокультурные традиции. Так, в странах, где нет значительных крестьянских слоев, как правило, не возникают аграрные партии. Если социальная структура пронизана противоборством тех или иных классов и слоев, то и партийная система будет носить конфликтный характер. Если социальные группы ориентируются на единую систему ценностей, то и партийной системе будут свойственны более мягкие формы отношений между партиями.

Законы могут влиять на характер партийной системы, ограничивая деятельность тех или иных партий, препятствуя оппозиционным партиям в допуске к выборам, санкционируя насильственные действия по отношению к нелегальным партийным структурам. Там, где действуют избирательные системы мажоритарного типа, в рамках которых победитель определяется по большинству полученных голосов, как правило, формируются двухпартийные системы или системы с доминирующей партией. Пропорциональные избирательные системы, напротив, дают шансы на представительство в органах власти большему числу партий, инициируют создание многопартийных систем и партийных коалиций, облегчают возникновение новых партий.

В обществах с множеством экономических укладов, разнообразием культур и языков, многочисленными институтами и каналами артикуляции социальных, национальных, религиозных и прочих интересов, как правило, больше предпосылок для создания многопартийных систем.

Партийно-парламентский механизм в странах Запада достиг большой гибкости и отлаженности, но в последние десятилетия обнаружились его слабые стороны. Партии, особенно массовые, стали громоздкими, возник слой партийных функционеров, обособленный от рядовых членов.

Партийно-парламентская политика все чаще воспринимается общественным мнением как сфера, оторванная от жизни, со своим условным языком и стандартами, интригами и не всегда оправданными претензиями выступать от имени избирателей. Если когда-то неискушенный в политике человек воспринимал как должное стремление партий формулировать его нужды и объяснять, кого и для чего следует поддерживать, то современный гражданин обладает достаточно широким кругозором и стремится сам разобраться во всем.

Рост масштабов государственного финансирования партий большинства западных стран ослабляет их зависимость от материальных ресурсов гражданского общества. Это обстоятельство ставит под сомнение общественный статус партий, способствует распространению представлений о них как элементе государственного механизма, орудии власти узких групп населения.

В результате партии все больше теряют поддержку общественного мнения, сокращается число их приверженцев, прогрессирует неучастие в выборах. В то же время успех нередко сопутствует независимым кандидатам и новым партиям. Эти партии по своему строению и организационным принципам ориентированы на социальные движения, получившие широкое распространение в последние десятилетия,– экологическое, женское, потребительское и другие.

Именно массовые социальные движения рассматриваются значительной частью населения, особенно молодежью, как непосредственные выразители воли народа. Так, партии «зеленых», выросшие из экологического движения, позаимствовали многие «свободные» и «импровизационные» формы, свойственные подобным движениям. Многие стороны деятельности «зеленых» расценивались общественным мнением как попытка «взорвать» закоснелые партийно-парламентские традиции: отсутствие постоянного лидера, полная открытость и гласность внутрипартийной жизни, практический отказ от профессионального аппарата, даже сам свободный стиль поведения «зеленых» (их депутаты являлись на заседания парламента в джинсах и свитерах).

«Зеленые» и подобные им партии пробились в ряд национальных парламентов и в Европейский парламент, но в целом феномен выдвижения новых партий оказался ограниченным. Тем не менее в парламентско-политической жизни почти всех западных стран наметилась тенденция извлечения уроков из опыта партий-движений.

Прежде всего наметилась явная переоценка эффективности громоздких партийных структур как механизма завоевания и поддержания политического влияния. В партиях, связанных с рабочим движением, считалось необходимым иметь рычаги, позволяющие контролировать партийные массы и приводить их в движение. Теперь подвергается сомнению сама ставка на массовость партий и отдается предпочтение структурам, обеспечивающим гибкость и подвижность.

В поиске путей обновления партий европейские политики обращаются не только к опыту движений, но и к особенностям функционирования американской партийной системы.

Стремление партий к более тесной связи с обществом находит выражение в омоложении лидеров, в выдвижении на руководящие посты даже в сугубо респектабельных партиях выходцев из социальных низов.

Формирование влиятельных партий является важным условием демократического развития России. Однако оно в любом случае не может повторить аналогичный процесс в странах Запада – и по причине самобытности национально-культурной традиции, и в силу необратимости исторического времени.