Юрий Иванович Пименов.
Ю. И. Пименову всегда хотелось воплощать сегодняшнее, соответствующее духу и облику каждого бегущего дня, ощущение жизни. Поэтому он оказался художником очень советским. В 1924 г. с группой студентов Вхутемаса, где он учился в 1920-25 гг., Пименов участвовал в "Первой дискуссионной выставке объединений активного революционного искусства", а через год ее участники учредили Общество станковистов (ОСТ), "футбол, бокс, заводская архитектура, подъемные краны - все самоновейшее, самонаисовершенное - это было страстью моей и многих моих товарищей", - вспоминал Пименов. Но не только тематику, весь строй своего искусства остовцы хотели сделать остросовременным. Таким казался немецкий экспрессионизм, с его резким, порой гротескным изобразительным языком. Пименов пишет "Инвалидов войны", с безглазыми масками вместо лиц (1926), аскетичных скелетоподобных спортсменов ("Бег", 1928) и почти столь же изможденных рабочих на фоне жестко вычерченных паровозов и стальных ферм в плакатной по заглавию и замыслу картине "Даешь тяжелую индустрию!" (1927).
К 1930-м гг. эта напускная суровость исчезает из творчества Пименова. "Я хочу сделать лирическое и нарядное искусство", - объявляет он. Легким, подвижным мазком, светлыми красками пишет он женские портреты ("Портрет Л. А. Ереминой", 1935), подмосковную природу, переливающуюся пестроту вещей и тканей в уборной актрисы ("Актриса", 1935). Радужная поверхность жизни увлекает его: только что отстроенные громады Охотного ряда, стриженый затылок девушки, ее руки на баранке открытой машины, гвоздики у ветрового стекла - все в розово-голубых переливах импрессионистически-нежного колорита ("Новая Москва", 1937). Потом эту уже широко известную композицию художник демонстративно повторит в изменившейся декорации и суровом колорите "Фронтовой дороги" (1944).
Жанр лирического репортажа, сентиментальное любование праздничной суетой городского быта останутся до конца жизни стихией Пименова. С конца 1950-х гг. главный для него предмет наблюдения и поэтизации - окружающие Москву новые кварталы. Он любуется самой их неоконченностью и необжитостью, временным, еще не устроенным бытом. Работницы моют в луже свои блестящие боты ("Франтихи", 1958), балансируют по переброшенным через грязь трубам юные красавицы ("Первые модницы нового квартала", 1961), торжественно шествуют по дощатому настилу среди размытой дороги молодожены ("Свадьба на завтрашней улице", 1962). Все это он увлеченно наблюдает и все, пытаясь опоэтизировать, приукрашивает.
Известен Пименов и своими театральными работами: для московского Малого театра он оформил спектакль "За тех, кто в море!" Б. А. Лавренева (1946), для Центрального театра Советской Армии - "Степь широкая" Н. Г. Винникова(1949).
Дейнека Александр Александрович (1899-1969).
Картины А.А. Дейнеки воплощают пафос советской истории 1920-30-х гг., ее наглядные лозунги и призывы. Радость от торжества индустриализации и прогресса техники, вера в здоровый дух в здоровом теле - это ощущение мира отразилось в его живописи и графике с абсолютной полнотой и достоверностью.
До того, как стать студентом Вхутемаса (1920-25), Дейнека учился в Харьковском художественном училище (1915-17), работал фотографом в угрозыске (1918), оформлял агитпоезда и делал плакаты для курских "Окон РОСТА".
Жизненный опыт и принадлежность к новому поколению, казалось бы, диктовали ему радикальную художественную позицию. Между тем, став членом ОСТа (1925), именуемого "самой левой среди правых группировок", Дейнека оказался в ряду защитников станковой картины и, следовательно, противником авангардистской программы "производственного искусства". Правда, культивируемая "остовцами" картина должна была стать абсолютно новой по языку и тематике и с прежними традициями не связанной. Прежде всего, Дейнека не был скован живописной традицией, как таковой. Он учился на полиграфическом отделении Вхутемаса у В. А. Фаворского и И.И. Нивинского; работал в плакатной и журнальной графике и в свою живопись привнес чисто графическое понимание формы.
Его картины не красочны - динамическая выразительность композиций строится на точно выверенном линейном ритме, обретающем в лучших работах зпаково-плакатную и одновременно монументальную лаконичность ("На стройке новых цехов", 1926; "Оборона Петрограда", 1928; "Лыжники", "Бег", обе 1934). Динамичный ритм, подчеркнутая предметность и любовь к резким ракурсам становятся своего рода "визитной карточкой" художника - по этим признакам безошибочно узнается не только его книжная графика ("Кутерьма" Н. Асеева, 1930), плакаты разных лет, монументальные работы (мозаики московских станций метро "Маяковская", 1939, "Новокузнецкая", 1943), но и более поздняя живопись ("Окраина Москвы", 1941; "Оборона Севастополя", 1942; "У моря", 1956-57), казалось бы уже далекая от законов остовской эстетики.
Тема спорта отчетливо выходит на первый план, обретая вполне аллегорическое звучание: спорт как воплощение силы, здоровья и радости, символ физической, а значит, и духовной гармонии нового человека. Но сама его живопись становится менее конструктивно жесткой, условность композиций ближе теперь не к чертежной, а скорее к фресковой.
Однако параллельно развивается, с годами становясь все более значимой, иная область его творчества - камерные портреты, натурные пейзажи. В этих "малых" жанрах, уже, не будучи связан задачей дать емкий образ времени, Дейнека вдруг обретает лиричность, в них открывается талант тонкого живописца, до поры как бы скрытый.
