2.Советская публицистика периода «оттепели» (50-60 гг.). Художественно публицистическая школа в.Овечкина

В.Овечкин. Смерть Сталина 5 марта 1953 г. привела к пересмотру осн.политич.дел послевоен.времени. После разоблачения культа личности дискуссии о работе админ.аппарата, преобразованиях в экономике. Лозунг Хрущ «Догнать и перегнать США по пр-ву мяса, молока и масла на душу нас!». Перевод активности масс в русло с/х пр-ва, пропаганда новых инициатив Хрущева (посадка кукурузы, создание совнархозов эк.районов и проч.), поддержка передовиков, борьба за пятилетки и семилетки, аналитические статьи и очерки в «Правде», «Комсомольской правде», «Советской России». В "Правде" и ж "Новый мир" появл.острые публиц.выст.В.Овечкина(1904-68). Он первым из жур-ов заговорил о вреде парт. руководства сельским хоз-ом. Его "Районные будни"(52-56-созд.правдив.портреты р-ых рук), "В том же районе", "Борзов и Мартынов", "На переднем крае" обратили на себя вним.показом жизни безо всякого затушевывания недостатков.В 56 гпровозглашен нов.парт.курс-"оттепель". Созд в61 г.Агентства печати "Новости" стало важ.шагом в преодолении противостояния СССР и зап-евр.мира. АПН поддерживало контакты со 110странами, имея возм.публ-ть материалы, не всегда соотв-ие офиц.идеологии СССР. Одновр. Развив.радио и ТВцентров. ТВ стало одним из гл.способов инфор-ия о важ. соб. в стране и за рубежом. С фев56 года появл.вторая программа Центрального телевидении(первая в 34), в ян82 года превратив.в общесоюз.Всесоюз.радио насчит.пять программ. Треб-сь нов.высококвалиф.кадры. 24 фак.и отдел.гос.ун-ов готовили жур-ов. А в59 г. в МГУ на жур-ке было создано отд.Рвещ. и ТВ.Прославление передовиков пр-ва.Вед. изд.всесторонне обсуждают экономич. преобразования. С 1962 г. на стр «Правды» разворач.шир. экон.дискуссия, в к-ой прин. участие видные деятели страны, рук.предпр. Однако с приходом к власти Брежнева работа над разработкой подобных вопросов прекратилась."Оттепель" продержалась недолго. В н.1970-х годов вновь начин.борьба с инакомыслием. Стремлению полностью подчин.прессу, сделать ее послужным инстр-ом были подчинены многообр.формы парт-го рук-ва. Валентин Владимирович Овечкин (1904-1968), Овечкин был убеждённым коммунистом (даже Сталину пробовал писать!) и в очищении партии видел главный путь разрешения всех острейших общественных проблем.Что и говорить, эстетическая самоценность художественных творений Овечкина: рассказов, повести «С фронтовым приветом» (1944), пьес — достаточно невысока. Даже лучшее из драматических сочинений — «Настю Колосову» — нельзя сейчас перечитывать без снисходительной улыбки. «Районные будни»… Сам Овечкин предпочёл бы их считать не серией очерков, а повестью. «Окрестили меня очеркистом, — не без обиды писал он, — невзирая на то, что «С фронтовым приветом», «Районные будни» и «Трудная весна» — да, собственно, вся моя проза не укладывается в рамки привычных представлений об очерке. Разумеется, сыграть столь выдающуюся роль в истории русской литературы и всей общественной жизни СССР человеку отнюдь не гениальному в смысле художественной одарённости, с весьма скромным образованием (4 класса городского технического училища — всего-то!) помогли достаточно серьёзные объективные обстоятельства. Не раз отмечалось, что очерки Овечкина несли журналистские, проблемно-аналитические открытия. Они и апеллировали-то не столько к рядовым читателям, сколько к начальству, «подсказывая» ему формы конкретных организационно-хозяйственных и государственных решений. Парадокс в том, что именно эта, конкретно-рекомендательная сторона очерков, определявшая и жанровую специфику, и идейную наполненность публикаций писателя, меньше всего и срабатывала. Маленький пример. Поэтому-то самые яркие и смелые публицисты, наверное, и забываются с такой лёгкостью их поклонниками, как только в печати появляются новые — ещё более «аналитические», ещё более «смелые» статьи на сходные темы. Но Овечкин, вопреки неблагодарной специфике своего жанра, долго, аномально долго оставался почему-то актуальным и любимым, хотя, образно говоря, все ветряные мельницы, не с которыми, а за которые (в отличие от весьма похожего на него Дон Кихота) публицист самоотверженно сражался, так и не закрутились. Наиболее впечатляюще это описал Г. Троепольский. Осень 1952 г. Четыре года войны, износившие, сделавшие бессильной землю, и ещё несколько лет засухи и бесхлебья… Только что приезжал на село уполномоченный и «вынес решение общего собрания» — вывезти в поставку все семена. Он, колхозный агроном, остался ночевать в конторе и под свет керосиновой лампёшки открыл «Новый мир» с «Районными буднями»… «И всё осветилось другим светом. Казалось, и лампёшка-моргушка загорелась ярче! Как живой родник, был для меня Валентин Овечкин в 1952 году! Внутри задрожало. Это было что-то незнакомое и неудержимое… На следующий вечер дома я достал заветные тетрадки. Всё, что писал до этих тетрадок в клетку, показалось мелким. В ноябре 1952 г. я послал в «Новый мир» несколько рассказов «Из записок агронома»… Да, Валентин Овечкин в той хате поднял меня за шиворот, поставил на ноги и сказал: «Иди! Ты — человек!»»

«Как русская литература выросла из «Шинели» Гоголя, так и «деревенская проза» выросла из очерков Овечкина», — писал Б. Анашенков. Но широта воздействия «Районных будней» (прежде всего именно их) объясняется, конечно, не жанровым новаторством (полужурналистика-полуискусство) и даже не смелостью в постановке проблем, а решительным поворотом литературы лицом к реальной жизни после десятилетий попыток взбивать масло из молока, уже пропущенного через сепараторы их предшественниками.

Овечкин, как известно, основа всех искусств, базовый механизм всей духовно-ценностной, идеологической сферы вообще. В области же идеологии наибольших взлётов достигает только тот, кто замахивается на невозможное. Ведь зажечь и сплотить миллионы людей могут только по-настоящему несбыточные цели и мечты. Богатство, власть, секс до упаду и т.д. — цели в принципе вполне доступные, особенно если достигать их, не считаясь с окружающими, но…

Овечкину оказалось по плечу. Он один из первых сумел бросить в послевоенное сознание страны добрую порцию дрожжей, брожение которых и создало атмосферу. Зёрна хорошей публицистики умирают, зарождая в душах людей самостоятельные всходы. Вспомним ещё раз цепочку: от Овечкина к Твардовскому, «оттепели», «шестидесятникам» и «деревенщикам», от них — к перестройке и, увы, пока не удающимся попыткам воссоздать рыночную экономику и демократическую политическую систему. Может, поэтому они и не больно удачны, что до сих пор мы не выдвинули в идеологической сфере своих «дрожжей», своего Валентина Овечкина?

Билет №20