Сергей Иванович Мальцов

1809-1893

Происходил из дворян Орловской губернии. Мать его Капитолина Михайловна, урождённая Вышеславцева, первым браком была за Вас. Льв. Пушкиным, дядей поэта. Отец Иван Акимович, крупный помещик Орловской губернии, был в своё время известным сельским хозяином; он один из первых в Европе открыл у себя свеклосахарное производство.

Сергей Мальцов воспитывался сначала дома, а затем в Школе, кончил курс первым учеником, и имя его записано на мраморной доске.

Живой, способный, любознательный, Сергей в доме отца, пионера-сахарозаводчика, рано заинтересовался широкой заводской деятельностью, столь много влияющей на культурно-экономическое состояние и всей страны, и людей, близко с ней соприкасающихся. Проведя в имениях отца детство и молодость, в течение многих лет видя близко крестьян и заводское население, Мальцов научился интересоваться жизненной обстановкой рабочих, понимать умом и сердцем их нужды, а затем и уметь благоразумно и своевременно прийти им на помощь.

Однако далеко не сразу он мог отдаться деятельности, которую любил и которая его манила к себе и интересовала. При жизни отца, в силу обычая, Сергей Мальцов должен был служить и, как богатый человек, поступил в гвардию, избрав Кавалергардский полк. 1 июля 1830 г. он произведён в корнеты, 10 апреля 1832 г. – в поручики, а затем в начале следующего года за болезнью уволен от службы. В отставке пробыл всего полтора года и за это время съездил за границу, где не только интересовался современным положением заводской, преимущественно механической промышленности, но и успел пополнить свои познания по химии и механике.

15 июня 1834 г. Сергей Мальцов вторично поступил на службу в Кавалергардский полк с назначением адъютантом к принцу Петру Георгиевичу Ольденбургскому, неизменным расположением которого всегда пользовался. В мае 1836 г. Мальцов произведён в штабс-ротмистры, в декабре 1840 г. – в ротмистры и в апреле 1847 г. – в полковники.

Когда было решено по мысли принца Ольденбургского учредить училище правоведения, составление устава и первоначальная организация училища были поручены С. И. Мальцову, который одно время после князя Н. С. Голицына и до назначения в начале 1850 г. генерал-майора Языкова исправлял должность директора училища.

По возвращении ещё в 30-х годах из поездки за границу Мальцов сделался убеждённым сторонником постройки в России железных дорог, хорошо понимая их громадное стратегическое и экономическое значение. Когда в 1835 г. приехал в Петербург чех Герстнер предложить постройку железных дорог, он встретил здесь много противодействия и мало сочувствия, и только принцу Ольденбургскому удалось испросить назначение особого комитета, результатом деятельности которого явилось разрешение построить первую в России железную дорогу – Царскосельскую.

Когда предположено было строить Николаевскую железную дорогу, первоначально решено было воспользоваться рельсами русской прокатки, и мысль эта была одобрена государём Николаем Павловичем. Мальцов с этой целью составил компанию уральских заводчиков на поставку железа, в четыре месяца устроил завод в Петербурге и приспособил для той же цели свой Людиновский завод. Первые рельсы этого последнего вышли превосходного качества, но затем заказ был отдан английской компании, как потом и вся эксплуатация 600-вёрстной линии. "Имя С. И. Мальцова, – говорит один из его современников, – занимает вообще весьма почётное положение в истории русских железных дорог целого полустолетия. Он был первым неутомимейшим борцом за водворение замечательного изобретения Стефенсона в нашем бездорожном Отечестве".

Сделавшись после смерти отца владельцем обширных имений в чернозёмной полосе России, в трёх смежных уездах Калужской, Орловской и Смоленской губерний с 16 тысячами душ крестьян, с двумя заводами, Людиновским и Дятьковским, и с большой площадью неразработанных лесов, С. И. Мальцов энергично взялся за организацию хозяйства в имениях, в особенности за расширение заводского производства. В то время заводы вырабатывали в сравнительно незначительном количестве только стекло, хрусталь, чугунное литьё и сахар; все машины ввозились из-за границы, откуда являлись также техники и мастера. Стремясь всецело отдаться любимому с молодых лет делу, Мальцов решился выйти в отставку и в чине генерал-майора 2 июня 1853 г. оставил службу навсегда.

Вложив в дело развития заводской промышленности в своих имениях всю свою несокрушимую энергию, всю широту своего предприимчивого ума и большие материальные средства, С. И. Мальцов быстро достиг почти невероятных успехов. Поселившись в Дятькове в старинном помещичьем доме среди портретов предков и отжившей обстаноеки, Мальцов трудился на заводах, как простой работник: он вставал вместе с рабочими, ложился позднее всех; приспособляя условия жизни к окружающим условиям, довольствовался самой скромной обстановкой.

Он сам часто ездил за границу, выписывал оттуда видных специалистов и техников на первое время, а затем посылал туда наиболее способных из своих мастеров. Благодаря этому случалось, что на заводах у Мальцова иногда опережались изобретения стран с более развитой технической промышленностью. Простой и доступный для всех, в полушубке или старой николаевской военной шинели, "генерал", как звали Мальцова на заводах, не был только номинальным хозяином, он был фактическим инициатором и вдохновителем всего, что делалось на заводах, был мастером, знавшим каждое из производств. Понимание дела глубоко ценится русским рабочим человеком в "барине", и тысячи заводских рабочих преклонялись и признавали твёрдый и непоколебимый авторитет своего "генерала".

На заводе в Людинове Мальцов смело взялся, при общем недоверии, за производство крупных и сложных машин. Недоверие потребителей было быстро побеждено после того, как для Петербургского арсенала и для Тульских оружейных заводов были изготовлены паровые машины, а для корвета "Воин" и шхун "Салгир" и "Буг" был сделан первый русский винтовой двигатель. На мальцовских же заводах построены первые русские пароходы для Днепра и Десны, а в 1858 г. спущены по Жиздре и Оке в Волгу три парохода американской системы, явившиеся первыми пароходами этого типа на Волге. В то же время Мальцов устроил первую в России газовую печь мартеновской системы, усовершенствовал плавку чугуна, ввёл прокатку мелкосортного железа. На его заводах сработаны первые русские паровые молотилки, которые на конкурсе в Одессе превосходили по работе и дешевизне английские, а чугунное литьё и хрусталь Дятьковских заводов вызывали удивление у французских и бельгийских заводчиков.

Когда во время железнодорожной горячки в России потребовался для дорог подвижной состав и миллионы рублей начали уходить за границу, на вызов правительства откликнулся один С. И. Мальцов. Не останавливаясь перед громадными затратами, он устроил новые мастерские, построил печи Сименса для выработки рессорной стали, ещё совсем не выделывавшейся в России, обучил мастеров. В это дело было им вложено до 2 млн. руб., а в течение 10 лет выпущено с заводов до 12 тысяч вагонов и до 400 паровозов, всего на сумму до 24 млн. руб.

Для потребностей своих заводов он построил узкоколейные дороги особого, мальцовского, типа, более дешёвые и более доступные для подъездных путей в России. Мальцовская железная дорога соединила р. Болву с р. Жиздрой и таким образом соединила Волжский бассейн с Днепровским. Шоссейные дороги соединили между собой на протяжении 130 вёрст все главнейшие заводы.

Наряду с развитием главных отраслей Мальцов создал ещё целый ряд вспомогательных производств, чем достигалась сразу двоякая цель, а именно: население получало новый заработок и оно же само вырабатывало для себя все предметы первой необходимости. Так возникли заводы: кирпичный, смолокуренные, канатный, лесопильный, водочные, пивоваренные, содовый, писчебумажный, столярные и ткацкие мастерские, сельскохозяйственные хутора с образцовой постановкой земледелия и племенным скотоводством.

Но и этого было недостаточно, и Мальцов, продав свои чернозёмные имения, прикупал земли и леса в своём заводском районе, занимавшем 280 000 десятин земли по рекам Болве и Жиздре, в уездах Брянском, Жиздринском и Рославльском. На этой обширной площади сосредоточивались 15 крупных заводов, 12 других фабрик и заводов, 2 арендованных чугунолитейных, 43 мельницы, 13 лесопилен, 12 кирпичных заводов, 13 хуторов, 26 угольных печей и пр.; всё это давало заработок 100 тысячам рабочих.

До 1875 г. всё это имение составляло частную собственность С. И. Мальцова. Опасение, что в случае его смерти огромное организованное дело может распасться на мелкие части в ущерб целому, побудило его учредить товарищество на паях под фирмою "Мальцовское промышленно-торговое товарищество". И пока он сам оставался распорядителем делами товарищества, дело шло. Но в 1883 г. он заболел и уехал за границу... "Колосс был сломлен", заместители Мальцова окончательно запутали дела, и в 1885 г. была учреждена администрация, в четыре года приведшая заводы в ещё больший упадок.

Созданный Мальцовым промышленно-заводской округ при нём жил своей особой жизнью. Не ограничиваясь внешней организацией своих владений и заводов и их производительностью, Сергей Иванович всю жизнь стремился – и в этом не меньшая его заслуга – к тому, чтобы улучшить материальное положение своих "товарищей по труду", ближайших помощников и всего рабочего населения, причём терпел нередко только порицания и осуждения за "излишнюю" и даже "вредную филантропию". Но помимо доброты и просвещённой гуманности Сергея Ивановича в этом деле сказывались тот же его глубокий ум и громадный организаторский талант. Мальцов хорошо понимал, что создание хороших отношений – залог успеха самого дела.

Для всех рабочих установлен был 10-12-часовой рабочий день, а для работ самых тяжёлых только 8-часовой. Кроме заработной платы рабочим выдавались пособия на свадьбы, похороны и пр., а перед большими праздниками каждый получал в виде награды известное количество чаю, сахару, пива и пр., что особенно высоко ценилось рабочими. В случае болезни рабочего кроме лечения семья получала содержание от конторы; для стариков устроена была богадельня и пенсии, которые также получались вдовами и детьми умерших рабочих; кроме того, им давалось помещение и содержание от "генерала".

Внимательная заботливость последнего касалась и других сторон жизни и условий труда рабочего: тем, которые работали у огня очагов стеклянных и плавильных печей, в жары, когда труд этот был особенно тяжёл, разрешались частые отлучки для купания и отдыха, давались сельтерская вода, пиво и пр. Мальцовым были построены для семейных рабочих отдельные, большею частью каменные дома в 3-4 комнаты; к ним давалась земля для огорода и сада и общий выгон для скота.

Зная, какое важное и благотворное значение имеет религия в жизни русского человека, любящего благолепие храмов и богослужений, С. И. Мальцов построил везде каменные церкви, с богатой отделкой, с великолепными хрустальными иконостасами и хорошей живописью, заводил из рабочих церковные хоры. Содержание лечебниц, больниц, богадельни, школ, выдача пенсий и содержание сирот требовали выделения значительной доли доходов, но Мальцов никогда не останавливался перед полезными, хотя бы и крупными расходами, имея во всём прежде всего свою личную инициативу.

В 1883 г. Сергея Ивановича Мальцова разбили лошади; он уехал за границу лечиться, и в Париже ему предсказали, что благодаря крепкому здоровью он проживёт ещё лет десять. По возвращении в Россию Мальцов поселился в своём имении Симеизе, в Крыму. 75-летний старик и тут нашёл себе дело. Он занялся садоводством, выпустил второе издание писем Либиха, напечатал свои проекты 40-х годов об обеспечении народа на случай голодовок, а во время голода 1891 г. написал несколько статей по этому вопросу.

14 декабря 1893 г. в Петербурге его постиг удар, а через неделю, 21 декабря, он скончался.

Тело Мальцова было перевезено в Дятьково для погребения в фамильном склепе. "Встреча тела в ночь на 26 декабря представляла что-то небывалое". Очевидец-корреспондент пишет, что "десятки тысяч народа многие часы ночью ожидали останки того, кто в течение полувека был истинным для них благодетелем. Тело С. И. Мальцова было встречено на станции многочисленным духовенством всех заводских церквей, им построенных, хорами из 200 певчих... Тысячная толпа с обнажёнными головами, сотни факелов, ярко освещавших последний путь незабвенного "генерала", – картина торжественная, впечатляющая – никогда не изгладится из памяти!"...