Служба кавалергардов

Главной службой Кавалергардского корпуса была охрана особы императрицы. Там, где имела пребывание государыня, выставлялся внутренний караул кавалергардов. Они же сопровождали её в путешествиях. Но кроме охраны особы императрицы кавалергарды употреблялись для посылок наподобие фельдъегерей. “Изготовить в Софии (Царском Селе) Ланского дом для житья, – приказывала императрица Храповицкому. – Тут же будут жить кавалергарды для нужных посылок, они же и в саду отвратят беспокойство от челобитчиков”.

По возвращении с коронации императрица назначила день своего торжественного въезда в Петербург в годовщину своего восшествия на престол – 28 июня. Кавалергарды верхами под командою своего поручика графа Г. Г. Орлова следовали непосредственно за каретой государыни. В 1765 г. состоялись манёвры под Красным Селом. 13 июня команда кавалергардов при вахмистре и двух капралах выступила в лагерь, куда после отъезда императрицы 18-го числа из Петербурга в Красное Село отправились и все остальные кавалергарды. 19-го состоялся высочайший объезд лагеря, продолжавшийся более двух часов. Войска были разделены на две армии – государыни и П. И. Панина. В состав первой армии вошла вся гвардия под начальством фельдмаршала графа А. Б. Бутурлина и дивизия князя А. М. Голицына. Всей артиллерией командовал генерал-фельдцейхмейстер Г. Г. Орлов. Для прикрытия левого фланга и отчасти фронта государыниной армии был сформирован под начальством Измайлова лёгкий корпус, в состав которого вошли 1,5 батальона Суздальского полка (Суворова) с несколькими кавалерийскими частями. С этим лёгким корпусом сама государыня производила рекогносцировку неприятельского расположения. Сначала кавалерия потеснила неприятельские ведеты и пикеты, а затем Суворов с пехотой и артиллерией произвёл наступательное движение, занимая высоты одну за другой и очищая путь императрице для осмотра неприятельских позиций, причём конница прикрывала его фланги. Манёвр был произведён очень хорошо и в большом порядке. Добыв нужные сведения, государыня приказала лёгкому корпусу отходить к главным силам и возвратилась к своей ставке в 10 часов вечера.

Манёвры производились до 27-го числа включительно. Государыня ездила большею частью верхом и возвращалась в ставку иногда поздно ночью. Характерная черта манёвров заключалась в правиле, которого держались обе стороны: не побеждать часть русского непобедимого войска, а только “одерживать над противником лёгкую поверхность”.

Императрицу и великого князя Павла Петровича в их путешествиях сопровождали 1 капрал и 6 кавалергардов. Остальные отправлялись в двух командах – одна до выезда императрицы, а другая вслед за нею; когда же пребывание двора предполагалось непродолжительное, как, например, в высочайшее путешествие в Прибалтийский край в 1764 г., в Ревель и Ригу заранее были отправлены команды кавалергардов в составе каждая 1 капрала и 12 кавалергардов, а в 1775 г., во время высочайшего шествия в Троице-Сергиеву лавру, были посланы 1 капрал и 8 кавалергардов.

Комната, в которой становился во дворцах кавалергардский караул, именовалась “кавалергардской”. В этой комнате в Зимнем дворце 1 января иностранные послы приносили обыкновенно поздравления с Новым годом.

Обыкновенные, а потому и многолюднейшие приезды во дворец были по воскресным дням. Кто имел право носить шпагу, тот мог войти в общую залу перед кавалергардами – ни малейшего не видно было надзора, и каждому двери были открыты. Ни внизу, ни на лестнице, ни в зале никому не приказано спрашивать: кто вы и куда идёте?.. На краю общей залы (которая окнами была к Дворцовой площади) была дверь, по сторонам которой стояли два кавалергарда из армейских офицеров в кирасах и треугольных шляпах, с ружьями к ноге. Здесь начинался этикет входов.

“За кавалергардов” могли входить те только, кто был написан в данном им списке. Но и из сих большая часть не имела права входить далее Тронной, за которою находились “бриллиантовая”, а за сею “уборная” комнаты. В сию последнюю входили только собственно при делах бывшие и ещё немногие другие, особенно ей известные персоны...

В воскресные дни бывали малые выходы в церковь. Государыня без всякой церемонии изволила шествовать через “столовую” комнату и в церкви стояла иногда в “фонарике”, а иногда в “столовой” у открытых дверей в “фонарик” церковный, облокотясь на спинку стула. В большие праздники бывали большие выходы. Государыня изволила идти в предшествии придворного штата через Тронную в церковь. В таких случаях она имела на себе ленты св. Андрея, Георгия и Владимира, а иногда и малую бриллиантовую корону. По сторонам её шли дежурный генерал-адъютант и вахмистр кавалергардов, за нею вся царская фамилия. По возвращении тем же порядком из церкви государыня останавливалась в “кавалергардской” комнате – здесь подходили к руке...

Перед выходом раздробленное на отделения общество двигалось, волновалось, подобно какой-либо ярмарке, и соединение смешанных разговоров производило необыкновенный гул; но одно слово гофмаршала при растворённых дверях “шш!” налагало удивительную тишину. Тогда являлось взору “что-то величественное, пленительное, превосходящее смертных и достойное всех тронов в мире”. Екатерина, в русском платье, с тремя на нём звёздами, с крупными бриллиантами на голове, сопровождаемая капитаном гвардии с одной стороны и кавалергардским капралом с другой, шествовала в церковь. При возврате от литургии она приветствовала иностранных министров. Ожидавшие представления мужчины становились тут при всём собрании на колена, целовали у неё руку, а во внутренних покоях были подводимы дамы. В 2 часа был выход в “столовую” комнату, где к столу приглашалось человек до 40 и более.

В высокоторжественные дни и кавалерские праздники столы бывали в Георгиевской зале; тогда государыня кушала на троне, в малой короне, ей прислуживали первые чины двора. Иногда государыня имела на себе платье гвардейского полка, т. е. дамское платье светло-зелёного сукна, обложенное золотым галуном. В Георгиевской зале, когда государыня кушала на троне, стол накрывался покоем (Стол ставился в виде буквы П, которая в старину называлась “покой”), а в средине, против трона, особый стол для духовенства. Хоры музыки и пение заезжих знаменитостей оглашали залу пиршеств. Богатство одежд придавало особенное великолепие двору. Камергеры, и камер-юнкеры, и все придворные чины были во французских кафтанах, облитых золотом. Одежда кавалергардов особенно была блистательна. Их было 60 человек; все рослые люди ... .

В будни кавалергарды имели на груди и спине серебряные супервесты, палаши, ружья и лядунки серебряные, шляпы с галуном и чёрным плюмажем. Парадная форма была: супервесты, палаши, ружья – всё кованого серебра; на руках, на ногах, на сапогах серебряные накладки, шлемы серебряные с чёрными перьями. Это были совершенно серебряные латы, и надобно было выбирать молодцов, которые бы могли снести такую тяжесть... Пажи в то время славились шалостями. “Любимая забава была таскать патроны у караульных кавалергардов и сержантов. Лишь только задремлет кто из них (что иногда случалось), тотчас патрон вытащен был из сумы и летел в камин. Эти хлопушки забавляли, хотя за это и больно наказывали...”

В 1793г. 28 сентября состоялось бракосочетание великого князя Александра Павловича с великой княжною Елизаветой Алексеевной. Кавалергарды занимали в этот день некоторые посты во дворце, а в “кавалергардской” комнате приносил поздравление дипломатический корпус.

“Перед дверьми церкви по обеим сторонам стояли кавалергарды в богатом уборе, а во время высочайшего обеденного стола оные же кавалергарды расставлены были в галерее от бокового покоя, при каждых стеклянных дверях по три человека, дабы не было утеснения от зрителей (тут были чужестранные министры и прочее шляхетство)”. После стола, окончившегося в 3,5 часа дня, “господа обер-гофмаршал, гофмаршал, обер-церемониймейстер, церемониймейстер и придворного штата кавалеры, бывшие при услугах при высочайшем дворе, а также караульные: капрал кавалергардской, гвардии капитан и офицеры, бывшие с командою при ношении кушанья и при пушечной пальбе (всего до 50 персон), в столовой комнате кушали, считая и у окошек, на офицерских приставках; после гвардии офицеров кушали кавалергарды, до 20 человек, кои потчеваны от большого стола оставшимся кушаньем”.

При всех торжественных аудиенциях кавалергарды или занимали особый караул, или весь корпус выставлялся в залах шпалерами иногда с ружьями, а иногда без ружей. При этом кавалергарды обыкновенно не отдавали чести, кроме некоторых случаев, вероятно, по особому приказанию императрицы, так как это отдание или неотдание чести кавалергардами каждый раз упоминается особо.

Обязанности караульной службы определены были нижеследующим приказом 8 августа 1762 г., соблюдавшимся во всё царствование Екатерины II.

"В дом Её И. В-ва караулу выходить, как капралу, так и кавалергардам, пополуночи в 9 часов неотменно и как карабин, так мундир и амуницию иметь в наилучшей чистоте и исправности, волосы б на голове у всех всегда были убраны и напудрены и на косах банты чёрные, волосяные... Кавалергардам из караульни на часы и с часов ходить и сменяться бодро и порядочно, и, идучи на часы и обратно как двором, так и покоями, никаких разговоров между собою и с посторонними не иметь, и во время маршу правою или левою рукою не размахивать... Будучи ж на часах, где показан будет пост, от места отнюдь не отходить, карабин к стене не приставлять, а стоять на часах со всякою осторожностью; так же и с караула собою ни для чего и ни под каким видом не отлучаться, памятуя воинские права, что за таковое преступление чинить повелено... При смене караула, которые придут и которым смениться должно, оных гг. капралам в караульне обучать экзерциции по одному артикулу, а особливо стараться показывать те темпы или приёмы, как сменяться на часах; и потом зарядить карабин, и всегда на карауле быть с заряженным карабином... Когда ж из чинов Кавалергардского корпуса придут во дворец на караул или кроме караула, чтоб за собою имели людей в ливрее и во всякой опрятности; и каждый день поутру присылать кавалергардам людей своих к караульному капралу с известием о себе и к приказу... Если же, от чего Боже сохрани, случится пожар или в барабан будут бить тревогу, а особливо близ двора Её И. В-ва, в таковом случае всем Кавалергардского корпуса чинам в самой скорости быть в доме Ее И. В-ва. Экзерциции обучаться между собою и во всех приёмах и темпах делать карабином бодро так, как от флигельманов пред сим уже было показано, а когда собраны будут для учения экзерциции, то б тогда не было в приёмах разности или чего отменного. Сверх всего вышеписаного накрепко подтверждается за кавалергардами всегдашнее смотрение иметь гг. унтер-офицерам и капралам, и если кто в чём усмотрен будет неисправен, то стараться, как наивозможно, поправлять и предостерегать, а буде же что в противном случае необходимо найдётся, об оном рапортовать словесно или письменно."