Граф Павел Карлович Ферзен,

1800-1884

Принадлежал к шведскому роду, перешедшему в русское подданство после завоевания прибалтийских провинций Петром Великим. Первоначальное образование получил в доме родителей, а затем поступил в Пажеский корпус. По окончании здесь курса в декабре 1819 г. он был переведён в Кавалергардский полк.

Лето 1829 г. было памятным в жизни графа Ферзена: он увёз, без согласия родителей, графиню Ольгу Строганову и повенчался с нею тайно в церкви с. Александровки, близ мызы Тайцы. Графиня С. В. Строганова прислала к командиру полка графу Апраксину зятя своего генерал-майора Строганова, который объявил "согласие её на сей брак, привёз письмо от гр. Строгановой к дочери, в котором она, изъявляя ей своё прощение, приглашала её с гр. Ферзеном к себе. А после, – доносил Апраксин, – и я получил от неё письменное дозволение на сей брак, которое и представлено мною к в. пр-ву, а как оно написано было задним числом, то из сего и должно заключить, что гр. Строганова сама имела желание скрыть сие происшествие; но, не принимая сего в оправдание поступка шт.-ротмистра гр. Ферзена и бывших свидетелями его брака ротмистров Ланского 1-го, Бреверна и Соломирского, представляю участь их на благорассмотрение высшего начальства".

За этот поступок по высочайшему повелению Ферзен был предан военному суду и тем же чином переведён сначала в свеаборгский гарнизонный батальон, а затем в Киевский гусарский полк.

9 ноября 1830 г. он уже снова в гвардии, в Кирасирском полку, с которым принял участие в польской войне. Через год граф Ферзен удостоился высочайшей милости – перевода в Кавалергардский полк. За взятие Варшавы он, кроме того, получил орден св. Владимира 4-й ст. с бантом. В декабре 1833 г. Ферзен за болезнью уволен от службы полковником с мундиром.

Через три года он был назначен чиновником для особых поручений при министре двора с причислением к кабинету Его Величества. Формуляр графа П. К. Ферзена перечисляет длинный ряд почётных назначений и наград, которых он был удостоен в течение своей службы по министерству двора.

Блестящая карьера Павла Карловича неожиданно была им погублена зимою 1870 г., когда на царской охоте его роковым выстрелом был убит егермейстер В. А. Скарятин.

Для исследования дела высочайше назначена была комиссия под председательством В. В. Зиновьева. Комиссия пришла к убеждению, что "Скарятин убит на охоте выстрелом из ружья гр. Ферзена разрывною пулею в то время, когда он проходил в 14 шагах от последнего, причём гр. Ферзен немедленно сознал в себе, что убил Скарятина..."

25 января 1871 г. на донесении следственной комиссии государь начертал нижеследующую резолюцию: "Усматривая из дела, что смерть егермейстера Скарятина произошла от случайного выстрела гр. Ферзена, и признавая последнего виновным в позднем сознании, я, во внимание к более пятидесятилетней службе, вменяю ему в наказание настоящее увольнение его от службы. За сим считать дело конченым".

Александр Павлович Чоглоков

1801-1873

Из дворян Петербургской губернии, принадлежал к известному роду Чоглоковых, происходившему от выходца из Чехии Чоглика Пруша, и был сыном генерал-лейтенанта, одного из участников Отечественной войны. Александр получил домашнее образование под руководством гувернёра-швейцарца.

31 января 1820 г. он поступил юнкером в Кавалергардский полк. Спустя 10 лет, уже ротмистром, назначен адъютантом к командиру полка графу Апраксину. Принимал участие в польских событиях 1831 г. и награждён орденом св. Владимира 4-й ст. с бантом.

12 апреля 1840 г. А. П. Чоглоков был уволен в отставку полковником с мундиром. В 1842 г. он был избран шлиссельбургским предводителем дворянства, коим и служил восемь трёхлетий без перерывов (по 1866 г.), причём пожалован чинами статского советника (в 1848 г.) и действительного статского советника (в 1854 г.).

По семейному преданию, Александр Чоглоков был "красив, строен, всегда весел и остроумен, у женщин имел большой успех, прекрасно ездил верхом, имел отличных лошадей, верховых и упряжных, и прекрасные выезды – был, одним словом, блестящим офицером. Царской фамилией он был всегда отличаем как прекрасный танцор, приглашаем на все балы, как придворные, так и большого света".

Шутки были в моде в 30-х годах, и Чоглоков проделывал их немало, но они были всегда безобидные. Он, например, раз по всей Старой Деревне в полной форме, при кирасе и каске, проскакал на корове, которая, конечно, от испуга пала, но хозяин был щедро за неё вознаграждён. В другой раз где-то на балу он проделал фарс со строгой старухой Мятлевой, и та на него не рассердилась, а лишь потрепала за ухо. Лучшие его друзья были граф Д. Н. Шереметев, братья Кожины, Бутурлины, Кологривов, а всех ближе А. А. Жерве. Александр был участником всех фарсов Вадковского, этого легендарного шалуна. Впоследствии участвовал в так называемых "похоронах Гринвальда", когда некоторые офицеры полка, недовольные им, наняли большой катер, поставили пустой гроб, накрыли чёрным покровом и поехали с похоронным пением по Неве мимо Елагинского дворца. Конечно, всё это наделало большой переполох...

Чоглокову однажды удалось уберечь государя Николая Павловича и государыню Александру Фёдоровну от угрожавшей им опасности. Это было в Петергофе в июльские праздники, вечером, на иллюминации. В качестве дежурного адъютанта графа Апраксина Чоглоков ехал впереди царской линейки; по какой-то оплошности или недосмотру лошади были не взнузданы; кучер это заметил и сказал Чоглокову, который, обернувшись, поставил свою лошадь поперёк и обеими руками схватил уже бесившихся лошадей за ноздри, пока не подоспели конюхи и не взнуздали лошадей. За это он был удостоен от государыни подарком ценного перстня.

В последние годы Александр Павлович Чоглоков любил окружать себя даровитыми артистами всех родов искусства, но в особенности принимал с удовольствием знаменитых итальянских певцов и французскую труппу Михайловского театра. У себя в Колтушах держал театр и цирк, был большой гастроном, давал обеды не более как на 12 персон, держал французских поваров, нередко поступавших от него к высочайшему двору. Вина не пил и не любил, чтоб у него много пили, но к столу, однако, всегда подавались лучшие вина. Вообще, жил роскошно и элегантно. В течение более десяти лет имел счастье принимать на охотах в имении Колтуши государя Александра Николаевича.

От придворных званий всегда отказывался, считая более лестным быть осчастливленным посещением царя в качестве простого смертного; но когда сын его Александр, совершенно ещё молодым человеком, был пожалован камер-юнкером, то был польщён.