Внутренний караул

Тотчас же по вступлении на престол Елизаветы Петровны начались приготовления к коронации, и в числе других распоряжений в марте были выбраны “в кавалергарду” 1 сержант, 1 вице-сержант, 3 капрала, 3 вице-капрала и 60 гренадеров “доброго состояния” (поведения).

Из офицеров Лейб-кампании в кавалергарды назначены были принц Гессенгомбургский, М. Л. Воронцов, П. И. Шувалов и Гринштейн. Эти кавалергарды и после коронации не были распущены, а остались в Лейб-кампании в том же составе – 68 человек. Они не представляли из себя отдельной команды, а были распределены по всем капральствам, но им велись отдельные списки, и по большей части они имели свою особую очередь в несении службы внутренних караулов. Во всех же прочих отношениях кавалергарды были в совершенно одинаковых условиях с остальными лб.-кампанцами. При назначении в кавалергарды обращалось внимание на поведение, возраст и красоту; так, в приказе по Лейб-кампании 22 февраля 1745 г. принц Гессенгомбургский писал: “Понеже Её И. В-во в числе кавалергардов изволила усмотреть малорослых, того ради дневальному сержанту перемерить всех кавалергардов и, сколько кому росту будет, рапортовать, а на место малорослых выбрать из большого росту, состоятельных (хорошего поведения) и в сем публичном месте (во дворце) удобных от 10 до 15 человек, чтоб иногда, чрез к тому необычайных поступков, неудобность происходить не могла”. Из кавалергардов выключаются: “по прошению – Федосей Ляхов и Никита Булатов за старостью, а Егор Хлопотов за шумством” (пьянством).

Непосредственно кавалергардами управлял сержант, назначенный к ним за старшего; этим сержантом за всё царствование Елизаветы был Михаил Афанасьевич Охлестышев. При сержанте состояло два капрала, и два вице-капрала. Кроме того, “для наряжания на караул и осмотру кавалергардов” ежедневно по очереди назначались по двое кавалергардов, но с конца 1744 г. обязанность эта была возложена на кавалергардских капралов и вице-капралов, причём приказано было, чтобы “они меж себя были дежурными не в зачёт других капралов”. От дежурств и осмотра кавалергардов был избавлен только кавалергардский вице-капрал Травин, “понеже на него положено смотрение кавалергардской амуниции, точию (только) ему, Травину, ходить в свою очередь на караул”.

Строй кавалергардов был четырёхшереножный, причём, как то видно из сохранившегося списка за 1744 г., в первой шеренге было 17 человек, во второй – 12, в третьей – 10 и в четвёртой – 19. Внутренний караул от Лейб-кампании обыкновенно состоял из 50 человек, из которых 10 человек при 1 капрале были от кавалергардов; караул сменялся ежедневно, кроме тех, которые были наряжены в караул в наказание. Собравшись в дежурной, караул до выступления заряжал ружья под непосредственным наблюдением караульного сержанта, а вернувшись с караула, гренадеры обязательно должны были разрядить ружья.

20 ноября 1742 г. принц Гессенгомбургский отдал нижеследующий приказ о порядке содержания внутреннего караула:

“1) Стоящим на карауле капралам и гренадерам с караулу без просу караульных унтер-офицеров не отлучаться; кто ж проситься станет, то по рассмотрению оных отпускать позволяется на час или на два; и смотреть, чтоб на тот час, пока отпущены будут, явилися; буде же не явятся, о таких рапортовать, почему с оными поступлено быть имеет по силе военного артикула; 2) в карауле в карты отнюдь не играть, також ни крику, ни шуму не чинить, а находиться в добром порядке, как офицерская должность требует; 3) маркитантов, також и прочих подобных тому, с съестными припасами в караульню не пускать, також и во дворец команде Лейб-кампании не приводить; 4) господам унтер-офицерам наиприлежно смотреть, дабы команда, стоящая на карауле, во всяком порядке и исправности содержана была; буде же что усмотрено будет, то могут ответ дать”.

Приказом 8 мая 1745 г. определён был порядок вступления лб.-кампанских караулов во дворец: “Когда Лейб-кампании сержант или вице-сержант придут на караул во дворец, то б кавалергарды шли напереди в одну шеренгу, а сержант или вице-сержант с командою – за ними; а сменясь с караула, идти из дворца сержанту или вице-сержанту с командою напереди, а кавалергардам назади”.

Прямой и единственной обязанностью Лейб-кампании была охрана особы императрицы и лиц императорской фамилии. Как в Петербурге, так и в Москве и в загородных дворцах обеих столиц при императрице, а во время высочайших “походов” и при великом князе и великой княгине всегда была команда лб.-кампанцев. В Петербурге ежедневно внутренний караул от Лейб-кампании состоял из 1 сержанта, 1 капрала, 10 кавалергардов и 40 гренадеров при барабанщике и флейтовщике. Караул заступал в 9 часов утра, а 4 декабря 1760 г. состоялся приказ Разумовского о заступлении внутреннего караула в 12 часов. Число постов, выставляемых лб.-кампанским караулом, было очень ограниченное: днём – пара часовых с одним подчаском у дверей во внутренние апартаменты и один часовой и один подчасок у лб.-кампанского “прапора” (знамени); на ночь прибавлялись ещё один-два часовых и один-два подчаска. Парные часовые были по большей части кавалергарды и стояли ближайшими к внутренним покоям императрицы. За них могли проходить (“имели вход”) днём и ночью только лица, непосредственно находившиеся в услужении императрицы, а днём – высшие сановники и ближайшие из придворных, о которых поимённо сообщалось лб.-кампанскому караулу. Это право и легло в основание надолго сохранившегося выражения придворного устава – “лица, вход за кавалергардов имеющие”.

Лейб-кампания, и соответственно её кавалергарды, существовала до самого конца царствования императрицы Елизаветы Петровны. Пётр III Лейб-кампанию распустил... К слову, он был единственным российским императором, который короновался без кавалергардии.