Дисциплина

Все материалы, дошедшие до нас, и по которым можно бы было составить себе понятие о состоянии духа и дисциплины в Кавалергардском полку со времени переформирования его на общих основаниях в гвардейский кавалерийский полк, заключаются в книге приказов с 17 января по 20 октября 1800 г. Более 7/8 этой книги занимают высочайшие приказы и лишь остальное составляют полковые приказы и приказания, или, как в то время последние назывались, "словесные приказы".

На основании этих приказов по полку можно составить себе более или менее точное представление о дисциплине офицеров, но зато они почти ничего не дают для характеристики состояния дисциплины между нижними чинами; штрафные журналы, если такие и существовали, не сохранились.

Проступки офицеров заключались, по-видимому, исключительно в несоблюдении установленной формы и в манкировке службою (главным образом в опаздывании на вахтпарад). Впрочем, за указанное выше время имеется один высочайший приказ 28 июня 1800 г. с выражением замечания офицерам: "Его Императорское Величество делает замечание господам офицерам лейб-гвардии своего батальона и Кавалергардского полка, что они неучтивы, что и доказали сего числа поручик Гендпкин (?) и поручик Уваров". В чём заключалась неучтивость офицеров 1-го батальона Преображенского полка и кавалергардов, нам не удалось выяснить.

Нельзя не обратить внимания на умеренность требований генерала Уварова и его мягкое, даже снисходительное и полное уважения отношение к офицерам; он не ищет случаев для карания, старается воздействовать на офицеров не страхом, а стыдом ("по службе упущения не только что не сделают нам похвалы, а, конечно, наведут справедливый гнев государев"); наконец, когда, видимо, ничто уже не помогает, он налагает взыскания крайне умеренные. Отметим ещё, что все его наказания заключаются в лишних дежурствах; ни разу он не прибегнул к унизительному наказанию арестом за часовым, с отобранием оружия, и только дважды подвергнул офицеров домашнему аресту, и то с отправлением должности, т. е. с сохранением оружия.

О состоянии дисциплины среди нижних чинов мы можем представить лишь более или менее гадательные соображения. Вероятно, поведение нижних чинов полка было весьма хорошее, чему порукою может служить, что полк был сформирован из отборных людей, причём всем было известно, что полк не только непосредственно формируется под ближайшим наблюдением государя, но и сохранит постоянное назначение кавалергардов служить ближайшими телохранителями особы императора. Ни для кого, конечно, не было тайной и значение, которое приобрёл генерал Уваров у Павла I. Доказательством того, что мы едва ли ошибаемся, может служить тот факт, что за указанный нами период времени (с 17 января по 20 октября) ни один нижний чин не был отдан под суд, ни один не был наказан шпицрутенами и ни один не был исключён из полка.

Вероятно, нижних чинов наказывали розгами, но в те времена этого рода наказание считалось обыденною вещью; отсутствие же в полку "гатчинцев" и характер генерала Уварова можно считать ручательством, что розгами не злоупотребляли.

Главные и наиболее частые проступки нижних чинов заключались, по-видимому, в пьянстве и в несоблюдении формы, или, по тогдашнему выражению, в хождении "в развращённом виде".

Отметим ещё требования Уварова: чтобы взводные командиры занимались обучением своих людей; чтобы люди точно знали, что и сколько им полагается от казны; чтобы офицеры избегали карточной игры. "Рекомендуется всем господам обер-офицерам, – писал Уваров в приказе 5 февраля, – как возможно удаляться карточной игры, даже убегать и тех, которые оною занимаются".