О "Беседах"

Мысль о писании "Бесед" у меня явилась вследствие взгляда на военную службу как на школу жизни для многих солдат и вследствие сознания необходимости поддерживать в солдатах нравственный дух – как в смысле понимания воинских обязанностей, так и в смысле взаимоотношений и нравственной чистоты.

Первая часть, т. е. понимание воинских обязанностей в войсках, стоит сравнительно на высоком уровне и неослабно поддерживается в силу необходимости; следовательно, беседами можно только ещё более укрепить это понимание. Что касается нравственной чистоты, то у солдат она сильно хромает. Нарушение нравственности как порок в войсках строго не преследуется, потому что если оно умеренно, то не вредит военной службе. Но в личной жизни солдата это нарушение неблагоприятно отзывается на нём и незаметно мало-помалу подтачивает его силы, а главная опасность – для его будущего потомства.

В бытность мою в полку я замечал, что очень многие солдаты увлекались этим пикантным пороком и, конечно, большинство из них заболевали "дурной" болезнью; иногда не помогала и "казённая починка", и некоторые из них эту болезнь уносили из полка к себе в деревню. Бороться с этим пороком насильственно невозможно; остаётся только нравственное влияние, беседы о его вреде и поднятие умственного развития солдата.

Позднее в своих "Беседах" я между прочим касался и нравственности и этому предмету посвятил обширную статью.

В декабре 1893 г. "Беседы" были закончены, я их переписал и передал заведующему молодыми солдатами корнету Казнакову, который, прочитав рукопись, одобрил её и разрешил прочесть в школе молодым солдатам. Впоследствии он предложил мне напечатать рукопись и взялся об этом похлопотать. Но предварительно он передал её на рассмотрение ротмистру Дашкову, составителю "Памятки кавалергарда" и истории полка, следовательно, – как знатоку военной литературы. Ротмистр Дашков, очевидно, заинтересовался рукописью и выдержки из неё читал в офицерском собрании. Потом он в свою очередь передал её на суд известному военному писателю генералу Сухомлинову.

Этот последний подверг её беспристрастной критике, сделав на полях несколько характерных заметок, вполне объясняющих достоинство моего сочинения. Например, кроме вопросительных и иных знаков он поставил против некоторых статей такие отметки: "туманно", "наивно", "пустословие" и т. п.; а против статьи о водке, которую я жестоко осуждал, называя её матерью всех пороков, он отметил: "А за хорошую службу – по чарке водки же". Этой отметкой он явно не соглашался со мною относительно вредности водки.

В конце июля 1894 г. рукопись с вышеозначенными пометками была возвращена мне через корнета Казнакова. Последний предложил мне сократить рукопись, переделать её согласно пометкам генерала Сухомлинова и приготовить для печатания.

Я переделал рукопись, как мог конечно, и передал её опять корнету К-ву уже накануне моего отъезда из полка. Однако и в переделанном виде издатели, к которым обращался корнет К-в, не взялись её напечатать, очевидно потому, что она всё-таки имела необработанный вид, а может быть, и потому, что она не могла обещать им хороших барышей.

По своему характеру "Беседы" разделялись на две части. В первой я касался исключительно военных обязанностей солдата, например: о присяге, дисциплине, штандарте и проч. Во второй же преимущественно о взаимоотношении, о нравственности и прочих жизненных вопросах.

Позволю себе привести здесь из "Бесед" некоторые выдержки (из второй части) в том виде, как они были написаны до переделки (рукопись в переделанном виде обратно я не получил).