Научные идеи и практика

Научный поиск отличается от практики именно тем, что полученное знание как бы откладываются до востребования. Знание имеется, но оно отлично от того знание, с помощью которого решаются какие-то конкретные задачи. Поэтому знание вне решения конкретной задачи может быть квалифицировано только относительно какого-то другого знания или прежнего опыта и не может иметь практического содержания.

===========================

Социализация - не расширение мира и его углубление, а овладение все большим количеством новых миров

И. Кант. A priori  a posteriori

(интерпретация понятий)

Часть вторая Трансцендентальная логика

Душа является источником знания. Под душой, по всей видимости, понимается нечто, что находится внутри человека, естественно, в его сознании. Однако в душе имеется два почти самостоятельных источника. Первый способность, умение души получать представления. а именно получать представления. Слово «получать» можно интерпретировать таким образом: душа способна воспринимать те представления, которые находятся вне сознания и каким-то образом в него попадают. Поэтому душа не является источником самого знания, в данном случае наглядного представления, она только обладает уникальной способностью воспринимать, или получать, наглядные представления.

Второй источник ¾способность души познавать предмет, правда, только посредством или через наглядные представления. И. Кант называет это самодеятельностью понятий. Употребляемое И. Кантом словосочетание «самодеятельность понятий» по всей видимости не случайно. Он говорит о познании предмета, но в понятиях, в тех понятиях, которые творит («самодеятельность») сознание. «Посредством первой способности предмет нам дается, а посредством второй онмыслится в отношении к представлению (которое есть лишь определение души) [74]¹⁰.

Еще раз подчеркнем, что эти источники почтисамостоятельные. «Почти» означает, что второй источник не совсем самостоятельный: понятийное познание возможно только посредством наглядного представления. Но и первый источник так же не самостоятельный. Следовательно, оба источника полностью взаимозависимы. «Таким образом, наглядные представления и понятия суть элементы всякого нашего познания, так что ни понятия без соответствующего им известным образом наглядного представления, ни наглядные представления без понятий не могут дать знания» [74].

Далее И. Кант делает очень важное для своего дальнейшего рассуждения противопоставление: наглядное представление и понятие могут быть чистыми и эмпирическими. Эмпирическое наглядное представление содержит чувство, которое было вызвано предметом. Ощущение предмета И.Кант называет содержанием чувственного знания. Другими словами, если человек ощутил, почувствовал предмет, то это знание является содержательным в том смысле, что ощущение (чувство) принадлежит предмету, и посредством него сознание получает понятие предмета, может его представить, оперировать им и т.д.

По Канту, чистое наглядное представление по сути является только формой, так же как чистое понятие ¾только формой мышления. «Следовательно, чистое наглядное представление содержит в себе только форму, под которой что-либо наглядно представляется, а чистое понятие содержит в себе только форму мышления о предмете вообще». (75). Вряд ли возможно воспроизводить взаимодействие наглядного представления и форму таким образом, что наглядное представление содержит в себе форму. По всей видимости, правильнее будет сказать, если исходить из контекста рассуждения, что наглядное представление в одном случае есть ощущение реального предмета, а в другом – форма, в которую вкладывается это реальное ощущение. Не случайно И. Кант пишет вполне определено: «форма, под которой что-либо наглядно представляется». Другими словами, имеется некоторая форма, в которой что-либо, но определенное, наглядно представляется. И. Кант далее пишет, что чистое понятие¾это форма мышления, но не о конкретном предмете, а о предмете вообще. Таким образом, если чисто наглядное представление¾это форма какого-то содержания, то чистое понятие¾форма мышления о предмете вообще. Следовательно, в трансцендентальной логике содержание как чистая форма предмета и понятие как чистая форма мышления о предмете различаются. Речь идет не о каком-то конкретном содержании какого-то предмета, а о содержании как чистом явлении. Так же, как понятие есть мышление не о конкретном предмете, а о предмете вообще.

И. Кант в отличие от многих современных и прошлых авторов дает довольно четкие определения используемых им основных понятий. Так, он дал определение, что такое наглядное представление и понятие, чистое и эмпирическое, охарактеризовал восприимчивость как способность души воспринимать представления, и назвал это чувственностью, рассудок, по Канту, ¾это способность самостоятельно производить представления, т.е. творить новое знание. Но взаимодействие их, т.е. чувственного и рассудочного в сознании, И. Кант представлял весьма своеобразно.

Природа человека такова, что мир предметов воспринимается им только чувственно и только благодаря тому, что «содержит в себе лишь способ действия на нас предметов» (75). Иначе говоря, чувственность дает возможность человеку воспринять воздействие, оказываемое предметом. В противном случае между ними существовала бы непроходимая пропасть. Предметы воздействуют на душу только потому, что душа обладает свойством его воспринимать.

Но предмет, который дан нам в чувственном представлении, надо мыслить, что и делает рассудок. «Без чувственности ни один предмет не был бы нам дан, а без рассудка ни один не был бы мыслим» (75). Что такое мыслить?

Благодаря чувственности предмет нам дается, именно дается, как дар природы, безвозмездно. Но его надо еще и «взять». Для этого существует рассудок, который в рамках общих законов мышления, опираясь на правила логики, оперирует предметом, точнее тем, что дает природа. По сути дела природа дает не предмет, а только нечто. Предметом данные природы становятся тогда, когда они преобразованы рассудком, который вкладывает в них содержание, безусловно в рамках тех задач, которые человек себе ставит. «Мысли без содержания пусты, а наглядные представления без понятий слепы» (75). Наглядные представления ¾это только способность к восприятию, не более того. Без содержания, т.е. без предмета, они ничего не значат, так и остаются возможностью. Сколько таких возможностей остается не реализованными, когда программа, данная человеку от рождения природой, оказываются по разным причинам не пробужденной. И. Кант здесь говорит только о том, что способность души так и остается способностью без того содержания, которое мыслится.

Однако те сигналы, которые природа безвозмездно посылает человеку, ровным счетом для него ничего не значат, если он не сможет их осмыслить. Человек постоянно находится в информационном поле, окружающий мир перманентно свидетельствует о себе, предоставляя человеку огромное количество наглядных представлений. И только осмыслив их, человек проявляет к ним определенный интерес. Осмыслить, т.е. обрести, найти смысл, значит привести в систему ту информацию, которая поступает в сознание человека посредством чувств. Система внешних сигналов может или свидетельствовать об опасности или позволить решить задачу, стоящую перед человеком. Рассудок и проводит анализ внешних сигналов.

И. Кант выделяет общую логику и частную. «Первая содержит абсолютно необходимые правила мышления, без которых невозможно никакое применение рассудка, и потому исследует его, не обращая внимания на различия между предметами, которыми рассудок может заниматься. Логика частного применения рассудка содержит правила мышления о различных видах предметов» (76). В приведенной цитате необходимо обратить внимания на то, что И. Кант различает мышление и его правила и рассудок как некий орган, деятельность которого опирается на абсолютные и частные правила мышления. Точнее, проводится разделение между правилами, как особыми свойствами сознания, и рассудком, или мышлением. На наш взгляд, И. Кант здесь не совсем точен: не логика содержит правила, а правила выражают логику.

Эти правила бывают чистыми, или априорными, и прикладными, или частными, предметными. «Общая логика может быть или чистой, или прикладной. В первой мы отвлекаемся от всех эмпирических условий, при которых действует наш рассудок… Прикладной общая логика называется в том случае, если она исследует правила применения рассудка при субъективных эмпирических условиях, указываемых психологией» (77). Здесь еще раз подчеркивается, что рассудок не участвует в чистой общей логике, он опирается исключительно на эмпирические условия. А вот прикладная общая логика занимается уже некими априорными правилами действия рассудка. «Наука, которую я называю прикладной логикой (расходясь с обыкновенным значением этого слова, по которому она должна содержать известные упражнения согласно правилам чистой логики), изображает рассудок и правила его необходимого применения в конкретной форме, т.е. в связи со случайными условиями субъекта, которые могут препятствовать или содействовать применению рассудка и даются только эмпирическим путем» (78).

И. Кант отделяет понятие прикладной логики от общепризнанного как свод правил формальной логики. В его интерпретации прикладная логика не имеет отношения к правилам, речь идет только о конкретных и частных условиях применения общей логики в отличие от чистой логики, которая полностью отвлекается от эмпирической практики. По аналогии «чистая логика относится к ней (к прикладной логике. – Л.А.), как чистая мораль, содержащая только необходимые нравственные законы свободной воли вообще, к специальному учению о добродетели, которое рассматривает эти законы в связи с препятствиями со стороны чувств, наклонностей и страстей, более или менее подчиняющих себе людей, и никогда не может быть настоящей и доказательной наукой так как, подобно прикладной логике нуждается в эмпирических и психологических принципах» (79).

Итак, общая логика отвлекается от всякого содержания познания, от субъекта. Она рассматривает систему отношений знаний друг к другу, т.е. форму мышления вообще. Но мышление в свою очередь может быть чистым или эмпирическим отношением к предметам. Чистое мышление к предметам не имеет никакого отношения. Оно как бы исследует самое себя, т.е. чистые априорные формы мышления исследуются самим мышлением. Эмпирическое мышление все-таки имеет свой предмет, а соответственно и предметное содержание и становится как бы эмпирическим мышлением. Значит должна существовать логика, имеющая в своем поле содержание познания, не занимающаяся природой происхождения знания как чистая логика. Эта логика «рассматривает все представления ¾все равно, даны ли они вполне первоначальноaprioriв нас самих или только эмпирически¾исследуя только те законы, по которым рассудок пользуется ими в их отношении друг к другу в процессе мышления». (80). Логика мышления имеет отношение ко всем без исключения представлениям, присущим человеку от природы или же полученным им в процессе эмпирического опыта. Она исследует только те законы, которыми пользуется рассудок в процессе мышления и причем только в отношении друг к другу.

В связи с рассуждениями о сущности трансцендентальной логики, И. Кант дает еще одно определение трансцендентального знания: «Трансцендентальным (т.е. исследующим возможности или применение априорного знания) следует называть не всякое априорное знание, а только то, посредством которого мы узнаем, что известные представления (наглядные представления или понятия) применяются и могут существовать исключительно apriori, а также как знание о том, как это возможно» (80). В данном случае речь идет исключительно об области мышления и рассудка. Именно рассудок дает возможность определить, является ли то или иное знание трансцендентальным. Предметом разума становится результат его деятельности. И. Кант устанавливает, таким образом, науку о чистом знании, происходящем из мышления самого по себе. Такую науку он называет трансцендентальной логикой. «Итак, предполагая, что возможны понятия ,a prioriотносящие к предметам не как чистые или чувственные наглядные представления, а только как действия чистого мышления, т.е. понятия, происходящие и не из опыта, и не из чистой чувственности, мы уже заранее устанавливаем идею науки о чистом знании, происходящем из рассудка и разума, о знании, посредством которого предметы мыслятся вполне a priori. Такая наука, определяющая происхождение, объем и объективное значение подобных знаний, должна называтьсятрансцендентальной логикой, потому что она имеет дело исключительно с законами рассудка и разума, но лишь постольку, поскольку онаa priori относится к предметам в отличие от общей логики, которая исследует отношение их к эмпирическим знаниям, и к чистым знаниям разума без различия» (81).

Теперь попытаемся все это изложить своими словами. Итак, по И. Канту, возможны понятия, которые не являются чистыми априорными по отношению к предметам опытного мира. Они суть результат действия разума, или чистого мышления, со своим собственным предметом. Тем самым И. Кант говорит о некоем производном знании, но таком чистом знании, которое не имеет отношения ни к опыту, ни к чувственному наглядному представлению, оно происходит исключительно из мышления.

По всей видимости речь идет о той самой логике, которую в философии называют формальной, т.е. безотносительно к предметному содержанию. Но И. Кант пытается отказаться от чисто формального подхода к логике и определяет более широкие рамки, устанавливает происхождение, объем и, что самое главное, объективное значение такой логики, которую он назвал трансцендентальной. Но таковой она может называться только потому, что априори относится к предметам, к тем предметам, которые являются результатом деятельности разума. И. Кант называет их еще законами рассудка и разума. Не будем очень строго относится к используемым терминам и понятиям: рассудок и разум, так же как и мышление, понятийно здесь различаются не очень строго. Отличие общей логики от трансцендентальной заключается в том, что первая исследует предметы в их отношении к эмпирическому опыту и тем самым содержательно.

Что есть истина в трансцендентальной логике? Ставит вопрос И. Кант. Ответ в принципе имеется: соответствие нашего знания содержанию предмета. Но сложность заключается в том, чтобы найти всеобщий и надежный критерий истинности для всякого знания. «Если истина состоит в согласии познания с предметом, то посредством нее этот предмет должен быть отличен от других предметов; в самом деле, знание заключает в себе ложь, если оно не согласуется с тем предметом, к которому относится, хотя бы оно и содержало в себе что-либо такое, что могло бы иметь значение для других предметов» (83). По сути дела, по И. Канту, истина ¾это согласие двух объектов¾сознания и предмета, которое осуществляется посредством рассудка в ходе их взаимодействия и называется процессом познания. Понятие «согласие» во всяком случае предполагает равенство в процессе взаимодействия объектов, а это означает, что предмет выступает не пассивным субстратом, а активным началом так же, как и сознание.

Согласие всегда осуществляется по поводу чего-то, в данном случае речь идет о том содержании предмета, которое определяется. Это означает, что его в предмете нет, оно появляется в процессе познания или, точнее, в процессе взаимодействия («согласия») предмета и сознания. Содержание в этом случае ¾это то, что требуется для решения какой-то задачи в процессе проживания объекта.

Поскольку содержание предмета всегда оригинально, в силу выполнения разных задач, то оно служит абсолютным критерием отличия одного предмета от другого. И. Кант пишет, что знание может быть ложным, если оно не согласуется с предметом, к которому относится. В данном случае ложь понимается просто как несоответствие, ибо в принципе ложного знания не бывает: оно или имеется, или его нет, другого не дано. Знание в обязательном порядке содержит нечто, что имеет отношение к какому-то другому предмету. Другими словами, сознание предполагает, что данное содержание относится к известному предмету, хотя на самом деле оно согласуется совсем с другим предметом, и в этом случае мы говорим, что знание ложное. И только в этом случае и ни в каком ином.

Но можно ли говорить об истине как об абсолютном понятии, т.е. дать определение понятия «истины». В этом случае должен быть выработан общий универсальный и абсолютный критерий, независимо от содержания знания и предмета. Но это оказывается невозможно, поскольку истинность всегда связана с конкретным содержанием знания, то «…достаточный и в то же время всеобщий критерий истины не может быть дан» (83).

Однако имеется познание, так сказать, формальное, которое осуществляется вне какого-либо содержания и основывается только на правилах действия рассудка, т.е. логики. «То, что противоречит им (правилам. – Л. А.), есть ложь, так как рассудок при этом противоречит общим правилам мышления, т.е. самому себе» (84). Противоречить правилам могут только другие правила той же самой логики. Противоречие правилам означает, что рассудок знает как надо рассуждать по правилам относительно конкретного предмета, но в силу каких-то причин нарушает их и не достигает формального знания и формальной истины. Здесь понятие «ложь» означает то же самое, что и в случае несогласия содержания познания с предметом. И когда говорится, что рассудок противоречит самому себе, это означает, что сознание знает как надо правильно формально получить истинное знание. Соответственно, если не было получено ожидаемое истинное знание, то сознание знает, что процесс получения формального знания был нарушен. Значит сознание уже обладает истиной, иначе рассудок не мог бы определить ложь (что это знание неистинное). Так считает И. Кант.

Однако формальный вывод, хотя и необходимый, но недостаточный критерий истинности. Он касается только формы истины и знания, которое вполне сообразно с логической формой, т.е. непротиворечивое. «Чисто логический критерий истины, именно согласие знания с всеобщими и формальными законами рассудка и разума, есть так же conditio sine qua non, т.е. отрицательное условие всякой истины, но дальше этого логика не может идти, она не может дать никакого признака, чтобы открыть заблуждение, касающееся не формы, а содержания» (84). На самом деле признак имеется: нарушение логических правил уже свидетельствует о том, что в логике рассуждения человека что-то было нарушено прежде всего в содержании, ибо формальные правила вывода основываются на посылках, истинность которых определяется истинным содержанием данного предмета. Абсолютно истинных посылок не существует, о чем и говорил И.Кант (83). За исключением того случая, когда рассудок оперирует только правилами формального вывода, не касаясь содержания, где применяются совершенно иные критерии истинности.

И. Кант высказывает поразительную мысль: для того чтобы получить истину о предмете с помощью формальной логики, необходимо заранее иметь знание о нем. «Но так как одной лишь формы познания, хотя бы она вполне согласовывалась с логическими законами, еще вовсе не достаточно, чтобы доставить знанию материальную (объективную) истинность, то никто не может отважиться судить о предметах с помощью одной только логики и утверждать о них что-либо, не установив о них уже заранее основательных сведений помимо логики, с тем, чтобы впоследствии только использовать и сочетать их в одно связное целое согласно логическим законам или, что еще лучше, только проверить их с помощью этих законов» (85). Логика или, точнее, формальные логические законы, как уже отмечалось, есть только одна из форм познания, и только с ее помощью нельзя получить объективную истину. Имеется другая форма познания, которая дает возможность получить «основательные» знания о предмете до того момента, когда будет использоваться логика.

Но здесь возникает логическое противоречие, если речь идет об одном и том же знании о предмете. Если уже имеется основательное знание, то какова роль логики? Оказывается логика позволяет сочетать различные формы получения знания, логические законы можно использовать для проверки истинности полученного знания.

И. Кант уже писал о необходимости взаимосвязи чувственного знания и его логического представления.(75). Чувственном основательное знание, то тогда речь не может проверяться логическими законами, ибо это совершенно различные формы получения истинного знания. Эмпирическое знание может быть получено только с помощью логических законов. Взаимосвязь между чувственным наглядным представлением и логической формой безусловно существует, но она должна быть опосредована какими-то переходными, или буферными, формами, но пока И. Кант об этом не говорит.

Несоответствие имеющегося знания логическим законам может означать только одно: полученное выводное знание не согласуется с содержанием предмета. Но это возможно только, если содержание истинного знания или уже было известно, или оказалось не соответствующим предмету на практике.

Проверка истинности знания по содержанию логическими законами вполне приемлема и необходима, но только как независимый метод, например, когда проверку осуществляет другой человек при наличии уже готового знания. Но это первый этап проверки знания на истинность, и опираться исключительно только на формально-логический метод получения знания было бы не верно.

В трансцендентальной логике И. Кант изолирует рассудок и тем самым выделяет чистое рассудочное знание, или чистое мышление, основанное на формальных законах логики. Однако, как неоднократно упоминал И. Кант, применение чистого знания дает возможность наполнить содержанием наглядные представления. Рассудочное знание без наглядного представления оказывается лишенным смысла и значения. «Поэтому отдел, излагающий элементы чистого рассудочного знания, и принципы, без которых ни один предмет не может быть мыслим, есть трансцендентальная аналитика и вместе с тем логика истины» (87).

Таким образом, отдел трансцендентальной логики, называемый трансцендентальной аналитикой, становится как бы буфером между чувственным наглядным представлением, безусловно являющимся частью сознания, и собственно чистой рассудочной деятельностью, основанной на законах логики. И. Кант называет ее логикой истины.

Но всегда сохраняется соблазн использовать возможности чистого рассудочного знания, основанного на формальных логических законах, и тем самым «заниматься пустым умствованием» (88). Избежать этого позволяет трансцендентальная диалектика. Она занимается критикой рассудка и имеет «целью открыть лживость неосновательных притязаний его (рассудка. – Л. А.)и низвести его (рассудка. –Л. А.)претензии на изобретение и расширение знаний» (88). Таким образом, трансцендентальная диалектика позволяет определить, занимается ли человек простым рассудочным знанием или же пытается связать его с предметом в чувственном наглядном представлении и тем самым сделать мышление содержательным. Это принципиальный момент в трансцендентальной философии И.Канта, позволяющий перекинуть мостик между чистым наглядным представлением и чистым рассудочным знанием. Возведением такого мостика и занимается трансцендентальная логика.

Аналитика понятий

Первый отдел трансцендентальной логики ¾трансцендентальная аналитика. Он входит во вторую часть трансцендентальной логики¾трансцендентального учения об элементах, содержит аналитику понятий и состоит из двух глав: О руководстве для открытия всех чистых понятий рассудка и О дедукции чистых понятий рассудка.

Такую сложную структуру данного раздела предлагает И. Кант и, как мы это увидим, небезосновательно. Итак, аналитика понятий.

В начале И. Кант дает краткое введение к трансцендентальной аналитике и к аналитике понятий, описывая некоторые общие принципы их построения.

По мысли И. Канта, аналитика есть процесс расчленения априорного знания на элементы, т.е. на понятия, имеющие своим содержанием чистое рассудочное знание. Обязательным условием должна быть предельная чистота понятий, без какой-либо примеси эмпирического опыта. Понятия мышления и рассудка и не должны быть связаны с наглядными представлениями и чувственным восприятием. Они должны быть элементарными, так сказать однородными, непроизводными или сложными понятиями. И последнее, что подчеркивает И. Кант, совокупность понятий должна полностью описывать сферу рассудка и мышления.

Однако эта полнота не есть простая совокупность понятий: «она возможна только как результат идеи целогоаприорных рассудочных знаний и возникающих отсюда отдела понятий, составляющих это целое, следовательно, она возможна только в сфересвязной системы» (89). Чистый рассудок отличается от всего эмпирического и даже чувственного и, согласно рассуждениям И. Канта, есть не только самостоятельное, но и самодовлеющее единство, к которому ничего, и прежде всего из области эмпирического и чувственного, невозможно присоединить, прибавить, его нельзя увеличить. Слово «самодовлеющее» в сочетании с термином «самостоятельное», усиливает понятие «единство», делает его равносильным понятию «целая, связная система». Область чистого рассудка¾это некое единство, система единичных понятий, связанная и нерасчленимая целостность, обусловленная своей «идеей априорного рассудочного знания» как целого в одну систему.

Под термином «аналитика», И. Кант разумеет не исследование понятий путем их разложения по содержанию, а «расчленение самой способности рассудкас целью исследовать возможность априорных понятий, отыскивая их исключительно в рассудке, как месте их происхождения и анализируя чистое применение рассудка вообще» (90). Речь идет об анализе способности рассудка к образованию понятий, без привлечения чего-либо из вне. Рассудок есть место происхождения понятий. Именно способностью рассудка к их образованию обусловленаидея целого, которая в свою очередь создает возможность чистого применения рассудка. В этом смысл истинной трансцендентальной философии в отличие от той, которая производит логическое исследование понятий, т.е. расчленяет их по содержанию.

Далее И. Кант делает важное заключение. Идея целого, исходящая из принципа абсолютного единства рассудка, в результате чего образуются чистые понятия, связанные каким-то единым понятием, позволяет выработать правило, согласно которому можно определить место каждого чистого понятия, а также полноту системы понятий a priori, что исключает по определению какую-либо случайность или произвол в исследовании. Трансцендентная философия имеет то преимущество, что она оперирует такими чистыми понятиями, которые не смешаны ни с какими другими и возникают из рассудка как абсолютного единства, и благодаря чему имеют единую связь. Полная оторванность и чистота области априорного знания, замкнутость на самое себя с собственными правилами и принципами существования – такова природа трансцендентальной философии, таково ее трансцендентальное руководство по открытию всех чистых понятий рассудка.

Переходя к логическому применению рассудка вообще, И. Кант пишет, что рассудок есть нечувственная способность познания. Поскольку кроме наглядного представления имеется лишь один способ познания ¾познание посредством понятий, то познание рассудком есть познание через понятия. Рассудок действует посредством понятий и только понятий. Но каким образом?

Наглядные представления обусловлены способностью воспринимать воздействия предмета на чувства, в свою очередь зависят от функций. «Под функцией же я разумею единство деятельности, подводящей различные представления под одно общее представление» (93). Вводимое И. Кантом новое обозначение понятия «функция», видимо, весьма условное, но единство деятельности характеризует понятную логическую операцию рассудка – обобщение понятий. Понятия «единство деятельности» и «самодеятельность мышления» очень схожие и, видимо, не случайные. Самодеятельность предполагает единство деятельности, что в свою очередь обусловливает характер оперирования с понятиями – стремление к одному, и, по всей видимости, к единому, общему понятию или представлению.

И. Кант не случайно употребляет термин «представление», а не «понятие», в полном согласии с содержанием такого же термина в системе наглядного чувственного представления. «Так как только наглядные представления относятся к предмету непосредственно, то понятие никогда не стоит в связи с предметом непосредственно, но относится к какому-либо другому представлению о нем (все равно, имеет ли оно характер наглядного представления или уже понятия)» (93). Интересно противопоставление: если только наглядное представление относится к предмету непосредственно, то такая функция уже не может принадлежать понятию, т.е. непосредственного отношения к предмету понятие не имеет и не может иметь. В приведенной цитате это положение специально усиливается: никогда не стоит.

При этом рассудок с необходимостью сохраняет такое свойство, как представление, правда, оно относится к какому-то иному представлению о предмете. Понятие относится к какому-то другому представлению о нем. Получается, что какое-то конкретное понятие, непосредственно не относясь к предмету, тем не менее имеет представление о нем, но посредством другого представления о самом этом понятии. Речь идет о таком представлении, которое содержит представление об этом представлении, т.е. представление о представлении предмета. Суждение как опосредованное представление о предмете содержит общее понятие, относящееся к многим предметам. «Таким образом, все суждения суть функции единства среди наших представлений, так как в них для познания предмета вместо непосредственного представления применяется более общее представление, содержащее под собой и непосредственное представление, и многие другие, и таким образом многие возможные знания соединяются вместе» (94). Иначе говоря, любое общее знание уже содержит в себе опосредованное знание о предмете, если оно входит даже частично в это общее представление.

Рассмотрим подробнее этот важный вывод. Суждение, по И.Канту, выступает исключительно функцией единства. В нем соединяются специальным образом все представления. Суждение может выступать единством только потому, что содержит более общее представление о предмете, чем непосредственное представление о нем. Но в общее представление включается и непосредственное представление, получаемое путем наглядного представления, и какие-то еще представления как возможные знания (правда, непонятно какие, поскольку, по И. Канту, имеются только два вида знания ¾непосредственное наглядное представление и понятия), которые соединяются в суждении.

Естественно, функция рассудка ¾это оперирование суждениями, а рассудок можно представить какспособность суждения. И. Кант четко определяет используемые термины, понятия и их соотношение: «Рассудок есть способность мышления. Мышление есть познание через понятия. Понятия же относятся как предикаты возможных суждений к какому-либо представлению о неопределенном еще предмете» (94). И. Кант рассматривает суждение только как форму достижения знания, поэтому и употребляет слова: возможные суждения, какого-либо представления, неопределенный еще предмет, т.е. форма уже сама по себе содержит возможность опосредованного знания о предмете.

И. Кант обосновывает это относительно просто, но весьма убедительно. «Так, понятием тела обозначается нечто, например металл, что может быть познано через это понятие. Следовательно, понятие тела только потому имеет характер понятия, что под ним содержатся другие представления, посредством которых оно может относиться к предметам» (94). Предмет металл может быть познан посредством понятия тела только потому и исключительно потому, что данное понятие содержит в себе такие характеристики, свойства, которые принадлежат не только металлу, но и другим предметам, сходным по характеристикам с металлом. Это означает, что рассудок может иметь представление, причем непосредственное, о предмете только исключительно посредством общих понятий, содержащих опосредованное представление о классе предметов. Если предмет входит в класс общего понятия, то он обладает и его признаками или частью их и тем самым имеет определенное содержание, которое переносится и на предмет, точнее, на представление о предмете.

Чтобы понять логику И.Канта о чистых понятиях рассудка, необходимо иметь в виду, что в рассуждениях о логической функции рассудка речь идет именно о различных формах чистого представления о предмете, которые отражают функции мышления. По И.Канту, чистая рассудочная форма содержит в себе четыре группы функций мышления, каждая из которых состоит из трех видов. 1. Количество суждений: общие, частные, единичные. 2.Качество: утвердительные, отрицательные, бесконечные. 3.Отношение: категорические, условные, разделительные. 4.Модальность: проблематические, ассерторические, аподиктические. (95). Поскольку такое деление несколько отличается от общепринятого в логике, И. Кант дает весьма существенные пояснения.

1. Прежде всего соотношение понятия «общее» и «единичное» в различных условиях их применения соотносятся по-разному. Если речь идет о формальном их использовании, то единичное и общее могут быть сопоставимы в суждениях. Но если исходить из имеющегося знания, то понятия «единичное» и «общее» уже соотносятся друг с другом как единица и бесконечность.

Последнее весьма примечательно. Единица в данной интерпретации становится конечным явлением, в то время как общее бесконечным; частное становится определенным, а общее неопределенным образованием. Отсюда с необходимостью следует, что группа функций мышления – количество суждений¾фактически отражает категориальные понятия, рассматриваемые не как соподчиненные, а как противостоящие или, точнее, описывающие совершенно различные характеристики предмета: предмета как конкретного и частного и как бесконечного по содержанию.

2. На том же основании следует различать бесконечные суждения от утвердительных. Последние свидетельствуют о частном и конкретном знании, в то время как бесконечные суждения имеют совершенно иную природу. «Если я говорю о душе, что она не есть нечто смертное, то своим отрицательным суждением я по крайней мере предотвращаю заблуждение. Что же касается суждения «душа есть нечто несмертное», то по своей логической форме оно действительно имеет утвердительный характер, так как в нем я включаю душу в неограниченный объем несмертных существ. Но так как из всего объема возможных существ смертные занимают одну часть, а несмертные ¾все остальное, то своим суждением я высказал лишь, что душа есть одна из бесконечного множества вещей, остающихся в том случае, если устранить все смертное. Таким образом, бесконечная сфера всего возможного ограничивается лишь тем, что от нее отделяется все смертное и в остальную область ее объема помещается душа» (98). Утвердительное суждение позволяет определить неограниченную область предмета. Эта мысль интересна тем, что утвердительное и бесконечное соотносимы только потому, что одно определяет другое. Суждение «душа есть нечто несмертное» возможно только потому, что оно имеет нечто общее – «неограниченный объем несмертных существ». Но и сама бесконечная сфера ограничивается с необходимостью тем, что содержит утвердительные суждения.

Таким образом, бесконечное как форма отделяется от бесконечного по содержанию. Как форма оно возможно только в сопоставлении с конкретным и частным, что имеет место и в соотношении категорий «общее» и «единичное». Бесконечное как форма выражения общего возможно только в сопоставлении с содержательным утвердительным. Тем самым И. Кант сомкнул две группы функции мышления: количество и качество суждений, посредством специальной интерпретации понятий «общее как бесконечное» и «единичное как утвердительное».

3. Рассматривая отношения мышления в суждении, И. Кант выделяет три их рода: отношения предиката к суждению, отношения основания к следствию и отношения суждений разделенного знания друг к другу. В условном суждении суждения рассматриваются не с точки зрения их истинности самих по себе, а с точки зрения их соотношения как основания к следствию. В разделительном суждении его составные части или исключают друг друга, или дополняют друг друга. «…В разделительном суждении существует известное общение знаний, состоящее в том, что они взаимно исключают друг друга и таким образом в целом определяют истинное знание, так как, взятые вместе, они составляют все содержание одного данного знания» (99).

И. Кант приводит такой пример: мир существует благодаря или слепому случаю, или внутренней необходимости, или внешней причине. Особенность отношений разделительного суждения заключается в том, что И. Кант допускает различное толкование понятия «знания». Понятие «мир существует» содержит в себе истинное знание того, что мир существует. Но причина существования составляет совокупность другого знания. Эта совокупность может быть разделена на частные знания. И здесь образуется то, ради чего и была выделана такая специальная форма суждения. Знание о возможных причинах есть некая совокупность, представляющая собой целость знания, но возможного знания. Каждая принятая часть этой целостности, выступающая причиной существования мира, естественно, исключает все остальные суждения и становится истинным знанием. Таким образом, отношения суждений разделенного знания демонстрируют процесс перехода знания из одного состояния (возможно истинного) в другое состояние (истинное).

4. В следующей группе ¾модальность¾утверждается фактически три момента мышления. Первый¾проблематические суждения, которые только утверждают знание как возможно истинное. Второй момент¾знание становится истинным, или ассерторическим и третий момент¾знание с необходимостью связывается с рассудком.

Но имеется некоторая особенность в оценке различных суждений, связанных с функциями мышления. «… Проблематическим называется суждение, выражающее только логическую (не объективную) возможность, т.е. свободу допускать такое суждение, возможность произвольно принять его рассудком» (101). Речь в данном случае идет о такой функции рассудка, которая только допускает возможность знания без всякой проверки его логическим или объективным путем. И. Кант совершенно справедливо отличает данное знание от объективного, так называемого существующего реально, помимо рассудка. Это гипотетическое, или возможное знание, не разделенное, цельное и возникшее неизвестно откуда и каким-то непонятным образом. Оно просто имеется и представляет собой чистую функцию рассудка.

«Ассерторическое суждение устанавливает логическую действительность, или истину, как, например, в гипотетическом умозаключении, где условие в большой посылке является в проблематической, а в меньшей посылке ¾в ассерторической форме, причем ассерторическое суждение показывает, что суждение уже связано с рассудком по его законам» (101). Речь опять же идет о таком истинном знании, которое получено уже в ходе логической операции, что является функцией рассудка способности суждения. Истинность большой посылки¾проблематичной¾является неотъемлемой функцией рассудка самого по себе. Вторая посылка также истинна но ее истинность установлена в ходе логического умозаключения, по всей видимости предыдущего, т.е. связана «с рассудком по его законам».

«В аподиктическом суждении мыслиться ассерторическое суждение как определенное этими законами самого рассудка, вследствие чего оно утверждается a priori; таким образом аподиктическое суждение выражает логическую необходимость» (101). Логическая необходимость – вот ключ к пониманию сущности данного вида суждения. Необходимость утверждается априори уже как функция разума. Суждением оно названо только потому, что мыслится и мыслится определенным образом. Итак, «…сперва мы высказываем нечто проблематически, затем принимаем суждение ассерторически как истинное и, наконец, утверждаем его как неразрывно связанное с рассудком, т.е. необходимо аподиктически»(101).

В философской литературе как в зарубежной, так и в отечественной вплоть до наших дней понятия «мышление», «рассудок», «разум» и пр. не принято структурировать, они рассматриваются не только как цельные, но не редко и как единичные понятия. Однако сегодня уже ясно, что сознание имеет сложную структуру так же, как и процесс мышления и постижения истинны. И. Кант, может быть, впервые поставил вопрос не только об априорном знании и, возможно, не столько об априорном знании, сколько о структуре мышления, предложив весьма оригинальный проект. Суть его заключается в том, что мышление имеет многоуровневую структуру, у каждого уровня своя специфика и функция. Но многоуровневая структура предполагает линейную зависимость элементов, как в классической формальной логике, во множестве вариантов ее выражения и развития. По И. Канту, структура мышления не линейная, она находится как бы в различных логических измерениях, или, используя термины естественных наук, в различных плоскостях. Причем не обязательно в трехмерном измерении, а скорее в многомерном. Но многомерность, или разные плоскости, все-таки предполагает идентичную систему измерения. И. Кант предполагает различную систему измерения на каждом отдельном этапе процесса мышления. Термин «измерение» в данном случае используется условно, не в его естественнонаучном смысле.

Такой подход настолько необычен и отличен от общепринятого в формальной логике, о чем И.Кант постоянно говорит, что с большой уверенностью можно свидетельствовать о том, что речь идет о какой-то весьма оригинальной логике. Она представлена конструкцией, касающейся функций мышления, их четырех групп, о чем мы уже говорили, и таблицей категорий, которая далеко расходится с категориями Аристотеля, о чем мы еще будем говорить. Правда, И. Кант не довел ее до формализованного выражения, имеющего структуру не понятий, а знаков, символов.

Прежде всего И. Кант выделил в процессе мышления две принципиально различные формы: наглядное чувственное представления, о чем он пишет весьма подробно в трансцендентальной эстетике, и собственно понятийное мышление, или трансцендентальная логика.

«Общая логика, как это не раз уже было сказано, отвлекается от всякого содержания знания и ожидает, чтобы ей откуда-либо со стороны, все равно откуда, были даны представления, которые она затем превращает в понятия аналитическим путем. Наоборот, трансцендентальная логика имеет перед собой априорное многообразие чувственности, доставляемое ей трансцендентальной эстетикой как материал для чистых понятий рассудка, без которого они не имели бы никакого содержания, следовательно, были бы совершенно пусты» (102).

Создается впечатление, что разницы между общей и трансцендентальной логикой вроде бы нет. И та и другая отвлекаются от всякого содержания, но в обязательном порядке оперируют некими представлениями, которые получают как бы со стороны. На самом деле между ними разница имеется и весьма существенная.

Говоря о представлениях в общей, или традиционной, логике, И.Кант утверждает, что они появились «откуда-либо со стороны», причем «все равно откуда». Значит формальная логика существует до этих представлений («ожидает»), они ей «даны» кем-то, вливаются в нее, как в готовую форму. После этого общая логика превращает эти представления в понятия аналитическим путем.

В отличие от общей логики трансцендентная логика имеет представления «перед собой», но не в смысле напротив, а в смысле до. Представления имеют характер априорного многообразия чувственности и выступают материалом для чистых понятий рассудка. Следовательно, трансцендентальная логика уже имеет понятия, правда чистые (но не пустые, благодаря чувственным наглядным представлениям), в то время как общая логика создает эти понятия на основе представлений. То, что наглядные чувственные представления предвосхищают чистые понятия рассудка принципиально значимо для трансцендентальной логики. Многообразие чувственности ¾это первое, что появляется в сознании. Употребляемый термин «многообразие» означает не только много образов, но и хаос (ограничиваемый только пространством и временем¾категориями трансцендентальной эстетики), который должен быть упорядочен, что и делает рассудок с помощью своих чистых понятий. Хаос выступает материалом для чистых понятий, который, образно говоря, можно кроить. В отличие от общей логики, формы которой содержательны сами по себе, формы трансцендентальной логики содержательны благодаря наглядным чувственным представлениям, доставляемым так называемой трансцендентальной эстетикой. Иначе чистых понятий рассудка просто не существовало бы, они «были бы совершенно пусты». Соответственно, не существовало бы и трансцендентальной логики.

Но каким образом наглядные представления перетекают в разряд понятий? Только благодаря пространству и времени, которые являются свойствами как души, так и рассудка. «Пространство и время содержат в себе многообразие чистого априорного наглядного представления, но в то же время они принадлежат к условиям восприимчивости нашей души, при которых единственно могут быть получены представления о предметах и которые поэтому всегда должны влиять так же на понятия о предметах» (102). «Пространство» и «время» ключевые категории трансцендентальной философии как необходимое априорное условие всех наглядных представлений, которое есть свойство прежде всего сознания, а не самих предметов. Соответственно пространство и время определяют процесс познания и образования понятий прежде всего приводя в порядок все многообразие в некоем едином знании. И. Кант называет это чистым синтезом, если, конечно, многообразие дано априори как многообразие пространства и времени, но не эмпирически.

Под синтезом И. Кант понимает присоединение различных представлений друг к другу и, что самое главное, пониманиемногообразия в едином знании. Понимание многообразия означает приведение его в некое единое целое. Слово «понимание» означает, что в сознании уже есть представление о едином, к чему и приводит, видимо, осознание многообразия. Это тот самый «чистый» анализ многообразия, данного априори. Здесь И. Кант делает важное заключение: «знание впервые производится синтезом многообразия» (103). Термин «понимание», как мы уже говорили, означает, что сознанию известно, как привести все многообразие к единому. Но только в результате синтеза и появляетсяновоезнание, которое «может быть еще грубым и спутанным и потому нуждается в анализе, но тем не менее именно синтез есть то, что, собственно, собирает элементы в форму знания и объединяет их в известном содержании» (103).

Таким образом, синтез есть первый этап в длительном процессе получения знания. И, как мы уже говорили, каждый этап в процессе познания, или получения нового знания, имеет свою специфику, весьма сильно отличающуюся от любого другого этапа. Естественно, возникает вопрос, каким же образом сознание приводит в единство все многообразие представлений? И. Кант отвечает: это особое качество, или свойство, души ¾воображение, точнее, способность воображения. Вот в чем специфика синтеза как этапа получения нового знания¾воображение«слепой, хотя и необходимой, функции души; без этой деятельности мы не имели бы никакого знания, хотя мы и редко сознаем ее в себе» (103). Слепой¾значит неосознаваемый, т.е. синтез происходит помимо актуального сознания, как бы сейчас сказали, в подсознании, что, естественно, не снимает необходимости этого вида деятельности. Правда, И. Кант добавил слово «редко». В самом деле, если бы мы в принципе не могли осознать, то трансцендентальная философия вряд ли могла появиться. Но сведение синтеза к понятиям есть уже функция рассудка или, иначе, проведение этого этапа познания осознанно позволяет получить знание в полном смысле слова, т.е. осознанное знание.

Чистый синтез есть такой синтез, который протекает с необходимостью и на основании некоего априорного единства как необходимого, что позволяет перейти к чистому понятию рассудка. И. Кант приводит пример: счет построен на основании некоего априорного единства ¾десятичной системы.

На основании такого рассуждения И. Кант снова возвращается к определению трансцендентальной логики и ее отличию от общей логики. Последняя различные представления подводит под общее понятие, в то время как трансцендентальная логика «исследует, как приводятся к понятиям не представления, а чистый синтез представлений» (104). Следует подчеркнуть: речь идет не о самих представлениях, а о чистом синтезе представлений. На этих нюансах, часто уходящих от внимания торопящегося разума, построены все рассуждения И. Канта.

Таким образом, И. Кант в трансцендентальной логике определяет три фактически разных по сущности и содержанию этапа процесса получения истинного знания. «Первое, что должно быть дано нам для априорного познания всех предметов, есть многообразиечистого наглядного представления;синтезэтогомногообразияпосредством способности воображения есть второе условие, однако оно не дает еще знания. Понятия, сообщающиеединствоэтому чистому синтезу и состоящие исключительно в представлении этого необходимого синтетического единства, составляют третье условие для познания являющегося предмета и основываются на рассудке» (104).

И в самом деле, способность души к наглядному чувственному восприятию есть только способность и ничего более. Она лишь воспринимает все то, что оказывается в ее поле в качестве внешних предметов, благодаря чему и образуется многообразие. Поскольку это многообразие есть не более чем проявление этой способности, оно становится чистым многообразием, ни в коем случае не связанным с эмпирическим опытом. С необходимостью это многообразие должно быть сведено к какому-то единству. Последнее есть другая функция сознания ¾воображение. Оно в свою очередь возможно в силу наличия некоторого общего неосознанного знания, которое и позволяет провести синтез. Поскольку речь идет исключительно об априорных представлениях способности, то это и есть чистый синтез. Получение нового знания, которое в сущности появляется на третьем этапе, определяется как функция рассудка, основывающегося на чистых понятиях.

Именно чистые понятия рассудка объединяют различные представления и априори относятся к объектам. Благодаря им возникают те логические функции, которые были перечислены выше (95) и которые в принципе исчерпывают способность рассудка к суждениям. И. Кант называет эти чистые понятия категориями (по примеру Аристотеля) и приводит следующую таблицу (106):

Таблица категорий

1. Количества: Единство Множественность Цельность 2. Качества: Реальность Отрицание Ограничение

3. Отношения: Принадлежность и самостоятельность (substantiaetaccidens) Причинность и зависимость (причина и действие) Общение (взаимодействие между действующими и страдающими) 4. Модальности: Возможность ¾невозможность Существование ¾не существование Необходимость ¾случайность

Таков перечень первоначальных чистых понятий, которые рассудок содержит в себе a priori. Благодаря им рассудок называется чистым. С их помощью или, точнее, благодаря им рассудок может понимать что-либо в многообразии чувственного наглядного представления, иначе говоря мыслить объект. Понятно, что эти чистые понятия имеют свои производные чистые понятия. И все это вышло из одного общего принципа¾способности суждения. «…Таблица категорий содержит в себе все элементарные понятия рассудка и даже форму системы их в человеческом рассудке, следовательно, она определяет всемоментыумозрительной науки, которую следует создать, и даже порядок ее» (110). Как видно, И. Кант возлагает большие надежды на представленные им категории, которые фактически являются основными (элементарными) понятиями рассудка и даже образуют некую систему мышления. Таким образом, они определяют все, необходимо подчеркнуть именно все «моментыумозрительной науки».

Из четырех классов понятий И. Кант тем не менее выделяет два отдела. Первый относится к предметам непосредственного наглядного представления, и его категории относятся к математическим. Второй отдел относится к области существования предметов и назван динамическим.

И. Кант замечает, что каждый класс содержит три категории, хотя всякое априорное деление должно быть двухчленным. В данном случае третья категория возникла в результате сочленения второй и первой категорий, хотя самостоятельность третьей категории не исключается. Но для ее образования требуется особый акт рассудка: «Это соединение первой и второй категории, производящее третье понятие, требует особого акта рассудка, не тождественного с актом рассудка в первой и второй категории» (111). Что это за особый акт рассудка будет ясно далее.

Еще одно замечание, сделанное И. Кантом, касается категории общения, находящейся в третьем классе. Ее разделительная функция, как она представлена в таблице, не столь очевидна. Однако, природа разделительных убеждает в том, что данная категория и ее логическая разделительная функция, представленная в таблице, находятся в согласии.

Дело в том, что объем понятий разделительного суждения всегда разделен на части, но особым образом. Они координированы, а не подчинены друг другу. Но точно такой же характер связи и в предмете. Любая его часть не мыслится подчиненной другой и не является причиной своего существования. «Они вместе и взаимно координируются как причины, определяющие друг друга…» (112). Это очень важное замечание. Кант здесь отходит от традиционного линейного понимания соотношения причины и следствия: согласно его представлениям, причиной любой части есть совокупность всех частей, что и позволяет представить предмет как целое.

В равной степени этот прием относится и к рассудку. В процессе познания с необходимостью должно присутствовать единство понятия как качественное единство, которое объединяет все многообразие знаний и делает объект таким, каким мы его и воспринимаем. Но познание предмета содержит и истину в отношении следствий. Соответственно чем больше следствий позволяет получить данное понятие, тем больше оснований говорить о его необходимости и сущности. Кант называет этокачественным множествомпризнаков, которые относятся к единому понятию. Ясно, что это множество должно быть сведено к единству, что и называетсякачественной полнотой, или цельностью.