4 К. Маркс и ф. Энгельс. Сочинения, т. 4. М., 1955, стр. 445.

5 См. К. Маркс и ф. Энгельс. Сочинения, т. 7, стр. 31.

18

Почва Франции 30—40-х годов XIX столетия, как страны, где борьба поднимающего голову пролетариата выступала в особенно острой форме, не могла не быть благоприятной для расцвета демократической и социалистической культуры. Одним из главных свойств этой культуры, отличавших ее от антидворянской и антицерковной культуры Просвещения, была антибуржуазная тенденция. Эта тенденция в среде культурных деятелей мелкобуржуазной демократии бывала ограниченной и часто непоследовательной 7. Однако самый факт переключения передовой теоретической критики с фронта борьбы против дворянско-клерикальной реакции на разоблачение общественной практики и идеологии капитализма свидетельствовал о глубоком, исторически подготовленном повороте в умственной жизни Франции 1830—1840-х годов, изменившем направление развития всей прогрессивной национальной культуры.

Можно думать, что немалое идейно-формирующее значение в этом плане имела начатая под воздействием опыта народно-освободительных движений 30-х годов и первых революционных выступлений пролетариата ревизия буржуазной исторической науки.

Как известно, эпоха Реставрации во Франции выдвинула группу крупных буржуазно-либеральных историков (Тьерри, Гизо, Минье, Тьер и др.), сыгравших выдающуюся роль в развитии научной и общественной мысли своего времени. О заслугах этих историков упоминали Маркс, Энгельс и Ленин. Развернутую оценку их деятельности дал Плеханов.

В условиях ожесточенной борьбы лагеря оппозиции против черных сил дворянско-клерикальной реакции объективно прогрессивной была уже та платформа, которую историки-либералы занимали в вопросе об оценке революции 1789—1794 гг., стоявшем тогда в центре идеологических дискуссий. Вопреки ультрароялистам, пытавшимся дискредитировать революцию, вычеркнуть память о ней из сознания масс, либеральная школа доказывала историческую целесообразность революционного переворота конца XVIII в. как выражения вековых чаяний угнетенного народа.

6 Л. О. Бланки. Избранные произведения. М., Изд-во ан ссср, 1952, стр.95, 8з и 82.

7 Маркс и Энгельс в «Манифесте Коммунистической партии» разъясняют, что «в таких странах, как Франция, где крестьянство составляет гораздо более половины всего населения, естественно было появление писателей, которые, становясь на сторону пролетариата против буржуазии, в своей критике буржуазного, строя прикладывали к нему мелкобуржуазную и мелкокрестьянскую мерку и защищали дело рабочих с мелкобуржуазной точки зрения» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 4, стр. 450).

19

Главной заслугой Тьерри, Минье и др. была выдвинутая ими в итоге научного обобщения опыта Революции и событий французской общественной жизни начала XIX в. идея о роли классовой борьбы и участия масс в истории. Эта идея, сформулированная в ходе полемики с реакционно-дворянской историографической традицией, явилась значительным шагом вперед по сравнению с исторической концепцией просветителей и, несомненно, оказала свое прогрессивное воздействие на общественную мысль, эстетику и литературу Франции первой половины прошлого века 8.

Однако нельзя забывать о том, что понимание принципов классовой борьбы и отношение к народу у либеральных историков даже в 20-е гг., когда родилась и достигла высшего своего подъема новая историческая наука, было буржуазно-ограниченным. Г. В. Плеханов в статье «Огюстен Тьерри и материалистическое понимание истории» писал: «Сколько бы историки времени Реставрации ни говорили о народе, о нации, о массе граждан, о третьем сословии в целом, все же на самом деле то, что они защищали, это были интересы небольшой части нации, интересы буржуазии» 9. Для крупнейшего из историков 20-х годов — О. Тьерри, как и для других представителей либеральной школы, «народ» — это недифференцированная масса «третьего сословия», лучшей, жизнедеятельной частью которого является буржуазия. Апология «третьего сословия», составлявшая социальный пафос трудов Тьерри, Гизо, Минье и др., сводилась в конечном счете к прославлению исторической миссии буржуазии. Плодотворную идею классовой борьбы эти ученые применяли только для объяснения противоречий между «третьим сословием» и дворянством, отрицая возможность антагонизма внутри «третьего сословия».

Эта концепция диктовалась социальным и политическим консерватизмом историков-доктринеров. Уже И. Г. Чернышевский писал, что французская либеральная партия 1820-х годов, состоявшая «из людей богатых или по крайней мере зажиточных», с презрением относилась к «простому народу» и из страха перед народным восстанием склонялась к союзу с Бурбонами 10. «Либеральные историографы французской свободы», прославляя Революцию конца XVIII века, вместе с тем считали ее финалом тысячелетнего освободительного движения третьего сословия, отрицали всякую необходимость ее продолжения.

8 См. М. А. Алпатов. Политические идеи французской буржуазной историографии XIX века. М.—Л., Изд-во АН СССР, 1949; Б. Г. Реизов. Французская романтическая историография. Изд-во ЛГУ, 1956; его же. Французский исторический роман в эпоху романтизма. Л., Гослитиздат, 1958.