Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:
Doklad.doc
Скачиваний:
1
Добавлен:
01.04.2025
Размер:
355.84 Кб
Скачать

Глава 1. Формирование в Византии предпосылок к развитию феодальных отношений.

На протяжении всей византийской истории заметна борьба двух группировок в правящем классе империи, политические идеи которых были во многом противоположны. Это были столичная гражданская аристократия, сосредоточенная вокруг императорского двора и объединявшая чиновничество, сенаторов и других придворных и провинциальная военная аристократия, в состав которой входили феодалы, владевшие крупными поместьями и постепенно в силу фемной системы сосредоточившие в своих руках и административную власть, а также военное командование в приграничных районах. Одновременно благодаря административной и военной власти они могли наращивать и свои земельные владения. Если для гражданской группировки особенно важным было сохранение административной целостности империи, обеспечивавшее исправный сбор налогов и их поступление в столицу, то военная группировка стремилась добиться иммунитетных прав на свои владения и власти в своих провинциях, объективно выступая в качестве носителей децентрализации. Политика верховной власти во многом зависела от того, к какой группировке принадлежал действующий император, хотя император и не всегда проводил политику группировки, выдвинувшей его на трон.

Начиная с VII века в условиях внешней опасности влияние приобретает военная группировка. Именно тогда вместо прежней системы административного деления начинает выстраиваться фемная, когда стратиг — военный командир посаженных на землю воинов-стратиотов — осуществляет и административную власть над ними. Первоначально фемы создавались одновременно с формированием стратиотского ополчения на границах. Изначально «фемой» и был корпус стратиотов, военная единица, в старых провинциях, где размещались эти фемы, сохранялась гражданская власть, однако постепенно значение слова «фема» перешло и на административную единицу. Г. А. Острогорский предполагал, что первые фемы возникли уже при императоре Ираклии, военачальнике, силой захватившим верховную власть в начале VII века39, однако в позднейшей историографии возникло мнение, что фемный строй не возник в результате реформ, но стал развитием прежних эволюционных процессов. По мнению Р. Дж. Лили, фемный строй в его законченном виде сформировался лишь к VIII веку, а первые фемы возникли лишь ко второй половине VII века40. В любом случае, к VIII веку фемный строй и стратиотское ополчение в качестве основы армии возобладали в Византии, что придало большой вес военной аристократии, приобретшей большую роль в государстве. Так, в 717 году Константинополь занял со своими войсками стратиг одной из малоазиатских фем Лев Исавр41, основавший в результате новую династию, явившуюся характерным представителем правления военной аристократии.

Тем не менее, укрепление фемного строя одновременно вело к нарастанию децентрализации, что стало особенно видно в период правления Македонской династии. Македонская династия во многом оказалась противоположна Исаврийской. Если основатель той пришёл к власти военным путём, то Василий I, первый монарх Македонской династии, был явлением сугубо придворным, а именно фаворитом императора Михаила III, которого в 867 году благополучно сверг и сам занял его место42. Соответственно, и сама Македонская династия ярко выражала интересы столичного гражданского чиновничества. Если в Исаврийской династии (да и среди большинства внединастийных императоров) преобладали воины, ведущие активную внешнюю политику, то в Македонской династии лично вёл войска в поход только Василий II, её наиболее выдающийся представитель, в то время как большинство императоров предпочитали, подобно Константину VII Багрянородному, дипломатический путь решения конфликтов.

Таким образом, борьба представителей македонской династии с крупным землевладением была обусловлена как объективной опасностью роста этого землевладения для крестьянского хозяйства, так и желанием предотвратить сепаратизм военной аристократии, настроенной оппозиционно по отношению к Македонской династии. С одной стороны, динаты — помещики, в состав которых входили и стратиги, и крупные чиновники, и мелкое провинциальное чиновничество, и разбогатевшее крестьянство — скупали крестьянские участки, стремясь заставить крестьян работать на себя и разрушая общину, бывшую основой византийской налоговой политики, с другой стороны, стратиоты пытались получить иммунитетные права в своих владениях, что грозило государственной раздробленностью и потерей государственных налогов. Против деятельности динатов направил усилия уже Роман Лакапин, издавший в 922 году новеллу, по которой преимущественное право получения крестьянских участков принадлежало общинникам43, однако апогея борьба императорской власти с крупным землевладением достигла при Василии II. Михаил Пселл осторожно констатировал, что Василий «сокрушил силу выдающихся родов»44. Безусловно, Василию отнюдь не удалось полностью расправиться с крупными аристократическими семействами, поднимавшими мятежи в начале его правления и вновь активизировавшимися при его преемниках, однако «сокрушением силы» император занимался активно и порой совершенно преступал закон: так, он вызвал в Константинополь магната Евстафия Малеина и держал его насильно при дворе до тех пор, пока имения того не были конфискованы государством45. В то же время Василий II приближал к трону и делал советниками людей незнатных, сократив до минимум влияние и синклита с чиновной аристократией. Особенно энергичной была его борьба с самовластием динатов — сперва была проведена всеобщая перепись налогоплательщиков, затем независимо от сроков давности возвращены крестьянам все захваченные динатами земли, наконец, уплата налогов за разорившихся крестьян была целиком возложена на динатов46.

Однако после смерти Василия II Византийская империя вступила в пору тяжелейшего кризиса, приведшего в конечном счёте к почти полной потере всех малоазийских владений. Последствия этого кризиса, несмотря на усилия династии Комнинов, до конца так и не удалось преодолеть. Безусловно, в определённой степени усилилась и военная опасность, натиск турок-сельджуков, но основные причины кризиса лежали в самой византийской политике. Василий II чрезвычайно ослабил военную группировку, и, разумеется, при его не слишком талантливых преемниках вся власть оказалась в руках чиновной группировки, интриги в среде которой ослабили как управление страной, так и её боеспособность, поскольку усилился процесс закабаления крестьян, в том числе стратиотов, а повышение налогов вело к их разорению и упадку войска.

Брат бездетного Василия Константин VIII, ничем себя не проявивший, оставил трон своему зятю Роману Аргиру, крупному землевладельцу и эпарху Константинополя. Роман Аргир, сам выходец из динатов, по их настоянию отменил закон Василия II, по которому богатые землевладельцы должны были выплачивать налоги за пустующие земли в их налоговом округе. Одновременно было совершенно невозможно возложить его и на крестьян-общинников. Таким образом, налог исчез вовсе, доходы государства уменьшились, а права богатых землевладельцев возрасли47. Это ознаменовало отход от экономической политики Македонской династии. Одновременно Роман вернул из ссылки представителей военной аристократии48 и повысил налоги для крестьянства49. При его преемнике Михаиле IV брат императора Иоанн Орфанотроф, в руки которого перешла вся власть, ещё более усилил налоговый гнёт и, помимо Малой Азии, где налоги ударяли по представителям военной группировки, чьи поместья были сосредоточены в то время в основном в малоазиатских провинциях50, распространил денежные налоги и на Балканы с их преимущественно не греческим населением. В то же время благодаря борьбе с военной аристократией он пользовался поддержкой чиновной столичной аристократии. Результат не заставил себя ждать — вскоре болгары подняли восстание, подавленное с большим трудом51, а Зета на территории современной Черногории и вовсе приобрела самостоятельность52.

Тем не менее, когда племянник Иоанна Михаил V попытался сместить с престола усыновившую его вдову дяди, на волне народного недовольства смещён был он сам53, а императором оказался новый муж вдовы Романа Аргира и Михаила IV Константин IX Мономах. Легитимность ему придал только брак с законной наследницей престола. При Мономахе тенденции, наметившиеся ранее, ещё более усугубились. Именно при нём помимо экскуссии, то есть налогового иммунитета уже имеющихся владений крупных феодалов, в источниках впервые появляется прония, то есть передача вельможе государственного земельного участка с предоставлением налогового иммунитета. Первым владельцем пронии, известным нам, был видный придворный и учёный Константин Лихуд54. В то же время Мономах, стремясь пополнить казну, повышал налоги для остальных поместий.

Таким образом, правление столичной аристократии привело к неожиданным результатам. Стремясь к собственному обогащению, именно гражданская партия подорвала византийскую налоговую систему. Разумеется, налоговые иммунитеты и новые имения доставались столичному чиновничеству, высшая часть которого — синклитики — активно пополнялась в этот период за счёт выходцев из более низких частей чиновничества, однако объективно эта политика вела к потере государством контроля над любым землевладением в стране. Одновременно в борьбе с провинциальной военной аристократией, неоднократно поднимавшей мятежи, началось разрушение фемной системы и войска стратиотов. Крестьян-стратиотов стремятся перевести на налогообложение вместо военной службы, сделав ставку на наёмную армию. Оказавшись обложенными налогами, стратиоты постепенно попадают в зависимость от крупных землевладельцев наравне с другими крестьянами. Всё это вызывает и упадок власти стратига, высшего военного администратора фемы, обычно принадлежавшего к военной аристократии.

Однако и стратиги стремились накапливать земли и зависимых людей. До нас дошло завещание Евстафия Воилы, который, переселившись в область Тайк, стал вассалом местного наместника и получил право расчистить землю в лесу, на которой поселил своих рабов и зависимых людей. При этом часть созданных поселений он вынужден был передать во владение наместнику. Затем они перешли к сыну наместника, занявшему ту же самую должность55. В то же время и сам Евстафий раздавал землю людям на условиях вассалитета. Политика константинопольского правительства, направленная на ущемление интересов военно й провинциальной аристократии, непосредственно после пресечения Македонской династии в лице её последней женской представительницы Феодоры привела к мятежу малоазиатских стратигов, избравших императором Исаака Комнина, который успешно разгромил посланные из столицы войска и занял трон в 1057 году. Пока что целью мятежников был захват столицы и переход власти в руки военной партии, то есть стремления централизаторские, однако уже теперь проявилось отсутствие единства в военной партии — македонские стратиги остались верными предыдущей власти и оказали сопротивление войску Комнина56.

Заняв трон, Исаак, действительно, попытался вернуться к политике Василия II. Пселл сообщает, что он «отобрал назад дарения и уничтожил все благодеяния»57 предыдущего императора, то есть попытался вернуть под государственное налогообложение земли, присвоенные столичным чиновничеством. Однако намерение Исаака Комнина уменьшить также и церковное имущество неизбежно привела к его падению в 1059 году. Новый император Константин X Дука принадлежал к гражданской партии и вернулся к прежней политике. Особенно расцвёла при нём продажа налогов на откуп и вообще должностей в финансовом управлении, что неизбежно вело к ещё большему разорению тех, с кого налоги собирали. В то же время чрезвычайно уменьшились расходы на содержание армии58. Когда следующий император Роман Диоген, за которого вышла замуж вдова Константина X, развернул активную внешнюю политику, начав борьбу с наступавшими в Малой Азии сельджуками (во многом опираясь на средства собственных имений), то недовольство столичной партии вновь увеличившимися расходами на оборону привело к прямой измене. В ходе битвы при Манцикерте в 1071 году войска, отданные под командование представителей столичной партии Иосифа Траханиота и Андроника Дуки, отступили59, основное войско было разгромлено сельджукским эмиром Алп-Арсланом, а император попал в плен. Это поражение привело к катастрофическим последствиям. Сельджуками была постепенно захвачена почти вся Малая Азия, за исключением нескольких прибрежных городов. Это, в свою очередь, привело к тому, что новые земельные пожалования стали активно раздавать в Македонии, куда сместился центр частного землевладения60. В Болгарии поднялось восстание, подавленное с большим трудом, а князья в Хорватии и Зете отложились от Византии и перешли к союзу с Римом61.

Попытка правительства нового императора Михаила VII Дуки давать земельные владения на срок жизни, без наследования уже не могла значительно повлиять на феодализацию византийского землевладения62. Другим шагом стало введение государственной монополии на продажу хлеба в стремлении лишить феодалов важного источника дохода, однако это лишь привело к голоду в столице. Между тем свои плоды принесло создание наёмной армии, комплектовавшейся главным образом из норманном. Один из её командиров, норманн Руссель поднял в Малой Азии мятеж и выдвинул своего кандидата на престол63. Посланному против него молодому военачальнику Алексею Комнину, племяннику бывшего императора Исаака, удалось справиться с мятежником лишь при помощи одного из сельджукских эмиров, захватившего Русселя и передавшего его византийцам. Показательно, что в конечном счёте Руссель был прощён и вновь принят на императорскую службу64. Даже сомнительный иноземец был нужен константинопольскому правительству, потому что мятежи, выдвинув претензии на престол, выдвинули сразу два представителя военной аристократии как в Македонии, так и в Малой Азии, а именно победитель славянского восстания Никифор Вриенний и Никифор Вотаниат. Оба Никифора представляют собой яркие примеры провинциальной военной аристократии двух византийских регионов. Если Вотаниат происходил из старого аристократического рода, издавна владевшего землями в Малой Азии, то Вриенний выдвинулся за счёт своих военных талантов, как и многие из феодалов, недавно получивших земли в Македонии. Вотаниат был стар, знатен и заручился поддержкой турок-сельджуков, поэтому Константинополь открыл ему свои ворота. С помощью перешедшего на его сторону Алексея Комнина Вотаниату удалось разбить Вриенния, однако в обеих частях империи немедленно начались новые мятежи военных командиров. Следует отметить, что в эту эпоху они не носили ещё сепаратистских тенденций, за исключением захватившего власть в отделённых сельджуками от основной территории Византии Антиохии и Эдессе местного феодала Филарета Вахамия, который в итоге признал себя вассалом Вотаниата65. Вриенний аналогичное предложение вместе с титулом «кесаря» отклонил и был разгромлен.

Итак, в какой степени остальные мятежи, потрясавшие в этот период Византию, носили сепаратистский характер? Пожалуй, откровенно сепаратистскими можно счесть здесь только два восстания в Болгарии, проходивших под павликианскими лозунгами66 и имевших не только социальную, но и национальную окраску, не считая упомянутого выше Филарета Вахамия, который к тому же не поднимал мятежа против императора, а, возглавив борьбу против мусульман, просто поднял как наиболее влиятельный местный феодал власть в отрезанной от основной части страны территории, как это произошло после 1204 года в Трапезунде. Большинство мятежников стремились к тому, чтобы захватить трон в Константинополе. К этому времени политика гражданской и военной партий снова несколько изменилась. Если в середине XI века именно гражданская партия спровоцировала усиление феодализации в стране, а захвативший власть представитель военной аристократии Исаак Комнин пытался восстановить центральное управление в стране, то при Михаиле VII и его фаворите Никифорице столичные власти, наоборот, попытались навести какой-то порядок. Тем самым провинциальная аристократия, поднимая мятежи, боролась за сохранение своих привилегий, иммунитетов и возможности приобретать новые земли и получать новые пожалования. Это хорошо проявилось при правлении Вотаниата, направо и налево раздававшего экскуссии и прощавшего налоговые недоимки.

Однако мятежи в различных частях империи продолжались. Один из них, поднятый Алексеем Комнином, и привёл к падению Вотаниата и установлению новой династии.

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]