Polomoshnov_B._Filosofiyadlya1._D_Bell_Konec_Ideologii.a4

Б. Поломошнов. «Д. Белл: «Конец идеологии»»

Борис Поломошнов Даниэл Белл: «Конец идеологии»

В Истории Человеческой Мысли бывало всякое.

Одни идеи тихо «испускали дух», естественным путем уступая свое место на авансцене Человеческого Духа другим, более жизненным и жизнеспособным.

Так произошло, в частности, с идеями «философского камня», флогистона («теплорода») и гомункулуса.

От других отказывались их «родители».

Так случилось, например, с рожденной в голове Жюльена Офре де Ламетри идеей тождественности машины и человека, действующего на протяжении всей своей жизни по заранее предопределенному алгоритму.

Книга, в которой она была изложена (см.: Ламетри Ж.О. «Человек-машина» («L'homme machine», 1747 г.), подверглась процедуре публичного сожжения, а ее автор в «авральном порядке» издал самоопровержение под названием «Человек – больше, чем машина» («L'homme est plus qu'une machine», 1748 г.).

Нечто аналогичное произошло с идеей Чезаре Ламброзо о врожденной предрасположенности или не-предрасположенности каждого человека к совершению преступлений, что, как предполагалось ее автором, можно было определить «физиономически»: по строению носа, надбровных дуг и челюстей (см. его книгу L’Uomo delinquente» – «Преступный чело-

век»», 1876).

Убедившись в ее, мягко говоря, несоответствию реальности, буквально через два года сам же Чезаре Ламброзо пишет ее опровержение.

В виде книги его же, Чезаре Ламброзо, под названием: «Le piu recenti scoperte ed applicazioni della psichiatria ed antropologia criminale». – «Самые последние открытия и при-

ложения психиатрии и уголовной антропологии».

Другим авторам идей, не укладывающихся в прокрустово ложе официальной идеологии, «доброхоты» и «доброжелатели» подсказывали, где и в чем следовало бы изменить свою авторскую позицию.

Причем – публично.

Кто-то из авторов, включая и Галилео Галилея, и Николу Кузанского, зная, чем чреват отказ от подсказок, следовали им.

Кто-то – нет.

И тогда следовало неотвратимое.

Как это произошло и с преподавателями Сорбонны Альмарихом Бене и Давидом из Динана, и с Пьетро д’Абано, и с Чекко д’Асколи, и с Паоло Вальмесом, и с Мигелем Серветом, и с Джулио Чезаре Ванини.

Они не отреклись от своих идей, и потому были подвергнуты аутодафе. Особый случай – то, что произошло с Джордано Бруно.

За что он был сожжен?

За семь сказанных им слов, от которых он так и не отрекся.

Пока его держали и пытали в казематах, он отрекся от многого, ранее им сказанного или (и) написанного: и от своей книги «Изгнание торжествующего зверя», где последним он называет папство; и от своих слов в адрес веры: «Вера превращает людей в ослов – она стягивает пальцы человека в одно ослиное копыто, которым невозможно сорвать плод с Древа Познания».

Авот с семью словами, составлявшими суть его идеи/открытия – для нас всех, людей

–он так и пошел на эшафот: «Вселенная одна, а миров в ней множество».

3

Б. Поломошнов. «Д. Белл: «Конец идеологии»»

Даниэл Белл тоже сделал открытие. И тоже – для нас всех.

Насчет того, что уже сегодня ЛЮБОЙ идеологии место – «НА ПОГОСТЕ». И что тут началось!

Никто же не против того, чтобы отправлять ТУДА идеологию своего врага: туда ей, как говорится, и дорога.

И Ваш враг не против. Отправить.

Туда же.

Вашу.

На то он – и Ваш враг.

Но чтобы Вы добровольно согласились, чтобы с Вашей идеологией учинили нечто подобное, тут уж – дудки-с!

Ачто нам говорит Дениэл Белл?

Авот он в своей работе «The End of Ideology: On the Exhaustion of Political Ideas in the Fifties» (N.Y.: Free Press, 1965) определяет ИДЕОЛОГИЮ как «СИСТЕМУ УБЕЖДЕНИЙ, которая сплавляет идеи с эмоциями, стремится превратить их в рычаги социального воздействия и, трансформируя идеи, преобразует также и людей. Когда ИДЕОЛОГИЮ используют как ударную силу, ОНА заставляет людей смотреть на мир «ШИРОКО ЗАКРЫТЫМИ

ГЛАЗАМИ».

Любая.

И началась тут травля автора «Конца идеологии». Травля, которая продолжается по сей день.

Теперь уже – в силу естественных причин – заочно: Дениэл Белл-то ведь уже пять лет как умер.

Однако и сегодня Вы можете зайти в Интернет, и увидеть, как изгаляются и изощряются над самой идеей Белла глубоко убежденные противники «конца идеологии» (можете сами зайти в сеть и набрать в поисковике «конец конца идеологии»).

Чем же так люба-дорога и мила сердцу ИДЕОЛОГИЯ ее ревнителям, блюдителям и местоблюстителям?

Разберемся.

Не существует и в принципе не может существовать ни одной Идеологии без некоей

Сверхидеи.

То есть, идеи, возведенной в ранг Абсолюта.

На осуществление которой – по замыслу идеологов – должны быть мобилизованы все сверхусилия всех, кто готов дружить против врагов.

Ведь не существует и не может существовать ни одной Идеологии без образа врага. А врагом объявляется кто, как Вы думаете?

Совершенно верно: тот, кто категорически и упорно не желает.

Ни внимать пропагандируемой Идеологией Сверхидее. Ни воспитываться в Ее духе.

Ни агитироваться за Нее.

В качестве такой Сверхидеи может выступать, например, Призрак, Который Бродит по Европе (см.: «Манифест Коммунистической партии»), или же – лозунг «Икс-ляндия для икс-

ляндцев!», или близкий ему по духу – «Если в кране нет воды, значит выпили… враги!», или ура-патриотичный – «Икс-ляндия превыше всего!», например, «Deutschland, Deutschland über alles!» («Германия, Германия превыше всего» – начало гимна Третьего рейха), или,…

4

Б. Поломошнов. «Д. Белл: «Конец идеологии»»

да мало ли какое еще «или» может стать у «кормила» и «поила» того или иного вида мракобесия.

Почему же так получается?

Может быть, в основу Идеологии до сих пор брались исключительно плохие идеи? Быть может, просто надо взять за основу хорошую идею, и тогда у нас получится хоро-

шая Идеология?

Однако хорошая Идеология, как мы уже успели убедиться в предыдущих миниатюрах, это такое же словоблудное сочетание несовместимого, как, например «прекрасная виселица», «замечательная гильотина» или же «чудесный электрический стул».

Ведь любая, даже самая расчудеснейшая идея, как только она возводится в абсолют, тотчас же вырождается в абсурд: идея мужества – в безрассудство; справедливости – в кровную месть; умеренности – в бездушие; веры – в «восприятие желаемого в качестве действительного»; надежды – в пассивное ожидание «чуда»; любви – в «куриную слепоту»; свободы – в произвол; равенства – в уравниловку; братства – в панибратство; справедливости

– в кровную месть; счастья – в нарко-зависимость; патриотизма – в национализм; национализма – в нацизм; нацизма – в мракобесие; демократии – в охлократию; прав человека – в самоуправство.

Как в XV-м столетии изобретение Гуттенбергом печатного станка означало конец доминирования вульгаты, позиционирующей себя в качестве аутентичного и экзархичного перевода Библии с языка оригинала, и способствовало распространению иных, более точных, а, главное, незаангажированных ее переводов (Эразма Роттердамского – на латынь и Мартина Лютера – на немецкий язык), так в начале XXI-го века массовое внедрение в повседневную жизнь все более широкой юзерской аудитории того, что называется Интернет, означило собой конец диктатуры любой Идеологии.

Как претендента на роль носителя и выразителя Абсолютной Истины. В конечной ее инстанции.

Ведь даже при неминуемом наличии всего того «шумового фона», которым неизбежно сопровождается вхождение Интернета в нашу повседневность, роль его как средства развенчания любого сокрытия скрываемой правды постоянно усиливается.

В том числе – по отношению к любой ИДЕОЛОГИИ как ПРИСЛУЖНИЦЫ ПОЛИ-

ТИКАНСТВА.

И прикрыть этот ее срам может только «платье голого короля».

Никакие косметические, реанимационные или эксгумационные меры, никакие, сверхусилия, никакие потуги, направленные на спасение какой бы то ни было Системы, полностью исчерпавшей ресурс своей жизнеспособности, не в состоянии ее спасти.

«Но, позвольте!», – воскликнете Вы, – «так это как надо понимать, что никакие идеи нам не нужны?!».

Нужны, еще и как нужны. И – «старые», и – новые.

Только – и те, и другие – не вынесенные за границы их действительной применимости. Не абсолютизированные.

И – не выродившиеся – в результате процедуры абсолютизации – в абсурд. Поскольку же каждая Идеология есть абсолютизация, и – как следствие – абсурдиза-

ция той или иной идеи, постольку любая Идеология есть дегенерация Разума.

Никто из людей не является Носителем и Выразителем Абсолютной Истины в Конечной Инстанции.

Поскольку постичь ЕЕ – значит найти последний ответ на последнее «ПОЧЕМУ?». Такое не под силу никому из людей.

5

Б. Поломошнов. «Д. Белл: «Конец идеологии»»

Соответственно, никто из людей не вправе возлагать на себя миссию быть Мессией по вправлению мозгов всем остальным. Ни посредством Воспитания, ни способами, использу-

емыми технологами Идеологии, Пропаганды и Агитации.

«Так а как же быть с идеями-то? Ведь есть же среди них и хорошие!» – скажете Вы. Есть, конечно же, есть.

И место для них найдется.

Только – не в скомпрометировавшей и дискредитировавшей себя на протяжении последних нескольких тысяч лет системе Идеологии, а в том, во что превратится она, бывшая. Ведь, как остроумно заметил Марк Аврелий, «в Мире нет прекращения: есть только превращения».

Довольно гаденький червячок превращается в прелестную бабочку.

Мерзко выглядящий и дурно пахнущий навоз помогает расцвести и чудесно пахнуть прекрасным розам.

Так и из скверно пахнущей Идеологии родится таки достойная Человека Разумного

Идеософия.

Отличаться же она от своей предшественницы будет тем, что, обозначая ценности и приоритеты, она же и укажет границы действительной их применимости, за которыми, как сказал тысячу лет назад Авиценна, «лекарство превращается в яд».

Не все, сказанное здесь, сказано Дениэлом Беллом.

Но им сделано главное: найдено так нужное для всех нас, людей, направление движения от Идеологии – «вперед и вверх», и им же был принят на себя первый, самый увесистый удар оголтелого, злобного, бешеного критиканства со стороны блюдителей и блюсти-

телей ИДЕОЛОГИИ как вечной ПРИСЛУЖНИЦЫ ПОЛИТИКАНСТВА, слухи о Вечности которых – всех трех – явно преувеличены.

Борис Поломошнов.

6

Б. Поломошнов. «Д. Белл: «Конец идеологии»»

7