Воспоминания из путешествия по Сербии в 1867 г. I, II // Вестник Европы. 1875. Т. 6. Кн. 11.

Странную смесь представляла Сербия как политический организм. Князь, призванный народом, преданным ему, как сыну народного героя, сподвижники которого еще не сошли в могилу, не верит народу, попирает его права в лице скупщины, и, окружив себя бюрократией на австрийской закваске, замыкается в своем дворце и остается глух и слеп ко всему, что делается в стране. Все внимание сосредоточено на полиции и войске. Вся Сербия обратилась в огромное полицейское управление. Все функции в ней, не только полицейские, но и судебные и экономические, отправлялись окружными начальниками (род наших исправников) и капетанами (становыми приставами) и со стаей жандармов и пандуров, власти которых нет предела…

«Скупщина» – законный орган страны – обратилась в пустой парад, на котором дебютировали министры и их клевреты, а остальные были безгласными свидетелями. «Сербская Омладина»⁴, задачу которой составляло объединение сербства и нисколько не касалось политического строя и социальных отношений, заподозрена, и ее собрание в Белграде разогнано.

Русские о Сербии и сербах. – СПб., 2006.

Скальковский к. А. В стране ига и свободы. Путевые впечатления по Кавказу, Малой Азии, Европейской Турции, Черногории, Сербии, Австро-Венгрии и Соединенным Штатам. СПб., 1878.

За выбором партий дело не постоит, на этот счет в Сербии сколько душе угодно. Уже в настоящее насчитываются следующие партии: старая турецкая, князя Милана, Карагеоргиевечей, князя Николая черногорского, радикальная, республиканская, не говоря уже о всемирной партии – геморроидальной, для которой, как говорится, хоть трава не расти. И все это на население в 1.350.000 душ, из которых более миллиона занимается исключительно разведением свиней и стоит на той степени развития, что свинью зарезать, что турка – все равно. В иностранной печати часть упоминают еще о партии «омладины» и приписывают ей какое-то революционное значение; строго говоря, подобная кличка не имеет смысла. «Омладиной» называется ученое общество, пользующееся большим влиянием, но в состав его входят лица, которые образуют теперь весьма различные политические партии.

…Скупщина по конституции 1869 г. полновластна, и князь только приводит в исполнение ее постановления, но не санкционирует их. Правда часть депутатов скупщины – 30 – назначается непосредственно правительством, но около ста выбирается, более или менее независимо. Конституционная жизнь Сербии вообще представляет ряд вопиющих противоречий и, при неразвитости и подвижности народной массы, открывает удобное поле для разных интриганов.

Русские о Сербии и сербах. – СПб., 2006.

Мещерский в. П. Правда о Сербии. Письма. СПб., 1877.

Что такое скупщина? Скупщина есть палата представителей сербского народа. Но кого избирает сербский народ в свои представители? Это-то и любопытно. Сельский сербский народ избирает своих трактирщиков или содержателей миан. Я сказал, что эти содержатели миан представляют сами собой некоторое подобие наших кулаков. Да, оно так и есть, и вот эта-то черта и есть главная причина, почему трактирщик попадает в члены скупщины. И он кормит и поет серба-крестьянина. Он сообщает ему цены на продукты. Он умеет читать газеты и передавать известия. Он знаком более или менее близко и приятельски с местными властями и начальником станицы. Он умеет дать совет. Словом, он один может оказать тысячи услуг сельскому обывателю. Спрашивается, кого же выбирать в уполномоченные, как не его? Его и выбирают… Главные члены скупщины, если допустить, что они были содержатели миан, могли ли они с ужасом говорить против войны, когда они знали, что им одним движение войны принесет много выгод, это раз, а, с другой стороны, когда так легко было эту крайне необразованную и с народом не связанную любовью массу подбить к той самоуверенной роли в войне, какую присвоило себе сербское правительство – какими угодно фантасмагориями? Это-то и случилось. А верхняя палата? Ее нет! Вероятно оттого политические устройство Сербии во всех отношениях так не прочно.

– У нас ведь ни один князь с тех пор, как существует княжество, не умер на престоле: все были или зарезаны, или прогнаны, – говорил мне министр внутренних дел, – вы понимаете, что при таком порядке вещей нам нужна была строгая и не совсем либеральная конституция⁵. Такое воззрение на конституцию само по себе характеристично. В Европе жизнь государства вырабатывает конституцию для удовлетворения государственному благосостоянию. В Сербии конституция имеет целью обеспечить князю, что его не прогонят и не зарежут! Народ сербский – нечто вроде пастухов Аркадии – не нуждается ни в какой конституции и даже ни в каком правительстве. Но правительство там нужно только для охранения самого правительства, то есть для того, чтобы оберегать и защищать свою ненужность для народа. А так как князь есть глава правительства, а министры, разделяющие с князем ответственность, – правители, то конституция, как совершенно верно выразился министр внутренних дел, не имеет, в сущности, другой цели, как обеспечить голову и престол князю и власть министрам. При таком условии не все ли равно, в сущности, сколько палат в Сербии, две или одна: обе были не нужны, как не нужна и одна. Народ не участвует в своей политической жизни, потому что он ни телом, ни духом не вышел из блаженного периода первого детства.

Русские о Сербии и сербах. – СПб., 2006.