Чарли Блейк у «красных» заключенных падает дух

(газета Enquire, 23 января 1966 года)

На плантации Катеке, с ее кустами чая, затененными переулками и воздухом, пропитанным цивилизацией и отчуждением от войны, есть: уголок, полностью посвященный конфликту.

Подполковник Харлоу Кларк, первый командир бригады, управлял полевыми операциями больше трех недель, когда я увидел его, и он был все еще полон энергии.

Я узнал, что он был в своем вертолете, «срезал вершины деревьев». Перед зданием, которое он получил около взлетно-посадочной поло­сы, чтобы предоставить жилище своему штабу, было большое простран­ство, заполненное сотнями захваченного оружия и оборудования. Я знал, что очень важные клиенты постоянно приходили в этот штаб, и если их! не потрясал вид всего этого оружия, то на меня он точно производил: неизгладимое впечатление.

На маленьком участке было пять больших автоматов 50-го калибра, четыре винтовки 75 мм, по крайней мере, 100 легких автоматов и другого оружия, включая минометы на 82 мм и ракетные пусковые установки I на 37 мм. Многие из них имели следы от пуль — свидетельства о боях.

Капитан Рональд Саммерс, офицер разведки помощника бригады, показал мне, чего достигла бригада к настоящему времени в ее неустан­ном преследовании 101-го и 66-го полков, которые напали на лагер специальных сил Плей Ми.

Батальоны парашютистов убили 216 человек. Они захватили 117 заключенных, включая двух северовьетнамских чиновников.

В ходе засады на реке Йа Дренг кавалеристами были убиты 147 вражеских воинов, а защита в патрульном базовом лагере в течение ночи убила еще 78.

Капитан Саммерс сказал мне, что в ходе операции первой бригады с 26 октября до 9 ноября было захвачено больше северовьетнамских пленных, чем во время любой предыдущей операции в истории этой войны, что дух врагов сломлен.

Пленные были оставлены для предварительного допроса у дороги близ штаба бригады. Я пошел туда с капитаном Саммерсом.

Один из охранников, сержант Ральф Робертсон, махнул мне и ука­зал на улыбающегося маленького вьетнамца, сидящего около ворот.

«Мы полагали, что эти коммунисты не будут петь ни за что. Слушай­те», — сказал он.

Он махнул маленьким северовьетнамцам и сказал: «Колокольчики!»

Мальчик — он выглядел на 17 лет или даже младше — счастливо улыбнулся и запел минорную версию «Колокольчиков». Затем он по­трогал свой живот и что-то сказал переводчику.

«Он говорит, что он слишком сыт, чтобы петь хорошо, что он только что поел и поэтому не поет хорошо, но что он споет для вас вьетнамс­кую песню, если вы не будете возражать», — сказал сержант Ван Танх, переводчик.

Мальчик запел дрожащую и странно красивую мелодию. Несмотря на странность слов и мелодии, мы молча слушали, пока песня не кон­чилась.

«Это — очень грустная песня о молодом человеке, который ушел очень далеко от своего дома и никогда больше не увидит свою семью, перевел сержант Ван Танх.

Вскоре пленные были помещены в грузовики и посланы в Плэйку, где южновьетнамская армия приняла их. У лейтенанта, молодого певца и другого чиновника позже брали интервью корреспонденты, и они рассказаали, как шли через Лаос и Камбоджу, чтобы прибыть в Южный Вьет­нам. Эта поездка заняла у них 57 дней. Каждый четвертый из их товари­щей был поражен малярией или другой болезнью. Все они хотели есть и были утомлены.

«Засады, бомбы, вертолетная стрельба, снаряды артиллерии — это слишком много и жестоко», — сказал один из них.

Перевод Ольги Архиповой