III. О нравственности духовенства и ограждении его авторитета

Если мы не находим в священниках и других церковных начальниках желательной чистоты нравов, мы отнюдь не должны обвинять их за это, ни в частных, ни в публич­ных речах, ибо такими разговорами порождается больше вреда и позора, чем пользы, так как результатом их будет злоба и презрение народа против своих начальников и пас­тырей.

***

Чрезвычайное благоразумие, соединенное с посред­ственной святостью, лучше, чем большая святость с ма­лым благоразумием.

IV. О дисциплине и повиновении членов ордена

Мы охотно предоставляем другим монашеским орденам превосходить нас в постах, бдениях и других лишениях в образе жизни, лишениях — которым они свято подверга­ются, каждый согласно своему собственному уставу и обы­чаю. Что же касается до истинного и совершенного пови­новения и до отречения от всякой воли и суждения, я хо­тел бы, возлюбленные мои братья, чтобы в этом особен­но отличились те, кто служит Богу в нашей общине [ор­дене иезуитов]. Я хотел бы, чтобы это стало отличи­тельным качеством настоящих и хороших членов нашего ордена...

Ибо, если бы даже начальник и не был украшен или одарен мудростью, добротой и другими божественными дарами, все же следует ему повиноваться по той един­ственной причине, что он наместник Бога и представитель божественной власти. Вот почему я и желаю, чтобы вы приучились видеть во всяком начальнике самого Господа нашего Иисуса Христа, и поэтому относились к нему с той религиозной преданностью, почитанием и покорностью, какие подобают Божественному Величеству...

Нужно отрешиться от нашей собственной воли для того, чтобы проникнуться Божественной волей, выраженной начальником... Кто хочет посвятить себя Богу, тот должен отдать Ему, кроме своей воли, свой разум; в этом заклю­чается и третья и самая возвышенная степень повиновения: нужно не только хотеть так, как хочет начальник, нужно чувствовать так же, как он, нужно подчинить ему свое суждение настолько, чтобы благочестивая воля могла поко­рить разум...

Подчиненный должен смотреть на старшего, как на са­мого Христа, он должен повиноваться старшему, как труп, который можно переворачивать во всех направлени­ях, как палка, которая повинуется всякому движению, как шар из воска, который можно видоизменять и растягивать во всех направлениях, как маленькое распятие, которое можно поднимать и которое можно двигать как угодно...

Папе надлежит повиноваться без всяких разговоров, даже ради греха, и надо совершить грех, смертный или простой, если начальник того требует во имя Господа на­шего Иисуса Христа или в силу обета повиновения. Этот грех может быть совершен ради вещей или ради людей, для которых его сочтут полезным, как для блага какого-нибудь отдельного лица, так и для всеобщего благополучия.

Член ордена должен отказаться от собственного сужде­ния и быть всегда готовым повиноваться католической цер­кви. Он должен предпочитать монашеский сан, безбрачие и целомудрие браку, чтить реликвии и святые места, со­вершать паломничества; поклоняться святым, веровать в индульгенции*, соблюдать установленные церковью юби­леи*, зажигать в церквах свечи и исполнять все церковные обряды, справлять праздники, соблюдать посты и чтить церкви и святые изображения. Он должен одобрять все решения и поступки старших и слепо подчиняться всем по­ становлениям и решениям церкви.