§ 937). С точки зрения изложенного здесь взгляда на значение давности и bona

fides правильнее было бы установление различных сроков для добросовестных

и недобросовестных владельцев, напр., для последних вдвое большего срока,

нежели для первых; bona fidis superveniens в таком случае удваивала бы остающийся

срок. Далее, с нашей точки зрения bona fides получает законодательное значение

и в области исковой давности. Иначе относится к этому вопросу господствующая

теория и в частности исходящие из нее составители германского уложения. Мотивы

(I стр. 291) видят в исковой давности средство для того. чтобы освободить

пользующегося давностью от старых претензий, защита против которых вследствие

истеченияпродолжительного времени для него весьма трудна или невозможна. От

противника зависит осуществить свое право раньше или выбрать такое неудобное

для ответчика время. Из такой основной идеи давности вытекает само собою (ergiebt

sich von selbst, стр. 296), что добросовестность обязанного не может здесь

иметь никакого значения, потому что центр тяжести института лежит в поведении

управомоченного, а не обязанного, так что и условия давности должны быть извлечены

из поведешя первого субъекта (die Ansjjruchsverjahrung entnimmt ihre Voraussetzungen

dem Verhalten des Berechtigten, nicht demjenigen des Verpflichteten). Напротив,

в области давности владения составители проекта, по-видимому, добросовестность

считают существепным условием давности Здесь они видят в институте давности

"защиту добросовестности" (III, стр. 351. "Das Bedurfniss eines Sckutzes des

guten Grlaubens vcrdient auch in Ansehung der Ersitzung nur insoweit Anerkennung,

als der Irrthum des Erwerbenden auf das Eigenthum des Verausserers sich bezieht").

Точно также и новые пандектисты приппсывают добросовестности важное значение,

считая только добросовестных владельцев заслуживающими защиты. Так, напр.,

Барон (§ 144) замечает: "Недостоин приобретения по давности тот, кто завладел

вещью хотя и на основании titulus, но недобросовестно, не с доброю верою (bona

fides)". Некоторые, впрочем (ср. Дернбург I, § 219), не относят bona fides

к существу и понятию usucapio, потому что древнейшее римское право не требовало

добросовестности, но и они не отрицают прогресса, заключающегося в признании

значения bona fides позднейшим римским правом (ср. Дернбург eod.: "С течением

времени более тонкое развитие гуманного правосознания повлекло за собою установление

условия добросовестности", ср. также § 222: "Только недостойные не должны

пользоваться благодеянием"). Если бы римское право выставило условиеbona fides

и в области исковой давности, как это оно сделало в области давности владения,

то современные цивилисты, вероятно, тоже находили бы, что недостойны благодеяния

исковой давности недобросовестные. С нашей точки зрения в обоих институтах

добросовестность должна служить весьма существенным условием особого усиленного

страхования против неожиданностей (краткосрочной давности), но и хозяйства

"недобросовестных" тоже должны быть обеспечены против потрясений до истечении

долгосрочной давности. В первом случае ошибка с самого начала ведет к скорому

сращению чужого хозяйственного блага с хозяйством обязанного. Во втором случае

лишь продолжительное пассивное отношение противника создает и хозяйственно

оправдывает такое же обманчивое спокойствие и соответственное хозяйственное

поведение.

*(92) В первом проекте германского гражд. уложения возмещение издержек

в области владения чужою вещью и в прочих институтах было регулировано весьма

неудачно. Для "упрощения" прежних правил (римского права) и устранения мнимой

"poena privata", заключающейся в невозмещении недобр. владельцу не необходимых

издержек, проект уравнивал всех владельцев и все виды издержек (§ 936) и постановлял,

что собственник всякие издержки всякому владельцу возмещает в размере своего

обогащения из имущества владельца. Таким образом получался для владельцев

совет не рисковать своими средствами для imp. necessariae (напр., необходимая

постройка может сгореть, придти в ветхость и потерять таким образом свою ценность),

а с другой стороны им давалась возможность посредством imp. utiles или voluptuariae

произвольно обременять или даже разорять, или экспроприировать собственника.

В других институтах проект вводил еще более нелепые и зловредные правила,

совсем не гарантируя возврата imp. necessariae или ставя эти издержки в худшее

положение (напр., относительно возмещения процентов), нежели imp. utiles и

voluptuariae. Подробная полемика против правил проекта первого и отчасти второго

чтения об издержках содержится в "Lehre von Eiakommen", I, стр. 293 и сл.,

II, §§ 8, 29. 33. Критики ,,Fruchtvertheilungu и "Lehre von Einkommen" в том

числе и такойожесточенный противник моей общей критики второго германского

проекта, как Р. Зом (Ueber d. Entw., стр. 25) признали правильность этих указаний

и необходимость сделать соответственные изменения в проекте. В конце концов

эти изменения постепенно (в различных законод. фазисах проекта) понемногу

были в значительной степени исполнены, тем не менее и теперешнее герм. уложение

далеко не достигло в этой области вполне рационального регулирования вопроса.

*(93) Современные законы ? подоходной подати исключают те же предметы

из понятия дохода, что и римское право. Но в финансовой практике существуют

некоторые сомнения и неточности, которые с полным успехом могли бы быть устранены

по принципам, найденным римским правом. Случай, где, наоборот, правила новых

законов ? подоходной подати поучительны для понимания римского права, ср.

в L. ?. ?. II § 6.

*(94) По поводу того, что судья в actio hypothecaria не присуждает к

выдаче суммы денег, вырученной при consumptio fructus, следует еще принять

во внимание, что соответственное право залогопринимателя было бы личным требованием

и, как таковое, не соответствовало бы смыслу закладного права и actio hypothecaria,

как средства реального обеспечения. Личное требование не обеспечивало бы главного

долга. Против вышеизложенных замечаний по поводу 1. 16 § 4 Перннс (Pernice,

Labeo II, 1-te Abth. 2-te Aufl. стр. 354) выставляет следующие два возражения:

1) Предназначенность плодов к потреблению не имеет значения, потому что все

зависит от officium iudicis; при этом Пернис ссылается на стр. 150 моей Frachtvertheilung

(стр. 74 в настоящем издании), где я говорю, чтоofficio iudicis могут быть

реституированы н такие объекты, на которые вещное право, лежащее в основании

иска, не распространяется, ("Warum scheiden dann die con&umpti aus? Darttber

Petrazycki, Fruchtvertheilung S. 184 f.: die Fruchte seien zum Verzthren da,

und ein Anspruch auf den Erlos ware ein personlicher und dera Schuldner gegenuber

wertlos. Aber das erste kann doch nichts austragen, da doch alles im officium

iudicis steht (S. 150)). Мне это возражение не вполне понятно. Конечно, римские

судьи в силу своего officium iudicis могли бы регулировать вопрос иначе, но

я именно указываю, что иное решение было бы неудачным. 2) С моим указанием,

что личное требование по поводу fructus consumpti не имело бы для верителя

обезпечивающего значения по отношению к должнику, Пернис выражает свое согласие,

но указывает в то же время, что в 1. 16 §4"речь идет главным образом ? третьем

владельце залога", а по отношению к таковому и личное требование не лишено

для верителя ценности. Но в 1. 16 cit. не только речь не идет "главным образом"

? третьем владельце залога, а вообще имеется в виду только отношение между

должником залогодателем и верителем (ср. выше, стр. 75 прим.).

*(95) Ср. Барон, вып. 1 § 69, стр. 118; Windscheid II § 367, N. 17, 18;

Dernburg II § 108 (III-te Aufl.): "Aus ihm (dem Widerruf) entspringt eine

Revokationsklage gegen den Beschenkten und dessen Erben auf die Bereicherung

aus der Schenkung zur Zeit der Klageerhebung". Этот принцип был бы крайне

опасным с гражданско-политической точки зрения и в другом отношении, а именно,

одаренный, зная, что он должен выдать свое обогащение в момент начала процесса,

подвергается сильному искушению не дожидаться процесса и прокутить или раздарить

раньше свое "обогащение", хотя бы просто по злобе к своему противнику или

чтобы посмеяться над ним. От этого экономическивредного и этически ядовитого

мотива институт очищается, если на одаренного возложена полная ответственность

за сохранение предмета дарения с момента ссоры, подавшей повод к вражде и

revocatio (или уж по крайней мере с момента заявления намерения востребовать

дар обратяо. revocatio). В новом, 4-м издании Дернбург оставил прежнюю теорию

и ирисоединился к нагаему мнению ("Aus ihm entspringt eine Revokationsklage

gegen den Beschenkten und dessen Erben auf clas zur Zeit der Widerrufserklarung

noch beim Beschenkten Vorhandene, II § 108 N. 14); cp. также Baron в новом

(9мъ) издании ("ein personlicher Anspruch auf Rtickgabe des Geschenks soweit

es der Beschenkte in Augenblick des Widerrufs noch hat, welcher mit einer

condictio ...",§ 69, N. 24).

*(96) Следует предполагать, что при законодательной редакции в 1. 41,