§ 27. 3. Правила нового общегерманского гражданского уложения

Постановления нового германского уложения, получившего в прошлом году

законодательную санкцию и долженствующего вступить в силу действующего закона

1го января 1900 г. и заменить собою действующие еще теперь в Германии так

называемое общее (римское) и партикулярные гражданские права, заслуживают

по многим причинам особого внимания.

Новое уложение составит несомненно важную эпоху во всемирной истории

гражданского права и цивилистической науки.

Современная наука гражданского права развивается главным образом под

предводительством и влиянием немецкой юриспруденции, которая в свою очередь

опирается на продукт деятельности римской юриспруденции, на Corpus iuris.

Естественно поэтому, что и новые лозунги. программы и направления в области

цивилистики и даже отчасти науки права вообще в новое время создавались выдающимися

германскими романистами (Пухта, Савиньи, Иерингъ). Впредь центром тяжести

и фундаментом германской цивилистической юриспруденции сделается новое гражданское

уложение.

С другой стороны вполне заслуженные пред цивилизованным человечеством

уважение, авторитет и престиж, которыми пользуется германская юриспруденция.

перейдут естественно и на ее детище, на новый германский кодекс, являющийся

плодом многовековой деятельности германского юридического гения вообще и .с

точки зрения последних стадий развития кодификационного дела, плодом замечательно

напряженных, безгранично преданных делу дружных и воодушевленных усилий всей

теперешней германской юриспруденции. Поэтому едва ли впред какой-либо гражданский

законодатель культурного государства станет постановлять свои решения, не

справившись прежде, как решены эти вопросы в германском уложении.

Новый германский кодекс составляет таким образом эпоху и перелом по отношению

к прошлому гражданского права и его науки и будет в будущем оказывать сильное

влияние на юриспруденцию и законодательство непосредственно, своим собственным

авторитетом, и косвенно, чрез будущую германскую юриспруденцию.

Но и независимо от такого исторического значения по отношению к прошлому

и будущему гражданского права и юриспруденции новое уложение и отдельные его

постановления в теперешнее время представляют особый интерес, как воплощение

"последнего слова науки". В другом месте мы посредством многочисленных специальных

исследований и подробных общих соображений пытаемся обосновать ту мысль, что

хотя новое уложение и является вообще последним словом науки, но оноплод не

той науки, которая единственно призвана и в состоянии уготовить прочную почву

для реформы гражданского права, вполне удовлетворяющей своей задаче (т.-е.

науки гражданского законодательства, политики гражданского права), а другой

науки, которая призвана и в состоянии только содействовать успешному практическому

применению уже действующего позитивного права (цивилистической юриспруденции,

науки практического, позитивного права). Мы видим таким образом в новом германском

кодексе плод роковой ошибки и существенного заблуждения-и называем его в заключении

нашей критики (Lehre v. Einkommen, 2-й том, стр. 628) плохим кодексом. Но,

оставаясь при мнении. высказанном в названном сочинении и вовсе не впадая

в противоречие с собою, мы здесь тем не менее считаем нужным во избежание

недоразумений выразить следующее. По нашему убеждению, новое германское гражданское

уложение является лучшим из существующих теперь гражданских кодексов; мало

того, оно является вообще совершеннейшим и лучшим продуктом законодательной

мысли и работы, какой только мог быть достигнут при современном состоянии

науки; и если оно и не является продуктом той пока отсутствующей науки, на

будущее развитие и процветание которой во имя прогресса человечества позволительно

уповать (т.-е. самостоятельной науки политики права и ее ветви-цивильной политики),

то во всяком случае оно является последним словом науки, какова она теперь

существует, и последним словом законодательной мудрости, поскольку таковая

при отсутствии специальной и самостоятельной науки, посвященной выработке

этого рода мудрости и знаний, могла быть в распоряжении у авторов нового уложения,

т.-е. германской юриспруденции*(140).

Но именно вследствие признания (при относительной и сравнительной оценке)

высоких достоинств и авторитета нового немецкого гражданского кодекса последний

является вообще самым подходящим предметом для критики, имеющей в, виду доказательство

неудовлетворительного состояния теперешней законодательной мудрости и положительных

знаний в области политики гражданского права, а с другой стороны его отдельные

положения требуют тем более тщательной цивильнополитической критики, что они

естественно приобщены к авторитету и престижу всего кодекса и в случае их

цивильно-политической неправильности могут легко навести других законодателей

или даже науку на ложный путь.

В виду этого мы считаем нужным положения нового кодекса о правах добросовестного

владельца на плоды подвергнуть особенно подробному рассмотрению. Для критики

и понимания их необходимо начать с положений первого чтения проекта и происхождения

их исправлений и изменений, произведенных при ревизии проекта в комиссиях

Союзного Совета и Рейхстага и возведенных потом в закон.

Первый проект содержал следующие постановления: