973 Л. V_. Выготский

можно сказать, что внутренняя речь не только не есть то, что предшествует внешней речи или воспроизводит ее в памяти, но противоположна внешней. Внешняя речь есть процесс превра­щения мысли в слова, ее материализация и объективация. Здесь — обратный по направлению процесс, идущий извне внутрь, про­цесс испарения речи в мысль. Отсюда и структура этой речи со всеми ее отличиями от структуры внешней речи.

Внутренняя речь представляет собой едва ли не самую труд­ную область исследования психологии. Именно поэтому мы на­ходим в учении о внутренней речи огромное количество совер­шенно произвольных конструкций и умозрительных построений и не располагаем почти никакими возможными фактическими данными. Эксперимент к этой проблеме прилагался лишь пока­зательный. Исследователи пытались уловить наличие едва за­метных, в лучшем случае третьестепенных по своему значению и во всяком случае лежащих вне центрального ядра внутренней речи, сопутствующих двигательных изменений в артикуляции и дыхании. Проблема эта оставалась почти недоступной для экс­перимента до тех пор, пока к ней не удалось применить генети­ческий метод. Развитие и здесь оказалось ключом к пониманию одной из сложнейших внутренних функций человеческого со­знания. Поэтому нахождение адекватного метода исследования внутренней речи сдвинуло фактически всю проблему с мертвой точки. Мы остановимся поэтому прежде всего на методе.

Пиаже, по-видимому, первый обратил внимание на особую функцию эгоцентрической речи ребенка и сумел оценить ее в ее теоретическом значении. Заслуга его заключается в том, что он не прошел мимо этого повседневно повторяющегося, знакомого каждому, кто видел ребенка, факта, а пытался изучить его и тео­ретически осмыслить. Но и он остался совершенно слеп к само­му важному, что заключает в себе эгоцентрическая речь, именно к ее генетическому родству и связи с внутренней речью, и вслед­ствие этого ложно истолковал ее собственную природу с функ­циональной, структурной и генетической стороны. Мы в наших исследованиях внутренней речи выдвинули в центр, отталкива­ясь от Пиаже, именно проблему отношения эгоцентрической речи с внутренней речью. Это привело нас, думается нам, впе­рвые к возможности изучить природу внутренней речи экспери­ментальным путем с небывалой полнотой.

Мы уже изложили выше все основные соображения, застав­ляющие нас прийти к выводу, что эгоцентрическая речь пред­ставляет собой ряд ступеней, предшествующих развитию внут­ренней речи. Напомним, что эти соображения были троякого характера: функционального (мы нашли, что эгоцентрическая речь выполняет интеллектуальные функции подобно внутрен­ней), структурного (мы нашли, что эгоцентрическая речь по своему строению приближается к внутренней) и генетического

974

Мышление и речь

(мы сопоставили установленный Пиаже факт отмирания эго­центрической речи к моменту наступления школьного возраста с рядом фактов, заставляющих отнести к этому же моменту на­чало развития внутренней речи, и сделали отсюда заключение, что на пороге школьного возраста происходит не отмирание эго­центрической речи, а ее переход и перерастание во внутреннюю речь). Эта новая рабочая гипотеза о структуре, функции и судьбе эгоцентрической речи дала нам возможность не только пере­строить радикальным образом все учение, об эгоцентрической речи, но и проникнуть в глубину вопроса о природе внутренней речи. Если наше предположение, что эгоцентрическая речь представляет собой ранние формы внутренней речи, заслужива­ет доверия, тотем самым решается вопрос о методе исследова­ния внутренней речи.

Эгоцентрическая речь является в этом случае ключом к ис­следованию внутренней речи. Первое удобство заключается в том, что она представляет собой еще вокализованную, звучащую речь, т.е. речь внешнюю по способу своего проявления и вместе с тем внутреннюю речь по своим функциям и структуре. При ис­следовании сложных внутренних процессов для того, чтобы экс­периментировать, объективизировать наблюдаемый внутренний процесс, приходится экспериментально создавать его внешнюю сторону, связывая его с какой-либо внешней деятельностью, вы­носить его наружу, для того чтобы сделать возможным его объ­ективно-функциональный анализ, основывающийся на наблю­дениях внешней стороны внутреннего процесса. Но в случае эгоцентрической речи мы имеем дело как бы с естественным экспериментом, построенным по этому типу. Это есть доступная прямому наблюдению и экспериментированию внутренняя речь, т.е. внутренний по своей природе и внешний по проявлениям процесс. В этом и заключается главная причина того, почему изучение эгоцентрической речи и является в наших глазах ос­новным методом исследования внутренней речи.

Второе преимущество этого метода состоит в том, что он по­зволяет изучить эгоцентрическую речь не статически, а динами­чески, в процессе ее развития, постепенного убывания одних ее особенностей и медленного нарастания других. Благодаря этому возникает возможность судить о тенденциях развития внутрен­ней речи, анализировать то, что для нее несущественно и что от­падает в ходе развития, как и то, что для нее существенно и что в ходе развития усиливается и нарастает. И наконец, возникает возможность, изучая эти генетические тенденции внутренней речи, сделать заключение с помощью методов интерполяции от­носительно того, что представляет собой движение от эгоцент­рической речи к внутренней в пределе, т.е. какова природа внут­ренней речи.

Прежде чем перейти к изложению основных результатов,