1.3. Основные подсистемы общества

Системные теории, а излагаемая гипотеза об институциональных матрицах разрабатывается в рамках данной группы теорий – рассматривают общество как целостную систему. Из множества определений систем воспользуемся одним из самых древних, насчитывающим более 750 лет, а именно определением Фомы Аквинского. Трудно не согласиться с П. Сорокиным, считавшим его по ясности и достаточности непревзойденным современными исследователями (Сорокин, 1992). Согласно этому определению, целостность как система характеризуется тройной взаимозависимостью, а именно: каждой из ее важнейших частей от остальных частей, затем, каждой из ее важнейших частей от всей системы, и, наконец, всей системы от ее частей (St. Thomas Aquinas). Именно этого определения мы и будем придерживаться по ходу всего изложения.

С этой точки зрения в структуре общества выделяются его важнейшие составные части. В социологии общепринятым является выделение экономической, политической и культурной (социальной, идеологической, социокультурной) сфер общества. Они взаимозависимы, и они образуют определенный тип общества, которое, тем самым, зависит от специфики каждой из этих сфер. Соответственно, выделяются типы социальных субъектов, разные виды организаций, действующие в этих сферах, разные институты, их регулирующие.

В социальных науках давно уже сложилась ситуация, при которой каждая из названных сфер, хотя и признается общественной подсистемой, изучается самостоятельно. Выражением этого, в частности, является усиливающееся размежевание экономики, политологии и культурологии, вопреки призывам объединить усилия в исследовании обществ и мировых социальных систем. В связи с этим целесообразность выделения названных сфер при социологическом взгляде на общество все чаще подвергается сомнению. Сошлемся на часто цитируемое по этому поводу высказывание И. Валлерштайна, который прямо заявляет, «что ни одна пригодная исследовательская модель не может разделить «факторы» в соответствии с экономическими, политическими или социальными категориями, иметь дело только с одним видом переменных, считая другие переменные постоянными. Мы утверждаем, что существует единый «набор правил», или единый «набор ограничений», внутри которых оперируют эти различные структуры» (Валлерштайн, 1998, с. 134). И вновь на ту же тему: «Святая троица – политика, экономика, социокультура – сегодня не имеет ни интеллектуальной, ни эвристической ценности  Зная, как действительно «трудится» современный мир, мы должны признать, что это нонсенс» (Wallerstain, 1991). Другими словами, Валлерштайн полагает необходимым отказаться от такого триединого представления об обществе как непродуктивном с исследовательской точки зрения, т. е. не позволяющем глубже понять социальную реальность.

Таким образом, складывается противоречие в понимании того, как исследовать социальные процессы. С одной стороны, триединое представление об обществе как о системе экономических, политических и культурных отношений по-прежнему господствует в научном сознании и в современных учебниках по социологии. С другой стороны, пока не сложилась конвенциональная, т. е. принятая и разделяемая большинством ученых, социологическая методология, которая позволяла бы анализировать эти подсистемы совместно, и к тому же в рамках определенного типа общества. Возможно ли на нынешнем этапе предложить такую методологию? Подробно рассматриваемая в дальнейших главах книги теория институциональных матриц с приложениями ориентирована на решение этой непростой задачи.

Но попробуем уже сейчас включить «социологическое воображение», с тем чтобы обозначить первый шаг к преодолению названного противоречия, попытаемся предложить такое рассуждение, в котором фиксируется одновременно и единство, и триединство общества (схематически оно представлено на рис. 1).

Суть такого теоретического представления состоит в следующем. Известные общественные подсистемы – экономику, политику и культуру, точнее, идеологию³, можно рассматривать не столько как отдельные подсистемы, сферы общественной жизни, но как три равнозначных проекции общества, как принятую в социологической науке основную модель для описания социального действия. Само по себе каждое такое действие, т. е. осуществляемое субъектами общества и в обществе, одновременно представляет собой действие экономическое (направленное на

получение ресурсов жизнедеятельности), политическое (т. е. определенным образом организованное) и культурное, идеологическое («нормируемое» системой ценностей). Социальное действие, как и общество в целом, едино и феноменологически неразложимо на эти составные части. Поэтому выделение названных общественных подсистем, или проекций общества, хотя и является отражением реальности, но представляет собой, прежде всего, сугубо научное средство и имеет преимущественно теоретико-методологическое значение.

Аналогично тому, как размерность физического пространства представлена тремя осями координат, что позволяет определять объем и положение любого материального тела понятным для всех образом, так и три общественные сферы представляют собой суть три умозрительные плоскости общества, характеризуют его «размерность». Как невидимы, но подразумеваются и необходимы для точных наук оси пространственной системы координат, так для социологии значимы и необходимы (хотя «пощупать» их невозможно) выделенные проекции общественного целого. Такое общенаучное представление позволяет социологам «разместить» и, соответственно, проанализировать в пространстве заданных координат конкретные социальные отношения, задает общий протоязык для описания реальных жизненных феноменов. Это означает, что полное описание на языке социологии предполагает проекцию исследуемого явления на каждую из выделенных плоскостей, задающих «размерность» общества – экономическую, политическую и идеологическую (культурную, социокультурную).

Возможно, такое представление социума в трехмерном «социальном пространстве» позволит преодолеть противоречие в понимании общества как единого целого и как совокупности трех подсистем – экономики, политики и культуры. С этой точки зрения и экономические (хозяйственные), и политические (властные), и социокультурные стороны социальных отношений рассматриваются как ключевые, и ни одни из них не имеют заведомого приоритета, они равно значимы в воспроизводстве общества как целостного организма.

Насколько данное представление об обществе оказывается адекватным для того, чтобы конкретно и определенно выделить те базовые институты, которые регулируют деятельность каждой из выделенных сфер?

Наиболее четко социальной наукой определены границы и функции экономической подсистемы общества. Именно поэтому изучение экономических институтов, начатое еще марксистской политической экономией, является сегодня наиболее продвинутой сферой институциональных исследований, имеющей своих мировых лидеров и Нобелевских лауреатов.

Политическая подсистема стала объектом активного исследования социологов во второй половине ХХ века. В 1950–60-х годах в североамериканской политической науке и социологии был разработан системный подход к политическому анализу, способствовавший обособлению политической социологии (Collins, 1999б, с. 42–43) как новой отрасли социологического знания. Важная роль в этом принадлежит Толкоту Парсонсу. Введенные им термины и определения являются сегодня общепринятыми. Политическими Парсонс считал те стороны социального действия, которые связаны с организацией и мобилизацией ресурсов для достижения каким-либо коллективом его целей. Им может быть и государство как специализированный орган общества, составляющий ядро его политической системы. В качестве главных функций политических систем выступает, во-первых, поддержание целостности сообщества, с акцентом на его нормативном и легитимном порядке и законодательстве как процессе узаконения складывающихся норм. Вторая функция связана с необходимостью организации коллективных действий в «общественных интересах» (Parsons, 1966b, Парсонс, 1998, с. 30). В рамках политической социологии исследуются природа и функции политической подсистемы общества, сравниваются типы политических систем разных государств, изучаются политическое поведение, элиты и массы и т.д. К настоящему времени границы политической сферы и ее функции в обеспечении целостности общества обозначены вполне определенно.

Что касается сферы культуры, то ее рамки как общественной подсистемы достаточно размыты, и эта содержательная и терминологическая неопределенность является одной из причин того, что культура не исследована институционалистами с той же тщательностью, как политика и, тем более, экономика.

По определению культурологов, культура – это совокупность искусственных порядков и объектов, созданных людьми в дополнение к природным. Она включает в себя также заученные формы человеческого поведения и деятельности, обретенные знания, образы самопознания и символические обозначения окружающего мира (Культурология, 1997, с. 203). Отмечается, что культура – это не только и не столько материальные достижения, сколько свод «правил игры» коллективного существования, выработанная людьми система нормативных технологий и оценочных критериев по осуществлению различных социальных действий (там же, с. 204). Но так определяемая культура объемлет и пронизывает все общественные сферы и, в свою очередь, может быть специфизирована для каждой из общественных подсистем.

Еще П. Сорокин отмечал, что социологи зачастую смешивают и отождествляют культурные системы с социальными группами, называя различные социальные группы – этнические, государственные, территориальные или иные – цивилизациями или культурами, и приписывая совокупной культуре этих групп смысловую последовательность и причинную взаимозависимость между частями и целым (Сорокин, 1992, с. 92). Например, о таком распространенном среди социологов понимании феномена культуры идет речь в исследованиях экономической и политической культуры, рассматриваемых как проявления и составные части культуры, свойственной обществу в целом. Исследования субкультур, напротив, противопоставляют нормы поведения тех или иных социальных групп общественной культуре.

В работе, специально посвященной соотношению общества и культуры, или социальной системы и культурной системы, Сорокин писал: «Интегрированные культурные системы  не идентичны организованной социальной группе. Они лишь частично совмещаются друг с другом в той степени, в какой любая организованная группа обладает набором смыслов, ценностей и норм  Данная культурная система не локализуется внутри одной социальной системы» (Sorokin, 1962, p. 335–341). Например, такие культурные системы как элементарная математика или английский язык распространены в сотнях и тысячах социальных систем (там же). Парсонс, рассуждая о культурных и социальных системах, также подчеркивал, что, что хотя «все человеческие сообщества «культурны», и обладание культурой есть неотъемлемый критерий человеческого общества» (Парсонс, 1998, с. 13), «хотя культура эмпирически фундаментальна для общества, в теоретическом плане они принципиально отличны. Система культуры является иным уровнем абстракции  Социальная система не есть система культурных стандартов, она взаимодействует с ними так же, как она взаимодействует с физическими и биологическими условиями» (там же, с. 39–50).

Как же очертить границы культуры, обособить ее как общественную подсистему, с тем чтобы выделить специфические, регулирующие ее функционирование и воспроизводство, базовые институты?

Т. Парсонс, крупнейший теоретик, занимавшийся структурой социетального общества, определял функцией культуры в обществе поддержание значимых институциональных образцов (Парсонс, 1966). «За культурной системой, – писал он, – закрепляется в основном функция сохранения и воспроизводства образца» (Парсонс, 1998, с. 16). «Главным функциональным требованием между обществом и культурной системой является легитимация общественного нормативного порядка. Она обеспечивается культурными ценностными образцами» (там же, с. 115). Если исходить из этого определения, а также согласиться с важнейшим в системе убеждений Парсонса тезисом о роли идей как основы поддержания социального порядка, то тогда культура оказывается представленной на социетальном уровне прежде всего как идеология, или идеологическая сфера, потому что именно господствующая идеология определяет социально значимые образцы поведения и нормы, которые следует поддерживать.

Идеологическая сфера, аналогично экономической и политической подсистемам, может быть четко обособлена от других общественных сфер и содержательно, и функционально. В масштабах общества как целого идеологическая сфера обеспечивает системную интеграцию общества, поскольку основная функция идеологии состоит в рационализации действующей политической и экономической структуры и формировании соответствующих систем ценностей, разделяемых большинством населения. «Институционализированные ценностные образцы выступают в виде «коллективных представлений», которые определяют желаемый тип социальной системы. На основе этих представлений индивиды ориентируются при реализации себя в качестве членов общества. Самодостаточность общества опреде­ляется степенью, в которой институты общества легитимизированы согласованными ценностными приверженностями его членов» (Парсонс, 1998, с. 21).

Таким образом, с точки зрения стоящих перед нами задач, представляется вполне адекватным и социологически корректным в качестве основных, интегрирующих и четко обозначаемых подсистем общества выделить экономику, политику и идеологию. Каждая из них выполняет свои специфические функции в обеспечении выживания и развития социума как единого целого и характеризуется свойственным ей комплексом базовых институтов, или институциональным ядром. Функция экономической подсистемы заключается в производстве средств жизнедеятельности для образующих общество субъектов, функция политики состоит в консолидации общественных сил, а функция идеологии – в обеспечении интеграции членов общества на основе общности – осознаваемой или латентной – ценностей и норм поведения.

Именно такое представление о неразрывном триединстве общества, но рассматриваемого в названной системе координат, составляет третий научный постулат, лежащий в основе теории институциональных матриц.

Выделение экономики, политики и идеологии как основных сфер, или подсистем общества, восстанавливает единство представлений о человеке, обществе и мире в целом на основе идеи Троицы. Идея триединства сущего является одной из древнейших и в то же время современнейших идей человеческой философии. Согласно этой идее, тройственная организация микрокосма-человека (тело, разум и душа) представляет собой подобие и отражение макрокосма-вселенной, включающей в себя мир физический, мир человеческий и мир божественный (Шюре, 1914, с. 9). Аналогичным образом оказывается устроено и человеческое общество, которое является промежуточным звеном на оси «человек-вселенная». Первому, физическому уровню, или уровню тела, соответствует экономическая сфера, в которой осуществляется материальное воспроизводство общественной жизни, хозяйственная деятельность. Уровню разума соответствует сфера политики и власти, задачей которой является разумная организация и упорядочивание общественных сил. Наконец, душу человека можно соотнести с миром господствующих в обществе идей, задающих основные ценности и направления общественного развития.

По мере развития наук идея триединства мира получает все большее распространение и применение. Из сферы философии и социальных наук она проникает в естественные науки. Например, соответствующий подход развивается сегодня в науках о Земле, где, во-первых, различают биосферу, или мир физический, мир живой природы, во-вторых, ноосферу – область проявления человеческого разума (Вернадский, 1988, 1989) и, в-третьих, мир Геи (Гайи) – надпланетарные механизмы саморегуляции жизни на Земле, своеобразный духовный мир самой нашей планеты (Lovelock, 1979; Печуркин, 1998).

Таким образом, выделение экономики, политики и идеологии как основных и взаимосвязанных сфер целостного общества, развивает идею общего порядка, который гносеологически обосновывается и аксиологически выводится как условие существования мира в качестве единого целого (Шарден де Т., 1987). Одновременно уточняется социологическое представление об устройстве общества, что позволяет выделить и изучить базовые институты, регулирующие каждую из выделенных сфер и обеспечивающих функционирование единого общественного организма.