Глава II осевая концепция культуры (общая экспозиция идеи)

Время, в которое мы живем, наполнено важными переменами, но также и борьбой, конфликтами, а главное - глу­боким взаимонепониманием людей во всех сферах и на всех уровнях: в личной и общественной жизни, в экономике и политике, в международных отношениях и в культуре. Но так, видимо, было всегда. Скрытая или открытая "война всех против всех" или что-то подобное ей - устойчивая черта не только так называемого "естественного состояния", о котором говорили социальные философы и "социальные физики" XVII-XVIII вв., но также и всякого организо­ванного состояния общественной жизни. Отсюда - войны, восстания, револю­ции, катастрофы, не говоря уже о самых обычных конфликтах, столкновениях и преступлениях. Противопоставление "мы" - "они" или "я" - "они" идет через всю историю общества и человеческой культуры.

Возникает вопрос: почему культуре, о которой мы думаем, что она и только она делает человека человеком, не удается, однако, остановить действие обозначенной тенденции человеческого существования и развития? Мо­жет быть, дело в том, что сама культура подвержена воздействию негатив­ных сторон человеческого общежития, несет на себе его печать и даже больше - вносит и свою лепту в общее состояние дезинтеграции в человеческой жизни? Разве нации и цивилизации, каждая со своим особым культурным ми­ром, не противостоят друг другу, хотя и ищут контактов и связей, взаимо­понимания и согласия? Может, все дело в отсутствии на нашей планете еди­ной общечеловеческой культуры? Но возможно ли это? А если возможно, то кем и как такая культура может быть создана, а главное - в силу чего она станет общеприемлемой для всех людей?

Круг обозначенных вопросов, стремление разобраться в них привлек мое внимание к творчеству Карла Ясперса, в произведениях которого (особенно в "Духовной ситуации времени" и в работе "Истоки истории и ее цель") тщательно и глубоко рассмотрена данная проблематика. Его концеп­ция "осевого времени" и универсалистской гуманистической культуры, сложившейся в этот период, - одна из самых ярких, на мой взгляд, попыток ре­шения проблемы достижения общечеловеческой коммуникации, вызывающая всевозрастающий интерес современных философов, социологов, культурологов. Вместе с тем его опыт - это опыт философа, создавшего одну из самых фун­даментальных в 20 в. философско-исторических концепций.

Однако какое бы значение эта концепция ни имела сама по себе или в контексте философско-исторических идей О.Шпенглера, "евразийцев", Н.А. Бердяева, А.Дж. Тойнби, А.Вебера, исторического материализма советских философов и "теорий модернизации" на Западе, она не менее интересна и значима, на мой взгляд, и как определенная культурологическая концеп­ция. Изучение наследия К.Ясперса показывает и наличие в его философских и философско-исторических трудах глубокого культурологического пласта, и серьезного критического размежевания в концептуальном плане с культу­рологическими идеями таких основополагающих авторитетов европейской мысли 19-20 вв., как Г.В.Ф. Гегель, К. Маркс и О. Шпенглер. Важно понять, что каж­дая из представляемых ими культурологических теорий воспринимается Ясперсом не просто как значимое, индивидуальное творческое достижение. Он видит в них большее: то, что каждая из них представляет также опре­деленный стиль мышления об истории и культуре, т.е. видит, воспринима­ет их, в сущности, культурологически.

Второй важный момент. Идея "оси" истории, превратившаяся у Ясперса в его знаменитое "осевое время", была выдвинута Гегелем. Одновременно с ним понятие "оси" истории было введено в историософию П.Я. Чаадаевым. Еще важнее, по моему мнению, то, что "осевой" взгляд на историю и культуру обнаруживается в творчестве В.С. Соловьева, видимо, под влиянием Чаадаева, хотя и без специального использования термина "ось". А это означает, что "осевая" концепция культуры может быть рассмотрена как одно из крупнейших достижений в европейском культурном и культурологическом самосознании 19-20 вв.

Из сказанного выше видно, что представляемая тема требует огромного внимания к исследовательской литературе, в которой с самого начала необходимо различить результаты, которые могли бы стать опорными точками в воспроизведении содержания и смысла, взятых для изучения философско-исторических концепций Гегеля, Чаадаева, Соловьева, Ясперса (а также выступающих фоном Маркса и Шпенглера) и, с другой стороны, различные чисто культурологические труды. Эти последние, в свою очередь, представляют две группы: те, в которых определяется понятие самой культурологии, и рассматривается соотношение понятий "философии культуры", "теории культуры", "науки о культуре", собственно "культурологии" – 1; и те, в которых рассматривается непосредственно культурологическое содержание или культурологический статус исследуемых нами теорий – 2. Среди второй группы особое значение имеют те немногие труды, как и примыкающие к ним работы из "соседних" областей, в которых прямо и непосредственно рассматриваются понятия "оси", "осевого времени" или феномены, позволяющие подобную интерпретацию, а главное - сама осевая концепция культуры.

Специальные труды, посвященные непосредственно философии культуры Гегеля, Маркса, Шпенглера, Ясперса, Чаадаева и Соловьева, не столь многочисленны на фоне историко-философских трудов по этим персоналиям общего или проблемного характера. Среди них нельзя не упомянуть в качестве сыгравших наибольшую роль для проведенного исследования труды и работы А.М. Каримского, З.А. Каменского, А.Ф. Лосева, В.В. Зеньковского, И.Л. Андреева, Л.С. Васильева, С.С. Аверинцева, М.А. Виткина, Е.Б. Рашковского.

Культурологическая литература, конечно, не так значительна, но вы­росла за последнее время весьма основательно. На первом плане для нас в этой области были труды вышедшие под редакцией Г.В.Драча (многочис­ленные учебные пособия). Особенно важным и значимым оказался для нас тот момент, что, начиная с "Культурологии" (1995 г. издания) в этих пособиях - наряду с современными культурологическими теориями мировой мысли - представлены, если не ошибаюсь, впервые в целостном виде и культурологические теории России 19-20 вв. Краткая, обобщенная характеристика культурологических взглядов П.Я. Чаадаева и Вл. Соловьева (в них присутствующая) послужила в диссертации одной из отправных точек исследования и анализа. В контек­сте указанных пособий было воспринято и культурологическое учение М.К. Петрова, оказавшееся чрезвычайно существенным фактором для осмысления культурологического учения Ясперса (с его идеей "осевого времени") и того феномена и той культурно-исторической реальности, о которых у него идет речь.

Из других, ставших теперь многочисленными, учебных курсов и пособий по культурологии (более подробная их характеристика содержится в первой главе диссертации) мы опирались в своей работе на "Философию культуры" санкт-петербургских авторов, на "Философию культуры" и "Культурологию" П.С. Гуревича и, наконец, на двухтомник Б.С. Ерасова "Социальная культуро­логия".

Важнейшая идея первой работы, на мой взгляд - это мысль об изменении в середине 19 в. места "культурологической рефлексии в об­щем проблемном поле философской мысли - от попутного обсуждения этого круга вопросов на периферии онтологической или гносеологической, натур­философской или социологической теории до превращения размышлений о сущности культуры в основное содержание учения философа (в так называемой антропологической философии)" (8, 5). В учебниках П.С. Гуревича фунда­ментально представлено соотношение "философии культуры" и "культурологии" и обоснована мысль о неуничтожимости первой в ситуации превращения куль­турологии в науку о культуре. Этой последней специально посвящена работа Б.С. Ерасова, фактически претендующая на осуществление в учебных рамках опыта изложения культурологии (в форме социальной культурологии) как науки.

Переходя непосредственно к "осевому" аспекту в литературе по теме, нельзя не отметить, что сегодня, спустя полстолетия после выхода "Исто­ков истории и ее цели" (1949) К.Ясперса, интерес к его идее "осевого времени", и в целом к содержанию его философии истории и культурологического учения не только не угасает, но получил даже новые импульсы. Так, опираясь на Ясперса, академик Н.И. Конрад и его школа попытались представить в ду­хе "осевой" концепции культуру так называемого мирового Возрождения (не только европейского, но и китайского, среднеазиатского, закавказского). В трудах о. Меня, прямо апеллирующего к Ясперсу, идейный мир и сам феномен иудейских пророков вписывается в мировой культурно-исторический контекст, через понятие "осевого времени". В указанных культурологических пособиях под редакцией Г.В.Драча, в ряде научных публикаций (А.Н. Ерыгина, И.Я. Левяша) понятие об "осевых культурах" древнего мира стало нор­мой не только в конкретных описаниях и характеристиках, но и при постро­ении современных периодизаций и типологий культуры.

В 1999 г. Е.Б. Рашковский выпускает работу "На оси времен: Очерки по философии истории" - труд, посвященный "встрече и диалогу культур Запада и Востока", многообразие сюжетов и тем которого "связывает вое­дино общая сквозная идея, которую можно охарактеризовать как религиозно-экуменический гуманизм" (9, 18). Этой же теме, но с точки зрения становления цивилизационного подхода в исторических исследованиях посвя­тил свою книгу "Восток-Запад-Россия" (1993 г.) А.Н. Ерыгин, обративший впервые внимание на "осевые" характеристики и терминологию в творчестве П.Я. Чаадаева (10, 25-34). Ему же, по-видимому, принадлежит приоритет в использовании словосочетания "осевая теория культуры" применитель­но к культурологической концепции К.Ясперса (11, 367). Указание на то, что у Чаадаева "дан своеобразный прообраз идеи "осевого времени", сфор­мулированной в 20 в. К.Ясперсом" (12, 604), находим у В.В. Сапова.

Таким образом, можно констатировать наличие в литературе основательного массива трудов философского, историко-философского, культурологического характера, значимых как в общем и ме­тодологическом плане, так и в специально-исследовательском рассмотрении отдельных сторон и вопросов темы, а также сравнительно небольшое число трудов, касающихся непосредственно темы исследования. Автор поэтому стояла перед необходимостью относительно самостоятельного анализа философского насле­дия К.Ясперса и его предшественников - Гегеля, Чаадаева, Соловьева в отношении выявления культурологической составляющей их творчества и целостной характеристики той культурологической концепции, которая получила, наименование "осевой концепции культуры". Такова была основная исследова­тельская проблема, теоретико-историческое рассмотрение и решение которой, в рамках культурологии, потребовало:

• описать культурологическое поле, в пределах которого намечено рас­смотрение "осевой концепции культуры";

• зафиксировать проблемный характер ситуации при определении статуса осевой концепции культуры среди других культурологических концепций;

• рассмотреть происхождение осевой концепции культуры: а) ее зарожде­ние (Гегель) и б) оформление (Чаадаев) - в составе философии истории;

• охарактеризовать осевую концепцию культуры в ее зрелых формах:

а) ранней (русская версия - Соловьев) и б) поздней (западноевропей­ский вариант - Ясперс);

• определить место осевой концепции культуры в ее итоговом выражении (Ясперс) в философии и исторической культурологии.

В итоге проделанной работы были получены следующие исследовательские результаты:

1. Культурологическое знание в составе философии выступает в потен­циальной (культурологическая проблематика и идеи) и актуальной (философия культуры) формах, образуя вместе с наукой о культуре (культурологией в узком значении термина) единое целое, теоретическая часть которого со­ставляет культурологию в широком значении термина.

2.Философия истории Гегеля, Чаадаева, Соловьева, Ясперса содержит богатое культурологическое знание, позволяющее представить его в виде концептуально оформленного взгляда на культуру и ее историю, определяемого понятием центра (оси, средоточия, сердцевины) истории и культуры.

3. Осевое мышление об истории и культуре в зародышевой форме высту­пает в виде учения о роли христианского принципа (Гегель) или самого Христа (Чаадаев) как мировой исторической "оси", но редуцируется у Геге­ля до "периферийного" момента его философско-исторической конструкции; у Чаадаева само учение об "оси" оказывается центральным положением его историософии и исторической культурологии.

4. В творчестве Вл.Соловьева и К.Ясперса осевая концепция культуры выступает в своей зрелой, развитой форме. Основу осевого мышления об ис­тории и культуре у этих мыслителей составляет:

а) представление о центре, характеризующемся чертами универсализма, рефлексивности и гуманизма на общем фоне частичности, обыденности и профессионализма, образующем пе­риферию;

б) структурирование центра локально-линейным способом (от буддизма и философии Востока и Запада ко Христу) у Соловьева и локально-ситуа­тивным (пять одновременных осевых культур середины 1 тыс. до н.э.) у Ясперса.

5. Осевая концепция культуры в ее итоговой форме, базированная на философии экзистенциализма (Ясперс), представляет в исторической культу­рологии форму синтеза, преодолевающего противоречие формационного и цивилизационного подходов к истории и культуре и восстанавливающего монисти­чески-универсалистский взгляд "неклассического" толка. Предлагая осевой взгляд на историю и культуру данная культурологическая концепция сама являет собою осевое, центрическое место в исторической культурологии.

В заключение отмечу, что, как видно из сказанного, зарождение осевой концепции культуры, по крайней мере, для европейской мысли 19-20 вв., я связываю, вслед за Ясперсом, с именем Гегеля, с его философией истории. А потому и передаю эстафетную палочку своему соавтору, уже более трети века посвятившему ее изучению и осмыслению.