8. Ермакович

С Тимофеем Евсеевичем я расстался 21 мая 1942 года на острове Зеленый, когда уходил с отрядом за много сот километров в Пинские болота.

Оставшись командиром на центральной березинской базе, он сформировал несколько боевых групп и приступил к действиям. Каждый день подрывались на его минах фашистские самоходы на шоссе Лепель — Бегомль, рушились мосты на шоссейных дорогах, взлетали на воздух столбы линии связи.

Успехи Красной Армии под Москвой, черная тропа и пример героической борьбы нашего отряда в первую военную зиму вызывали массовый приток в лес лю­дей, поднявших знамя партизанской борьбы с фашист­скими оккупантами. Тимофей Евсеевич знал, как нуж­но ставить мину, как бить врага, вторгшегося на на­шу советскую землю, но по своей малограмотности он считал себя неподготовленным к налаживанию взаи­моотношений с десятками партизанских отрядов, орга­низовавшихся или прибывших под Лепель из других районов. И он решил вместе со своими людьми и запа­сом взрывчатки влиться в отряд Константина Заслонова и принять его командование. Заслонов хорошо знал Ермаковича еще по моим отзывам и охотно принял Тимофея Евсеевича и его людей. Боевые дела в отряде этого славного руководителя пошли еще лучше.

После гибели Константина Заслонова осенью 1942 года у Ермаковича возникла мысль переправить­ся через линию фронта. Несмотря на свою хромоту, он совершил трудный переход благополучно. Его группа из семи человек, с секретарем ЦК ВЛКСМ Белоруссии Мальчевским и двумя ранеными, перешла линию фронта.

В Центральном штабе партизанского движения Ер­маковича принял один из руководящих работников штаба Иван Ануфриевич Крупеня. Тимофею Евсеевичу предложили лечение и отдых, но он от этого отка­зался. Вместо отдыха он выехал в лагерь по подготов­ке десантников и в декабре 1942 года в составе боль­шой группы опять ушел за линию фронта в тыл врага.

Нанеся чувствительные удары врагу и собрав об­ширный материал, необходимый для штаба партизан­ского движения, он в марте 1943 года снова перешел линию фронта и снова отказался от заслуженного отдыха. Невзирая на свою хромоту, Тимофей Евсеевич совершил шесть тренировочных прыжков с само­лета, и, убедившись, что нога его в состоянии выдер­жать прыжок на парашюте с нагрузкой, он снова стал добиваться назначения на боевую работу в тыл врага. В апреле 1943 года он вылетел из Москвы со спе­циальным заданием Белорусского штаба партизанско­го движения в бригаду «Дяди Коли» и опустился на парашюте в пойме реки Березины. После выполнения задания Ермакович командовал небольшим подразделением. В одной из боевых схва­ток он получил серьезное ранение в больную ногу и в конце мая был отправлен на самолете обратно в Москву.

Но деятельный организм Тимофея Евсеевича не позволил ему долго оставаться на госпитальной кой­ке. Еще не залечив как следует раны, Ермакович до­бился своего отправления в третий раз на оккупиро­ванную врагом территорию. В сентябре 1943 года он вместе с радисткой вылетел на самолете в район Калинковичи — Бобруйск.

Здесь, как и в некоторых других местах, наряду с подлинным движением народных мстителей имела ме­сто и «партизанщина» в худшем смысле этого слова. Имея перед собой наш опыт организации партизан­ских соединений и опыт героя Константина Заслонова, Ермакович при поддержке ЦК КП(б) Белоруссии и Центрального штаба партизанского движения навел в отряде надлежащий порядок и приступил к выполне­нию особых заданий командования.

После освобождения Белоруссии Красной Армией Ермакович был назначен управляющим отделением одного из крупных совхозов в поселке Яновичи, Клей­кого района.

Тимофею Евсеевичу первое время нелегко дава­лось выполнение этой новой боевой задачи. Еще не отгремели раскаты орудийных залпов, они только ото­двинулись дальше на запад, а на освобожденной совет­ской земле появились энтузиасты строительства. Они начали восстанавливать разрушенное и строить новое. И Ермакович показывал на этой новой для него рабо­те образцы социалистического отношения к труду.

Тимофея Евсеевича перебрасывали с одного узко­го участка на другой, и он, со свойственной ему энер­гией и упорством, вытягивал из прорывов один за другим отстававшие отделения совхоза.

Награжденный тремя орденами и медалью «Пар­тизану Отечественной войны», этот скромный, простой белорусский крестьянин не кичится своими заслугами. Он хочет одного: отдать весь свой практический опыт и неисчерпаемую энергию на выполнение первой сталинской послевоенной пятилетки.

Я встретил своего старого друга через год после того, как он получил назначение на должность заве­дующего крупным отделением совхоза в Ильянском районе, Молодеченской области. Через несколько ме­сяцев Ермакович был выдвинут директором отдельно­го совхоза. На этой новой, боевой работе он выглядит таким же целеустремленным и сосредоточенным, ка­ким я видел его несколько лет тому назад, когда он со своей ополченской группой выходил из деревни Мо­сковская Гора на подрыв вражеской линии связи.

Он полон планов и мечтаний, связанных с разви­тием совхозного хозяйства. У него все та же лукавая улыбка, и так же часто повторяет он свою любимую поговорку: «Так или не так, а коли нужно, так нужно».

Когда мы объезжали с ним отделение совхоза, при подъеме на гору он соскочил и заковылял по обочи­не дороги,

• Да что ты, Тимофей! Такой конь, и ты слеза­ешь? Хлестни его кнутом,— заметил я.

• Рука не поднимается, Григорий Матвеевич... Жаль ведь...