Рая из Ивацевичей

В местечке Ивацевичи жила скромная девушка Рая. Она делала для нас небольшое, но необходимое дело: покупала и передавала в лес медикаменты и пе­ревязочные средства. Мы были довольны ее работой, но война требовала от советских людей максимально­го напряжения сил, и с девушкой пришлось побеседо­вать о более серьезных делах. Рая стала обдумывать, как бы нанести хороший удар гитлеровцам. Скоро мне передали, что девушка настойчиво просит дать ей мину. Она не хотела говорить, где и как она ее использует, но ручалась, что непременно подорвет фа­шистских захватчиков. Я приказал выдать мину замедленного действия и объяснить, как с ней следует обра­щаться.

В местечке, в небольшом деревянном домике, по­мещалась офицерская столовая, комфортабельно об­ставленная мягкой мебелью. В столовой имелось да­же пианино, вывезенное оккупантами из детского клу­ба. К стене столовой примыкала кухня. Отсюда обед офицерам подавался в столовую через окошечко, а солдаты выстраивались в очередь в коридоре. В офи­церское собрание и на кухню никого из штатских, а особенно русских и белорусов, не допускали. Но рабо­владельцы немыслимы без рабов. В качестве полура­ба при офицерском собрании находился пленный красноармеец-электромонтер. Больной и искалечен­ный, он ни у кого не вызывал подозрений и примель­кался гитлеровцам, как стул. Он входил и выходил из помещения со своим ящиком с инструментами без вся­кого осмотра. Вот его-то и решила использовать де­вушка для выполнения своего замысла!

Она познакомилась с молчаливым пареньком и од­нажды осторожно спросила его, почему он, такой мо­лодой, не идет в лес к партизанам. Монтер откровен­но признался, что пока ему попросту стыдно: с 1941 го­да он в плену, долго работал у оккупантов и ничем им не навредил. Наверное, партизаны посчитают его предателем и расстреляют. Полегоньку прощупывая настроение парня, Рая решила, что ему можно дове­риться. В один из ноябрьских вечеров она вручила монтеру мину и показала, как нужно привести ее в действие. Две маленькие шпильки еле заметно высту­пали из свертка.

— Когда будете ставить, вытащите вот эти предо­хранители,— показала девушка исполнителю.

Электромонтер, видимо, не совсем понял и здесь же на глазах Раи снял оба предохранителя. Мина была с сорокаминутным замедлением, до намеченного объ­екта двадцать минут хода...

14 ноября в домик набилось множество солдат и офицеров. Какая-то проходящая к фронту часть ре­шила использовать офицерскую столовую, для. того чтобы поужинать и отдохнуть. Помня полученную от девушки инструкцию, монтер разгрузил под пол содер­жимое своего инструментального ящика и поспешил выйти из помещения, а по возможности удалиться и из самого местечка. По улице парень почти бежал, и когда он поровнялся с вокзалом, воздух потряс такой силы взрыв, что в домах вылетели стекла.

На месте офицерского сборища осталась груда развалин, а под ними — двадцать убитых гитлеровцев и тридцать пять раненых. Три разных ноги от трех господ офицеров было найдено местными жителями через день после похорон в канаве близ шоссе.

Монтер прибыл на базу одного из наших подраз­делений и был назначен минером, а скромная девуш­ка продолжала «мирно» жить в местечке и покупать необходимые товары для нашего отряда.

Гитлеровцы продавали иногда для нас такие мате­риалы, характер которых без труда мог указывать на то, что их потребителями являлись не мирные граж­дане, а партизаны. На оккупационные марки и осо­бенно на такие продукты, как сало и масло, гитлеров­ские коменданты продавали нам бензин, который был необходим для нашего движка радиостанции, и даже запасные части к этому движку.

Вначале мы бензин получали только из Москвы, сбрасываемый нам на грузовых парашютах в специ­альных бочках. Позже мы приспособились его доста­вать путем обмена на сало у фашистских комендан­тов. Особенно охотно шли на эту сделку гитлеровцы, когда им выпадала поездка в Германию. Продукты мы добывали у оккупантов, нападая на их склады и транспорты.