7. Изоляция Тани: оговор семьи.

Заходит к Виктору.

Виктор. Что ты убежал сразу?

Михаил. Сидишь? Правильно. Тут так и надо – сидеть и не высовываться.

Виктор. А что?

Михаил. Да… не хотел тебе говорить, да если что случится, мне же потом и отвечай.

Виктор. Что случится?

Михаил. Откуда я знаю? Всего ждать можно. Домой бы тебя взял, так там мать, батя сеструха с мужиком да с короедами. Почему, скажут, не в гостиницу?

Виктор. Слушай, ты говори нормально.

Михаил. Чего тут говорить – сиди, и все. Только дверь закрывай покрепче. Тут вообще-то по одному не селят. Вдвоем, втроем еще можно, чтоб спать попеременке. А одному…

Виктор. Да что – одному-то?

Михаил. А то, что больные они.

Виктор. Мужик, что ли? Видел, лежит, ну и что?

Михаил. Ага, просто так тебе лежит.

Виктор. А что?

Михаил. А то, что бабка всю жизнь в этом, ну… в психической просидела, его «лежит сам видел, ну и хозяйку увидишь еще.

Виктор. Подожди, вся семья «эти», что ли?

Михаил. Вот именно. Ты тут сразу на дочку, не знаешь ничего. Деревенские-то все знают, вот и зашел сказать. За это статья, говорят, даже имеется.

Виктор. Подожди, это что, серьезно?

Михаил. Ага, пошутить к тебе прибежал.

Виктор. А как мне тогда?

Михаил. Не выходи, не разговаривай и вообще молчи… главное – с дочкой не вздумай. А то они такой хай поднимут!..

Виктор. Так подожди, они, выходит, все со справками: голову отвернут – и отвечать не будут?

Михаил. Давай тебе дадим, если так охота.

Виктор. Ты не юмори тут! Привел в какую-то психушку, а теперь шуточки. А если в клубе?

Михаил. Чего его, для тебя одного топить будут? Там и кино-то час просидеть – две шубы надо. Сам бы тебя увел отсюда, а куда?

Виктор. Подожди, а почему они не там, ну , не в психушке?

Михаил. Если всех садить, кто тогда работать будет?

Виктор. А зачем они девочку на крышу гонят?

Михаил. На какую крышу?

Виктор. Ну, бабка кричала.

Михаил. А, это на ихнею-то? Это лозунг вывешивать.

Виктор. Зачем?

Михаил. Ну… ясно зачем. К именинам. Сам, хозяин-то, любит, чтоб ему каждую неделю именины устраивали. Речи чтоб говорили, прославляли. Тут уж попробуй не сделай.

Виктор. Так если каждую неделю, сколько ему тогда лет?

Михаил. Кто его знает. Может, семьсот, а может, и тыща, я ж говорю, такой народ, что…

Виктор. И что пишут?

Михаил. Где?

Виктор. На лозунге.

Михаил. Да пишут-то нормально: «Да здравствует день танкиста!», и все.

Виктор. Весело вы тут…

Михаил. Утопить-то сегодня никого не собираются, не слышал, не кричали?

Виктор. Как – утопить?

Михаил. Как топят? В воде, конечно.

Виктор. А кого?

Михаил. Разных, бывает. Ладно, пошел я.

Виктор. Так подожди, а я?

Михаил. А что ты?

Виктор. Здесь и сидеть одному?

Михаил. Если все будешь делать как сказал, кто тебя тронет? Пошел я. (Выходит.)

8. Изоляция Тани: перезагрузка.

В комнате Тимофей, бабка. Таня в своей комнатке.

Бабка. Ну и что он там, Мишка?

Тимофей. Ножик сидит точит, чего ему еще делать?

Михаил. Сидит. Может, еще ничего и не будет. Главное, чтобы Танька ему на глаза не попадалась. А то они сидят-то там, ну… без женщин. Раздражишь его, а потом… Пошел я.

Бабка. Так что ж ты… его привел, сам уходишь, а нам?..

Михаил. А вам… кричать теперь меньше, поняла? Что вам? Не трогайте его, и все. Не разговаривайте, не смотрите и вообще не раздражайте, тогда, может, и ничего, может, и не тронет.

Бабка. Не разговаривайте… а если он… Тимоха, ты слышишь, чего он говорит-то?

Михаил. Все – договорились. Танька там?

Бабка. Сидит читает.

Михаил (какое-то время раздумывает, зайти или нет к Татьяне.) Ладно, пусть сидит. Пошел я. (уходит.)