Практическое задание № 10

В дни моей м..л..дости когда я только что н...чинал служить меня пр...командировали к посольству в Париже. Прожил я там год два ...бжился с...ш...лся кое(с)кем и стран...о с...ш...лся ближе всего с кру...ками художников литераторов. Были между ними пр…н...сносные пр...пошлые люди но (за)то попадались и жи­вые умные такие с к...торыми я г...ворил (не)скучая. (Не)смотря на мою молодость что(же) мне было лет двадцать пять я (не)любил пуст.. .звон.. .ого францу… ского в..селья которое мне и т...гда казалось каким(то) пр...м...тивным скучноватым. (Впро­чем я общества (н...)избегал и (н...)от чего при случае (н...)отказывался.

Пр...шлось мне однажды п...пасть через м...его пр...ятеля художника Лебран на пыш­ный банкет другого художника мастистого всем извес…ного Эльдона в его собствен...ом отеле. Помню длин...ый стол и его сверканье какие(то) удушливые цветы на скатерти и эту добрую мадам Эльдон хозяйку толстую в...лик...лепную красную и то(же) всю св...ркающую.

Пр...ятель мой занят был усил...н...ым разг...вором со своей левой с…седкой моя с…седка (с)прав говорила то(же) (не)со мной я очутился один в шумящей толпе которая смея­лась и радовалась без меня. Я был рад м...лчать. Можно было см...треть. И я см...трел на цепь лиц против меня. Начал (с)прав.... Од­но другое третье... Когда быстро п...реводишь глаза с ...дного чел...века на другого то каж...тся что это всё одно и то(же) лицо так стран...о м...няет...ся (по)тому(что) хотя лица и разные есть между ними всегда (не)приятное и (не)с...мнен...ое сходство.

Задания:

1. Перепишите текст, вставив пропущенные буквы и знаки препинания. Графически обозначьте орфограммы в словах с пропущенными буквами и пунктограммы в предложениях с недостающими знаками препинания.

2. Выполните полный орфографический анализ выделенного слова.

3. Выполните полный анализ пунктограммы (пунктограмм) в подчеркнутом предложении.

Задание для 4 последних диктантов: найти все орфограммы, уметь их объяснить, графически их обозначить; графически объяснить постановку всех знаков препинания.

Зарницы.

Я уже упоминал о зарнице.

Чаще всего зарницы бывают в июле, когда созревают хлеба. Поэтому и существует народное поверье, что зар­ницы «зарят хлеб» — освещают его по ночам,— и от этого хлеб наливается быстрее. В Калужской области зарницы называют «хлебозар».

Рядом с зарницей стоит в одном поэтическом ряду слово «заря» — одно из прекраснейших слов русского языка.

Это слово никогда не говорят громко. Нельзя даже представить себе, чтобы его можно было прокричать. Потому что оно сродни той устоявшейся тишине ночи, когда над зарослями деревенского сада занимается чистая и слабая синева. «Развидняет», как говорят об этой поре суток в народе.

В этот заревой час низко над самой землёй пы­лает утренняя звезда. Воздух чист, как родниковая вода. В заре, в рассвете, есть что-то девическое, целомуд­ренное. На зорях трава омыта росой, а по деревням пах­нет тёплым парным молоком. И поют в туманах за око­лицами пастушьи жалейки.

Светает быстро. В тёплом доме тишина, сумрак. Но вот на бревенчатые стены ложатся квадраты оранжево­го света, и бревна загораются, как слоистый янтарь. Восходит солнце.

Осенние зори иные — хмурые, медленные. Дню не­охота просыпаться: всё равно не отогреешь озябшую землю и не вернёшь улыбающийся солнечный свет.

Всё никнет, только человек не сдаётся. С рассвета уже горят печи в избах, дым мотается над сёлами и сте­лется по земле. А потом, глядишь, и ранний дождь заба­рабанил по запотевшим стёклам. (К. Паустовский. 216 слов.)

Волга.

Матерью рек русских издавна называли люди Волгу. Из-под сруба старинной часовенки близ дере­веньки Волгино-Верховье вытекает неприметный руче­ёк, через который перекинут бревенчатый мостик.

Проделав путь в три тысячи шестьсот восемьдесят восемь километров, Волга приходит к Каспийскому морю.

Какие только суда не встречаются на Волге!

Тяжело проплывает огромная нефтеналивная бар­жа, заменяющая собой много железнодорожных цистерн. Вслед за ней тянутся не спеша широкие баркасы с невысокими бортами, доверху нагруженные камышинскими арбузами. Взгляните издали с берега — точь-в-точь огромное блюдо с плодами плывёт по реке. А навстречу движется длинная улица, мощённая брёвна­ми. Как полагается, на улице выравнялись, будто по линейке, игрушечные домики. Перед домиком догорает костёр, кипит чай в закопчённом котелке, колышется на бечёвках вывешенное белье — и всё это хозяйство медленно движется вниз по реке.

Не поодиночке, а караваном тянутся огромные пло­ты, насчитывающие до пятидесяти тысяч брёвен. Про­вести такую громадину по своенравным поворотам в течении реки — большое искусство.

На залитой июньским солнцем палубе с комфортом расположились в камышовых креслах пассажиры трёх­этажного теплохода, точно серебряного от солнца. Не­слышно рассекает он зеленовато-серые волны реки. По сравнению с этим плавучим дворцом неказистым кажется труженик-буксир, толкающий впереди себя или ведущий за собою тяжело гружённые баржи.

Бегут скоростные поезда, несутся автомобили по трассам необъятной Советской страны, но Волга по-прежнему величайшая магистраль нашей Родины. (В. Мазилова. 203 слова.)

Лес.

Солнце ещё греет по-летнему, но трава уже чуть-чуть пожелтела. В тёмно-зелёных косах берёз кое-где виднеются светло-жёлтые пряди.

Вверху над нами бледно-голубое небо, слева — лес, а справа — ещё не скошенное овсяное поле, за ним вдали — небольшая речонка. Мы проходим межой и сворачиваем влево, к лесу.

Лес и теперь по-прежнему хорош. Волей-неволей мы, заворожённые его красотой, останавливаемся, а затем шагаем напрямик в чащобу.

Широкие ветви могучих деревьев крепко-накрепко переплелись в вышине, в лесу темно и прохладно.

Медленно продвигаемся вперёд и нежданно-нега­данно попадаем на полянку, насквозь продуваемую лёгким ветерком.

Здесь должна быть брусника, и её во что бы то ни стало нужно разыскать.

По-моему, надо идти дальше, в глубь леса, но мои подружки врассыпную разбегаются по поляне и уже сыплют в корзинки кроваво-красные ягоды.

Наконец и я замечаю под блестящими, как будто кожаными листьями ягоды брусники. Да их здесь види­мо-невидимо! Поляна сплошь покрыта ягодами. Мы разбрелись поодиночке и только перекликаемся друг с дружкой. Понемногу корзины наполнились доверху, да и сами мы наелись досыта.

Однако обед всё-таки нужен. Маруся расстелила на траве сложенную вдвое газету, положила на неё хлеб, соль и яйца, сваренные вкрутую. Потчевать никого не приходится. С аппетитом мы съели всё и растянулись на траве.

Где-то поблизости вполголоса звенит кузнечик. Не хочется уходить, но и ночёвка в лесу никого не прель­щает. Уже темнеет, а до дому путь вовсе не близкий. Удастся ли вернуться засветло? (В. Мазилова. 221 сло­во.)

Юбилей

Чествовать свою учительницу в день семиде­сятилетия съехались многочисленные её ученики. При­ехал Сергей Спицын, аспирант знаменитого Московско­го государственного университета имени М. В. Ло­моносова. Он не был ни разу в родном городе в течение одиннадцати лет. Ольга Кузьминична помнила его ещё малышом и изумилась, увидев теперь красав­цем и силачом. Расспросам не было конца. Оказалось, что Сергей был участником Великой Отечественной войны, артиллеристом, как военный корреспондент по­бывал на многих участках фронта и был удостоен вы­сокой награды.

Скоро разыскал Сергей в родном городе своих ровесников. Он рассчитывал, что в предъюбилейные дни многие из них будут дома, и расчёты его оправда­лись.

И вот в палисаднике у двухэтажного светло-се­рого здания школы собралась по-прежнему дружная компания.

Давно ли, кажется, в светлых школьных коридорах шли бесконечные дискуссии о выборе профессии и шест­надцатилетний Миша мечтал приобрести квалифика­цию каменщика. Теперь мечты претворились в жизнь. Веснушчатый Толя Пчёлкин, смышлёный мальчонка, стал врачом в госпитале, а маленький Шурик, проз­ванный Ежом за свою взъерошенную чёлку, - дирек­тором ремонтно-технической станции. Белоголовая непоседливая девчонка Нина Пескарёва — теперь ис­кусная повариха, а Валя Цыганкова — небезызвестный в городе музыкант-аккомпаниатор.

Теперь все они пришли в родную школу, чтобы приветствовать своего лучшего друга — старую учи­тельницу. За столом, покрытым кумачовой скатертью и уставленным цветами, разместились члены президи­ума. Под громкие аплодисменты собравшихся секре­тарь райкома поздравил юбиляра и преподнёс мно­гочисленные адреса и подарки.

(По В. Мазиловой. 226 слов.)