Как защищались от русалок

Существовало поверье, что от русалок защищает чеснок и полынь. Люди, выходя в лес или к воде, обязательно вплетали эти травы в венки или подвязывали под мышки.

Одной из разновидностей устного народного творчества можно считать рифмованные поговорки в вопросно-ответной форме. Так, при встрече с русалкой был возможен такой диалог:

Русалка, завидев человека, в первую очередь спрашивала: «Полынь, мята аль петрушка?»

Если ей отвечали «Петрушка» - она в ответ: «Ах ты моя душка!» - и щекотала до смерти.

Если ей отвечали «Мята» - ответ был: «Здесь твоя хата!» - и утаскивала под воду.

Если ей отвечали «Полынь» - она разочарованно говорила: «Плюнь да покинь!» или «Чур тебя, сгинь!» - и убегала прочь.

Самой сильной защитой от любых русалок (в прочем, как и от другой нечистой силы) считались крестное знамение и молитва, а также Библия и святая вода. Как ни странно, в народных поверьях порой встречаются совсем противоположные мнения: так, по другим источником, считалось, что если нечисть сильно обругать — она лишится способности вредить. Кроме того, встретив русалку, не стоило на нее смотреть — нужно сразу опустить взгляд в землю.

Другим способом защиты от злых духов был заговоренный круг, которым нужно было очертить себя или окрестить вокруг себя пространство. В противоположность — снова: подобно ведьме подъехать к русалкам на кочерге. Русалки боятся ведьм и не трогают их даже в воде.

Также русалки не любят стариков и даже не показываются им.

Как пишет П.В.Шейн в книге «Материалы для изучения быта и языка русского населения Северо-Западного края», со слов крестьянина Дмитрия Шваркуна был записан заговор от приставаний русалки:

«Водяница, лесовица, шальная девица!

Отвяжись, откатись, в моем дворе не кажись;

Тебе тут не век жить, а неделю быть.

Ступай в реку глубокую, на осину высокую.

Осина трясись, водяница уймись.

Я закон принимал, златой крест цаловал;

Мне с тобой не водиться, не кумиться.

Ступай в бор, в чащу, к лесному хозяину,

Он тебя ждал, на мху постелюшку слал,

Муравой устилал, в изголовьице колоду клал;

С ним тебе спать, а меня крещённого тебе не видать».

Ученый Зеленин в той же книге «Очерки русской мифологии» пишет, что традиция прикалывать к одежде булавку или иголку, якобы от сглаза и нечистой силы, пошла как раз оттого, что если, по легенде, уколоть одну русалку, «то весь скоп русалок с воплем кидается в воду, где ещё долго раздаются голоса их».

Обряды

Как говорилось выше, первоначально русалки «подчинялись» языческому богу Перуну, день которого праздновался в четверг, на 27 день после купального праздника. Так, в народных преданиях, Перунов день неизбежно связан с «Великим русалчиным днем», в который русалки считались особенно опасными. Именно в этот день, в четверг, девушки ходили в лес «крестить кукушку» и «завивать березку».

Древние славяне верили, что осенью русалки забираются в воду, где проводят всю зиму, а весной, на Троицу, выходят на сушу и остаются на ней в течение всего лета.

Позже, уже после крещения Руси, считалось, что русалки начинают появляться на земле на Пасху — так постепенно христианство стало перемежаться с языческими верованиями. Начиная проводы русалок во вторник, крестьяне прыгали через костер, таким образом отгоняя от себя злых духов, а во время службы в храме всю русальную неделю держали двери закрытыми, чтобы русалки не ворвались в церковь.

Интересно, что в православной традиции перед началом Литургии Верных священник до сих пор произносит фразу: «Елицы оглашенные, изыдите! Двери, двери! Премудростию вонмем» - когда из храма изгонялись оглашенные (некрещеные), и двери храма запирались на всю оставшуюся часть службы. Возможно, корни этой традиции исходят отчасти и из этих обрядов, связанных с русалками, ведь по большей части русалками были именно некрещеные девицы.

Как можно заметить, образ русалки связан не только с водой, но и с растительностью, а потому во многом связан с культом плодородия. Полевые русалки помогали при сборе урожая, а потому обряды, связанные с ними, во многом объясняются этим культом. Так, русалок провожали, как бы «прогоняя» таким образом воду с лугов и полей, дабы приступить к посевным работам. Снег таял, природа пробуждалась — и символом этого вечного перехода считались венки и хороводы, сопровождаемые песнями, плясками и ряжеными.

Подобные праздники плодородия и пробуждения природы существовали во всех народах мира: в Риме это были сатурналии, в Греции — вакханалии, в Латинской Америке и Испании — карнавалы и фестивали. Однако главный смысл плетенья венков (связывания ветвей и цветов в круг), смысл вождения хороводов - заключался в том, чтобы символизировать этот круговорот природы, ее бесконечное перерождение от смерти (осеннего увядания) к новому рождению (весеннему цветению). И не зря в этих обрядах принимают участие именно девушки – будущие матери, еще одно воплощение плодородия.

В России, Белоруссии и Украине существовали русальные песни, которые пели на Троицыну неделю. Предшествующая празднику Святой Троицы семицкая и русальная недели назывались "зелеными святками" - в обрядах и поверьях, связанных с русальной неделей, есть много общего с празднованием христианских святок. Так же, как и во время святок, во время русальной недели по дворам ходили ряженные, надев на руки и на ноги валенки и наряжаясь в козлов, лошадей, свиней и других животных. Иногда ряженные просто вымазывались сажей и обходили всех богатых жителей деревни, требуя вознаграждения за песни и пляски.

В русальную неделю – неделю перед Троицей - русалки могли делать все, что захотят, поэтому, чтобы уберечься от них, люди старались до захода солнца оставить в полях и лесах все троицкие угощения, закончить завивание березок и другие обряды. Особенно активными русалки считались в ночь на Ивана Купалу - с 23 на 24 июня.

Проводы русалок обычно заканчивались в воскресенье или в первый день Петрова поста: с рассвета люди купались уже без опаски, так как считалось, что с этого момента русалки теряют свою силу и не трогают православных христиан.

В разных землях проводы русалок проходили по-разному. Одним из распространенных сценариев данного обряда был такой: в деревне выбиралась самая красивая девушка, которую наряжали русалкой и украшали лентами и цветами, расчесывали и распускали ей волосы, а вместо платья надевали на нее простую белую сорочку. После этого девушка вела всех деревенских жителей в поле, неся на плече полено и сидя верхом на кочерге. Именно в поле и проводились в основном все обряды, хороводы и ритуальные игры, связанные с проводами русалок.

Придя в поле, девушка, переодетая в русалку, пыталась поймать и защекотать кого-нибудь, но жители деревни мешали ей и защищали выбранного ею человека. Тогда она скрывалась во ржи, а люди кричали: "Мы русалку проводили! Теперь можно повсюду ходить смело!" - и расходились по домам, оставив «русалку» в поле, и когда уходили все – девушка могла переодеться и вернуться домой в первоначальном виде.

Существовали и другие сценарии проводов русалок. Так, в некоторых деревнях русалку не избирали, а делали из снопов сена чучело, наряжали его, украшали лентами и несли в поле. Там этот сноп либо оставляли на зиму, либо разбрасывали по всему полю.

С огласно другим сведениям, чучело русалки иногда топили, имитируя церковное отпевание. Существовал также обряд, который назывался «Вождение коня». Вот, как описан он в учебнике «Русский фольклор» (Т. В. Зуева, Б. П. Кирдан) : «В некоторых районах России это было чучело коня, которого под уздцы вел погонщик. Внутри чучела прятались двое парней, которые смешили участвующий в процессе народ, выделывая всевозможные "кренделя" ногами, пританцовывая и толкая людей. Часто на спине такой "лошадки" сидел бойкий парнишка, который веселил народ различными шутками-прибаутками. Женщины, идущие за конем, пели величальные троицкие песни. В окружении толпы зрителей процессия выходила к реке и там выбрасывала "коня" в воду, предварительно разорвав его на части».

Чтобы «задобрить» русалок, девушки часто приносили в лес различные угощения и еду, а также наряжали березы. Береза – самое первое дерево, которое распускается по весне, возможно, именно поэтому она считалась символом красоты и расцветающей после зимы природы. До сих пор в православной традиции сохранился обычай наряжать храм березовыми ветвями на Троицу – это еще один отголосок славянских языческих верований. Считалось, что по ночам русалки любят качаться на ветвях березы при свете луны. Так, в самом начале русальной недели березку «завивали», припевая специальные обрядовые песни:

Березка громко гукала, Дорогих гостей зазывала: – Ходите, девушки, в луг гулять, Зеленые веночки завивать, Я к вам согнусь, Сама в веночки завьюсь. А вы меня величайте, Алой лентой украшайте. Будут веночки зеленые, А вы весь год веселые. (Русский фольклор. Хрестоматия. Т.В.Зуева, Б.П.Кирдан).

Существовала традиция связывать между собой верхушки растущих рядом берез. Однако, как уже говорилось выше, ленты и лоскутки вешали на ветви не для самой березки – их вешали для русалок, которые потом надевали эти лоскутки на себя в качестве одежды. На следующий день березки «развивали» - разряжали обратно и топили в реке все украшения и ленты. Затем девушки приступали к гаданиям: у кого засох венок, сплетенный накануне и повешенный на березку – той еще в невестах ходить.

Е ще одним обрядом, проводимым в русальную неделю, было так называемое «Крещение кукушки». Исполняя этот обряд, девушки собирались в лесу и делали чучело кукушки, также украшая его венками и лентами. Иногда чучело делали из травы, называемой «кукушкины слезы». В Орловской и Тульской областях на чучело кукушки надевали крестик и пели:

«Кукушки, голубушки! Кумитися, любитеся, даритеся!»

Этот обряд по-другому называли «кумлениями»: девушки целовались сквозь сплетенные ветки и обменивались вещами, одеждой и нательными крестиками, становясь при этом «кумами». В этот момент пелась такая песня:

«Ой, мы с тобой, подружка, Покумимся, ай да алилей! Ой, покумимся, поголубимся, Ой, сквозь венок поцелуемся, Не забудемся. Ай да алилей!»

Еще одной традицией русальной недели было выставление на подоконниках блинов и свежеиспеченного хлеба: считалось, что души умерших (в том числе русалок) питаются паром. В некоторых землях верили, что синие огоньки, порой мелькающие ночами на могилах, разжигают русалки – так, родственники утопленников и удавленников били на могилах крашеные яйца и также оставляли поминальные блины для русалок, чтобы избежать участи своих умерших близких. Оставляя подношения, пели:

«Русалка-царица, Красная девица! Не загуби душки, Не дай удавиться; А мы тебе кланяемся».

В Духов день, когда разрешалось поминать самоубийц, утопленников и удавленников, девушки также плели венки и гадали на суженных, бросая венки в воду. Чтобы русалки венок не утащили – к нему привязывался лоскуток ткани или ленточка. Если он пропадал – то русалки венок не тронут, если уплывал – значит ждать в этом году сватов, а если же тонул – придется еще подождать. В эти моменты пелась такая песня:

Н а поляне на широкой, Луговине на далекой, Там на мягкой на траве, Там девушки гуляли, Из травы цветочки рвали; С голубых цветов – Наплели венков. По венкам девушки гадали, Быстро в реченьку побросали. Чей венок плывет – Милый отоймет. Одна девушка не смолчала, Громким голосом вскричала: – Ой, мой венок утонул, Милый бросил, обманул. Тут подруги ее собирались,

Уговаривать ее старались: – Не плачь, не плачь, глупая, Не тужи, неразумная! – Вы, подружки, бросьте утешать, Вам моих горьких слез не унять!

Вывод

Проанализировав основные славянские поверья и сказания о русалках, мы выявили как множество сходств между самими обрядами, посвященными русалкам в разных местностях и землях древних славян, так и обнаружили связь между различными сказками и поверьями внутри древнеславянской культуры. Например, сравнивая между собой описания традиционных героинь русских сказок, таких как Василиса Премудрая в разных ее вариациях, мы смогли предположить, что истоки этого образа уходят в далекие представления славянского народа о русалках.

Кроме того, изучив обряды и традиции Русальной недели, мы выяснили, что многие сегодняшние христианские праздники (Троица, Духов день, Пасха и др.) имеют в основе своей немало черт, характерных для древних языческих верований и обрядов. Это неудивительно: такой мощный пласт русской народной культуры, как славянское язычество, передающееся не только через традиции и обряды, но и через фольклор – очень трудно и, может быть, даже невозможно изжить из национальной памяти. Пытаясь заменить одну веру другой, на местах прежних языческих капищ возводились храмы христианских святых: и по сей день мы молимся разным святым о разных вещах – и это тоже вполне очевидный отголосок древнего славянского язычества. И, может быть, это не так плохо: необходимость сохранять историческое наследие, буквально вросшее в нашу ментальность – очевидна и в какой-то мере даже неизбежна. Любой человек, уважающий себя и свою родину, любой человек, которому важна будущность своей семьи и своей страны – рано или поздно задумается об истоках и истинных причинах некоторых своих, казалось бы, привычных и бессознательных поступков, инстинктов, ощущений. И этот человек непременно придет к тому, что во многом объяснение скрыто в исконных верованиях его древних предков, рожденных многими столетиями раньше.

Так, сегодня мы можем не верить и даже не допускать действительное существование русалок, как природного феномена, можем научно обосновать и то, что подобных им существ не могло быть и раньше. Но, если их не было в физическом, осязаемом мире – они, несомненно, были живыми и реальными в мире верований и ощущений наших предков. И многие согласятся, что порой именно неосязаемый мир, мир идей, взглядов и принципов народа в целом и каждого его представителя в частности оказывается гораздо более исторически важным, значимым и определяющим в контексте вековых изменений культуры и ментальности нации.

Итак, русалки существовали, существуют и продолжат существовать как неотъемлемая часть русского фольклора, как часть идеологического восприятия мира и природы древних славян – и как неотъемлемая часть русской культуры. И, может быть, хорошо, что современный человек не боится подобных мифических существ и не совершает обряды, связанные с ними – но воспоминание об этом, но знание и изучение этого пласта нашей истории – полезно и необходимо. Ведь помимо прочего, фольклор несет в себе мощную коммуникативно-идеологическую функцию, функцию сплочения народа: он прививает патриотизм и ощущение единства национального духа.

Ибо невозможно не полюбить свою землю и людей, которые, так же, как и ты, произошли от единых предков, невозможно не ощутить себя частью одного большого и мощного целого, слушая теплыми вечерами бабушкины рассказы о русалках, леших и Бабе-Яге – рассказы, которые она услышала когда-то давным-давно от своей бабушки, а та – от своей – и так до незапамятных времен.