Сомнения общественности

Говоря педагогическим языком, все обсуждавшееся ра­нее касалось «аффективной сферы». А каковы же были «по­знавательные успехи» учащихся? Иными словаки, «чему они научились такому, что могло бы быть оценено»?

В тесной связи с вопросом «измеряемых результате!)» нахо­дятся два события, повлиявшие на эффективность проектного подхода. Одно событие повлияло на нас как на класс, другое затронуло всю школу.

Во-первых, весной на нашу школу обрушилась критика об­щественности, касавшаяся качества гибкой программы, в рам­ках которой учащимся предоставлялось так много свободы, что было невозможно определить, сколько времени они прово­дят с пользой, а сколько расходуют без толку. По этому воп­росу группа критиков получила твердую поддержку местной газеты. По мере разрастания конфликта дни и ночи шли все­возможные собрания. Формировались ученические, родитель­ские и учительские комитеты сторонников, противников и примиренцев. Тянулись долгие недели тревоги и напряжения для всех, кто надеялся на выход из тупика.

Я и многие ученики на протяжении весеннего семестра ока­зались глубоко в это вовлечены — как в школе, так и вне ее. Часто наши головы были заняты вовсе не нашей «телегой». В данном случае можно было бы воспользоваться избитым кли­ше — «телега оказалась впереди лошади», не будь ситуация столь катастрофичной. В классе наши групповые дискуссии напоминали городские собрания в миниатюре, где разыгрыва­лись те же конфликты — по-французски.

В ходе этих диалогов крепла наша решимость в поддержку школы и ее инноваций, в то же время многие ученики выдви­гали замечательные предложения по усовершенствованию системы. Учебный год завершился тихим тлением этих воп­росов, но им предстояло снова ярко разгореться на будущий год.

Второе, что повлияло на нас как на класс, было состояние моего здоровья. За это время я сильно разболелась. Всего лишь через несколько недель после введения проектного под­хода я на десять дней попала в больницу, а потом месяц была вынуждена провести дома. Для учителей, замещавших меня, приспособиться к этому было непросто. Проектный подход оказался для них неожиданным. Большинство было в шоке. Зачастую один замещающий, напуганный тем, что происхо­дит (или не происходит) в классе, уступал место второму, по­том третьему. Для учащихся в некоторых отношениях это было легче, поскольку за ними присматривали как обычно. Так как на них лежала ответственность за помощь замещаю­щему учителю, все мои материалы были для них открыты, они всегда знали, где находится «телега» и необходимые ма­териалы. Они пытались успокоить заместителя тем, что сами знают, что делают; они звонили мне в больницу, чтобы спро­сить, где лежит то или это, или рассказать, кто из учеников на этой неделе ведет занятия. Часто они навещали меня в больнице и дома, принося с собой приятные подарки, шутки, добрые пожелания и, что самое важное, серьезные вопросы и соображения по поводу своей работы над французским. Уве­рена, что в эту пору они ощущали такую ответственность и свободу, какую редко испытывают в обычной школьной ситу­ации; они сами почувствовали, что выбор между делом и без­дельем обострился, и это должно было принести соответству­ющий урожай.

Плоды

Когда я вернулась, пропустив больше месяца и не ощу­щая озарений и энтузиазма, душа моя трепетала от страха. Я боялась, что плоды их индивидуальных усилий увяли за вре­мя перерыва, потраченного на пробы и ошибки. Я думала, найду ли я достаточно оснований для своей веры и тех ценно­стей, которые я культивировала несколько последних лет. Ответы на эти внутренние вопросы стали бы решающим кри­терием ценности того проекта, который мы решились пред­принять сообща. Первые попытки обозреть «урожай» — твор­ческие индивидуальные и групповые достижения, возросшие на не столь уж хорошо возделанной почве, дали потрясающий результат. Урожай оказался настолько более богатым, чем я ожидала, что я едва могла в это поверить. Вот примеры роста — в работе, игре и учении.

1. Одна девочка написала по-французски около пятнадцати очерков о поэзии, музыке и литературе.

2. Один ученик прочитал двенадцать рассказов и свел их во впечатляющую композицию на французском, разработав проверочные задания, словарь и грамматические справки к каждому разделу.

3. Несколько учеников перевели и сами нарисовали несколько оригинальных комиксов на французском.

4. Один ученик создал иллюстративную версию стихотворения с использованием газетных вырезок и устно описал сюжетную линию по-французски.

5. Многие ученики переложили рассказы и стихи, ранее ими переведенные, в художественные формы — коллажи, рисунки и фотографии.

6. Несколько учащихся прочли, прослушали, проанализировали и написали очерки о баснях Лафонтена и их подтексте.

7. Ученики изучали грамматику и воплотили усвоенное в разнообразных рассказах, очерках и личных дневниках.

8. Несколько учеников прочли десятки стихотворений разных французских поэтов, выучили все слова и рассказали по- французски, насколько это значимо лично для них.

9. Пиаф и Брель продолжали оставаться источниками поисков личных ценностей и смысла жизни.

10. Сказки вроде «Красного шарика» и «Слоненка Бабара» использовались в разной форме — от перевода до театральной постановки, их описывали, совершенствуя владение грамматикой и словарем.

11. Многие ученики писали по-французски стихи и дневники, выражая в них свои потаенные переживания.

12. Изучение грамматики продолжалось разными способами. Те ученики, которые продолжали придерживаться сложившегося интенсивного подхода, освоили гораздо больше материала, чем я сама обычно задавала на такой период.