Кризис оон и ее институтов

Традиционно считается, что ООН остается единственной уникальной, универсальной и наиболее легитимной организацией мирового сообщества, обладающей наивысшим моральным авторитетом.

Эта точка зрения, которой неукоснительно придерживался СССР, а затем и Россия, другие крупнейшие страны мира, с некоторых пор, однако, была поставлена под сомнение. Критические голоса стали раздаваться прежде всего в неоконсервативном лагере республиканской партии США после распада СССР, когда Америка почувствовала себя единственной и «незаменимой» сверхдержавой мира, мировым лидером, который перестал нуждаться в «мултилатеральных» процедурах выработки и принятия международно-политических решений, а то и в международном праве вообще. И хотя после очевидных неудач и провалов в Ираке и пробуксовки с помпой разрекламированного плана «демократизации Большого Ближнего Востока» в целом, администрация Дж.Буша была вынуждена вернуться в международно-правовое поле, в том числе и в ООН, критика в адрес этой организации в США весьма распространена и по сей день.

Напомним, что в период холодной войны ООН не смогла выполнить предназначавшейся ей роли «организатора мировой политики» в силу целого комплекса причин, главной из которых была конфронтация между Советским Союзом и Соединенными Штатами. Противостояние двух сверхдержав и возглавляемых ими военно-политических союзов во многом парализовало деятельность основных структур и институтов ООН, подчинило работу других органов идеологическим соображениям. Эффективность Организации Объединенных Наций отнюдь не соответствовала ожиданиям, которые возлагали на новую структуру ее создатели.

В результате главные проблемы мировой политики решались по преимуществу вне системы ООН, которая лишь регистрировала происходящие события или выступала как выразитель политической воли одной из соперничающих группировок. Добиваться консенсуса между постоянными членами Совета Безопасности ООН удавалось в большинстве случаев лишь по относительно второстепенным вопросам, а потому ООН зачастую выступала в виде некоего «наименьшего общего знаменателя» мировой политики. Сама возможность существования эффективной универсальной международной организации в расколотом мире подвергалась закономерным сомнениям.

Кроме того, уже в 50-е и 60-е годы, а особенно в последние десятилетия стало очевидным, что основатели ООН, как большинство политиков и генералов вообще, готовились к прошедшей войне, а не к будущим конфликтам; их представления о наиболее вероятных угрозах миру и стабильности оказались, как минимум, неполными. При создании ООН и ее институтов никто не задумывался о перспективе деколонизации, о значении экологии в международных отношениях, о возможности многомиллионных стихийных межконтинентальных миграций, о соотношении места государств и негосударственных участников мировой политики, о противодействии международному терроризму, наркоторговле и т. п.

Наконец, с самого начала концепция Объединенных Наций содержала фундаментальное противоречие. С одной стороны, ООН претендовала на универсальный, глобальный характер; с другой стороны, она задумывалась и строилась как организация стран-победительниц во Второй мировой войне. Сам термин «Объединенные Нации», как известно, был заимствован из англо-американской Атлантической Хартии 1941 г. и подразумевал нации, объединенные для ведения войны, а не для сохранения мира. Ограничительная трактовка понятия «объединенных наций» нашла недвусмысленное отражение в Уставе ООН, а также в составе и полномочиях ее главных органов. И чем дальше отходила в прошлое мировая война, тем менее обоснованным представлялось разделение государств на победителей и побежденных с соответствующим разграничением их прав и обязанностей.

Увеличение числа государств-членов ООН более чем в три раза означало не только усложнение процесса принятия решений и разбухание бюрократического аппарата Организации. Новые члены, составившие большинство в ООН, имели свои представления о приоритетах ООН, о ее оптимальной роли в мировой политике в целом (например, для многих из них вопросы экономического развития оказались гораздо более важными, чем проблемы международной безопасности).

Уже к концу ХХ века архаичный характер многих процедур, традиций и принципов ООН бросался в глаза любому объективному наблюдателю; сам Устав ООН все больше утрачивал связь как с реальностями международных отношений конца ХХ века, так и с рутинной деятельностью органов ООН. Казалось, достаточно лишь одного мощного импульса извне, чтобы начать цепную реакцию неизбежных перемен в Объединенных Нациях. Роль такого импульса, как считают многие политики и эксперты, призван сыграть доклад Генерального секретаря ООН Кофи Аннана «При большей свободе», выпущенного в марте 2005 г. и содержащего вариант реформы ООН, который обсуждается до сих пор.