18.Особенности реализма второй половины XIX - начала XX вв.: новые темы, проблемы, жанровые модификации.

Картина развития реализма в период второй пол. 19 – нач. 20 века неоднородна. Во французской и английской литературах в своей классической форме он сложился уже в 20 – 30-е гг. 19 века, но в большинстве европейских литератур его становление приходится на 60 – 70-е гг., а в некоторых других – и на более позднее время. Реализм стремился к аналитичности, объемности во взгляде на реальность и его адекватному худ. выражению. Значительно богаче становится реализм в жанрово-стилевом отношении. Появились новые формы изображения действительности, расширялся круг тем. Социально-бытовое начало сменяется философско-интеллектуальной,духовно-личностной проблематикой. Существеннейшую роль начинает играть условность (А. Франс, Б. Шоу, Г. Уэллс). Конкретно-эмпирическое изображение действительности в творчестве этих и других авторов органически соединяется с обобщенно-символическим, параболическим. Большое место в реалистической прозе второй пол. 19 – нач. 20 века занимают масштабные, монументальные полотна. Поражает многообразие романных форм: социально-психологический роман (Т. Манн, Г. Де Мопассан, Р. Роллан) и исторический (М. Твен, А. Франс), социально-политический (Дж. Лондон, Т. Драйзер) и научно-фантастический (Г. Уэллс), социально-утопический (А. Франс, Г. Уэллс) и сатирический (Г. Манн), философский, роман-памфлет. Возрастает роль публицистического элемента в художественной литературе, а так же собственно публицистики. Литература заметно политизировалась, что было обусловлено общественно-политической напряженностью. Существенной чертой лит. развития стало взаимодействие литератур, усвоение ими инонационального опыта. Исключительно важной в этом плане была роль русской литературы (Л. Толстой, Ф. М. Достоевский, А. П. Чехов, И. С. Тургенев, М. Горький), оказавшей плодотворное влияние на зарубежных художников. В Польше реализм утверждался в 60-80-е гг. и теперь, на рубеже веков, его становление осуществлялось интенсивно, во взаимодействии с романтизмом. Взаимодействием двух художественных методов не в последнюю очередь объясняется пристальный интерес реалистов к фольклору, открытому романтиками. Особенно сильным было влияние народного творчества на реалистическую литературу Югославии, Болгарии, Греции. Реалисты культивировали комический, смеховой аспект сказок. Высокая гражданственность, приверженность к теме исторического прошлого, к проблемам современности стали общими чертами творчества крупнейших писателей-реалистов: поляков Э. Ожешко, Г. Сенкевича, М. Конопницкой; чехов А. Ирасека, С. Чеха; болгар И. Вазова, А. Константинова; серба Б. Нушича. Укрепились позиции реализма в Италии и Испании, усилились его тенденции в литературах Востока и Латинской Америки.

19. Философская проблематика «Саги о Форсайтах» Джона Голсуорси. Психологическое мастерство писателя в романе «Собственник».

Джон Голсуорси (1867-1933) лауреат Нобелевской премии, автор 170 произведений в различных жанрах. Выходец из состоятельной буржуазной семьи, получивший образование в привилегированной публичной школе и в Оксфордском университете, Голсуорси готовился стать юристом. Этому помешало очень рано наметившееся у него недовольство косными социально-политическими и этическими нормами позднего викторианства. Первым литературным опытом Голсуорси был сборник рассказов «Со стороны четырех ветров», увидевший свет в 1897 г. под псевдонимом Джон Синджон. В него вошло около десятка рассказов. Наиболее значительный вклад в английскую литературу своего времени Голсуорси внес как романист и рассказчик. Больших успехов, особенно в глазах своих современников, он достиг также и как драматург. Начало творческой деятельности Голсуорси падает на конец 90-х гг. 19 в. Лучшим его произведениям свойствен несомненный и весьма искренний критический пафос. В них слышится отзвук настроений широких демократических масс Англии, угнетенных ее низов, которым Голсуорси глубоко сочувствовал и представителей которых обычно вводил в свои произведения как живой укор сытым и самодовольным. Он является наследником лучших традиций классического английского реализма (Диккенс, Теккерей), учился у Бальзака и Золя, увлекался творчеством Мопассана и Флобера. В 1906 был опубликован роман «Србственник», положивший начало форсайтовскому циклу, в который вошли романы «В петле» (1920), «Сдается в наем» (1921) и интерлюдии «Последнее лето Форсайта» (1918) и «Пробуждение» (1920). Некоторые исследователи включают в «Сагу» трилогию «Последняя глава» и рассказ «Спасение Форсайта. «Собственник», основанный в значительной мере на биографическом материале, уже в процессе его создания доставил автору много радости и вместе с тем немало огорчений. Уже тогда Голсуорси было присуще понимание того, что этот роман — его большая творческая удача. Это давало радость, давало уверенность в своих силах. Тема «Собственника», по определению самого автора, — «атака на собственность». Действие его приурочено к 1886 г., но предыстория семьи Форсайтов, которые находятся в центре внимания автора в этом романе, уходит своими корнями вглубь XVIII в. Форсайты — типичная английская семья, принадлежавшая к верхушке среднего класса. Основная черта Форсайтов — чувство собственности. Все — они стяжатели. Их девиз — «ничего даром и самую малость за пенни». Показывая, что чувство собственности присуще всем представителям английского привилегированного общества, Голсуорси формулирует в романе понятие форсайтизма как общественного явления. Критика форсайтизма и составляет основную цель автора «Собственника». Он достигает этой цели тем, что обнажает проявления этого могущественного инстинкта во всех буквально поступках и душевных движениях Форсайтов, в деловой и личной сфере их жизни, в большом и малом. Этой же цели служат индивидуальные портреты отдельных представителей этой семьи, в которых Голсуорси стремится запечатлеть разнообразие форсайтовского типа. Рядом с осторожным накопителем Джемсом на страницах «Собственника» появляется буржуа-гурман в лице его близнеца Суизина, в то время как их младший брат Тимоти, ведущий растительное существование, представляет собой еще одну любопытную разновидность форсайтовского типа, возникающего на почве рантьерства и связанного с ним паразитизма обеспеченного и бездеятельного буржуазного существования. Особое место среди старшего поколения Форсайтов принадлежит старому Джолиону. Этот образ обычно рассматривается как образец идеализированного изображения Форсайта. Однако форсайтовское начало выражено в старом Джолионе не менее ярко, чем в других представителях его семьи. Оно проявляется в его отношении к сыну и внучке, в его деловых качествах и в мелочах повседневного быта. Свойственные ему не форсайтовские черты — способность отдаваться «отвлеченным размышлениям» в соединении с не до конца задушенной собственническим духом сердечностью (особенно сильна в нем «нежная любовь к детям, ко всему слабому, юному») — очень тщательно обосновываются автором. Коренятся они, по-видимому, в том, что старый Джолион еще не до конца утратил внутреннюю, духовную связь со своими предками — фермерами. Свое перспективное развитие эти черты старого Джолиона получают в его сыне, молодом Джолионе. С той же закономерностью, с какой Джемс порождает Сомса, воплощающего в себе собственническое начало во всей его грубой неприглядности, старый Джолион становится отцом Джолиона-младшего, первого бунтаря, первого отщепенца, первого блудного сына семьи, на долю которого выпадает роль аналитика и философа, определяющего симптомы форсайтизма. Показав, что дух форсайтизма так или иначе присущ всем членам (и не только им) многоликого форсайтского семейства, Голсуорси дает наиболее законченное воплощение его в образе Сомса Форсайта. Собственничество становится в Сомсе своего рода страстью, но страстью безрадостной и разрушительной. Вместе с тем Сомс отнюдь не примитивен. В отличие от «первобытных Форсайтов», Сомс — человек более культурный и утонченный, более цивилизованный, но его цивилизованность проявляется крайне однобоко — все в той же замкнутой сфере — сфере проявления «чувства собственности». Дело в том, что Сомсу уже мало владеть только деньгами и только вещами. Он уже не довольствуется тем, чем довольствуется его отец Джемс или дядя Суизин. Он хочет поработить, присвоить на правах полной неотъемлемой и неоспоримой собственности красоту мира — будь то красота природы или красота человеческой души. Точно так же и редкое обаяние Ирэн, своей жены, он рассматривает «как часть той ценности, которую она собой представляла, будучи его вещью». Он упрямо не хочет видеть того, что брак их был ошибкой, что Ирэн не смогла и никогда не сможет полюбить его. Он испытывает лишь «граничащее с болью раздражение при мысли, что ему не дано обладать ею так, как полагалось бы по праву, что он не может протянуть к ней руку, как к этой розе, взять ее и вдохнуть в себя весь сокровенный аромат ее сердца». Именно этим объясняется неутоленность собственнических вожделений Сомса. Этим же объясняется и его грубость, его жестокость — та бульдожья хватка, которую он обнаруживает в погоне за ускользающей от него красотой. Именно эта погоня за красотой, бессмысленная и беспощадная, и составляет то, что можно назвать «темой Сомса» не только в этом, но и в последующих романах форсайтовского цикла. В этой погоне и обнажается откровеннее всего антигуманная сущность буржуазного собственничества, воплощенного в Сомсе, — та слепая и разрушительная сила его, которая ни с чем не считается и ничего не щадит, становясь в то же время тяжким проклятием и для своего носителя. Не случайно именно на дом Сомса обрушивается первая гроза, потрясающая могущество Форсайтов. В начале действия романа Форсайты находятся в состоянии своего наивысшего расцвета. Но дальнейшее со всей неумолимостью обнаруживает непрочность форсайтовского процветания и благополучия, неотвратимость близящегося упадка этой семьи и всего представляемого ею класса. В «Собственнике» впервые раскрывается с полным блеском и художественное мастерство писателя: простота и естественность сюжета, композиционная стройность, жизненное богатство, выразительность и многообразие характера, глубокий и тонкий психологизм, сочетающийся с вниманием к вещам, к обстановке, с мастерством пейзажных зарисовок и умелым использованием образов-символов — таких, как «форсайтское древо», «храм форсайтизма», или «форсайтская биржа», четко индивидуализированная речь персонажей, оттененная блистающей остроумием и иронией авторской речью — таковы основные его завоевания в этой области. Язык романа — гибкий, богатый смысловыми оттенками и удивительно музыкальный в авторской речи, как бы застывает, костенеет и иссушается, в речи Форсайтов, оперирующих почти исключительно терминами и понятиями денежного обихода, языком рынка и биржи: «стоит», «обходиться», «купить», «перепродать», «дать настоящую цену», «продешевить», «переплатить», «упустить»; «деньги», «капитал», «состояние»—таков круг наиболее обиходных слов в среде Форсайтов. Общий итог, вытекающий из анализа романа, может быть сформулирован в одной фразе: если справедливы слова Голсуорси о том, что писатель «сам выковывает для себя образец», то он бесспорно выковал такой образец в «Собственнике».