25. Народный театр.

26. Городская народная культура.

Историческая динамика народной художественной культуры от Древней Руси к современной России. Общность форм "художественного быта" в патриархальной Руси. Возникновение и развитие сословных художественных субкультур. Своеобразие художественной жизни русского дворянства, купечества, духовенства и других сословий. Роль реформ Петра 1 в развитии народной художественной культуры. Ярмарочные увеселения (балаганы, театр Петрушки и т.д). Появление авторского народного творчества, письменной народной культуры (лубок). Городские песни, канты, баллады, песни-романсы.

27. Ряженье в русских обрядах.

Особый вид ряженья — ряженье на свадьбе — сложное явление, требующее специального изучения, что не входит в задачи данной работы. Остановлюсь кратко на этом явлении (поскольку оно связано с одеждой), обязательном на свадьбе у всех трех восточнославянских народов. Чаще всего рядились после брачной ночи. Оно заключалось в переодевании женщин в мужчин и мужчин в женщин; надевали также вывороченные шубы, изображая животных, цыган, нищих и т. д., и под гармонь с песнями и плясками отправлялись из дома молодого к родителям молодой на блины. Часто «марались» сажей. Е. Г. Кагаров считал, что мазанье сажей, которая бралась из домашнего очага, имело карпогоническое значение и значение приобщения к домашнему очагу. Но надо отметить, что маранье сажей часто заменяло маски, которые было значительно труднее сделать. К. Д. Логиновский так писал о ряженых на масленицу в Восточной Сибири: маскарадный костюм состоял из шубы, вывернутой шерстью вверх, и берестяной или бумажной маски собственного изготовления, «за неимением таковой лицо намазывали сажей и подвязывали бороду». Таким образом, сажа являлась как бы упрощенной маской. Думается, что и в свадебном ритуале мазанье сажей могло заменять маску. Сходство свадебного ряженья с календарным ряженьем очень велико. На свадьбе рядились животными. Так, например, один из дружек (Калязинский у. Тверская губ.) рядился теленком, и молодая должна была его поить молоком; рядились также медведем, конем. Возможно, что обряд вывод коня девушками на грязовецкой свадьбе (выход девушек с деревянным или гипсовым коньком) являлся уже трансформацией старинного ряжения конем (Вологодская губ). Бык был одним из важных анималистических персонажей в русских святочных обрядах и в свадебном ряженье. Интерес игры состоял в том, чтобы рогами бодать девушек. Как пишет В. Ю. Крупянская о горнозаводских рабочих Урала (быт которых во многом был сходен с крестьянским), на свадьбах часто рядились цыганами, торговками, стариками и старухами, но кульминационным моментом был приход ряженого, изображавшего быка: одна из женщин надевала вывернутую шубу, а на голову корчагу. Разыгрывалась сцена торговли и т. д. У украинцев парень с обвязанной головой именовался туром; он пытался сесть на место молодой, около ее матери, это ему не удавалось, но если все же садился, то его поили вином (Киевская губ). Ряжение быком на свадьбе и на масленице имеет одну очень существенную общую деталь. С. В. Максимов и В. И. Чичеров отмечали эротические элементы игры в быка на масленицу. В. Ю. Крупянская, ссылаясь на Д. Н. Мамина-Сибиряка, тоже пишет об эротическом смысле песни, сопровождавшей ряжение быком на свадьбе. Смысл эротической игры в быка восходит, видимо, к идее плодородия. Культ быка у славян — древний. Жертвоприношения быка на ильин день, на микольскую братчину у русских, сохранялись кое-где до второй половины XIX в. На свадьбе рядились в покойника, в «смерть». Свадебная игра проходила в очень сходных действиях со святочными играми в покойника. В Пензенском у. этот обычай еще существовал в начале XX в., хотя выполнение его в это время было не столь обязательным, как прежде. Покойником наряжались мужчина или женщина, его клали в доме родителей молодой. Все находившиеся здесь делали вид, что оплакивают его, причитали, кое-кто кадил лаптем, привязанным к оборам. В это время кто-нибудь прял на гребне зажженную кудель, а затем бросал ее в гостей. Покойник вскакивал и пускался в пляс. В Киевской губ. среди ряженых был человек, изображавший смерть, он одевался в женскую сорочку, делал себе горб, мазался белой глиной. Все это встречалось смехом окружающих. Смех при обрядовых играх в покойника имел, как показал В. Я. Пропп, ритуальное значение, его целью было утвердить новую жизнь. Этим, видимо, объясняется включение в свадебный ритуал игры в смерть, что может показаться неуместным в послесвадебных обрядах, характеризовавшихся безудержным весельем. В изучаемый период эта игра носила пародийный характер. Очевидно, обряд претерпел большие изменения, а корни его уходят в глубочайшую древность. Вероятно, прав В. Е. Гусев, считая, что истоки покойницких игр связаны с культом предков. На свадьбе разыгрывались и другие драматические действа, связанные с переодеванием (например, игра в барина и барыню в Олонецкой губ.), имевшие иногда острую социальную направленность или носившие развлекательный характер. В Полтавской губ. в доме невесты, свахи одевали на голову одного из парней чепец с «приметой» (покрывалом), которым накрывалась невеста после венчания. Парень плакал и жаловался на то, что он превратился в женщину; потом он плясал и после трех плясок при общем веселье с него снимали чепе. В Рязанской губ. Касимовском у. накануне свадьбы наряжали одного из родственников невесты в рваную одежду, называя его «хвастуном» (он «наговаривал» на невесту). Хвастуна везли на салазках по улице, стараясь свалить его в яму. Один из игровых свадебных эпизодов — одевание цыганами. Цыганщина имела распространение у всех восточнославянских народов, она была также связана с переменой платья — мужчин в женщин, женщин — в мужчин. «Цыгане» брали мешких и шли из дома молодого по селению «цыганить», более всего заходя в дома участников свадьбы. Шли в музыками — музыкантами, с плясками, выделывая «разные штуки», за что им давали «курку», гуся, «жменю конопли» и т. д. При этом «цыгане» выпрашивали овес, гречиху, пшено, сало; кроме того, старались утащить, что «плохо лежало». Потом продавали свою «цыганщину», на эти деньги покупали горилку и кутили всю ночь (Полтавская, Гродненская, Черниговская губернии). Свадебное ряжение — сложные драматические действа, в которых слились игровые, развлекательные моменты, имевшие бытовой характер, с древней основой, восходящей к магии плодородия и культу предков. Переодевание на свадьбе включает и переодевание, скрывающее невесту или жениха. Истоки его, вполне возможно, как считал Е. Г. Кагаров, восходят к обрядам, направленным на то, чтобы ввести в заблуждение, обмануть злых духов. Переодевались подружки невесты, чтоб жених угадал ее среди них. Если он не угадывал, то должен был дать девушкам деньги или гостинцы. Обычай прятанья невесты, выставления мнимых невест и женихов известен был всем восточным славянам. Предпринималось искание «ярки», т. е. искание молодой в доме мужа, угадывание невесты среди накрытых шалью девушек женихом или отцом жениха. Традиционным, известным по всей Украине был обряд фальшивая невеста. Гостей у молодого встречал дружко (фальшивая невеста), одетый в лохмотья, с венком из крапивы на голове и лицом, вымазанным сажей, который доказывал матери невесты, что он — ее дочь, пока не появлялась настоящая молодая. Иногда живого человека подменяли чучелом в женской одежде. Если корни этих действий и восходят к древним представлениям, то в конце XIX—начале XX в. в них наблюдается преобладание игрового элемента. Чисто развлекательный, скомороший характер, носило переодевание девушек в мужское платье для чтения так называемой росписи приданого — текста нескромного содержания, что бытовало в Ярославской губ. Комедийный элемент разного рода переодевания на свадьбе, вероятно, содействовал его живучести. Пережитком ряженья, по-видимому, было мазанье сажей друг друга, что практиковалось на свадьбах начала XX в. В Костромском у. на второй день свадьбы устраивали так называемые чернушки, умы-вашки, утирашки; за умывание — смывание сажи с лица — гости дарили невесте деньги.