Глава 2, Проблемы социолингвистики

м одействие собственно языковых закономерностей (анти­номий) и социальных факторов; последние понимаются как условия, способствующие (или, напротив, препятствующие) проявлению той или иной внутренней закономерности раз­вития языка.

2.3.2.2. Теория языковой эволюции У. Лабова

Отталкиваясь от "ахронического", вневременного под­хода к языку, представленного в порождающей грамматике Н. Хомского, и критикуя Хомского и его последователей за их пренебрежение к языковой реальности, У. Лабов предло­жил концепцию языкового развития, основанную на тща­тельно проанализированных данных о действительной, жи­вой речи современных американцев. Хотя У. Лабов рассма­тривает в основном фонетические изменения, их интерпре­тация представляет интерес и в более широком плане, с точки зрения эволюции языка вообще.

У. Лабов исходит из того, что изменения в структуре языка не могут быть правильно поняты без учета сведений о языковом сообществе, которое пользуется этим языком. Так, изменения в фонологической системе можно просле­дить, лишь наблюдая за речью изучаемого коллектива носи­телей в течение более или менее длительного времени, срав­нивая произносительные характеристики этой речи на раз­ных временных срезах. Исследуя полученный таким путем материал, социолингвист сталкивается с необходимостью решить три проблемы: 1) проблему перехода: как, каким пу­тем один этап языкового изменения сменяется другим? 2) проблему контекста: надо найти "непрерывную матрицу социального и языкового поведения, в которую заключено языковое изменение" и 3) проблему оценки: как говорящие оценивают те языковые факты, которые наблюдает исследо­ватель [Лабов 1975а: 201-202].

Решая эти проблемы на примере анализа речи неболь­шого коллектива говорящих на американском варианте ан­глийского языка, У. Лабов выделяет такие этапы, характе­ризующие механизм языкового изменения:

1) начало изменения — в ограниченной подгруппе язы­кового сообщества; данная языковая форма усваивается всеми членами подгруппы;

2.3. Социальная обусловленность языковой эволюции

2. последующие поколения говорящих внутри той же подгруппы воспринимают данное изменение как признак речи старшего поколения;

3. в той мере, в какой ценности данной подгруппы воспринимаются другими подгруппами, это языковое изме­ нение распространяется в остальные подгруппы;

4. постепенно сфера распространения новшества сов­ падает с границами языкового сообщества;

5. под влиянием новшества перестраивается фоноло­ гическая система языка, обслуживающего данное сообщест­ во;

6. структурные перегруппировки влекут за собой но­ вые изменения, связанные с первыми, и цикл повторяется.

Однако этим эволюционный процесс не ограничивает­ся. Важен социальный статус той подгруппы, внутри которой зародилось данное новшество. Если эта подгруппа не занимает господствующего положения в сообществе, то члены привилегированных подгрупп подвергают новшество осуждению. С этого начинается исправление измененных форм "в сторону образцов, которых придерживается под­группа с наивысшим социальным статусом, т. е. образцов, пользующихся престижем" [Лабов 1975а: 225]. Отсюда путь к стилистическому разграничению: престижный образец ис­пользуется в полных, официальных стилях речи, а новшест­во, одобряемое лишь частью говорящих (определенной их подгруппой), распространено в непринужденной речи. Если изменение возникает в подгруппе, имеющей высший соци­альный статус, то оно становится господствующим образ­цом для всех членов данного языкового сообщества.

Давая эту схему языкового изменения, У. Лабов под­черкивает, что "внутренние (структурные) и социолингви­стические факторы в процессе языкового изменения всту­пают в систематическое взаимодействие друг с другом" [Там же: 228]. Эта мысль объединяет теорию У. Лабова с теори­ей антиномий, о которой речь шла выше. Однако предло­женная У. Лабовом схема вряд ли может претендовать на роль универсального представления всякого языкового из­менения: новшества в фонетической системе (или на ка­ком-либо другом уровне языковой структуры) могут прохо­дить и через другие этапы, становясь в конце концов досто­янием коллектива говорящих. Но, конечно, — и У. Лабов здесь, бесспорно, прав, — языковое изменение происходит в

112

113

2.4. Смешение языков. Пиджины и креольские языки

Глава 2. Проблемы социолингвистики

социальном контексте, и "нельзя вначале произве­сти анализ структурных соотношений внутри языковой си­стемы, а потом обратиться к внешним факторам" [Там же] ю.

С точки зрения функционирования языка в разных группах говорящих и сосуществования в одном языковом сообществе различных норм и систем ценностей интересно исследование У. Лабовом вопроса о влиянии социаль­ной мобильности на речь носителей современного американского варианта английского языка [Labov 1966a].

Согласно результатам этого исследования, та часть на­селения, которая социально движется "снизу вверх" (из низших слоев в высшие), "воспринимает нормы внешней референтной группы — как правило, нормы группы, более высокой по социальному уровню". Те говорящие, которые "социально стабильны" (т. е. не покидают пределов слоя, к которому принадлежат), обнаруживают тенденцию к тому, чтобы придерживаться своих собственных языковых норм, "более точно — к достижению некоего баланса собственных и внешних норм, который находит себе отражение в рече­вой практике, лишенной значительных стилистических ко­лебаний". Наконец, носители языка, для которых характер­но перемещение "сверху вниз" (в более низкие социальные слои), не воспринимают большую часть нормативных мо­делей, которые присущи этой, более низкой социальной среде.

Из своих наблюдений У. Лабов делает вывод, что в со­временном городе "языковая стратификация является отра­жением скорее систем социальных ценностей, чем систем социального существования". Иначе говоря, в языковых различиях, обусловленных социальными различиями носи­телей языка, получает отражение не прямо и непосредст­венно разница в экономическом и социальном статусе групп говорящих, а различия в ценностной ориентации, присущей каждой такой группе.

^{1 0}С этим утверждением американского исследователя перекликается давнее высказывание академика В. В. Виноградова: "Не следует думать, что зако­ны развития языка, вытекающие из его общественной сущности, из его об­щественных функций, и законы, вытекающие из структуры языка, — это разные, взаимно не связанные закономерности как бы разных планов функционирования языка. На самом деле они взаимообусловлены и нераз­рывны" [Виноградов 1952: 33].

_I

Сравнение двух кратко охарактеризованных концеп­ций языковой эволюции вьывляет некоторые их сходства и различия. Основное сходство заключается в том, что и та и другая школы социолингвистики исходят из представления о сложном характере взаимоотношений языка и общества, об отсутствии прямых аналогий и жестких зависимостей ме­жду социальными и языковыми процессами и структурами, о многоступенчатости влияния изменений, происходящих в обществе, на изменения в языке.

При этом для отечественной школы социолингвисти­ки вплоть до конца XX в. было характерно преимуществен­ное внимание к макропроцессам, происходящим в языке и в обществе, а многие представители американской социолингвистики (и в их числе У. Лабов) более склонны к анализу микропроцессов, которые характеризуют со­циальную и языковую жизнь сравнительно небольших чело­веческих групп (более подробно о различии макро- и мик­ропроцессов в языке и языковой жизни социальных объе­динений см. в разделах "Макросоциолингвистика" и "Ми­кросоциолингвистика" главы 4-й).

2.4. Смешение языков. Пиджины и креольские языки

Когда у потенциальных собеседников нет взаимопо­нятных средств общения, а коммуникативная задача отно­сительно сложна и не может быть решена при помощи эле­ментарных жестов, коммуниканты создают новое средство общения — вспомогательный смешанный язык с крайне ог­раниченным словарем и минимальной, неустоявшейся грамматикой. Языки такого типа, а также их возможные эволюционные продолжения — пиджины и креольские язы­ки (креолы) — называют контактными языками, а исследую­щий их раздел лингвистики — контактологией, или — ча­ще — креолистикой.

Основы креолистики заложены еще в XIX в. X. Шу-хардтом, однако как самостоятельное направление в линг­вистике она стала развиваться лишь с 1950-х годов. Пос­кольку специфика контактных языков целиком обусловлена социальной ситуацией их возникновения и становления,

114

115

ф

#

Глава 2. Проблемы социолингвистики

креолистика вошла составной частью в более широкую дис­циплину — социолингвистику.

Наиболее элементарный контактный язык в специаль­ной литературе обычно именуется жаргоном. В контексте общего курса социолингвистики термин жаргон в этом зна­чении не очень удачен, поскольку в социальной диалекто­логии за ним закрепилось иное значение (как указывалось выше, также не всегда однозначное). Этот термин исполь­зуют не все креолисты; иногда первая фаза развития кон­тактного языка называется препиджином (т. е. "до-пиджи­ном"), в других случаях любой вспомогательный язык назы­вается пиджином, а начальная стадия его формирования, соответствующая жаргону в только что указанном смысле, именуется ранним, или нестабильным, пиджином. Во избежа­ние двусмысленности мы будем называть начальный этап формирования контактного языка препиджином. Посколь­ку контактный язык в ходе своего становления выполняет однотипные функции элементарной коммуникации, а про­цесс его стабилизации континуален, в подходящих контек­стах термин пиджин вполне естественно использовать в ши­роком значении и говорить о функциях пиджина (подразу­мевая и стадию препиджина) и о стабилизации пиджина, (т. е. о переходе препиджина в пиджин).

Этимология термина пиджин не до конца ясна, хотя¹ обычно считается, что он восходит к китайскому воспри­ятию английского слова business; впервые он зафиксирован в 1807 г. в применении к англо-китайскому пиджину (орфо­графически — pigeon); другой термин, использовавшийся в_ сходном значении, — лингва-франка¹¹.

2АЛ. Зарождение контактного языка

Контактный язык никогда не создается намеренно, он¹ является результатом неудавшейся попытки выучить язык партнера по коммуникации. Препиджин возникает как ком­промисс между плохо усвоенным вторым языком начинаю-

^{1 1}В современной социолингвистической литературе этим термином обозна- | чается любой неродной для коммуникантов язык-посредник, например ан­глийский, санскрит или хинди, используемый для достижения взаимопо­нимания ассамцами и бенгальцами. Сам термин лингва-франка ("язык франков", т. е. европейцев) первоначально обозначал средневековый пид­жин Средиземноморья, иначе называвшийся сабир.

116

2.4. Смешение языков. Пиджины и креольские языки

щих билингвов и "регистром для иностранца", который со­здается теми, для кого этот язык является родным. Выбор языка, на базе которого формируется препиджин, определя­ется сугубо прагматическими причинами: основой его ста­новится тот язык, редуцированная форма которого по тем или иным причинам оказывается более эффективной для коммуникации. В результате большая часть лексики пиджи­на обычно восходит к одному из контактирующих языков; такой язык в креолистике называется лексификатором.

Препиджин имеет узкую коммуникативную направ­ленность, поэтому словарь его ограничивается несколькими сотнями единиц, а грамматическая структура крайне при­митивна; грамматическая семантика при необходимости может передаваться лексическими средствами. И лексиче­ский состав, и грамматика препиджина отличаются неста­бильностью; его фонетика максимально приближена к нор­мам родных языков говорящих.

Чем более регулярный характер имеют контакты, чем более постоянен круг тех, кто прибегает к услугам препид­жина, тем выше вероятность стабилизации его словарного состава и грамматической структуры, превращения в ста­бильный пиджин.

Часто говорится, что пиджин (в широком смысле) "может возникнуть по случаю, даже за несколько часов — если критическая ситуация требует общения с минималь­ным уровнем понимания" [Hall 1962: 152]; например, в си­туации, когда "ньюйоркцы покупают солнечные очки в Лиссабоне" [Holm 1988: 5]. Это не вполне верно: о препид-жине можно говорить лишь тогда, когда ситуация общения повторяется в каких-то своих существенных чертах хотя бы для одной из коммуницирующих сторон — например, если португальцы, продавая очки разным иностранцам, общают­ся с ними на смеси португальского и английского языков (при этом степень владения английским языком покупате­лями может быть различной). Не следует думать, что в стру­ктуре препиджина все случайно и непостоянно: препид­жин— это скорее некоторая макросистема, в которой заданы предельные границы колебаний тех или иных язы­ковых подсистем — фонетики, порядка слов, семантических возможностей служебных и знаменательных единиц и т. п. Носителям препиджина интуитивно знакомы эти пределы, и в ситуации общения они взаимно сближают собственные

117