Глава 4. Направления социолингвистических исследований

ж елание показать, что у меня есть деньги, шишка (причем надо было соединить пальцы и сделать особое ударение на оба ш) обозначало что-то свежее, здоровое, изящное, но не щегольское; существительное, употребленное во множест­венном числе, означало несправедливое пристрастие к это­му предмету и т. д., и т. д. Но, впрочем, значение зависело больше от выражения лица, от общего смысла разговора, так что, какое бы новое выражение для нового оттенка ни придумал один из нас, другой по одному намеку уже пони­мал его точно так же".

Использование подобных специфических средств об­щения может отличаться рядом особенностей. Иначе гово­ря, на один вид специфичности — в наборе средств — как бы накладывается второй ее вид — в комбинировании этих средств и в их функциях. Например, для внутригруппового общения характерна символьная функция языкового знака (наряду с номинативной и оценочной): определенные слова, обороты, типы произношения приобретают свойство символа принадлежности говорящего к данной группе. Это связано с одним из мотивов, которыми руководствуется го­ворящий в своем внутригрупповом поведении: показывать своей речью, что он принадлежит к данной группе, что он "свой".

Не овладев такого рода символами принадлежности к группе и, шире, принятой в данной группе манерой обще­ния, человек не может с полным правом претендовать на место в этой группе и нередко оказывается на ее перифе­рии. У. Лабов пишет, что положение аутсайдера, в термино­логии У. Лабова — изгоя (lame), имеет языковое следствие: аутсайдер плохо усваивает культурные и языковые нормы группы [Labov 1972]. Однако часто причина и следствие ме­няются местами: именно манера речи, если она отличается от принятых в группе речевых стереотипов, мешает челове­ку влиться в группу, чувствовать себя в ней "своим".

Другим примером специфики использования языко­вых средств во внутригрупповом общении может служить формирование групповых шаблонов речи. Подоб­но тому как в процессе совместной деятельности у людей вырабатываются определенные стереотипы поведения, регу­лярность коммуникативных контактов между членами груп­пы ведет к выработке речевых шаблонов. В качестве послед­них могут выступать отдельные языковые единицы, различ-

252

4.4. Микросоциолингвистика

ные фрагменты высказываний и диалогов, имевших место в прошлом группы (или кого-либо из ее членов), своеобраз­ные формы начал и концовок тех или иных речевых актов, также отражающие общий коммуникативный опыт данной группы, цитаты — как из литературных произведений, так и из устных высказываний какого-либо члена группы, в част­ности лидера, и т. п. При этом шаблон (вопреки своему на­званию!), как правило, используется в эмоциональном кон­тексте, специально — шутливо, ёрнически, с пародийными целями и т. д. — обыгрывается, и тем самым к нему привле­кается внимание окружающих.

В качестве иллюстрации приведем небольшой отрывок из повести Д. Гранина "Зубр":

« — На меня давила его [Н. В. Тимофеева-Ресовского] речь, интонация, словечки. Мы все повторяли за ним: "трёп", "душеспасительно", "душеласкательно", "это вам не жук накакал", "досихпорешние опыты" — прелесть, как он умел играть голосом, словами. "Кончай пря!" — в смыс­ле пререкания. "Что касаемо в рассуждении..."

• Сплошной бонжур! — добавил я.

• Заметили? И это тоже... Сила влияния или обаяния его личности были таковы, что люди, сами того не замечая, перенимали его выражения, его манеры».

Если характеризовать внутригрупповое устное речевое общение в целом, то необходимо отметить две тенденции: к свертыванию, элиминации таких средств, которые называ­ют объект речи, и, напротив, к детализации таких средств, которые характеризуют, оценивают его. Это происходит вследствие того, что общий опыт членов группы, приобре­тенный в процессе совместной деятельности и взаимного общения, служит надежной опорой для полного взаимопо­нимания и без эксплицитного называния предмета речи. Однако обмен характеристиками этого предмета речи, его оценками со стороны разных членов группы часто состав­ляет самую суть внутригрупповой коммуникации.

Иначе говоря, для речи человека как члена определен­ной малой группы характерны предикативность и оценоч-ность при слабой выраженности чисто номинативного аспе­кта. В этом отношении устное общение членов малой груп­пы в большей степени, чем какой-либо другой жанр разго­ворной речи, обнаруживает сходство с внутренней речью: постоянство состава общающихся и их опора на общий со-

253

_I

Глава 4. Направления социолингвистических исследований

вместный опыт делают малую группу как бы единой "кол­лективной личностью", для которой многое в предмете ре­чи является само собой разумеющимся и поэтому не нужда­ется в назывании.

Весьма популярными в микросоциолингвистике явля­ются исследования речевого общения в человеческих диа­дах и триадах — например, общения врача и пациента, му­жа и жены, учителя и ученика, судьи, подсудимого и адво­ката и т. п. Детальное исследование особенностей речевого поведения членов таких "микрогрупп" вскрывает механиз­мы, управляющие подобным поведением при различном со­отношении статусов и ролей коммуникантов. Примером та­кого скрупулезного микроанализа речевого взаимодействия является книга У. Лабова и Д. Фэншела "Терапевтический дискурс. Психотерапия как общение" [Labov, Fanshel 1977], в которой на основании изучения конкретного материала бесед психотерапевта с пациентами формулируются общие правила, характеризующие речевую тактику коммуникантов и различные ее проявления как в вербальном, так и невер­бальном поведении (жестах, мимике, смене поз и т. п.).

4.5. Теоретическая и экспериментальная .„'" социолингвистика

Для начального этапа изучения языка под социальным углом зрения во многом был характерен умозрительный подход к анализу социально-языковых связей — еще не был накоплен значительный фактический материал, относя­щийся к этой области исследования. Кроме того, многие вопросы, касавшиеся корреляции "язык—общество", только ставились, и обсуждение их велось в самом общем виде, с опорой на немногие иллюстративные примеры. Таким бы­ло, например, обсуждение Е. Д. Поливановым тезиса о не­обходимости социологической лингвистики, его идеи, каса­ющиеся опосредованного воздействия социальных измене­ний на языковую эволюцию, о лексике и фразеологии как сферах языка, которые наиболее чутко реагируют на внеш­нее влияние, и т. п.

Столь же общим было рассмотрение Антуаном Мейе и другими представителями французской социологической школы начала века проблем социальной обусловленности

254

4.5. Теоретическая и экспериментальная социолингвистика

развития языка, его дифференциации под влиянием рассло­ения общества (см. об этом [Слюсарева 1981: 63 и след.], внимание чешских и словацких лингвистов к функциональ­ной стороне языка, к проблемам нормы и кодификации ли­тературного языка (см. [Краус 1976]).

Следует подчеркнуть, что умозрительный характер многих ранних социолингвистических штудий — отнюдь не порок развития этой науки, а естественный и необходимый этап. Как известно, успех любого дела, а научного исследо­вания в особенности, во многом зависит от правильной по­становки вопросов, и ключевой задачей социолингвистики на первых порах было выяснение круга проблем, относя­щихся к ее компетенции, их правильное формулирование.

Первые социолингвистические работы образовали не­обходимый фундамент, на котором начало строиться здание теоретической социолингвистики. Это направ­ление социолингвистических исследований занимается изу­чением наиболее общих, основополагающих проблем, хара­ктеризующих отношение "язык и общество". Какого рода

эти проблемы?

Многих из них мы уже касались в разных частях на­шей книги, поэтому здесь их можно просто перечислить, не претендуя на то, что этот перечень будет полным:

формулирование системы аксиом, группирующихся вокруг общего тезиса о том, что язык есть явление социаль­ное;

выявление наиболее существенных закономерностей языкового развития и доказательство их социальной приро­ды (наряду с такими закономерностями, которые обуслов­лены саморазвитием языка);

исследование социальной обусловленности функцио­нирования языка, зависимости его использования в разных сферах общения от социальных и ситуативных переменных;

анализ процессов речевого общения, в которых опре­деляющее значение имеют такие факторы, как система со­циальных ролей, исполняемых участниками коммуникации, социально-психологические условия реализации тех или иных речевых актов, их иллокутивная сила, умение говоря­щего переключаться с одного кода на другие и т. п.;

изучение взаимодействия и взаимовлияния языков в условиях их существования в одном социуме; проблемы ин­терференции и заимствования элементов контактного язы-

255