33. Россия XVIII век. Утилитарно-прикладной характер эстетики.

Грандиозные преобразования Петра I не могли не сказаться на формировании принципиально новой концепции эстетики. Сложилась своеобразная эстетическая концепция русского классицизма. Основы новой теории заложил Феофан Прокопович в своих трактатах. Характерные для Нового времени идеи, закономерности окружающего мира, культ разума, утверждение активности человеческой личности легли в основу российской теории классицизма. Новое русское искусство развивается, с одной стороны, опираясь на национальные традиции и сохраняя национальное своеобразие, с другой — находясь в тесном контакте с искусством западноевропейских стран и впитывая в себя черты европейского искусства.

Наряду с Прокоповичем заметную роль в становлении эстетической мысли сыграли идеи М. Ломоносова («Посвящение к «Риторике»), А. Сумарокова («Трудолюбивая пчела») и других. В одах М. Ломоносова, Г. Державина, трагедиях А. Сумарокова, Я. Княжнина, театральной деятельности Ф. Волкова, И. Дмитриевского, живописи А. Лосенко, архитектуре В. Баженова, скульптуре М. Козловского оформились принципы классической эстетики, преобразованные на русской почве, наполненные новым национальным содержанием.

Художественные принципы архитектуры и прикладного искусства в эту эпоху во многом развивались по канонам ампира, зародившегося во Франции. Так, например, задачи ампира в архитектуре - возвеличивание нации, прославление воинских подвигов - сказались как в назначении построек, так и в выборе изобразительно-выразительных средств. Воздвигаются триумфальные арки и колонны, помпезные дворцы и общественные здания, от одного вида которых должно было «дух захватывать». Принцип рационализма и железной логики, выдвинутый классицизмом, здесь как нигде в другом жанре проявляет себя особенно ярко. Искусство превращается в официальное, помпезное: залы дворцов украшают картины сражений, массивные скульптуры встают у порталов зданий, гербы, оружие украшают внутреннее убранство зданий. Талантливые архитекторы К. Росси, А. Захаров, А. Воронихин создали монументальные ансамбли и общественные здания, ставшие украшением Петербурга и его окрестностей.

В 80-е годы XVIII века в России впервые употребляется слово «эстетика» для обозначения самостоятельной дисциплины. В анонимной статье 1784 года (авторство приписывается выдающемуся русскому просветителю Николаю Ивановичу Новикову (1744-1818) под красноречивым названием «Об эстетическом воспитании» утверждается, что эстетика формируется как наука, начиная «с положений вкуса» и включая в себя учение «всех изящных искусств». В этом учении с позиций философии должны быть рассмотрены и «правила красоты». Н.И. Новиков пишет о том, что образованный и просвещенный человек должен знать основы эстетики, высказывает надежду на развитие этой науки в России: русские сторонники этой, находящейся в стадии рождения, науки внесут свой вклад в «построение ее совершенного здания». Значительный вклад в развитие эстетической мысли внес Николай Михайлович Карамзин (1766-1826). Карамзину как представителю сентиментализма - художественного направления, особенность которого «апелляция к чувству», «возведение его в мерило добра и зла» - было идейно близко определение эстетики, данное Баумгартеном. Конкретизируя его, Карамзин пишет: «Эстетика есть наука вкуса. Она трактуете чувственном познании вообще... занимается исправлением чувств и всего чувственного, то есть воображения с его действиями... Эстетика учит наслаждаться изящным»¹. Карамзин связывает добро, красоту, истину; при такой постановке вопроса реальное значение искусства раскрывается в утверждении этого единства. Искусство наиболее полно дает нам «впечатление изящного», которые, в свою очередь, помогают найти «в истине красоту и в красоте истину».

XVIII век по праву называют «освободительным» и «филосовским» в русской культуре он показал значение антропоцетрической модели мира, выдвинув в качестве идеала человека просвещенного, имущего истину подчиняющего свои поступки пониманию добра, чувствующему красоту.

34. Творчество М.В. Ломоносова и идеи классицизма.

Россия в начале XVIII в. становится великой мировой державой. Но ее промышленность, наука, культура, просвещение во многом находились еще в рамках средневековья, в то время как в Европе все больше происходили промышленные и революционные научные преобразования. Чтобы укрепить и расширить реформы Петра I, необходимо было создавать национальную русскую промышленность, науку, культуру, литературу. Передовым русским людям того времени были близки идеи Просвещения, особенно идея просвещенного абсолютизма. Они были уверены, что только царь, обладающий самодержавной властью, в состоянии провести необходимые прогрессивные преобразования в огромной Российской империи. Как и другие русские приверженцы просвещения, М.В. Ломоносов свою основную задачу в научной и литературной деятельности видел в служении Отечеству, в борьбе «за общую пользу, особливо за утверждение наук в Отечестве».

Поэтическая деятельность М.В. Ломоносова протекала в ту эпоху, когда все европейские литературы находились в большей или меньшей степени под властью классицизма. И, конечно, поэт не мог до некоторой степени не подчиниться влиянию этого могучего стиля, его гражданских идеалов, мировоззрения, искренней веры в справедливого абсолютного монарха. Но он не был в полном смысле художником-реалистом. Его творчеству чужд рационалистический взгляд на действительность, на искусство, на слово, боязнь проявить фантазию.

В формировании Ломоносова — поэта, теоретика литературы, писателя истории большую роль сыграла русская национальная традиция. Выросший на севере России и с молодых лет приобщившийся к народной культуре, он знал большое количество древнерусских памятников. Его первыми учебниками были рукописные книги. Из биографии, составленной Н. И. Новиковым, мы знаем, какое огромное впечатление произвела на юного Ломоносова «Псалтырь рифмотворная» Симеона Полоцкого, с которой он также ознакомился на родине. В Славяно-греко-латинской академии, где Ломоносов обучался с 1731 по 1736 г., он также много внимания уделял «древним книгам», которые хранились в библиотеке Заиконоспасского монастыря.

Ломоносов не задавался целью изобразить то, что видел вокруг себя, он хотел провозгласить великие истины, открывшиеся ему и народу. Он был не систематизатором настоящего, а творцом грандиозных видений будущего, и его оды самим своим стилем выражают эту устремленность к мечте, отказ от признания действительности помещичьего строя, достойной поэтического воплощения.

С другой стороны, величественно-торжественный, приподнятый, пышный стиль од Ломоносова соответствовал тому чувству национального подъема, гордости, ощущению величия и победы русской государственности, которые явились результатом петровского времени в сознании лучших людей в середине XVIII в.

Из всех поэтических жанров, развивавшихся в литературе того времени, жанр оды наиболее подходил Ломоносову «для решения стоявших перед ним задач». Этот жанр, по словам А.В. Западова, «позволял соединить в большом стихотворении лирику и публицистику, высказаться по вопросам, имеющим государственное значение, и сделать это сильно, красиво, образно».

Оды в России XVIII в. заказывались правительством, и их чтение было частью праздничного церемониала, но содержание и значение похвальных од Ломоносова намного шире и важнее их официально-придворной роли. Наделенные злободневным содержанием, его оды ставили на разрешение вопросы большой общественно-государственной значимости. Ломоносов посвящал свои оды Анне Иоанновне, Иоанну Антоновичу, Елизавете Петровне, Петру III» Екатерине II, и в каждой из них он развивал свои идеи и планы, связанные с судьбами русского народа. Но адресовались эти оды не только коронованным особам, но и через их головы должны были «сердца народов привлещи».

Ломоносов был первым поэтом, заложившим основы новой русской литературы XVIII в. на путях приобщения ее к опыту и достижениям европейской культуры. Важнейшая заслуга Ломоносова состояла в том, что освоение европейских традиций сочеталось в его творчестве с активным использованием богатств национального культурного опыта на основании учета первоочередных потребностей нового культурного строительства разбуженной реформами Петра I России.

Пафос героического становления русской нации, утверждения русской национальной культуры определил основное содержание творчества Ломоносова, отсюда патриотическо-гражданственная тема в его поэзии, тема труда и науки, прославление военных триумфов России и вместе с тем осуждение захватнических войн и восхваление «тишины», мира между народами как необходимого условия процветания страны, образы национальных героев, и прежде всего Петра I.

Свойственный классицизму высокий гражданский идеал, проповедь подчинения личных, частных интересов общегосударственным, культ разума и просветительские тенденции объективно отвечали общенациональным задачам русской культуры. Деятельность Ломоносова, преобразовавшего русское стихосложение и давшего первые образцы высокохудожественного русского стиха, внесшего в русскую поэзию героический, мажорный, жизнеутверждающий тон, имела громадное значение для всего дальнейшего развития русской литературы.

Ломоносов в своем поэтическом творчестве стремится запечатлеть обширность Русского государства, силу и мощь русского народа. Он создал и географический образ России, который как бы продолжает тот гимн родной стране, который нашел блестящее отражение в древнерусском памятнике «Слово о погибели Рускыя земли».

Ломоносов-ученый неотделим от Ломоносова-поэта: он говорит о неизмеримых силах природы, которые должен исследовать и покорить человек. Поэзия и наука органически сливаются в его творчестве. Борьбе за передовое научное миросозерцание посвящена научно-философская поэзия Ломоносова: «Вечернее размышление о божием величестве», «Утреннее размышление о божием величестве», «Письмо о пользе стекла».

Яркость поэтического стиля Ломоносова, где элементы барокко вливаются в классицистическую систему, является одной из характерных черт его одического творчества. Раздвинув жесткие границы строго регламентированной поэтики классицизма, Ломоносов раскрыл возможности дальнейшего развития русского стиха. Его приемы будут использованы поэтами-романтиками начала XIX в. Ломоносов обогатил жанр оды новым гражданским содержанием и выработал поэтическую форму, соответствующую этим высоким патриотическим идеям. В «Риторику» 1748 г., в которой Ломоносов изложил свои литературные взгляды в соответствии с нормативной поэтикой классицизма, он включил раздел «О изобретении витиеватых речей», в котором рассматривает многообразные виды поэтического олицетворения, «когда части, свойства или действия вещам придаются от иных, которые суть другого рода. Таким образом прилагаются бессловесным животным слово, людям — излишние части от других животных, ... бесплотным или мысленным существам, как добродетелям и действиям, — плоть и прочая»

Стилистический облик од Ломоносова вызывал резкую и непримиримую критику со стороны Сумарокова, сторонника чистоты стиля и ясности поэтической мысли, свойственной классицизму. «Оды вздорные» Сумарокова явились литературно-полемическим выступлением против Ломоносова, и в них автор зло высмеивает яркие метафоры и уподобления Ломоносова. Эта литературная полемика занимала большое место в общественной жизни 50—60-х гг. XVIII в.

Русский классицизм, каким он нашел выражение в творчестве Ломоносова, был не только национальным вариантом европейского классицизма, но имел ряд особенностей, объяснимых и русским историческим процессом, и предшествующей литературной традицией. Если наиболее «классический» французский классицизм XVII в. сформировался в непримиримой борьбе с барокко, то в русской поэзии, искусстве и архитектуре взаимопроникновение этих двух направлений создало неповторимый облик русской культуры XVIII в. Д. С. Лихачев пишет: «... между русским барокко и русским классицизмом нет такой отчетливой грани, как в Западной Европе... Это и понятно: русское барокко XVII в. в лице его крупнейших представителей было связано с абсолютизмом,

носило „придворный“ характер, а это как раз черта классицизма. Следовательно, русское барокко облегчило и в этом отношении переход от древней литературы к новой, имело „буферное“ значение».

Но если в конце XVII в. барокко имело преобладающее значение при наличии некоторых черт классицизма (в творчестве Симеона Полоцкого, Кариона Истомина и др.), то с 30-х гг. XVIII в. классицизм стал ведущим направлением, определившим стиль эпохи.12 Элементы барокко раздвинули границы строго регламентированных правил классицистического искусства, расширив возможности художественного отражения действительности. Бо́льшая эстетическая свобода и эмоциональная интенсивность барокко обогатили русский классицизм, придав ему черты, сделавшие его жизнеспособным.

Одним из ведущих жанров классицизма была стихотворная трагедия. В литературном творчестве Ломоносова нашел отражение и этот жанр. Им написаны две трагедии: «Тамира и Селим» (1750) и «Демофонт» (1751), первая на национально-историческую тему, вторая на сюжет античной истории.

Принципиально новым в литературном творчестве Ломоносова было стремление к возможно точной передаче исторических фактов. Это сказывалось в его подходе к характеристике каждого явления. Исторические темы разрабатываются в одах, в трагедии, в эпической поэме, в похвальных словах, в иллюминационных надписях. Точное следование историческим фактам, строгое соблюдение истины являются характерными чертами литературных произведений Ломоносова.

Важнейшую роль в формировании этой особенности художественных произведений Ломоносова несомненно сыграло глубокое изучение им древнерусской литературы. Движение к исторически-конкретному отображению — закономерное явление в творчестве Ломоносова — великого поэта и великого историка.

Теоретики французского классицизма (Буало) видели «высшую форму отвлеченного и обобщенного воплощения действительности в героике древнего мира, освобожденной от конкретно-исторической и бытовой реальности».28 Ломоносов смело разрушил один из важнейших постулатов нормативной поэтики классицизма.

В своем художественном творчестве Ломоносов первый отказался от схоластического принципа противопоставления литературного произведения — историческому и смело провозгласил закономерность историзма литературного произведения.