18 Руссо об искусстве, нравственности, вкусе

Руссо. Особенно резкие выпады против искусства высказаны Руссо. Театр разобщает людей, поскольку во время представления люди хотя и находятся вместе, но проводят его врозь, забывая друзей, соседей, близких для того, чтобы увлечься выдумками, оплакивать мертвых и осмеивать живых. По своему характеру театральное зрелище дает не пользу, а удовольствие. Руссо критикует не искусство вообще, а определенные направления, формы и стили его. Он отрицательно относится прежде всего к искусству аристократического классицизма, изображавшего королей, полководцев, крупных государственных деятелей, воплощавшего конфликты, касающиеся царственных особ, престолонаследия и т. п. Таким образом, Руссо критикует искусство, удовлетворяющее запросы эксплуататорских классов. В этом проявляется демократизм Руссо. Эта критика идет как по линии содержания, так и по линии формы. Вместо великих мира сего, колоссов, титанов, полубогов, сверхчеловека, Руссо предлагает в качестве художественного отображения обыкновенного простого человека, трудолюбивого, отличающегося нравственностью, добродетельного. Одновременно он настаивает на демократизации художественной формы. Анализируя различные виды искусства, Руссо приходит к выводу, что их сущность заключается в воспроизведении жизни. От всех искусств он требует правды, т. е. верности природе. Следует отметить, что иногда верность природе Руссо трактуется как следование примитиву. При всей противоречивости и ограниченности эстетика Руссо является эстетикой демократической, устремленной к защите искусства, близкого и понятного народу. Не случайно якобинцы с таким воодушевлением восприняли его идеи.

Источник нравственности. Нравственность изначальна. Она вытекает из самого устройства природы человека. Два принципа, заложенные в человеке от природы и обеспечивающие его надлежащие отношения с другими индивидами, следующие: принцип себялюбия, выражающий стремление каждого существа к самосохранению, и принцип сострадания, ограничивающий себялюбие и способствующий сохранению рода.

Руссо критикует общественное лицемерие, испорченность нравов, власть моды и этикета, убивающих человеческую личность, потому что «быть и казаться – это отныне две вещи совершенно различные».

Наблюдая успехи наук и искусств на примере египтян, греков, римлян, византийцев, Руссо делает вывод, что всюду, где произошло их возрождение, нравы испортились и пали.

Ж.Ж.Руссо полагал, что чувство вкуса присуще всем людям, но развито у всех по-разному, что зависит и от личностных особенностей человека (его «чувствительности»), и от среды, в которой он живёт. Высокого развития вкус достигает в многолюдных обществах, где возможно многообразие сравнений, где преобладают неделовые интересы, но склонность к праздности, увеселениям, удовольствиям. Предметы, формирующие хороший вкус, прежде всего находятся в природе, но также в поэзии и искусстве. На них и происходит воспитание вкуса.

19. Основные идеи эстетики немецких просветителей

Немецкая классическая эстетика конца XVIII – начала XIX века – сложный и противоречивый этап в развитии мировой эстетической мысли. Он представлен Кантом, Гегелем, Шеллингом, другими мыслителями и писателями. В их творчестве, с одной стороны, были восприняты и развиты некоторые положения немецких просветителей. С другой стороны, классики немецкой эстетической мысли выявили слабые стороны эпохи Просвещения и сформулировали новые идеи. Они выработали новые методологические принципы в подходе к анализу эстетической культуры. Основным завоеванием немецкой классической эстетики явился метод идеалистической диалектики.

         1. Эстетика Канта. Эстетику он рассматривал как завершающую часть философской системы, поднимая ее тем самым на уровень чисто философской науки. Основным кантовским трудом по эстетике является «Критика способности суждения». Центральная категория эстетики Канта – целесообразность.  Это понятие он использует при рассмотрении основных эстетических категорий. Из них на первое место он ставит прекрасное, на второе – возвышенное, далее идут философско-эстетические категории искусства и художественного творчества.

         Прекрасное есть то, что необходимо нравится всем без всякого интереса, своей чистой формой. Тем самым Кант отрывал эстетическое от науки, морали, от практических потребностей человека. Он изолировал сферу эстетического от всех других видов общественной деятельности человека.

         Как и прекрасное, возвышенное тоже нравится, приносит удовольствие само по себе. Но в прекрасном удовольствие связано с представлением качества, а возвышенном – количества. В прекрасном удовольствие непосредственно порождает чувство жизнедеятельности, возвышенное же вначале на некоторое время вызывает торможение жизненных сил и лишь потом способствует их сильному проявлению.

         Для восприятия красоты достаточно иметь вкус, то есть способность представлять предмет применительно к удовольствию или неудовольствию. Для воспроизведения же прекрасного требуется еще и другая способность, а именно гений.

         Выявляя природу гения, Кант обращается к анализу характерных особенностей искусства. Искусство отличается от природы тем, что является результатом человеческой активности. Отличается оно также и от теоретической деятельности и от ремесла. Искусство действует закономерно без закона, намеренно без намерения. Закон, по которому творит гений, не правило рассудка, он является естественной необходимостью внутреннего характера. Природа художника дает закон, прирожденная способность духа – гений – предписывает искусству правило. Художественное произведение, следовательно, есть продукт творчества гения, а само искусство возможно только через гения. Гения – это способность давать правила. Он представляет собой абсолютно творческое начало, он оригинален. Гений встречается лишь в искусстве.

         2. Место эстетики в системе абсолютного идеализма Гегеля. Значение и прогрессивный характер его эстетической концепции заключается не только в глубоком теоретическом анализе мирового искусства, в широких философских обобщениях практики от древности до начала XIX века, но и в новом подходе к изучению этой художественной практики. Искусство и вся обширная область эстетического впервые были им представлены в виде диалектического процесса.

         Искусство берет свое начало в абсолютной идее. Искусство есть одна из форм самораскрытия абсолютного духа. Определенный тип искусства связан с определенным образом жизни народа, с государственным устройством и формой правления, с нравственностью, с общественной жизнью, с наукой и религией.

         Гегель выделяет три вида отношений между идеей и формообразованием. На начальной стадии идея выступает в абстрактной и односторонней форме. Это символическая форма искусства. Исторически под ней подразумевается искусство народов Древнего Востока. Это искусство отличается загадочностью, возвышенностью, аллегоризмом и символизмом. Неразвившееся абстрактное содержание здесь не нашло еще адекватной формы.

Символическая форма искусства сменяется классической. Здесь речь идет об античном искусстве классического периода. Для воплощения содержания, идеи находится адекватный образ, соразмерный свободной индивидуальной духовности. В этой форме идея, или содержание, достигает надлежащей конкретности.

За классическим искусством идет романтическое. Здесь вновь снимается завершенное единство идеи и ее внешнего облика и происходит возвращение, хотя и на более высоком уровне, к различению этих двух сторон, характерных для символического искусства. Содержание романтического искусства достигает такого духовного развития, когда мир души как бы торжествует победу над внешним миром и уже не может находить в силу своего духовного богатства соразмерного чувственного воплощения. На этой ступени происходит освобождение духа от чувственной оболочки и переход в новые формы самопознания – религию, а затем философию. Романтическая форма искусства – эта та его ступень развития, где начинается распад. Это вообще конец искусства, с точки зрения Гегеля.

Действительностью искусства, осуществлением его для Гегеля выступал идеал. В этой связи он подверг критике принцип подражания природе. Воплощение идеала – не есть отход от действительности, а, напротив, ее глубокое, обобщенное, осмысленное изображение, поскольку сам идеал мыслится как коренящийся в действительности. Жизненность идеала как раз покоится на том, что основной духовный смысл, который должен выявиться в изображении, целиком проникает во все частные стороны внешнего явления. Изображение существенного, характерного, воплощение духовного смысла, передача важнейших тенденций действительности и есть раскрытие идеала. В такой трактовке идеал совпадает с понятием истины в искусстве, художественной правды.

3. Эстетика Шеллинга. Рассматривал искусство с точки зрения «самосозерцания духа». Это самосозерцание духа возможно лишь в созерцании произведений искусства. Произведение искусства является продуктом творческой гениальности. Творческая деятельность свободна и в то же время подчинена принуждению, она сознательна и бессознательна, преднамеренна и импульсивна. Художники творят «безотчетно», удовлетворяя «лишь неотступную потребность своей природы».

Поскольку художник творит, побуждаемый одной своей природой, то художественное произведение содержит всегда больше, чем то, что он намеревался высказать. В таком случае сам продукт художественного творчества приобретает характер «чуда». Из этой особенности творческого гения Шеллинг выводил отличительную особенность произведения искусства: «бесконечность бессознательности». Красота есть выраженная   в конечном бесконечность.

Красота есть основная особенность искусства. Красота в искусстве выше природной. Произведение искусства отлично от «произведения ремесла». Первое – продукт «абсолютно свободного творчества», а второе преследует ту или иную внешнюю цель. Искусство является прообразом науки. Общий процесс движения искусства идет от «пластичности» к «живописности». Искусство постепенно освобождается от телесного.

         Шеллинг выводил искусство из абсолюта и с этим связывал проблему мифологии. Мифология выступает основной «материей» искусства. Миф есть специфическая, безотносительная к каким-либо историческим границам форма мышления. Во все времена искусство немыслимо без мифологии. Если она отсутствует, художник сам создает ее.

20. Четыре логических принципа рассмотрения «прекрасного» Кантом

В «Аналитике прекрасного» Кант объясняет природу эстетического суждения, которое, по его мнению, отлично от логического суждения. Эстетическое суждение является «суждением вкуса», в то время как логическое имеет своей целью поиск истины. Особым видом эстетического суждения вкуса является прекрасное. Кант определяет четыре момента субъективного восприятия прекрасного:

1. прекрасное свободно от практического интереса;

2. прекрасное носит всеобщий характер и имеет значение для каждого;

3. красота есть форма целесообразности предмета, поскольку она воспринимается в нем без представления о цели;

4. прекрасное есть то, что нравится без понятия, как предмет необходимого любования. Кант отделил эстетическое не только от сферы познания, но и от сферы этического. Эстетическое вполне автономно и независимо. Воззрение это отнюдь не есть нововведение Канта в эстетику. Эстетическое суждение Канта всегда высказывается в уверенности и с притязанием на значение его не только для одного — того, кто его высказывает, но и для всех. Когда я называю предмет прекрасным, то моя оценка всегда предполагает, что и всякий другой человек, воспринимающий тот же предмет, найдет его прекрасным. Эта претензия как будто сближает эстетическое суждение с логическим. Называя предмет прекрасным, мы говорим о нем так, как если бы красота была объективным свойством самого предмета, а суждение о ней — логическим суждением, основанным на познании посредством понятия. Согласно разъяснению Канта, «всеобщность» эстетического суждения никогда не может возникать из понятий. Не существует, по Канту, никакого перехода от понятий к чувству удовольствия, порождающему эстетическую оценку. Своеобразие суждения вкуса в том, что его «всеобщность» не основывается на объективных свойствах предмета: она имеет всего лишь субъективное значение. Учение Канта о всеобщей сообщаемости эстетического суждения заключало в себе две важные тенденции. Первая состояла в стремлении поставить эстетическую оценку выше удовольствия, доставляемого простым ощущением, суждение вкуса — выше суждения, основанного на удовольствии от приятного. Удовольствие от приятного — тот вид субъективного, который исключает всякую возможность спора или убеждения. Если под вкусом понимать оценку предмета как вызывающего приятное ощущение, то относительно вкуса остается верной старинная латинская поговорка: «О вкусах спорить не следует». Но если под вкусом понимать эстетическую оценку предмета, т.е. оценку его как прекрасного, то в этом случае спор не бессмыслица. Он основывается на вполне закономерной претензии суждения вкуса — иметь значение для всех, т.е. на претензии всеобщности. Таким образом, в субъективности эстетической оценки кроется предпосылка сверхсубъективного, сверхличного эстетического значения. В ней есть то, что возвышает ее над ней самой. Здесь, в учении о всеобщей сообщаемости эстетической оценки, Кант делает шаг, ведущий от основного для него воззрения субъективного идеализма к идеализму объективному .Вторая тенденция кантонского учения о всеобщей сообщаемости суждения вкуса противоречит первой и возвращает Канта в границы субъективистского понимания эстетического суждения. Последнее основывается у Канта не на аппарате понятий, а на непосредственно испытываемом чувстве удовольствия, не определяемом никаким понятием.

21 Учение о художественном гении И.Канта

Историческое значение эстетики Канта чрезвычайно велико. Эстетика была, вновь после Баумгартена, Винкельмана и Лессинга, поднята Кан­том до значения принципиально важной философской дисциплины. Характерная для искусства самодеятельность делает эстетическое суждение, по мысли Канта, способным стать посредствующим звеном между областью понятий природы и областью понятий свободы. Эстетика Канта была задумана как завершающее звено философии, как область, внутри которой получают разрешение все основные противоречия философии.

По Канту, никакой интерес к вопросу о действительном существовании изображенного художником предмета будто бы несовместим с эстетическим суждением об этом предмете. Всякий интерес вносит в суждение частную точку зрения, несовместимую с априорной всеобщностью и необходимостью, которые Кант ищет в форме эстетического суждения. Поэтому прекрасным может быть, по Канту, только то, что нравится всем без интереса и независимо от понятия о предмете. Иными словами, прекрасно то, что нравится непосредственно и притом одной лишь своей формой. Хотя красота предмета оценивается нами в эстетическом суждении как форма целесообразности, однако усматривается эта форма, по мнению Канта, без всякого представления о цели.

Это учение Канта о прекрасном стало впоследствии основой эстетического формализма как для теории искусства, так и для его практики.

Исключение всякого практического интереса из эстетического суждения, естественно, вело к мысли, будто все своеобразное значение и вся ценность эстетического предмета исчерпываются одной лишь его формой, к полному обособлению искусства от познания, формализму и субъективизму в теории искусства. Если основой нашего эстетического суждения, как утверждает Кант, не может быть понятие, то в таком случае невозможна никакая наука об искусстве и никакая научно обоснованная художественная критика; оценка произведения искусства или прекрасного предмета может быть только актом эстетического вкуса; какой бы то ни был диспут об объективной ценности предмета становится невозможным; теория искусства возможна не как наука, а только как критика способности эстетического суждения.

Субъективной и формалистической теории прекрасного соответствует в эстетике Канта такая же субъективная и формалистическая теория творчества. Субъектом художественного творчества является, по Канту, гений, т. е. прирожденная способность создавать произведения, для которых не может быть никаких определенных правил, но которые в то же время сами являются образцами для других, служат правилом художественной оценки.

Верный инстинктивно сознаваемой им сущности искусства, гений обнаруживается, согласно Канту, в зарождении и раскрытии эстетических идей, предполагающих соединение воображения с рассудком. Гений в искусстве и талант в науке, утверждает Кант, отличаются друг от друга по существу. В науке, развивает он свою мысль, невозможен гений и возможен только талант. Научный талант есть, с его точки зрения, лишь известная относительная степень проницательности и одаренности к научному анализу и исследованию. Поэтому при достаточно благоприятных условиях самый заурядный ум может достичь в науке предельных ее вершин, и между Ньютоном и самым скромным обывателем в отношении возможностей научного развития нет никакой принципиальной разницы. Напротив, художественный гений есть, по Канту, специфическая способность выработки идей, не достижимая никаким подражанием и никаким изучением. От Канта ведет начало то обособление гения и противопоставление его обыденности, на котором впоследствии романтики утвердили свой эстетический индивидуализм.

Но как ни резко выражена в эстетике Канта формалистическая тенденция, она не проведена им последовательно. Кант не был формалистом в такой мере, как его эпигоны во второй половине XIX и в начале XX в. В устах самого Канта эстетический формализм — только тенденция. Кроме своего прямого смысла, он имеет еще другой, развивая который Кант выходит за пределы чисто формального понимания искусства. В исторических условиях современной Канту действительности предложенная им трактовка прекрасного и искусства не была вполне беспредметным и отрешенным от жизни учением. В требовании автономии эстетического вкуса звучал голос тревоги за судьбу искусства, которому полицейски-бюрократическая абсолютистская власть феодальных князей и монархов Германии пыталась навязать свои узкие и корыстные задачи.

Понятие эстетической идеи, введенное Кантом и предлагающее особую форму синтеза воображения с рассудком, было связано с признанием возможности и даже необходимости отнесения образов искусства к идеалам человеческой жизни.

Формалистическая тенденция воззрений Канта логически вела к выводу, будто критерием совершенства искусства могут быть только его формальные качества. С этой точки зрения наивысшим видом искусства должна быть признана не поэзия, слишком тесно связанная с интересами человеческой жизни, но беспредметное искусство арабески, в силу чисто формального характера совершенно свободное от предметного интереса. В живописи, в скульптуре, во всех изобразительных искусствах существенное, по Канту, есть рисунок, в котором основу для суждения вкуса создает не то, что доставляет удовольствие в ощущении, но только то, что нравится благодаря его форме.