24 Вопрос

24.Психологические идей Г.Лейбница.

Психологические идеи Лейбница развиваются в контексте его философской системы объективного идеализма и рационализма. Он высказал новый взгляд на душу и тело, отличный от Декарта. Душа и тело составляют не две отдельные субстанции, а как бы два полюса в каждой монаде: один из них характеризуется пассивностью, бессознательностью, которыми отличается все вещественное; другой —ясностью представлений и деятельным характером — свойством, которое мы приписываем духу. Согласно Лейбницу, мир состоит из живых духовных единиц — монад. Монада абсолютно проста, она не имеет частей, не занимает пространства, бестелесна, активна. Каждая монада качественно своеобразна—индивидуальна, замкнута в себе — монада не имеет окон. Различаются три разновидности монад,последовательный порядок которых состоит в постепенном восхождении от жизни пассивной до состояния активного, наделенного совершенно ясным представлением. Простые («голые») монады соответствуют неорганической природе, но также имеют жизненную силу (поскольку жизнь разлита повсюду),познавательную активность в форме восприятия. Души, соответствующие животным, обладают отчетливым восприятием и памятью. Духи (разумные человеческие души) обладают высшими духовными свойствами. Учение о монаде как духовной субстанции идеалистично. Однако монада, и в частности душа, всегда соединена с телом. «Не существует духов, полностью отрешенных от материи». Свое решение психофизической проблемы Лейбниц называет гипотезой «предустановленной гармонии»1:душа и тело подчинены собственным законам. «Души действуют согласно законам конечных причин посредством стремлений, целей и средств. Тела действуют по законам причин действующих(производящих) или движений. И оба царства — причин действующих и причин конечных — гармонируютмежду собой»2. Объяснить естественным образом соединение, или, скорее, согласие души с органическим телом нельзя, никакого воздействия на душу извне быть не может, душевная жизнь регулируется только своим собственным началом. Но «они сообразуются в силу гармонии, предустановленной между всеми субстанциями, так как все они суть выражения одного и того же универсума»3. Идея тождества макрокосма, т. е. мира, и микрокосма, т. е. человека, связывает в одно целое порядок жизни, механический и целесообразный. Мир физический не разобщен с нравственным, но оба представляют собой последовательные ступени жизни. Учение Лейбница о предустановленной гармонии является одним из вариантов параллелизма. Основные направления спора, который возник между Лейбницем и Локком, следующие: «Наши разногласия касаются довольно важных вопросов. Речь идет о том, действительно ли душа сама по себе совершенно чиста, подобно доске, на которой еще ничего не написали (tabula rasa), как это думают Аристотель и наш автор, и действительно ли все то, что начертано на ней, происходит исключительно из чувств и опыта или же душа содержит изначально принципы различных понятий и теорий, для пробуждения которых внешние предметы являются только поводом, как это думаю я вместе с Платоном, а также схоластами...»1. Вместо сравнения с чистой доской Лейбниц использует образ глыбы мрамора, прожилки которого уже содержат основные контуры будущей фигуры: ваятель лишь открывает их, удаляя все, мешающее им выступить. Лейбниц признает врожденные интеллектуальные идеи, а также склонности, предрасположения. Лейбниц верно указал на невозможность объяснить только из индивидуального опыта все знания, в том числе всеобщие и необходимые понятия, как это думал Локк». «...Как бы многочисленны ни были частные опыты, говорящие в пользу какой-либо всеобщей истины, в ней нельзя навсегда убедиться при помощи индукции,не признав ее необходимости при помощи разума». Однако собственное объяснение Лейбница посредством апелляции к врожденным идеям не открывает действительных источников этих понятий. По Локку, в познании простых идей разум пассивен и целиком определяется предметным миром. По Лейбницу, «активность имеется также и в ощущениях, поскольку они дают нам более отчетливое восприятие, а стало быть повод кое-что заметить и, так сказать, развиваться»2. Это — апперцепция, особая сила духа, которая вместе с воздействиями извне определяет наше познание и поведение; «совместное действие внутренних предрасположений и внешних впечатлений ...детерминирует нас к принятому решению»3. Она дает нам мысль о том, что называется Я. Апперцепция — условие собственно человеческого познания, но и у него действует непостоянно: «невозможно рефлексировать постоянно»4: «в трех четвертях наших поступков мы бываем только эмпириками», замечает Лейбниц. Апперцепцию как активность, которая присоединяется к перцепции, Лейбниц трактует абстрактно-идеалистически, лишь констатируя активность духа, но не раскрывая ее природы. Введенное Лейбницем понятие апперцепции имело продолжение в немецкой философии и психологии (И. Кант, И.Гербарт, В. Вундт). Различие перцепции и апперцепции связано еще с одним понятием, которое вводит Лейбниц бессознательного. Не одни только ясные понятия и представления составляют область духа: его жизнь простирается и за пределы сознательности. Лейбниц выступил против локковско-картезианской идеи об отождествлении всей психики с сознанием и впервые в истории произвел различие между бессознательными и сознательными состояниями духа. «... Картезианцы сделали большую ошибку, считая за ничто неосознаваемые восприятия»1, потому что «убеждение в том, что в душе имеются лишь такие восприятия, которые она осознает, является величайшим источником заблуждений»1. Лейбниц проницательно замечает, что «в каждый момент в нас имеется бесконечное множество восприятий, но без сознания и рефлексии, т. е. имеются в самой душе изменения, которых мы не сознаем, т. к. эти впечатления либо слишком слабы и многочисленны, либо слишком однородны, так что нет ничего отличающего их друг от друга, но в соединении с другими восприятиями они оказывают свое действие и ощущаются — по крайней мере неотчетливо — в своей совокупности»2. Согласно Лейбницу, все в мире подчиняется закону непрерывности. Природа не делает скачков. Неорганическое и органическое, растение и животное,животное и человек лишь кажутся противоположностями; при ближайшем же рассмотрении они оказываются соседними ступенями, связанными между собой непрерывным прогрессом. Этот общий закон Лейбниц применяет и к душевной жизни. Она также непрерывна. Наряду с ясно сознаваемыми —апперцепируемыми — восприятиями в душе есть бесчисленные малозаметные восприятия, «которые недостаточно выделяются, чтобы их можно было осознавать или вспомнить, но они познаются по вытекающим из них определенным следствиям ... мы мыслим одновременно о множестве вещей, но обращаем внимание на наиболее выделяющиеся мысли»1. Все непроизвольные поступки являются результатом действия малых восприятий. Они определяют наши вкусы. Из малых восприятий возникают сознательные желания и страсти. Малые восприятия не сознаются ввиду их недостаточной силы, но «мы могли бы отлично сознавать их и размышлять над ними, если бы от этого нас не отвлекало их множество, или если бы они не оттеснялись, или вернее не затемнялись более сильными восприятиями»2. Сознание не отличается от бессознательного какой-то особой сущностью: бессознательные представления есть наименьшая степень рефлексирующего сознания, в душе происходят постоянные переходы сознательных представлений в бессознательные и обратно. Полемика между Лейбницем и Локком углубляет решение вопросов, касающихся природы человеческого сознания. Она вскрывает недостаточность центрального пункта локковского понимания опыта — его индивидуальный характер. Опыт действительно является единственным источником развития человеческой психики, если его не ограничивать рамками личной истории индивида. Опыт — это вся социокультурная система представлений о мире, которая усваивается человеком и определяет его поведение.