33 Г. Г. Шпет

Новые сомнения являются, только если мы, вспом­

нив прежние определения, скажем, что народ, будучи

предметом этнической психологии, подобно остально­

му ее содержанию, должен встать рядом с ним также

как «результат» народного духа, взаимодействия инди­

видов, его же составляющих. Это сомнение вовсе не

есть софистическая каверза, как может показаться; на­

против, оно наводит на некоторые важные соображе­

ния, и на нем можно проверить ценность определений

самой этнической психологии. Отделаться от него фор­

мальным указанием на то, что, мол, «народ» является

родовым понятием этнической психологии, нельзя,

так как никто не согласится признать, что «видовые»

понятия ее, как верования, нравы, язык и пр<оч.>,

подходят под такой род, а выходя в изучении этих ка­

тегорий сразу же за пределы «народа», не дадим ли мы

повода к новым сомнениям?

Я остановлюсь на некоторых в высокой степени

интересных у Лацаруса и Штейнталя соображениях,

воспользуюсь которыми впоследствии. Задавшись во­

просом: что такое народ, Лацарус и Штейнталь не

удовлетворяются ответом, который исходит из естест­

веннонаучной генеалогии народов, так как, конста­

тируют они, духовное родство и различие не зависит

от генеалогии

1

(I. — <S.> 34). Точно так же не достига­

ет цели и указание таких объективных признаков, как,

например, единство языка, так как мы помимо эмпи­

рических затруднений впадаем здесь неизбежно в круг:

на вопрос — что такое один язык, приходится отве-

1

Однако Шурц и теперь определяет: «...психология народов,

занимающаяся душевной деятельностью более крупных групп,

связанных общностью происхождения» (Народовед<ение>. —

74).

34 ВВЕДЕНИЕ В ЭТНИЧЕСКУЮ ПСИХОЛОГИЮ

чать — язык одного народа (I. — <S> 32). Действитель­

но, «то, что делает народ именно этим народом, лежит

существенно не в известных объективных отношениях,

как происхождение, язык и т.д., как таких, а исклю­

чительно в субъективном усмотрении членов народа,

которые все вместе смотрят на себя как на один народ.

Понятие «народ» покоится на субъективном мнении

самих членов народа о самих себе, о своем сходстве и

сопринадлежности. Когда речь идет о растениях и жи­

вотных, то естествоиспытатель распределяет их по ви­

дам на основании объективных признаков; о людях мы

спрашиваем, к какому народу они себя причисляют.

Расу и племя исследователь определяет и для человека

объективно; народ определяет себе человек сам субъек­

тивно, он причисляет себя к нему» (I. — <S.> 35). На

основании этих соображений получается следующее

определение: «Народ есть некоторая совокупность лю­

дей, которые смотрят на себя как на один народ, при­

числяют себя к одному народу» (Ibid.) Я нахожу эти

мысли весьма интересными и в некотором отношении

замечательными, но боюсь, что, если мы попытаемся

придать все же понятию народ как «объективному ду­

ху» существенно для него необходимое объективное оп­

ределение, мы извергнем его как предмет из этничес­

кой психологии, а если мы удовольствуемся указан­

ным субъективным определением, мы не выйдем за

пределы индивидуальной психологии. В обоих случаях

этническая психология находится под серьезной угро­

зою. Выход, следовательно, должен быть найден. ν

В

1886 г. Вундт напечатал программную ста­

тью под заглавием: О целях и путях этничес­

кой психологии

1

. Статья имела в виду, глав­

ным образом, устранить возражения, которые дела­

лись Германом Паулем против этнической психологии.

В то же время Вундт пытается внести некоторые по­

правки в определения Лацаруса и Штейнталя. Однако

крайний эклектизм, присущий Вундту, и в особен­

ности его исключительная манера полиграфа говорит

много, расплывчато и недистинктно, делали на пер­

вых порах его разногласия с основателями этнической

психологии едва уловимыми. Так, Штейнталь все от­

личие нового понимания этнической психологии уви­

дел лишь в сужении содержания этой науки

2

. Он про­

странно спорит о третьестепенных темах — удваивает

ли этническая психология решение научных вопросов,

1

С незначительными изменениями перепечатана в сборнике

статей Вундта: Probleme der Völkerpsychologie. — Lpz., 1911, под

заглавием Ziele und Wege der Völkerpsychologie. — S. 1—35. Цитирую

по этому изданию.

2

Begriff der Völkerpsychologie. — Zeitschrift...> — XVII. —

<S>246.

36 ВВЕДЕНИЕ В ЭТНИЧЕСКУЮ ПСИХОЛОГИЮ

в каком отношении она стоит к истории и под<об-

ное>, — уступает, как мы уже знаем, вторую часть эт­

нической психологии этнологии и не видит оснований

к ограничению содержания этнической психологии

только вопросами языка, мифов и нравов, как того

хочет Вундт. Между тем, как обнаруживается из даль­

нейших работ Вундта в этой области, его замечания,

во-первых, весьма заметно уклоняют этническую пси­

хологию от того пути, который ей был намечен «Жур­

налом этнической психологии», а во-вторых, не заме­

тив и не поняв принципиальных затруднений, кото­

рые вызывались постановкою вопроса у Лацаруса и

Штейнталя, Вундт нередко еще больше обостряет эти

затруднения и тем самым еще больше обнажает сла­

бые стороны теперешней этнической психологии.

Как и Лацарус со Штейнталем, Вундт исходит из

аналогии между этнической психологией и индивидуаль­

ной, каковая предпосылка не становится ни умнее, ни

прекраснее оттого, что Вундт на место гербартовской

интеллектуалистической психологии ставит вундтов-

скую волюнтаристическую. Гораздо существеннее для

дела, что эта предпосылка обязывает Вундта признать,

что логическая роль этнической психологии аналогична

физиологии (Z<iele> u<nd> W<ege>. — S. 16) и что зада­

чи этнической психологии суть задачи объяснительные

и законоустанавливающие. «Как задача психологии, —

говорит он (Ibid. — S. 2—3), — в том, чтобы описать

фактический состав индивидуального сознания и по

отношению к его элементам и стадиям развития ввести

его в объяснительную связь, так, несомненно, нужно

рассматривать также как объект психологического ис­

следования аналогичное генетическое и каузальное ис­

следование тех фактов, которые предполагают для свое-