3. Пантеизм

Натурфилософия Возрождения характеризуется тем, что ее главной тенденцией является пантеизм: Бог сближается и в дальнейшем отождествляется с природой, а природа обожествляется. По существу, это новый этап борьбы материализма и идеализма в философии. Суть пантеизма Возрождения – в осознании по-новому отношения Бог и Природа.

Главные вопросы: Что такое Бог? Совпадает ли Бог с природой? Каково отношение природы к Богу?

Отвечая на эти вопросы, философы Возрождения сходились в том, что Бог – не только Творец сущего, но Он присутствует в мире, в сотворенных им вещах и силах природы. В выяснении более конкретного отношения Бог и Природа взгляды философов Возрождения существенно различались. Здесь мы встречаем три формы пантеизма.

Бог целиком и полностью совпадает с Природой, Бог растворен в Природе – натуралистический пантеизм (Б. Теллезио, Дж. Бруно).

Бог и природа совпадают, но совпадают не полностью – умеренный пантеизм (Дж. Чезаре Ванини, Джовани Пико делла Мирандола).

Бог есть в природе, но он выше Природы (сверхестественное, бестелесное), но именно в Боге заключена Природа, непостижимым образом охватывается и управляется Божественным Провидением, Природа растворена в Боге – мистический пантеизм (Николай Кузанский, Марсилио Фичино, Якоб Бёме).

Пантеистическое мировоззрение философов Возрождения пронизано диалектическими идеями и представлениями, в разработке которых особенно заметный вклад внесли Н. Кузанский, Б. Телезио, Дж. Бруно, Я. Бёме.

4. Диалектические идеи

Первая идея – совпадение (тождество) противоположностей в Едином, т.е. в Боге. Бог есть единое и единственное начало сущего. Бог – «все и все в нем». Он есть «все во всем и в то же время ничто из всего» (Н. Кузанский). Это Абсолютный Максимум, т.е. полное единство (тождество) противоположностей. В то же время не Бог растворен в природе, а природа мистически непостижимым образом заключена в Боге.

Вторая идея – это идея развертывания Единого в бесконечное многообразие конечных форм и вещей. Бог «есть все в свернутом виде» (Н. Кузанский). Мир есть развертывание своей собственной сущности в свернутом виде пребывающей в Боге. Бог не может мыслиться как нечто определенное: материя (природа) или ум, поскольку и материя (природа), и ум – это уже нечто развернутое и противоположное друг другу, тогда как в Боге все Едино, все противоположности совпадают. Характерно, что Бог рассматривается в этом случае средоточием, или «центром всего, что есть в мире» (теоцентризм). Получается, что земля – не центр мироздания. Окружность сферы земного мира не является сферой неподвижных звезд. То есть реальная картина мира кардинально отличается от той, которую рисовали средневековые философы.

Третья идея: Вселенная (Макрокосм) заключена в человеке (микрокосм), т.е. в человеке, как в капле воды, заключен океан. Природа человека «заключает в себе умственную и чувственную природу и стягивает в себе всю Вселенную: он есть микрокосм, малый мир, как называли ее с полным основанием древние». «Она такова, что, будучи возведена в соединение с максимальностью, становится полнотою всеобщих и отдельных совершенств таким образом, что в человечестве все возведено в высшую степень» (Н. Кузанский). Таким образом, христианское учение о триединстве Божьем перерабатывается в духе восточного пантеизма и диалектики совпадения противоположностей в Едином: микрокосм совпадает с макрокосмом, минимум с максимумом.

Четвертая идея – это идея познания как бесконечного процесса и совершенной истины как совпадения противоположностей (Н. Кузанский) в этом бесконечном процессе. «Более совершенным, – провозглашает Николай Кузанский, – является понятие истины, которое преодолевает обе противоположности⁴² одновременно разделяя и связывая⁴³ их».

Развивая эти идеи, Н. Кузанский исходит из результатов схоластической теологии, в том виде как они выражены у Ф. Аквинского. Самое высочайшее наше знание о том, что есть Бог заключено в нашем незнании или, как это выражает Н. Кузанский, чтобы придти к познанию Бога нужно идти к нему «без знания» через «созерцание, которое состоит в вознесении нашего разума вплоть до единения с Богом», надо вознестись над всяким знанием и «над всем познаваемым, а также и над самим собою», в результате – «проникнешь в облака и мрак»⁴⁴. Н. Кузанский исходит из различия катафатического (положительного) и апофати­ческого (отрицательного) богословия в учении св. Дионисия Ареопагита. Катафатическое богословие – полагает (утверждает) нечто определенное о Боге, апофати­ческое, напротив, – отрицает все к Нему прилагаемое в утвердительной (положительной) форме, при этом, замечает Н. Кузанский, почти все мудрые «говорят, что мрак мы находим тогда, когда у Бога отнимается все, так что идущий находит скорее ничто, чем нечто»⁴⁵. Но и положительного, и отрицательного богословия, как полагает Н. Кузанский, недостаточно для того, чтобы войти в область священного мрака. Суть таинственного богословия состоит в возвышении над противоположно­стями путем их «приведения к простейшему единству», «которое не побочно (lateraliter), но прямо возвы­шается над всяким положением и отрицанием»⁴⁶. Сам путь восхождения состоит здесь в том, что «отъятие сочетается (coincidit) с положением и отрицание с утверждением». Это и есть, по словам Н. Кузанского, сокровенная теология, «которой … не может достигнуть никто из философов до тех пор, пока будет иметь значение обычный принцип всей философии, что два противоположных не сочетаются». «Таинственный теолог должен выйти за пределы всякого рассудочного и разумного познания, а также за пределы себя самого, даже если, оставив себя, он бросится во мрак. Тогда он обнаружит, что то, что для рас­судка невозможно, т.е. одновременно быть и не быть, есть сама необходимость»⁴⁷ (курсивы мои – Г.Х.). Таким образом, проблема бытия Божьего и возможности Его познания, будучи камнем преткновения для всей средневековой теологии, получила неожиданное разрешение в учении Н. Кузанского, результатом которого является основополагающий принцип сознательной диалектики. Ясно, что непосредственным источником этого учения, тем самым и принципа сознательной диалектики, является богословие св. Дионасия Ареопагита.

Развитие идеи совпадения противоположностей приводило к самым радикальным выводам. Так, например, Дж. Бруно, опираясь на это теоретическое положение, приходит, вопреки всем предрассудкам аристотелизма, к вполне осознанному убеждению, что противоречащие суждения могут быть истинными. Таким образом, постепенно подготавливалась почва для восприятия новых философских концепций, закладывались основания нового стиля мышления и предпосылки нового метода в науках.